Впрочем, капитан ведь не знает, что поджидает его в карете. Кислая улыбка тронула губы Викерса. Какая жалость, что он сейчас это выяснит.
- Ты, в карете! - крикнул капитан, свирепо дергая удила своего испуганно пятившегося коня. - Ты мне нужен на два слова!
- В самом деле? - раздался мягкий голос изнутри кареты. - На два слова? Но какие именно слова имеются в виду, хотелось бы мне знать? Немало слов приходит на ум проезжему, которого некстати вынудили прервать его путешествие, однако ни одно из них, осмелюсь предположить, не произведет должного впечатления. Stultus sonum suae vocis amat .
Так как последнее замечание было сделано на латыни, оно и в самом деле не произвело на офицера никакого впечатления - ему явно не пошло впрок классическое образование. Констанс же сразу перевела про себя: «Дураку нравится звучание его собственного голоса». Она едва не прыснула, до того метко была пущена язвительная острота.
- Дьявол тебя побери, мне не до игр, сэр! - продолжал бушевать капитан. - Я капитан Альберт Синклер, офицер королевского гвардейского полка, и я желаю знать, проскакал тут всадник или нет.
В темноте кареты тонкая рука сжала руку Вира. Если у него и были какие-то сомнения, действительно ли таинственная леди Лунный Свет и есть тот самый всадник, о котором говорит капитан, то они мгновенно рассеялись, так же как и целый ряд весьма мучивших его вопросов, на которые незнакомка прежде не удосужилась ответить.
Губы Вира сжались.
- Для вас, сэр, я милорд, - сказал Вир так мягко, таким бархатным тоном, что даже у Констанс от страха похолодело сердце. - И если вам нужен всадник, то я советовал бы вам отправиться на поиски этого всадника немедленно, пока происшествие не перестало казаться мне забавным.
Если сначала Синклер просто не разглядел герба на дверце кареты, то теперь до него дошла вся важность этого символа.
- Вир, - проговорил он негромко, со смесью страха и отвращения.
- Как неприятно, не правда ли? - посочувствовал маркиз. - До меня доходили слухи, что очень много неприятностей обрушилось в последнее время на представителей вашего семейства. Взять хоть последний финансовый крах, постигший вашего отца. Как неприятно это, должно быть, вдруг оказаться на мели. Мне следует, наверное, осведомиться и о том, как поживают ваши дядюшки.
- Хорошо поживают, можете не сомневаться, милорд, - проворчал Синклер не слишком любезно. - Да и дела моего отца не так плохи, как вы, видно, вообразили. Любой Синклер всегда сумеет держать нос по ветру, когда надо раздобыть деньжонок.
- Чтобы пустить их по ветру, - задумчиво заметил Вир. - Но вернемся к нашей проблеме, - добавил он прежде, чем у Синклера сорвались с языка гневные слова. - Этот всадник, которого вы ищете. Это что, какой-то бедолага-дезертир, сбежавший со своего поста?
- Вовсе нет. Просто кое-кто, кого следует разыскать и вернуть домой, пока не случилось чего дурного. Я вижу, что вы путешествуете не один, милорд, - добавил Синклер, наклонившись с седла к оконцу кареты и вглядываясь в сумрак, царящий внутри. - Осмелюсь предположить, что вашему спутнику и принадлежит верховая лошадь, которая привязана к задку кареты?
Констанс, прислушивавшаяся к разговору, почувствовала, как в животе у нее все сжалось. Чтоб ему провалиться, этому Альберту Синклеру, думала она. Ну, она сама пристрелит его, если дело дойдет до того. Еще не хватало, чтоб Вир рисковал жизнью ради того, чтобы защитить леди Констанс Лэндфорд от изощренных происков графа Блейдсдейла. Боже, помоги! Альберт ни за что не должен догадаться, кто на самом деле сидит с Виром в карете.
- Вы вольны делать какие вам угодно предположения, - сказал Вир, которого мало прельщала перспектива вступить в перестрелку с людьми короля, даже если среди них и был племянник Блейдсдейла. Черт возьми! Неужели он десять лет кропотливо разрабатывал план мести для того, чтобы этот хрупкий механизм был разрушен из-за чрезвычайно странной игры капризного случая? Конечно, если дело дойдет до худшего, так хотя бы лорд и леди Синклер лишатся единственного наследника, все-таки кое-что, подумал он и добавил ласково: - Хотя я, например, взял себе за правило никогда ничего не предполагать. Очень уж рискованная штука - предположения.
Синклер, которому и слова Вира, и стоявшие за ними соображения показались крайне подозрительными, вновь бросил взгляд на злополучную лошадь.
- Однако в данном случае предположение логически обосновано. Лошадь породистая, однако мужчина вашего веса будет для нее тяжеловат.
- Да, она годится скорее для женщины, - невозмутимо согласился Вир. - Или для юнца, которому только еще предстоит научиться пить в меру. Если вы подумываете купить эту лошадь для своей конюшни, Синклер, то, боюсь, разговор придется отложить. Лорд Хантингтон в данный момент пребывает в состоянии полного ступора.
- Так это лорд Хантингтон? - проговорил капитан, которого слова Вира явно не убедили. - И он хлебнул лишнего? Все же я поговорю с ним.
Вонзив шпоры в бока своего гнедого, он объехал карету и спешился у противоположной дверцы.
Констанс, которая на протяжении всего этого отнюдь не дружелюбного разговора, лежала неподвижно в углу кареты, как раз в последние мгновения начала испытывать определенные трудности. Никогда прежде не пробовавшая крепких напитков, она на своей шкуре начала испытывать во всей полноте эффект, отнюдь не полезный для здоровья, который оказывает «напиток, достойный джентльмена». Тем более что в ее желудок за последние двадцать четыре часа попало только несколько печений да стакан молока.
Гравий захрустел под сапогами Синклера, напомнив ей самым немилосердным образом, что все теперь зависит от нее и от того, сумеет ли она убедительно изобразить пьяного лорда. Усилием воли она заставила свою кошмарно отяжелевшую голову перестать кружиться, после чего постаралась расслабиться и, не обращая внимания на боль в желудке, лежать совершенно неподвижно, хотя у нее как назло страшно зачесалась левая лодыжка. Она сосредоточенно вдыхала через нос, а выдыхала с шумом через рот, изображая, как она надеялась, довольно точно, джентльмена, уснувшего после неумеренных возлияний. Однако, несмотря на все ее усилия, она не смогла подавить поднимавшуюся из желудка дурноту, когда Синклер попытался открыть дверцу кареты. Увы, было очевидно: она стремительно теряла контроль над собой.
И тут голос Вира, в котором прозвучала бесконечная мягкость, нарушил тишину:
- Я бы на вашем месте не стал делать этого, Синклер.
Синклер замер на долю секунды, а затем в глазах его вспыхнуло торжество.
- Капрал Гесс, - приказал он, не отрывая взгляда от Вира, - ко мне.
Капрал, приученный всегда повиноваться с живостью, подскакал, остановил лошадь, спешился и вытянулся перед своим командиром.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83