Husserl в своих
"Logische Untersuchungen" говорит об этом следующее: "Везде, где есть
одинаковость, есть такие тожество в строгом и истинном смысле этого слова.
Мы не можем называть две вещи одинаковыми, не указывая той их стороны, с
которой они одинаковы. Той стороны, сказал я, и здесь-то и заключается
тожество. Всякая одинаковость имеет отношение к роду, которому подчинены
сравниваемые вещи, и этот род не есть только нечто опять-таки лишь
одинаковое с обеих сторон, так как в противном случае возникал бы
противоречивый regressus in infinitum (регресс в бесконечность). Обозначая
сравниваемую сторону, мы указываем с помощью более общего родового термина
тот круг специфических различий, в котором находится тожественная сторона
сравниваемых вещей. Если две вещи одинаковы со стороны формы, то
соответствующий род формы есть тожественный элемент в них; если они
одинаковы со стороны цвета, то в них тожествен род цвета и т.д. Правда, не
всякий род может быть обозначен точно словами, и потому нередко мы не
находим подходящего выражения для обозначения сравниваемой стороны вещей,
иногда нам трудно бывает ясно указать ее; тем не менее мы имеем ее в виду,
так что она определяет наше утверждение одинаковости вещей. Если бы
кто-либо, хотя бы только в отношении к чувственной стороне восприятий, стал
определять тожество как пограничный случай одинаковости, то это было бы
извращением истинного отношения между понятиями. Не одинаковость, а тожество
есть нечто абсолютно неопределимое. Одинаковость есть отношение предметов,
подчиненных одному и тому же роду. Если бы не могло быть речи о тожестве
рода, о той стороне, с которой существует одинаковость, то не могла бы быть
и речи об одинаковости"283.
Можно попытаться спастись от этих соображений ссылкою на то, что сходное
не имеет никакого отношения к тожеству, так как неразличимо сходное является
таковым для нас, а в действительности оно заключает в себе различия. Однако
это возражение недопустимо в имманентной теории знания, не раздваивающей
мира на представления о вещах и действительные вещи: то, что представляется
как не различающееся между собою, и на самом деле есть не различное, а
тожественное; если же дальнейшее исследование вскроет различие там, где мы
раньше видели только тожество, то от этого тожество не перестанет быть
тожеством, оно только дополнится при этом усмотренными различиями.
Пользуясь аргументациею, аналогичною той, к которой прибегнул Husserl для
опровержения юмовской теории различения признаков вещей284, можно указать
еще один недостаток, присущий всем концептуалистическим теориям и состоящий
опять-таки в том, что проблема оказывается или бесконечною, или для
окончания ее нужно прибегнуть к реализму. Сходство (при численном различии,
при отсутствии тожества) не может быть последним основанием для
возникновения общего представления уже потому, что всякая вещь сходна со
многими другими вещами в различных отношениях. Положим, вещь a сходна с
вещами b, c и d в одном отношении и с вещами k, l и m в другом отношении,
так что a, b, c и d составляют один класс и a, k, l, m другой класс; если
классы образуются на основании чувства сходства, то следовательно, относя
вещь a в одном отношении к первому классу, а в другом ко второму, я должен
различать два разные чувства сходства, два разные круга сходств, т.е. должен
уже иметь классификацию сходств; по поводу этой классификации является
вопрос, откуда она возникла, и если в ответе на это мы опять сошлемся на
чувство сходства, то проблема окажется бесконечною; если же во избежание
бесконечности мы сошлемся где-либо на тожество, то концептуалистическая
теория превратится в реалистическую.
Умеренный концептуализм и номинализм полагают, что роль общих
представлений играют единичные представления, в которых благодаря
способности отвлечения выдвинуты на первый план признаки, сходные с
признаками других вещей, входящих в класс. Поскольку эти теории прибегают к
понятию сходства, все недостатки крайнего концептуализма, перечисленные
выше, присущи им, а потому мы и не будем подвергать их специальному
рассмотрению.
