Это невероятное достижение. Но если ты думаешь, что стал героем для людей Убежища, то подумай получше.
— Ты имеешь в виду людей или землян? — грубо спросил я. — Или просто правление Тау или Дракона? Как ты думаешь, кого они ненавидят больше: тебя или меня?
Он нахмурился.
— Нет никаких сомнений, что они ненавидят меня, так как я представляю собой силу, которая и повернула так все эти события. Но эта сила еще и защищает меня. А тебе я подобной защиты гарантировать не могу.
— Я и не прошу тебя, — ответил я. — Я сам могу позаботиться о себе.
Санд усмехнулся, взглянув на мое голое, покрытое шрамами запястье.
— Кроме всего этого, — сказал он, — Тау или Дракон не только не возьмут на себя ответственность за твою безопасность, если ты останешься здесь, у нас есть полное право депортировать тебя. По законам корпорации ты виновен в чем угодно, начиная от ругани в публичных местах и кончая призывом к мятежу. Если ты собираешься остаться на Убежище, мы должны будем провести расследование по всем статьям. Боросэйж получил то, чего заслуживал, — пробормотал он. — Считай себя счастливчиком.
— В соглашении есть пункт об амнистии всех членов ДНО.
— Но ты не гидран. Ты зарегистрированный гражданин Федерации. В конце концов мы не забирали твою ленту данных. Ты потерял ее.
— Легионеры Тау пытали меня! Меня нелегально сделали наемным рабочим! Если вы хотите говорить о преступлениях…
Он поднял руки:
— Пощади меня, пощади себя. Решение уже принято. Менять его никто не собирается. А сейчас, если ты извинишь меня… — Он ушел, оставив нас стоять на месте.
Я снова посмотрел в лицо Ронину:
— У них нет никакого права. Скажи им…
Глаза Ронина были сплошной тенью.
— Я ничего не могу сделать. Это одна из уступок, на которые нам пришлось пойти ради подписания договора. Чтобы ты не значился в архивах Службы безопасности корпорации, нам пришлось согласиться на то, чтобы ты покинул эту планету.
— Ты сукин сын, — сказал я. — Ты не мог сделать этого со мной.
— Ты нарушал правила этого мира, черт тебя побери! — сказал он, повышая голос. — Ты спас мне жизнь, но нарушил закон! Я сделал для гидранов все, чего ты хотел, по мере своих способностей! Но чтобы договор был подписан, мне пришлось идти на уступки. Только так все и делается.
— Этого мало. — В моих глазах заплясали пятна. Я отвел взгляд. Мийа…
— Извини, — пробормотал он. — Я сделал все, что мог. — И я понял по его голосу, что он думает сейчас, как я, о Мийе, о Джеби. Он видел нас вместе, он знает, что они значат для меня. Он понимает, что произойдет… И ему жаль. Но это ничего не меняет.
— Проклятье! — Я отвернулся, меня переполнила такая глубокая и внезапная боль, что захотелось слезами выплеснуть ее наружу. Я оглядел здание в поисках Мийи. Но она исчезла у меня из головы, выйдя из зала, все ее мысли были сфокусированы на смерти, на ее сестре.
Ронин молча стоял за моей спиной. То ли он ждал, когда же я возьму себя в руки, то ли просто не знал, что делать, как и я.
Я наконец повернулся, поскольку уже не мог стоять один в этой пустой комнате с Ронином, торчащим позади меня, загипнотизированный светом, превращающим мое горе в некое шоу.
— Мне надо найти Мийю, — сказал я, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно, не глядя на него. Я направился к дверям, в которых исчезла Мийа.
— Кот, — позвал Ронин.
Я остановился, мои руки сжались в кулаки, но я не оглянулся.
— Что?
Голографический образ Натана Испланески появился внезапно в воздухе передо мной.
— Я хотел поблагодарить тебя, — сказал Натан. Его голова, лишенная тела, смотрела прямо мне в глаза, словно он действительно мог видеть меня. — И хотел спросить, не хочешь ли ты заняться той же работой, что и Ронин, для меня, для ФТУ?
Я обернулся к Ронину.
— Ты знаешь об этом? — спросил я. — Когда в прошлый раз ФТУ просило меня поработать на него, оно просто, как и все, обмануло меня. — Ронин поглядел на меня непонимающе. — Шахты телхассиума, на Синдере: сговор синдикатов, псион-террорист по имени Квиксилвер. ФТУ использовало псионов — и я имею в виду именно использовало, — чтобы обезвредить его. Возможно, ты помнишь.
— Это был ты?! Ты был одним из них?
— Скажи Испланески, что он зря принимает меня за дурака, — сказал я.
— Он рассказал мне, что ты сделал для леди Элнер Та Минг, — крикнул Ронин мне вслед. — Я знаю, что ты сделал здесь. Я не думаю, что Испланески ошибается в тебе.
Я снова остановился, на этот раз не оборачиваясь.
