Когда она снова перевела взгляд на Мийю, я заметил облегчение на ее лице.
— Благодари Биана, — сказала Мийа. Ее голос был слишком гладок, слишком хорошо контролируем. — Что это на тебе? — Она указала пальцем, и я заметил что-то знакомое, висящее на шнурке на шее Наох.
Наох взглянула на это, подняла глаза.
— Газовая маска, — ответила она.
Я оглядел стоящих вокруг Наох: у большинства из них были подобные штуки. Я выругался про себя.
— Значит, ты мне поверила? — резко спросила Мийа. — Ты поверила мне, когда я сказала, что они будут использовать газ? Ты сказала тогда, что это ложь!
Наох пожала плечами:
— Разумней было подготовиться.
— Но ты повела людей на мост. Ты не предупредила общину. Ты сделала так, что наших людей убивали, уродовали, забирали легионеры Тау.
— Так должно было быть, — мягко сказала Наох. — Ты знаешь это.
— Я знаю, что ты веришь в это, — сказала Мийа. Ее голос сорвался, она глубоко вздохнула. — Тогда, Наох, где моя газовая маска?
— У нас не хватало масок на всех. Они достались не всем даже в нашей группе, — прошипела Наох, — как ты видишь. Большинство спаслось и так. Но у тебя была бы маска, если бы ты не оставила меня, убежав к нему. — Она указала на меня, и я внезапно задумался, что она имела в виду: демонстрацию или вообще.
— Он вернулся к нам. Я говорила, что он вернется, — ответила Мийа.
Рот Наох скривился:
— Вернулся к тебе, не забывай. Мийа нахмурилась.
— Это неправда, — ответил я, понимая, что Наох специально сказала эту фразу. — Ты знаешь, как я отношусь к Тау. Знаешь, что я хотел остановить их. И можешь подтвердить это. Если захочешь. — Я сделал паузу, выдерживая ее взгляд, думая, что сказать, подбирая слова, которые она не сможет снова обратить против меня. Если у меня и был шанс спасти кого-то от этой напасти, то я мог воспользоваться им, лишь оставшись рядом с Мийей и Джеби, а следовательно, с патриотами.
— Он был прав, говоря, что это произойдет, Наох, — сказала Мийа, снова полностью овладев своим голосом. — Он был прав насчет Тау. Он ясно видел Путь. Он показал его мне.
— Ты не можешь предсказывать, — сказала мне Наох. — Ты просто телепат — и то не совсем. — Она махнула рукой, дискредитируя мой дар.
— Но я знаю, как думает землянин, — возразил я. Она нахмурилась.
— Ты был одним из тех, кто лишь доказал мне, что мы победим…
— Что? О чем ты говоришь?
— Ты говорил, что возможно с помощью дара разрушить компьютерную сеть. Если это правда, то должны быть способы удержать наших врагов от использования против нас любой их техники.
— Кроме того, ты знала, что они пустят в дело газ, — сказал я.
— Я не знала этого, — холодно ответила она. — Я видела, что они могут прибегнуть к нему, но Путь открыл мне, что, даже если это произойдет, мы все равно победим в итоге. Даже земляне использовали ненасильственные методы борьбы со своими захватчиками, чтобы изгнать их со своей земли. Мийа рассказывала мне о землянине по имени Ганди.
— Ганди? — недоверчиво переспросил я.
— Он, не обращаясь к насилию, сделал так, что правительство землян освободило его народ. Всеобщая душа ответила на его молитвы.
— Бог тут ничем не помог бы, — проворчал я. — Ганди просто улыбнулась удача, вот и все. — Горькая пилюля истории Земли, проглоченная мной, вытащила всю эту историю из недр памяти. — Он имел дело с разваливающейся империей. Человечество только что пережило геноцид. Правительство колонии не захотело выглядеть сторонником геноцида и отступило. Если бы Ганди попытался ненасильственным методом заявить свой протест Тау, он бы стал куском мяса. И все его последователи — тоже. Как мы сегодня. Тау не заботится ни о чем — корпорации незачем делать это. — Я поднялся и подошел к Наох. — Если у тебя в душе есть чувство справедливости, то где оно было сегодня? — Я обвел рукой угрюмых людей вокруг. — Я не вижу никакого свершившегося чуда, а ты?
— У тебя нет права оспаривать мое видение! — Она указала на мою голову. — Путь совершает множество поворотов! Мы собрались на мирную демонстрацию, а Тау атаковал нас. Когда известие об этом разойдется по Сети, о нем узнает каждый. В конце концов мы будем спасены.
— Проклятье, ну не можете же вы быть настолько наивными! — Мой голос кипел от гнева. — Корпорация контролирует все средства массовой информации. И они лгут, всегда лгут в угоду корпорации. Тут нет репортеров «Независимых новостей», чтобы говорить правду. И то, что сегодня произошло, никогда не достигнет Сети. Я не смог послать даже личное сообщение. Все доказательства того, что сегодня случилось с нами, уже погребены в файлах Службы безопасности Тау.