В заключение напомним опять, что концептуализм и умеренный номинализм,
поскольку они считают общие представления заместителями или представителями
единичных представлений, содержат в себе допущение возможности
трансцендентного знания и, строго говоря, этого уже достаточно, чтобы
отвергнуть подобные теории.
Нам остается теперь вернуться к реалистической теории общего, чтобы
сделать из нее несколько выводов, необходимых для теории знания. Общее есть
тожественное во многом; следовательно, общее находится в связи со многими
существами, явлениями и т.п., но из этого вовсе не следует, будто оно
повторяется, существует во многих экземплярах. Общее так же единично, как и
индивидуальное. Различие состоит только в том, что общее есть
многообъемлющая индивидуальность (Gesammtindividualitat), а индивидуальное в
узком смысле этого слова есть неразложимый далее член (Gliedindividualitat)
многообъемлющей индивидуальности. Так, напр., материя есть неповторимая в
мире, существующая в единственном экземпляре, но многообъемлющая
индивидуальность, а какой-нибудь кристалл горного хрусталя есть неповторимый
индивидуальный член этой индивидуальности. В связи с этим необходимо
признать, что и общие законы трактуют вовсе не о повторяющихся бесчисленное
количество раз в одном и том же виде явлениях: событие, о котором говорит
закон, есть нечто единственное в мире, множественность заключается не в нем,
а в различных связанных с ним сопутствующих обстоятельствах, о которых мы и
говорим, что в них осуществляется один и тот же закон.
Из этого учения об отношении между общим и частным вытекают чрезвычайно
важные методологические выводы относительно содержания и объема понятий. Для
целей теории знания они будут использованы в следующей главе,
преимущественно в учении об индукции, здесь же мы только коснемся их в общих
чертах. Для номиналиста и концептуалиста общее понятие и общий закон есть
или сочетание (реестр) множества индивидуальностей, или экстракт из них.
Поэтому номиналистическая и концептуалистическая логика во всех своих
теориях и классификациях, особенно в учении о доказательствах, выдвигает на
первый план объем понятий и от знания объема, т.е. видов и особей,
подчиненных понятию или закону, восходит к общему понятию или закону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113
"Logische Untersuchungen" говорит об этом следующее: "Везде, где есть
одинаковость, есть такие тожество в строгом и истинном смысле этого слова.
Мы не можем называть две вещи одинаковыми, не указывая той их стороны, с
которой они одинаковы. Той стороны, сказал я, и здесь-то и заключается
тожество. Всякая одинаковость имеет отношение к роду, которому подчинены
сравниваемые вещи, и этот род не есть только нечто опять-таки лишь
одинаковое с обеих сторон, так как в противном случае возникал бы
противоречивый regressus in infinitum (регресс в бесконечность). Обозначая
сравниваемую сторону, мы указываем с помощью более общего родового термина
тот круг специфических различий, в котором находится тожественная сторона
сравниваемых вещей. Если две вещи одинаковы со стороны формы, то
соответствующий род формы есть тожественный элемент в них; если они
одинаковы со стороны цвета, то в них тожествен род цвета и т.д. Правда, не
всякий род может быть обозначен точно словами, и потому нередко мы не
находим подходящего выражения для обозначения сравниваемой стороны вещей,
иногда нам трудно бывает ясно указать ее; тем не менее мы имеем ее в виду,
так что она определяет наше утверждение одинаковости вещей. Если бы
кто-либо, хотя бы только в отношении к чувственной стороне восприятий, стал
определять тожество как пограничный случай одинаковости, то это было бы
извращением истинного отношения между понятиями. Не одинаковость, а тожество
есть нечто абсолютно неопределимое. Одинаковость есть отношение предметов,
подчиненных одному и тому же роду. Если бы не могло быть речи о тожестве
рода, о той стороне, с которой существует одинаковость, то не могла бы быть
и речи об одинаковости"283.
Можно попытаться спастись от этих соображений ссылкою на то, что сходное
не имеет никакого отношения к тожеству, так как неразличимо сходное является
таковым для нас, а в действительности оно заключает в себе различия. Однако
это возражение недопустимо в имманентной теории знания, не раздваивающей
мира на представления о вещах и действительные вещи: то, что представляется
как не различающееся между собою, и на самом деле есть не различное, а
тожественное; если же дальнейшее исследование вскроет различие там, где мы
раньше видели только тожество, то от этого тожество не перестанет быть
тожеством, оно только дополнится при этом усмотренными различиями.