— Ты сделал ошибку раньше, — грубо ответил я и прошел сквозь образ Испланески, как сквозь дым, направляясь к выходу.
— Подумай об этом! — крикнул Ронин. — Просто подумай еще раз…
Я заставил свои кулаки разжаться, достиг двери и вышел.
Три лица поднялись одновременно, чтобы взглянуть на меня, оторвав глаза от тела Наох. Натаза ушел, забрав Джеби с собой. По тому, что появилось на лицах Хэньена и Перримида, когда они поднялись на ноги, я понял, что они уже знают то, что я только что услышал о своем будущем — об отсутствии его. Я задыхался от горя и сожаления в их взглядах, дрожь сотрясала меня. Мийа подняла на меня взгляд, и я почувствовал ее непонимание, размытое горем. Она поймала мою бессильную руку, поднимаясь на ноги, и ее мозг направил ко мне поток любви/чувства потери/боли/желания/любви.
И вдруг она сдавленно вскрикнула.
— Нет, — прошептала она, недоверчиво глядя на Хэньена. Он кивком подтвердил эту страшную новость, и она снова повернулась ко мне. — Нет, нет) — Она бросилась к нему. Ее пальцы впились в его одежду, его плоть, словно он утверждал ложь, которую она могла стереть с его тела.
Хэньен стоял неподвижно, морщась, но не пытаясь защищаться, пока наконец она не приникла к нему, обессиленная, потерявшая надежду. Я подошел и обнял ее. Мы долго стояли, держа друг друга в объятиях.
Наконец я почувствовал, как чьи-то руки мягко, но настойчиво разделяют нас.
Мийа взглянула на Хэньена, ее глаза были холодными.
— Оставьте нас одних, — резко сказала она вслух. — Почему вы не можете?
— Мийа, — пробормотал он, — договор — это последний шанс, чтобы наш народ выжил. Путь, по которому я шел всю свою жизнь, вел меня к этому. Путь, по которому мы так долго шли вместе. Теперь я знаю, что по нему шел и Биан. — Он взглянул на меня. — Я… я сделал все, что мог, чтобы так не случилось. Но это было неподвластно мне. В противном случае мы теряли все.
Она кивнула, и я понял, что она поверила ему, хотя не ответила, хотя никогда не простит.
— Мы должны позаботиться о твоей сестре, — пробормотал он. — До того, как вернутся земляне и попытаются забрать ее тело. — Я понял, что тела Боросэйжа здесь уже не было. Должно быть, службисты унесли его.
— Что вы сейчас собираетесь делать? — неловко спросил его Перримид. — Могу ли я вам чем-то помочь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130
— Ты имеешь в виду людей или землян? — грубо спросил я. — Или просто правление Тау или Дракона? Как ты думаешь, кого они ненавидят больше: тебя или меня?
Он нахмурился.
— Нет никаких сомнений, что они ненавидят меня, так как я представляю собой силу, которая и повернула так все эти события. Но эта сила еще и защищает меня. А тебе я подобной защиты гарантировать не могу.
— Я и не прошу тебя, — ответил я. — Я сам могу позаботиться о себе.
Санд усмехнулся, взглянув на мое голое, покрытое шрамами запястье.
— Кроме всего этого, — сказал он, — Тау или Дракон не только не возьмут на себя ответственность за твою безопасность, если ты останешься здесь, у нас есть полное право депортировать тебя. По законам корпорации ты виновен в чем угодно, начиная от ругани в публичных местах и кончая призывом к мятежу. Если ты собираешься остаться на Убежище, мы должны будем провести расследование по всем статьям. Боросэйж получил то, чего заслуживал, — пробормотал он. — Считай себя счастливчиком.
— В соглашении есть пункт об амнистии всех членов ДНО.
— Но ты не гидран. Ты зарегистрированный гражданин Федерации. В конце концов мы не забирали твою ленту данных. Ты потерял ее.
— Легионеры Тау пытали меня! Меня нелегально сделали наемным рабочим! Если вы хотите говорить о преступлениях…
Он поднял руки:
— Пощади меня, пощади себя. Решение уже принято. Менять его никто не собирается. А сейчас, если ты извинишь меня… — Он ушел, оставив нас стоять на месте.
Я снова посмотрел в лицо Ронину:
— У них нет никакого права. Скажи им…
Глаза Ронина были сплошной тенью.
— Я ничего не могу сделать. Это одна из уступок, на которые нам пришлось пойти ради подписания договора. Чтобы ты не значился в архивах Службы безопасности корпорации, нам пришлось согласиться на то, чтобы ты покинул эту планету.
— Ты сукин сын, — сказал я. — Ты не мог сделать этого со мной.
— Ты нарушал правила этого мира, черт тебя побери! — сказал он, повышая голос. — Ты спас мне жизнь, но нарушил закон! Я сделал для гидранов все, чего ты хотел, по мере своих способностей! Но чтобы договор был подписан, мне пришлось идти на уступки. Только так все и делается.