— Это неправда, — запротестовала Наох. Все взгляды теперь были обращены на нее. — Нас было слишком много, чтобы все это прошло незамеченным. И было слишком много свидетелей — свидетелей-землян. ФТУ услышит о происшедшем. И затем все будет так, как я сказала! — Ее голос дрожал.
— Это не вернет к жизни мертвых. — До того, как у меня вырвались эти слова, Мийа сжала мою руку. Я почувствовал ее присутствие в своем мозгу.
Она просила меня остановиться:
«Она знает! Наох знает, что натворила».
Я задавил в себе злые слова, радуясь, что Наох не может читать мои мысли. Мийа дала мне понять, что, должно быть, чувствует Наох, переводя взгляд с одного лица на другое. Она должна знать, как и все патриоты, которые выжили, что она пожертвовала черт знает сколькими жизнями невинных людей ради той справедливости, которой не существует по эту сторону смерти, и, возможно, по другую — тоже. Ее священное видение истекало последними каплями крови у нас на глазах, ее иллюзия контроля над собой была разбита вдребезги, подобно пустому кувшину.
И я все еще верил в то, во что верила она. Я знал: то, чего она хочет добиться для нашего народа, то, за что она призвала Мийю и остальных гидранов идти на гибель, справедливо и верно.
Я потер лицо, стирая с него всякое выражение, я понимал, что должен остановиться, прежде чем переполню чашу терпения Наох. Любой убийца-гидран становится самоубийцей, и я не хотел нести ответственность за то, что произойдет, если кто-то захочет убить и умереть.
— У вас есть хоть какой-нибудь доступ к информации? — спросил я. — У кого-нибудь здесь есть средства связи — шлем или хотя бы голо-экран?
— Здесь есть несколько киосков информации, — сказала Мийа. Она взглянула на Наох, и затем на меня, чтобы я смог почувствовать ее облегчение. — Мы можем смотреть передачи Тау. — Она поднялась и прошла через комнату к плачущему Джеби.
— Тогда, может быть, следует кого-нибудь отправить к ним, — сказал я, глядя, как Мийа успокаивает ребенка.
— Кот, — произнес он и потянулся ко мне, Я улыбнулся, принимая его на руки.
Я взглянул на Наох. Она наблюдала за нами, В ее глазах ничего нельзя было прочесть, а зрачки ее сузились, превратившись в щелочки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130
— Благодари Биана, — сказала Мийа. Ее голос был слишком гладок, слишком хорошо контролируем. — Что это на тебе? — Она указала пальцем, и я заметил что-то знакомое, висящее на шнурке на шее Наох.
Наох взглянула на это, подняла глаза.
— Газовая маска, — ответила она.
Я оглядел стоящих вокруг Наох: у большинства из них были подобные штуки. Я выругался про себя.
— Значит, ты мне поверила? — резко спросила Мийа. — Ты поверила мне, когда я сказала, что они будут использовать газ? Ты сказала тогда, что это ложь!
Наох пожала плечами:
— Разумней было подготовиться.
— Но ты повела людей на мост. Ты не предупредила общину. Ты сделала так, что наших людей убивали, уродовали, забирали легионеры Тау.
— Так должно было быть, — мягко сказала Наох. — Ты знаешь это.
— Я знаю, что ты веришь в это, — сказала Мийа. Ее голос сорвался, она глубоко вздохнула. — Тогда, Наох, где моя газовая маска?
— У нас не хватало масок на всех. Они достались не всем даже в нашей группе, — прошипела Наох, — как ты видишь. Большинство спаслось и так. Но у тебя была бы маска, если бы ты не оставила меня, убежав к нему. — Она указала на меня, и я внезапно задумался, что она имела в виду: демонстрацию или вообще.
— Он вернулся к нам. Я говорила, что он вернется, — ответила Мийа.
Рот Наох скривился:
— Вернулся к тебе, не забывай. Мийа нахмурилась.
— Это неправда, — ответил я, понимая, что Наох специально сказала эту фразу. — Ты знаешь, как я отношусь к Тау. Знаешь, что я хотел остановить их. И можешь подтвердить это. Если захочешь. — Я сделал паузу, выдерживая ее взгляд, думая, что сказать, подбирая слова, которые она не сможет снова обратить против меня. Если у меня и был шанс спасти кого-то от этой напасти, то я мог воспользоваться им, лишь оставшись рядом с Мийей и Джеби, а следовательно, с патриотами.
— Он был прав, говоря, что это произойдет, Наох, — сказала Мийа, снова полностью овладев своим голосом. — Он был прав насчет Тау. Он ясно видел Путь. Он показал его мне.
— Ты не можешь предсказывать, — сказала мне Наох. — Ты просто телепат — и то не совсем. — Она махнула рукой, дискредитируя мой дар.
