Только вот откуда взялся на
заднем дворе человек-гиена, да еще с пистолетом? Совпадение? Едва ли. Но,
с другой стороны никто не знал, кто я такой и где нахожусь. Значит,
остается единственный вывод: это совпадение."
Модьюн почувствовал, как от этой мысли напряжение в теле стало
спадать.
Он проводил взглядом четырех приятелей, которые поспешили на
заседание. На движущемся тротуаре они добрались до проезжей части и кто-то
из них подозвал машину. Вот они втиснулись в нее, дверцы захлопнулись.
Через мгновение машина влилась в поток транспорта и скрылась из виду.
Модьюн шагал по направлению к домам-террасам. На душе у него было
спокойно и немного грустно. Эта грусть слегка озадачивала его.
"До чего же удивительно устроены человеческие тела", - думал он. Как
ни странно, его тело скучало по четверке друзей. А когда они были рядом,
даже ощущало нечто похожее на счастье. Теперь ясно, почему в прежние
времена в головах у людей творилась такая неразбериха. Модьюн не мог
понять только одного - почему обучающие машины не сумели уберечь его от
подобных ошибок. Тот, кто составлял программу, должно быть, уже забыл все
эти подробности. Или, напротив, знал и умышленно скрыл.
Нельзя сказать, чтобы эта неувязка всерьез насторожила его, но,
подходя к улице, где уже поселились его приятели и где собирался
поселиться он сам, Модьюн продолжал недоумевать. Он с облегчением увидел,
что домик по соседству с ягуаром и медведем еще свободен.
На этот раз Модьюн не стал тратить время на пререкания с компьютером.
Он просто применил один из методов мысленного воздействия на
неодушевленные предметы - и электрические контакты замкового устройства,
которые в обычных условиях отличались высокой надежностью, мгновенно
расплавились. Поскольку он действовал исключительно аккуратно эта операция
не повредила миниатюрного щита управления, связанного с удаленным
компьютером, который ведал всеми автоматизированными процессами в жилой
ячейке. Затем он повернул ручку, толкнул дверь и она распахнулась.
Можно было входить, но он медлил. В нем зрело какое-то странное
чувство. Оно зарождалось в мозгу и разливалось по телу.
Стоя на крыльце, он смотрел с этой небольшой высоты на город Хьюли,
позволяя неясному ощущению оформиться в слова.
"Я - человек. Все остальные здесь - существа совсем другой природы.
Большинство из них приспособилось, но не изменилось. Когда-то человек
извлек их из дебрей животного прозябания и поднял до нынешнего уровня. Но
это не стало - во всяком случае, для основной части, - скачком к
дальнейшему развитию.
На них опробовали чудеса биологической науки. Потом, чтобы закрепить
изменения, цепочки молекул подвергли кодированию. И на протяжении
тысячелетий наследственное кодирование безошибочно выполняло поставленную
задачу. Но и только..."
Модьюн видел, как толпы человекозверей безмятежно слоняются по
улицам, заходят в столовые-автоматы, нажимают кнопки на дверях,
переговариваются с компьютерами, с жаром обсуждают подробности именно тех
дел, для которых их запрограммировали или, как теперь оказывается, к
которым их принуждают гиены.
Удивительная случайность - из всех этих созданий прорваться через
барьер кодирования удалось одним гиенам.
"Однако, - думал он, все еще стоя на крыльце, - не такой уж это
мощный прорыв. Все же человек - нечто большее, чем любое животное".
Эта мысль захватила все его существо.
"Мы - великий народ, - думал он. Именно тогда он впервые признался
себе: - Я поступил правильно, выйдя из-за барьера. Кто-то ведь должен был
выяснить - Что Сделало Время с Планетой Людей."
В полном согласии с собой и своей целью он переступил порог домика,
где ему предстояло жить под видом обезьяны.
Пока не приедет Соодлил...
Теперь недавняя стычка с вооруженной гиеной казалось просто
невероятной. Ведь иначе выходило, что его личностью кто-то интересуется.
Но этого, конечно же, не может быть.
"Да нет, никто за мной не следит, - успокоил себя Модьюн. - Ведь я -
всего-навсего обезьяна, нахожусь в Хьюли проездом. Может быть, кого-то и
собирались прикончить из пистолета, но только не меня. Вот истина,
простая, как дважды два. Так что пора выкинуть всю эту историю из головы."
Он так и сделал.
