Это же может служить для пояснения того, что мы говорили о трансцендентальной
свободе и ее совместимости с естественной необходимостью (в одном и том же субъекте,
но не в одном и том же отношении). В самом деле, что касается трансцендентальной
свободы, то когда то или иное существо действует по объективным причинам, то каждое
начало его поступка всегда есть первое начало в отношении этих определяющих
оснований, хотя этот же поступок в ряду явлений есть лишь подчиненное начало,
которому должно предшествовать то или другое состояние причины, определяющее этот
поступок и само также определяемое предшествующим состоянием; так что, не вступая в
противоречие с законами природы, можно в разумных существах или вообще в существах,
поскольку их причинность определяется в них как в вещах самих по себе, мыслить
некоторую способность начинать само собой ряд состояний. Ведь отношение поступка к
объективным основаниям разума не есть временное отношение; здесь то, что определяет
причинность, не предшествует по времени поступку, потому что такие определяющие
основания представляют не отношение предметов к чувствам, стало быть, к причинам в
явлении, а определяющие причины как вещи сами по себе, не подчиненные условиям
времени. Таким образом, в отношении причинности разума можно поступок
рассматривать как первое начало, а в отношении [всего] ряда явлений - также как
подчиненное лишь начало, и без противоречия - в первом отношении как свободный, во
втором же (где поступок лишь явление) как подчиненный естественной необходимости.
Что касается четвертой антиномии, то она разрешается таким же образом, как и
противоречие разума ; с самим собой в третьей. В самом деле, если причину в явлении
отличают от причины явлений, лишь поскольку ее можно мыслить как вещь самое по
себе,- то оба положения могут быть равно допущены; а именно с одной стороны, что для
чувственно воспринимаемого мира вообще нет никакой причины (по аналогичным
законам причинности), существование которой было бы безусловно необходимо, а с
другой стороны, что этот мир тем не менее связан с некоторой необходимой сущностью
{47}
как своей причиной (но другого рода и по другому закону); несовместимость этих двух
положений основывается исключительно на следующей ошибке: то, что правильно для
явлений, распространяют па вещи сами по себе и вообще смешивают эти два понятия.
54
Такова постановка и решение всей антиномии, в которой запутывается разум, применяя
свои принципы к чувственно воспринимаемому миру; уже одна ее постановка была бы
большой заслугой для познания человеческого разума, хотя бы разрешение этого
противоречия и не вполне еще удовлетворяло читателя, который должен здесь преодолеть
естественную видимость, на которую ему в первый раз указывают как на иллюзию, тогда
как он до сих пор всегда считал ее истиной. Действительно, один вывод отсюда
неизбежен, а именно: так как совершенно невозможно выйти из этого противоречия
разума с самим собой, пока принимаешь предметы чувственно воспринимаемого мира за
вещи сами по себе, а не за то, что они есть на самом деле, т. е. за одни лишь явления, то
читателю приходится снова предпринять дедукцию всего нашего априорного познания и
проверить данную мной дедукцию его, чтобы прийти к какому-нибудь решению. А
большего я теперь не требую; ведь если он при этом занятии достаточно глубоко вдумается
в природу чистого разума, то ему станут привычными те понятия, единственно
посредством которых можно разрешить противоречие разума, а без этого я не могу
ожидать полного одобрения даже от самого внимательного читателя.
55. III. Теологическая идея
("Критика чистого разума", стр. 571 и сл. )
Третья трансцендентальная идея, дающая содержание (Stoff) для самого важного, но
запредельного (если оно чисто спекулятивное) и потому диалектического применения
разума,- это идеал чистого разума. При психологической и космологической идее разум
начинает с опыта и через подбор оснований стремится, где возможно, достигнуть
абсолютной полноты их ряда; здесь же, напротив, разум совершенно оставляет опыт и от
одних лишь понятий об абсолютной полноте вещи вообще, стало быть, от идеи
наисовершеннейшей первосущности нисходит к определению возможности, стало быть, и
действительности всех других вещей; вот почему идею, т. е. простое допущение сущности,
которая мыслится хотя и не в ряде опыта, но тем не менее для опыта ради объяснения его
связности, порядка и единства, здесь легче, чем в предыдущих случаях, отличить от
рассудочного понятия. Поэтому здесь легко было показать диалектическую видимость,
возникающую оттого, что мы принимаем субъективные условия нашего мышления за
объективные условия самих вещей, а гипотезу, необходимую для удовлетворения нашего
разума,- за догму; и мне не нужно здесь далее распространяться о притязаниях
трансцендентальной теологии, так как сказанное об этом в "Критике" понятно, ясно и
решает вопрос.
56. Общее примечание к трансцендентальным идеям
Предметы, которые даются нам опытом, непонятны для нас во многих отношениях, и на
многие вопросы, на которые наводит нас закон природы, если их довести до
определенной глубины (но всегда сообразно с подобными законами), нельзя дать ответ,
как, например, [на вопрос о том], почему вещества притягивают друг друга. Но когда мы
совсем оставляем природу или же, прослеживая цепь ее связи, выходим за пределы
всякого возможного опыта, стало быть, углубляемся в сферу чистых идей,- тогда мы не
можем сказать, что - предмет нам непонятен и что природа вещей предлагает нам
неразрешимые задачи; ведь в этом случае мы имеем дело вовсе не с природой или вообще
с данными объектами, а только с понятиями, имеющими свой источник исключительно в
нашем разуме, и с чисто мысленными сущностями, относительно которых все задачи,
вытекающие из их понятия, должны быть разрешимы, так как разум может и должен во
всяком случае давать себе полный отчет в своем собственном действовании. Так как
{48}
психологические, космологические и теологические идеи суть только чистые понятия
разума, которые не могут быть даны ни в каком опыте, то вопросы о них, предлагаемые
нам разумом, ставятся не предметами, а только максимами разума ради его собственного
удовлетворения, и на все эти вопросы обязательно может быть дан надлежащий ответ,
если показать, что они основоположения, служащие для того, чтобы довести применение
нашего рассудка до полной ясности, завершенности и синтетического единства, а потому
значимые только для опыта, но для опыта, взятого в целом. Хотя абсолютная совокупность
(Ganzo) опыта и невозможна, однако только идея совокупности познания по принципам
может вообще доставить познанию особый вид единства, а именно единство системы, без
которого наше познание есть лишь нечто фрагментарное и негодное для высшей цели
(которая всегда есть лишь система всех целей);
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39