— Но я знаю, как думает землянин, — возразил я. Она нахмурилась.
— Ты был одним из тех, кто лишь доказал мне, что мы победим…
— Что? О чем ты говоришь?
— Ты говорил, что возможно с помощью дара разрушить компьютерную сеть. Если это правда, то должны быть способы удержать наших врагов от использования против нас любой их техники.
— Кроме того, ты знала, что они пустят в дело газ, — сказал я.
— Я не знала этого, — холодно ответила она. — Я видела, что они могут прибегнуть к нему, но Путь открыл мне, что, даже если это произойдет, мы все равно победим в итоге. Даже земляне использовали ненасильственные методы борьбы со своими захватчиками, чтобы изгнать их со своей земли. Мийа рассказывала мне о землянине по имени Ганди.
— Ганди? — недоверчиво переспросил я.
— Он, не обращаясь к насилию, сделал так, что правительство землян освободило его народ. Всеобщая душа ответила на его молитвы.
— Бог тут ничем не помог бы, — проворчал я. — Ганди просто улыбнулась удача, вот и все. — Горькая пилюля истории Земли, проглоченная мной, вытащила всю эту историю из недр памяти. — Он имел дело с разваливающейся империей. Человечество только что пережило геноцид. Правительство колонии не захотело выглядеть сторонником геноцида и отступило. Если бы Ганди попытался ненасильственным методом заявить свой протест Тау, он бы стал куском мяса. И все его последователи — тоже. Как мы сегодня. Тау не заботится ни о чем — корпорации незачем делать это. — Я поднялся и подошел к Наох. — Если у тебя в душе есть чувство справедливости, то где оно было сегодня? — Я обвел рукой угрюмых людей вокруг. — Я не вижу никакого свершившегося чуда, а ты?
— У тебя нет права оспаривать мое видение! — Она указала на мою голову. — Путь совершает множество поворотов! Мы собрались на мирную демонстрацию, а Тау атаковал нас. Когда известие об этом разойдется по Сети, о нем узнает каждый. В конце концов мы будем спасены.
— Проклятье, ну не можете же вы быть настолько наивными! — Мой голос кипел от гнева. — Корпорация контролирует все средства массовой информации. И они лгут, всегда лгут в угоду корпорации. Тут нет репортеров «Независимых новостей», чтобы говорить правду. И то, что сегодня произошло, никогда не достигнет Сети. Я не смог послать даже личное сообщение. Все доказательства того, что сегодня случилось с нами, уже погребены в файлах Службы безопасности Тау.
— Это неправда, — запротестовала Наох. Все взгляды теперь были обращены на нее. — Нас было слишком много, чтобы все это прошло незамеченным. И было слишком много свидетелей — свидетелей-землян. ФТУ услышит о происшедшем. И затем все будет так, как я сказала! — Ее голос дрожал.
— Это не вернет к жизни мертвых. — До того, как у меня вырвались эти слова, Мийа сжала мою руку. Я почувствовал ее присутствие в своем мозгу.
Она просила меня остановиться:
«Она знает! Наох знает, что натворила».
Я задавил в себе злые слова, радуясь, что Наох не может читать мои мысли. Мийа дала мне понять, что, должно быть, чувствует Наох, переводя взгляд с одного лица на другое. Она должна знать, как и все патриоты, которые выжили, что она пожертвовала черт знает сколькими жизнями невинных людей ради той справедливости, которой не существует по эту сторону смерти, и, возможно, по другую — тоже. Ее священное видение истекало последними каплями крови у нас на глазах, ее иллюзия контроля над собой была разбита вдребезги, подобно пустому кувшину.
И я все еще верил в то, во что верила она. Я знал: то, чего она хочет добиться для нашего народа, то, за что она призвала Мийю и остальных гидранов идти на гибель, справедливо и верно.
Я потер лицо, стирая с него всякое выражение, я понимал, что должен остановиться, прежде чем переполню чашу терпения Наох. Любой убийца-гидран становится самоубийцей, и я не хотел нести ответственность за то, что произойдет, если кто-то захочет убить и умереть.
— У вас есть хоть какой-нибудь доступ к информации? — спросил я. — У кого-нибудь здесь есть средства связи — шлем или хотя бы голо-экран?
— Здесь есть несколько киосков информации, — сказала Мийа. Она взглянула на Наох, и затем на меня, чтобы я смог почувствовать ее облегчение. — Мы можем смотреть передачи Тау. — Она поднялась и прошла через комнату к плачущему Джеби.
— Тогда, может быть, следует кого-нибудь отправить к ним, — сказал я, глядя, как Мийа успокаивает ребенка.
— Кот, — произнес он и потянулся ко мне, Я улыбнулся, принимая его на руки.
Я взглянул на Наох. Она наблюдала за нами, В ее глазах ничего нельзя было прочесть, а зрачки ее сузились, превратившись в щелочки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130