А ночью проснулся в кромешной тьме от ощущения, что в комнате кто-то
находится. И этот невидимый гость склонился над ним с оружием в руках...
5
Времени на раздумья не оставалось. Усилием воли он парализовал
непрошенного гостя.
По том включил свет и встал. Над его постелью неподвижно застыл
человек-гиена. В руке крепко зажат нож. Он стоял в неустойчивой позе -
внушение застигло его в тот миг, когда он уже отклонился, чтобы нанести
удар.
Модьюн еще никогда не использовал этот метод против живого существа.
Вот почему, глядя на зверя, он ощущал некоторое волнение. Но с позиций
чистого разума, он изучал своего гостя совершенно бесстрастно, как
подобало человеку-мыслителю. Он вспомнил все, что ему было известно о
физиологических процессах, вызываемых таким способом внушения. Под
воздействием внутренних химических реакций все жидкие среды организма
гиены перешли в твердое состояние. Модьюн поставил диагноз: артрит,
паралич, затвердение артерий, камни в почках и общее окостенение... Должно
быть все это довольно болезненно. Он подошел и вынул нож из рук гиены -
вернее попытался вынуть.
Оказалось, что это не так то просто - пальцы мертвой хваткой стиснули
рукоятку. Но Модьюн резко дернул - и нож оказался у него в руках. Потом
обыскал карманы гиены и обнаружил несколько таблеток. Обоняние подсказало
ему - яд.
Понюхал лезвие ножа - тот же запах. Значит, они решили для верности
использовать и нож и отраву.
Больше ничего не нашел.
Чтобы хоть как-то облегчить страдание зверя, он частично ослабил
внушение. Ноги человека-гиены подкосились, и он словно перетек на постель.
Лежа, зверь производил впечатление кучи морского тряпья; собственно так
оно и было.
Теперь его организму предстоит период внутренней перестройки.
Понадобится целый день, чтобы он оправился от шока и вновь обрел
способность двигаться. После этого в мозгу и во всех клетках еще надолго
сохранится избыток воды. Надо думать, этот тип здоров и не имеет никаких
серьезных недугов, так что постепенно все восстановится.
Модьюн не представлял себе, когда его потенциальный убийца сможет
ответить, что толкнуло его на преступление.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
заднем дворе человек-гиена, да еще с пистолетом? Совпадение? Едва ли. Но,
с другой стороны никто не знал, кто я такой и где нахожусь. Значит,
остается единственный вывод: это совпадение."
Модьюн почувствовал, как от этой мысли напряжение в теле стало
спадать.
Он проводил взглядом четырех приятелей, которые поспешили на
заседание. На движущемся тротуаре они добрались до проезжей части и кто-то
из них подозвал машину. Вот они втиснулись в нее, дверцы захлопнулись.
Через мгновение машина влилась в поток транспорта и скрылась из виду.
Модьюн шагал по направлению к домам-террасам. На душе у него было
спокойно и немного грустно. Эта грусть слегка озадачивала его.
"До чего же удивительно устроены человеческие тела", - думал он. Как
ни странно, его тело скучало по четверке друзей. А когда они были рядом,
даже ощущало нечто похожее на счастье. Теперь ясно, почему в прежние
времена в головах у людей творилась такая неразбериха. Модьюн не мог
понять только одного - почему обучающие машины не сумели уберечь его от
подобных ошибок. Тот, кто составлял программу, должно быть, уже забыл все
эти подробности. Или, напротив, знал и умышленно скрыл.
Нельзя сказать, чтобы эта неувязка всерьез насторожила его, но,
подходя к улице, где уже поселились его приятели и где собирался
поселиться он сам, Модьюн продолжал недоумевать. Он с облегчением увидел,
что домик по соседству с ягуаром и медведем еще свободен.
На этот раз Модьюн не стал тратить время на пререкания с компьютером.
Он просто применил один из методов мысленного воздействия на
неодушевленные предметы - и электрические контакты замкового устройства,
которые в обычных условиях отличались высокой надежностью, мгновенно
расплавились. Поскольку он действовал исключительно аккуратно эта операция
не повредила миниатюрного щита управления, связанного с удаленным
компьютером, который ведал всеми автоматизированными процессами в жилой
ячейке. Затем он повернул ручку, толкнул дверь и она распахнулась.
Можно было входить, но он медлил. В нем зрело какое-то странное
чувство. Оно зарождалось в мозгу и разливалось по телу.
