На вопрос, как же возникает эта сообразность, Локк дает ответ,
естественно приходящий на ум людям, впервые задумывающимся над разрешением
этой задачи. "Так как, согласно вышеуказанному, говорит он, душа сама никак
не может образовать простых идей, то они необходимо должны быть продуктом
вещей, действующих на душу согласно своей природе и производящих там те
восприятия, к которым мудростью и волею Творца они предназначены и
приспособлены. Отсюда следует, что простые идеи не выдумки нашего
воображения, но естественные и правильные продукты внешних вещей, реально
действующих на нас, и что они вполне обладают тою сообразностью, которая
имеется в виду или требуется нашим состоянием, ибо они доставляют нам такие
представления о вещах, которые этим вещам свойственно производить в нас,
благодаря чему мы способны различать разряды и положения различных
субстанций, брать субстанции для своих нужд, пользоваться ими для своих
целей. Таким образом, идея белизны или горечи, точно соответствуя в душе той
силе вещей, которая производит в нас эту идею, обладает вполне реальною
сообразностью внешним вещам, какая только возможна и необходима для нее. И
этой сообразности между нашими простыми идеями и существующими вещами
достаточно для реального познания"15.
Знакомясь с этим рассуждением Локка, с недоумением задаешь себе вопрос,
откуда же Локку известно, что "идея белизны или горечи точно соответствует в
душе той силе вещей, которая производит эту идею"; если ощущения субъективны
и сила, производящая их, не попадает в наше сознание, то, оставаясь на почве
фактов, необходимо признать, что мы ничего не знаем о том, соответствуют ли
эти силы ощущениям или нет, мы даже не знаем, существуют ли такие силы.
Беркли уже не впадает в такие грубые заблуждения, он не допускает никакой
сообразности, по крайней мере, между ощущениями и внешним миром; он говорит,
что восприятия материальных вещей не могут быть копиею действительности уже
потому, что всякое восприятие есть комплекс идей, а идея может быть похожа
только на идею16.
Наконец, наиболее последовательный из эмпиристов, Юм уже не говорит ни о
соответствии, ни о разногласии между нашими идеями и внешним миром, а если и
пускается в область предположений по этому вопросу, то скорее допускает
несоответствие17. Он считает недоказуемым существование внешнего мира и
потому мало интересуется отношением процессов знания к внешнему миру. Он
решительно утверждает, что мы познаем только свои впечатления и воспоминания
о них.
Значение этих рассуждений об отношении между знанием и познаваемым
объектом выяснится полнее, если взглянуть на них с следующей стороны. Всякая
теория знания, начиная с самых наивных нефилософских представлений и кончая
самыми сложными искусственными построениями, заключает в себе в той или иной
форме утверждение, что между знанием и познаваемым объектом существует
некоторое определенное отношение, именно соответствие (своего рода
параллелизм), согласие или сходство в самых различных степенях, от полного
тождества (адекватности) до той неопределенной "сообразности", о которой
говорит Локк. Тождество (адекватность) между знанием и познаваемым объектом
возможно лишь в том случае, если познаваемый объект целиком и притом в
оригинале находится в процессе знания, если он имманентен процессу знания,
Если же допустить, что знание и познаваемый объект обособлены, то в таком
случае знание может соответствовать познаваемому объекту лишь в том смысле,
что в процессе знания строится более или менее полная копия познаваемого
объекта. Тогда знание имеет не имманентный, а трансцендентный характер, оно
относится к чему-то, что находится вне его. Но если знание есть копия с
оригинала, который находится вне процесса знания, то у нас нет никаких
эмпирических критериев того, в какой мере существует соответствие между
копией и оригиналом, даже нет никаких решительных оснований вообще
утверждать это соответствие. Поэтому докантовский эмпиризм, последовательно
развиваясь, принужден был в конце концов совсем отказаться от оценки
отношения знания к внешнему миру, как это и сделал Юм.
Неудивительно поэтому, что в определении понятия знания не только Юм, но
даже и его предшественники имеют в виду не отношение знания к каким-либо
объектам, находящимся вне человеческого ума, а внутренние признаки
познавательного процесса, характеризующие знание с его субъективной и
имманентной стороны. Локк говорит, что "знание есть восприятие связи и
соответствия либо несоответствия наших идей"18.
Из этого скептического отношения к знанию однако не следует, будто
эмпиристы совсем отказались от адекватного знания, от мысли, что познаваемая
вещь существует или воссоздается в акте знания так, как она есть. Если
такому знанию недоступен мир внешний, то все же внутренний мир, по учению
эмпиристов, еще не изъят отсюда. Мы можем познавать только свои идеи, но
зато, познавая их, нам не нужно даже и копировать их: зачем прибегать к
копии, если сам оригинал непосредственно дан нам и познается интуитивно без
всяких вспомогательных орудий. "Когда в душе есть вообще какие-нибудь
чувства или идеи, - говорит Локк, - то первый акт ее состоит в том, что она
воспринимает свои идеи и, поскольку воспринимает их, познает также их
различие и то, что одна не есть другая. Это безусловно необходимо до такой
степени, что без этого не могло бы быть ни познания, ни рассуждения, ни
воображения, ни раздельных мыслей вообще. Через это душа ясно и непогрешимо
воспринимает, что каждая идея соответствует себе самой и есть то, что она
есть, и что все раздельные идеи не соответствуют друг другу, т.е. что одна
не есть другая; и душа достигает этого без мук труда и дедукции, с первого
взгляда, своею природною способностью восприятия и различения"19.
Итак, свои идеи, что касается их содержания и отношений между собою вроде
сходства и различия между ними, мы познаем в совершенстве. Однако если
впечатления суть субъективные отклики нашей души на воздействия извне, то
как бы мы ни знали их каждую порознь, мы должны прийти к скептическим
выводам относительно возможности изучения порядка их причинной связи, а ведь
этот порядок именно важнее всего для науки. Когда мы приливаем к синему от
присутствия лакмуса раствору какой-либо щелочи соляную кислоту и замечаем,
что с известного момента синяя жидкость сделалась розовою и начинает
производить совершенно иные химические действия, чем прежде, то все эти
перемены даны нам в виде ряда разнообразных ощущений, которые вполне
доступны нашему познанию со стороны сходства или различия между ними.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113