Пользуясь аргументациею, аналогичною той, к которой прибегнул Husserl для
опровержения юмовской теории различения признаков вещей284, можно указать
еще один недостаток, присущий всем концептуалистическим теориям и состоящий
опять-таки в том, что проблема оказывается или бесконечною, или для
окончания ее нужно прибегнуть к реализму. Сходство (при численном различии,
при отсутствии тожества) не может быть последним основанием для
возникновения общего представления уже потому, что всякая вещь сходна со
многими другими вещами в различных отношениях. Положим, вещь a сходна с
вещами b, c и d в одном отношении и с вещами k, l и m в другом отношении,
так что a, b, c и d составляют один класс и a, k, l, m другой класс; если
классы образуются на основании чувства сходства, то следовательно, относя
вещь a в одном отношении к первому классу, а в другом ко второму, я должен
различать два разные чувства сходства, два разные круга сходств, т.е. должен
уже иметь классификацию сходств; по поводу этой классификации является
вопрос, откуда она возникла, и если в ответе на это мы опять сошлемся на
чувство сходства, то проблема окажется бесконечною; если же во избежание
бесконечности мы сошлемся где-либо на тожество, то концептуалистическая
теория превратится в реалистическую.
Умеренный концептуализм и номинализм полагают, что роль общих
представлений играют единичные представления, в которых благодаря
способности отвлечения выдвинуты на первый план признаки, сходные с
признаками других вещей, входящих в класс. Поскольку эти теории прибегают к
понятию сходства, все недостатки крайнего концептуализма, перечисленные
выше, присущи им, а потому мы и не будем подвергать их специальному
рассмотрению.
В заключение напомним опять, что концептуализм и умеренный номинализм,
поскольку они считают общие представления заместителями или представителями
единичных представлений, содержат в себе допущение возможности
трансцендентного знания и, строго говоря, этого уже достаточно, чтобы
отвергнуть подобные теории.
Нам остается теперь вернуться к реалистической теории общего, чтобы
сделать из нее несколько выводов, необходимых для теории знания. Общее есть
тожественное во многом; следовательно, общее находится в связи со многими
существами, явлениями и т.п., но из этого вовсе не следует, будто оно
повторяется, существует во многих экземплярах. Общее так же единично, как и
индивидуальное. Различие состоит только в том, что общее есть
многообъемлющая индивидуальность (Gesammtindividualitat), а индивидуальное в
узком смысле этого слова есть неразложимый далее член (Gliedindividualitat)
многообъемлющей индивидуальности. Так, напр., материя есть неповторимая в
мире, существующая в единственном экземпляре, но многообъемлющая
индивидуальность, а какой-нибудь кристалл горного хрусталя есть неповторимый
индивидуальный член этой индивидуальности. В связи с этим необходимо
признать, что и общие законы трактуют вовсе не о повторяющихся бесчисленное
количество раз в одном и том же виде явлениях: событие, о котором говорит
закон, есть нечто единственное в мире, множественность заключается не в нем,
а в различных связанных с ним сопутствующих обстоятельствах, о которых мы и
говорим, что в них осуществляется один и тот же закон.
Из этого учения об отношении между общим и частным вытекают чрезвычайно
важные методологические выводы относительно содержания и объема понятий. Для
целей теории знания они будут использованы в следующей главе,
преимущественно в учении об индукции, здесь же мы только коснемся их в общих
чертах. Для номиналиста и концептуалиста общее понятие и общий закон есть
или сочетание (реестр) множества индивидуальностей, или экстракт из них.
Поэтому номиналистическая и концептуалистическая логика во всех своих
теориях и классификациях, особенно в учении о доказательствах, выдвигает на
первый план объем понятий и от знания объема, т.е. видов и особей,
подчиненных понятию или закону, восходит к общему понятию или закону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113