Стоя на крыльце, он смотрел с этой небольшой высоты на город Хьюли,
позволяя неясному ощущению оформиться в слова.
"Я - человек. Все остальные здесь - существа совсем другой природы.
Большинство из них приспособилось, но не изменилось. Когда-то человек
извлек их из дебрей животного прозябания и поднял до нынешнего уровня. Но
это не стало - во всяком случае, для основной части, - скачком к
дальнейшему развитию.
На них опробовали чудеса биологической науки. Потом, чтобы закрепить
изменения, цепочки молекул подвергли кодированию. И на протяжении
тысячелетий наследственное кодирование безошибочно выполняло поставленную
задачу. Но и только..."
Модьюн видел, как толпы человекозверей безмятежно слоняются по
улицам, заходят в столовые-автоматы, нажимают кнопки на дверях,
переговариваются с компьютерами, с жаром обсуждают подробности именно тех
дел, для которых их запрограммировали или, как теперь оказывается, к
которым их принуждают гиены.
Удивительная случайность - из всех этих созданий прорваться через
барьер кодирования удалось одним гиенам.
"Однако, - думал он, все еще стоя на крыльце, - не такой уж это
мощный прорыв. Все же человек - нечто большее, чем любое животное".
Эта мысль захватила все его существо.
"Мы - великий народ, - думал он. Именно тогда он впервые признался
себе: - Я поступил правильно, выйдя из-за барьера. Кто-то ведь должен был
выяснить - Что Сделало Время с Планетой Людей."
В полном согласии с собой и своей целью он переступил порог домика,
где ему предстояло жить под видом обезьяны.
Пока не приедет Соодлил...
Теперь недавняя стычка с вооруженной гиеной казалось просто
невероятной. Ведь иначе выходило, что его личностью кто-то интересуется.
Но этого, конечно же, не может быть.
"Да нет, никто за мной не следит, - успокоил себя Модьюн. - Ведь я -
всего-навсего обезьяна, нахожусь в Хьюли проездом. Может быть, кого-то и
собирались прикончить из пистолета, но только не меня. Вот истина,
простая, как дважды два. Так что пора выкинуть всю эту историю из головы."
Он так и сделал.
А ночью проснулся в кромешной тьме от ощущения, что в комнате кто-то
находится. И этот невидимый гость склонился над ним с оружием в руках...
5
Времени на раздумья не оставалось. Усилием воли он парализовал
непрошенного гостя.
По том включил свет и встал. Над его постелью неподвижно застыл
человек-гиена. В руке крепко зажат нож. Он стоял в неустойчивой позе -
внушение застигло его в тот миг, когда он уже отклонился, чтобы нанести
удар.
Модьюн еще никогда не использовал этот метод против живого существа.
Вот почему, глядя на зверя, он ощущал некоторое волнение. Но с позиций
чистого разума, он изучал своего гостя совершенно бесстрастно, как
подобало человеку-мыслителю. Он вспомнил все, что ему было известно о
физиологических процессах, вызываемых таким способом внушения. Под
воздействием внутренних химических реакций все жидкие среды организма
гиены перешли в твердое состояние. Модьюн поставил диагноз: артрит,
паралич, затвердение артерий, камни в почках и общее окостенение... Должно
быть все это довольно болезненно. Он подошел и вынул нож из рук гиены -
вернее попытался вынуть.
Оказалось, что это не так то просто - пальцы мертвой хваткой стиснули
рукоятку. Но Модьюн резко дернул - и нож оказался у него в руках. Потом
обыскал карманы гиены и обнаружил несколько таблеток. Обоняние подсказало
ему - яд.
Понюхал лезвие ножа - тот же запах. Значит, они решили для верности
использовать и нож и отраву.
Больше ничего не нашел.
Чтобы хоть как-то облегчить страдание зверя, он частично ослабил
внушение. Ноги человека-гиены подкосились, и он словно перетек на постель.
Лежа, зверь производил впечатление кучи морского тряпья; собственно так
оно и было.
Теперь его организму предстоит период внутренней перестройки.
Понадобится целый день, чтобы он оправился от шока и вновь обрел
способность двигаться. После этого в мозгу и во всех клетках еще надолго
сохранится избыток воды. Надо думать, этот тип здоров и не имеет никаких
серьезных недугов, так что постепенно все восстановится.
Модьюн не представлял себе, когда его потенциальный убийца сможет
ответить, что толкнуло его на преступление.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48