Я вспомнил людей, которых встретил на улицах по пути сюда, их беспокойство, подозрительные взгляды. Не стоят ли за их поведением слухи, распространяемые патриотами? То, что советовала им делать Наох, звучало разумно — объединиться, стать одним мозгом. Это, казалось, надо было сделать много лет назад. Возможно, так и делали, причем не раз, быть может, пытались снова и снова за годы наступления землян на Убежище. Но эти попытки проваливались, потому что технология Федерации всегда шла на шаг впереди, а человеческая жестокость изменений не претерпела.
В распоряжении Службы безопасности Тау был наркотический газ нефаза. Боросэйж воспользовался им в моей комнате в отеле, применил его и при разрушении монастыря. И, без сомнений, он воспользуется им, когда толпа ринется в Ривертон: собравшиеся в одном месте, лишенные своего дара гидраны станут неподвижной мишенью для любых действий Тау.
Я снова посмотрел на Бабушку:
— Ты знаешь, что легионеры задушат демонстрацию, так ведь? И не в наших силах остановить их.
Она кивнула, на ее лицо легли глубокие тени:
— Да, это будет так, если наши люди последуют Пути Наох. А они последуют. Никто не сможет разубедить их.
— Хэньен пытается. Ты пыталась?
— Да. Но уже слишком поздно.
— Что ты знаешь о действиях патриотов? И давно ли ты знаешь о них? Ты знала, что они собираются похитить Джеби?
— Да, Биан, я знала, — сказала она тихо, опуская голову. Я закрыл глаза. — Но тогда, как я видела, Путь приводил нас к лучшему.
— А сейчас он изменился? — Она не ответила. — Почему? Что изменилось? — Появился я? Не получилось ли все так из-за моего вмешательства, когда Мийа… Но легионеры чуть не схватили ее. Если бы она не наткнулась на меня, возможно, она была бы уже мертва, и видение Наох — с ней. Наркотический газ? Если Бабушка не знала о его существовании, могло ли это повлиять на ее предвидение? Я слишком мало знал об этом даже для того, чтобы делать предположения, а она молчала. — Может быть, у меня еще получится остановить их. Возможно, я смогу изменить положение вещей.
— Нет, — она покачала головой и медленно поднялась на ноги. — Плохое произойдет, что бы ты ни делал, Биан. Если ты пойдешь на поиски Мийи, это случится и с тобой.
— Где Джеби?
— Он в безопасности.
— Где? Здесь? Он у тебя?
— Он в безопасности, — повторила она, и в ее глазах я прочитал, что большего она мне не скажет. Она направилась к двери.
— Куда ты? — спросил я.
Она обернулась, по ее глазам, закрытым вуалью, я не мог ничего понять.
— Я собираюсь присоединиться к собравшимся у Моста Вздохов.
— Зачем? — спросил я.
— Туда ведет меня мой Путь, — Она исчезла.
Я бросился к ней, пытаясь удержать ее, но схватил лишь пустоту. Я поднялся, ругаясь про себя, зная, что я тоже направлюсь к мосту. Даже если мне придется идти туда пешком, если Мийа там — туда ведет меня мой Путь.
Проходя через большую комнату, я услышал, что музыка умолкла. Кто-то кричал, перекрывая шум в комнате, словно пытался заставить всех слушать. Возможно, находясь в толпе, легче выкрикнуть то, что хочешь сказать, не прибегая к телепатии. Или же он использовал свой мозг, чтобы передавать сообщения другого рода. Голос был громкий, но менее понятный, чем музыка, и мне пришлось около минуты сосредоточиваться, чтобы понять.
Говоривший стоял в центре комнаты. Я узнал его: Тиен, один из тех, кого встретил я в ту первую ночь, когда Мийа показала мне Джеби.
Я протолкался через толпу, окружавшую его, и мы оказались лицом к лицу. Он смотрел на меня сверху, и я понял, что он завис в полуметре над землей, возвышаясь над толпой. Он узнал меня.
Я ударил его в живот.
Он упал на пол, как мешок, набитый тряпками.
— Тебе мало того, что случилось с этими людьми? — крикнул я. — Убирайся отсюда, Тиен, и не смей возвращаться.
Он уставился на меня, и выражение его лица сказало мне то, чего я не мог услышать в его мыслях.
— Наох была права насчет тебя, — пробормотал он, согнувшись пополам.
— Нет, не права, — сказал я, отступая на шаг, когда он встал, на случай, если он не так слаб, как кажется. — Она не права насчет того, что задумала. Отнеси меня к ней, я…
Он исчез. Ветерок от его исчезновения взъерошил мне волосы.
— Черт! — Я пошел к выходу. Толпа расступалась, пропуская меня.
На улице я огляделся, чтобы найти над крышами силуэт моста. На душе у меня стало немного легче, когда я увидел его. У меня было не то настроение, чтобы спрашивать дорогу, и вряд ли у кого на улице было настроение объяснять мне, как пройти.
Я двинулся вперед, не имея ни малейшего понятия, сколько мне придется идти по этому лабиринту улочек, не зная, когда ситуация у моста достигнет опасной точки. Многие ли гидраны прислушались к патриотам, сколько их идет сейчас навстречу своей гибели благодаря им? Будет ли среди них Мийа? А я?
Но я не мог позволить себе долго над этим думать. Я внушал себе, что если даже Бабушка не совсем ясно видит Путь, значит, он еще может быть изменен каким-либо образом. И я могу изменить его…
Я услышал шум толпы задолго до того, как дошел до нее. Площадь у моста была переполнена. Я понял, что гидраны издавали куда меньше шума, чем человеческая толпа такого же размера, возможно потому, что я только частично слышал его. Я был ошеломлен тем, сколько гидранов поверили в извращенное видение Наох, и как ясно это свидетельствовало об их гневе, их чувстве фатальности и бессилия.
Усиленный техникой человеческий голос, говорящий на стандарте, прозвучал, перекрывая шум толпы: приказ разойтись, угроза расправой. Я не видел говорящего, но голос, хоть и искаженный громкоговорителем, принадлежал Боросэйжу.
Я прокладывал себе путь через толпу, к концу улицы, пытаясь увидеть поверх голов, найти знакомое лицо, услышать любимый голос.
Мийа! Нэшиертах!» — кричал я каждой клеточкой своего тела, головы поворачивались в мою сторону, я испытывал чувство клаустрофобии при виде окружающих меня незнакомых лиц. Я втягивал голову в плечи и проталкивался дальше, чтобы никто не успел понять, кто я такой.
Я мог достичь сознания Мийи, она могла найти меня — мы были связаны вечной нитью, что бы и кто бы ни стоял между нами. Я должен был верить в это.
Я увидел нишу в стене, к которой меня прижали, и скользнул туда, пытаясь убрать из своих мыслей все, кроме Мийи, ее лица, ее души. Как она двигалась, улыбалась, держала Джеби, касалась меня, возвращая мою душу к жизни, как глоток воды в пустыне. Как мозг ее соединился с моим, когда соединились наши тела, превращая жар физической страсти в что-то честное, чистое, всеобъемлющее.
«Мийа!» — Мое дыхание сорвалось, когда она вошла со мной в контакт, и я своим удивлением чуть не порвал нить, нас связывающую. И в тот момент я понял, что в ее власти было не прислушаться ко мне, заставить меня замолчать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130