— Этого мало. — В моих глазах заплясали пятна. Я отвел взгляд. Мийа…
— Извини, — пробормотал он. — Я сделал все, что мог. — И я понял по его голосу, что он думает сейчас, как я, о Мийе, о Джеби. Он видел нас вместе, он знает, что они значат для меня. Он понимает, что произойдет… И ему жаль. Но это ничего не меняет.
— Проклятье! — Я отвернулся, меня переполнила такая глубокая и внезапная боль, что захотелось слезами выплеснуть ее наружу. Я оглядел здание в поисках Мийи. Но она исчезла у меня из головы, выйдя из зала, все ее мысли были сфокусированы на смерти, на ее сестре.
Ронин молча стоял за моей спиной. То ли он ждал, когда же я возьму себя в руки, то ли просто не знал, что делать, как и я.
Я наконец повернулся, поскольку уже не мог стоять один в этой пустой комнате с Ронином, торчащим позади меня, загипнотизированный светом, превращающим мое горе в некое шоу.
— Мне надо найти Мийю, — сказал я, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно, не глядя на него. Я направился к дверям, в которых исчезла Мийа.
— Кот, — позвал Ронин.
Я остановился, мои руки сжались в кулаки, но я не оглянулся.
— Что?
Голографический образ Натана Испланески появился внезапно в воздухе передо мной.
— Я хотел поблагодарить тебя, — сказал Натан. Его голова, лишенная тела, смотрела прямо мне в глаза, словно он действительно мог видеть меня. — И хотел спросить, не хочешь ли ты заняться той же работой, что и Ронин, для меня, для ФТУ?
Я обернулся к Ронину.
— Ты знаешь об этом? — спросил я. — Когда в прошлый раз ФТУ просило меня поработать на него, оно просто, как и все, обмануло меня. — Ронин поглядел на меня непонимающе. — Шахты телхассиума, на Синдере: сговор синдикатов, псион-террорист по имени Квиксилвер. ФТУ использовало псионов — и я имею в виду именно использовало, — чтобы обезвредить его. Возможно, ты помнишь.
— Это был ты?! Ты был одним из них?
— Скажи Испланески, что он зря принимает меня за дурака, — сказал я.
— Он рассказал мне, что ты сделал для леди Элнер Та Минг, — крикнул Ронин мне вслед. — Я знаю, что ты сделал здесь. Я не думаю, что Испланески ошибается в тебе.
Я снова остановился, на этот раз не оборачиваясь.
— Ты сделал ошибку раньше, — грубо ответил я и прошел сквозь образ Испланески, как сквозь дым, направляясь к выходу.
— Подумай об этом! — крикнул Ронин. — Просто подумай еще раз…
Я заставил свои кулаки разжаться, достиг двери и вышел.
Три лица поднялись одновременно, чтобы взглянуть на меня, оторвав глаза от тела Наох. Натаза ушел, забрав Джеби с собой. По тому, что появилось на лицах Хэньена и Перримида, когда они поднялись на ноги, я понял, что они уже знают то, что я только что услышал о своем будущем — об отсутствии его. Я задыхался от горя и сожаления в их взглядах, дрожь сотрясала меня. Мийа подняла на меня взгляд, и я почувствовал ее непонимание, размытое горем. Она поймала мою бессильную руку, поднимаясь на ноги, и ее мозг направил ко мне поток любви/чувства потери/боли/желания/любви.
И вдруг она сдавленно вскрикнула.
— Нет, — прошептала она, недоверчиво глядя на Хэньена. Он кивком подтвердил эту страшную новость, и она снова повернулась ко мне. — Нет, нет) — Она бросилась к нему. Ее пальцы впились в его одежду, его плоть, словно он утверждал ложь, которую она могла стереть с его тела.
Хэньен стоял неподвижно, морщась, но не пытаясь защищаться, пока наконец она не приникла к нему, обессиленная, потерявшая надежду. Я подошел и обнял ее. Мы долго стояли, держа друг друга в объятиях.
Наконец я почувствовал, как чьи-то руки мягко, но настойчиво разделяют нас.
Мийа взглянула на Хэньена, ее глаза были холодными.
— Оставьте нас одних, — резко сказала она вслух. — Почему вы не можете?
— Мийа, — пробормотал он, — договор — это последний шанс, чтобы наш народ выжил. Путь, по которому я шел всю свою жизнь, вел меня к этому. Путь, по которому мы так долго шли вместе. Теперь я знаю, что по нему шел и Биан. — Он взглянул на меня. — Я… я сделал все, что мог, чтобы так не случилось. Но это было неподвластно мне. В противном случае мы теряли все.
Она кивнула, и я понял, что она поверила ему, хотя не ответила, хотя никогда не простит.
— Мы должны позаботиться о твоей сестре, — пробормотал он. — До того, как вернутся земляне и попытаются забрать ее тело. — Я понял, что тела Боросэйжа здесь уже не было. Должно быть, службисты унесли его.
— Что вы сейчас собираетесь делать? — неловко спросил его Перримид. — Могу ли я вам чем-то помочь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130