- И следовало бы спросить себя, почему он проявил такую сдержанность.
- Я отдал ему все, - проворчал Лэндфорд. - И любой поступил бы так же.
- И потому этот разбойник, будучи джентльменом, сдержал свое слово и не отправил тебя к праотцам? - насмешливо спросил Блейдсдейл. - Любопытно, не так ли?
- По-моему, это, в общем, соответствует слухам, которые о нем ходят, - рискнул заметить Синклер, внимательно наблюдавший за графом. - Все сходятся на том, что этот разбойник не лишен чувства чести.
- Но откуда нам известно, что это вообще был Черная Роза? - спросил Блейдсдейл, глянув на Лэндфорда, который переводил взгляд с него на Синклера и имел вид грызуна, оказавшегося меж двух котов. - Он так и представился?
- Ну конечно, нет. Он дал мне эту чертову розу. И одет он был во все черное. Чего тут еще думать? Совершенно ясно, кто это был.
- Да, это очень может быть, - сказал Блейдсдейл непонятно к чему. А затем заговорил уверенно: - Я бы сказал, что на тебя напал человек, который хорошо знает нас. Более того, человек, которому было известно, что у тебя нужда в деньгах. И даже так: человек, который знал, что ты обратишься не к любому процентщику, а пойдешь к Амброузу.
- Но кто, кроме нас троих и Амброуза, мог знать об этом? - сердито спросил Лэндфорд, которого рассуждения брата явно поставили в тупик.
- Он имеет в виду Вира, - уверенно сказал Синклер. - Ведь, в конце-то концов, именно у Вира находятся твои долговые расписки. Далее: он всегда подозревал, что Амброуз был замешан не меньше нас в той давней историй, приведшей к гибели его родителей. И все же твои рассуждения, Блейдсдейл; мне кажутся несколько натянутыми. Альберт клялся, что Вир стоял прямо рядом с ним, когда Черная Роза вздумал появиться на карнизе охотничьего домика.
- Я бы на твоем месте не напоминал лишний раз о фиаско, которое потерпел твой Альберт, - холодно заметил Блейдсдейл. - С другой стороны, раз уж ты завел об этом речь, то я хотел бы напомнить вам, что, по словам твоего глупого сына, кузен Вира, лорд Хантингтон, был тогда с ним на большой дороге. А если хочешь сбить с толку преследователей, самое лучшее, это пустить их по ложному следу, верно?
- Ты хочешь сказать, что на карнизе был лорд Хантингтон, облаченный в принадлежащий Виру наряд Черной Розы? - спросил Лэндфорд и даже выпрямился на своем диване. - И кто, интересно, была та женщина в будуаре?
- Кто знает? - пожал плечами Блейдсдейл. - Одна из многочисленных возлюбленных Вира, надо полагать. Да это не важно. Важно, кто на самом деле является Черной Розой. Если Вир, то будьте уверены, он только начал играть с нами. И я думаю, что пришла пора нам с вами сочинить небольшой сюрприз для Черной Розы.
- Полагаю, ты прав, - согласился Синклер. - Но пока у нас есть еще одно небольшое дельце - исчезнувшая наследница, которую ты пообещал моему сыну в жены в возмещение моих недавних денежных потерь.
- Это уж ты благодари своего Альберта за то, что он проворонил девчонку и теперь она как сквозь землю провалилась, - заявил Блейдсдейл, не желавший вспоминать, что сначала Констанс улизнула из-под носа у него самого. - И как этот неуклюжий болван упустил ее!
- Не совсем упустил, милорд, - заметил Синклер с заговорщической усмешкой. - Как только мне стало ясно, что в Сомерсете ее нет, я поставил человека следить за домом ее тетки. Мой человек сумел увидеть ее мельком в одном из окон. Так что леди Констанс, похоже, отправилась прямехонько домой, к тете Софи. И это еще не все.
- Ну? - воскликнул Блейдсдейл, так как Синклер очень уж затянул паузу для пущего эффекта. - По-моему, ты собирался поделиться с нами своими открытиями?
- Четыре дня назад некий джентльмен явился в дом в очень раздраженном состоянии духа. Он вошел в дом и вышел только на рассвете следующего утра. Мой человек дал очень подробное описание этого посетителя, милорд. Это был Вир. Я нисколько в этом не сомневаюсь.
Настроение, царившее в доме на Пловер-стрит, было отнюдь не приподнятым. Пять дней прошло с того утра, когда Вир покинул постель Констанс, пообещав вернуться к ней, как только он найдет Амброуза. Констанс места себе не находила, тревожась из-за затянувшегося отсутствия Вира, не говоря уж о потрясшем ее содержимом пакета, который был запечатан печатью Виров. Она едва притрагивалась к еде, и Софи, в конце концов, вынуждена была пригрозить, что начнет пичкать племянницу рыбьим жиром, если та немедленно не исправится. Констанс стала беспокойной и раздражительной и сама понимала, что общество ее не может быть приятным для Софи и полковника. Но ничего не могла с собой поделать.
И как ей было не раздражаться? Мало того, что она была сама не своя от страха за Вира, но ей еще приходилось сидеть взаперти, в то время как она привыкла гулять в любую погоду. Как бы хорошо сейчас взять да рано утром прокатиться верхом по Гайд-парку, а во второй половине дня, как прежде, навестить своих многочисленных знакомых или отправиться с Софи в поход по модным лавкам на Бонд-стрит. Вечером почти всегда были гости. Ужинали, потом играли в карты или ехали в театр. Ах, как же неприятно сидеть взаперти! Ей-богу, она с ума сойдет, если ей не позволят хотя бы гулять в садике на задах дома.
Черт возьми, подумала она, отбрасывая книгу, которую безуспешно пыталась читать вот уже битый час. В противоположном конце гостиной Софи сидела над пяльцами. Губы Констанс тронула горькая улыбка. Дело плохо, если ее тетка засела за вышивание! Софи терпеть не могла всякое шитье и уверяла, что эта работа выдумана специально для того, чтобы притуплять от природы острый женский ум.
- Итак, вышиваем, дражайшая тетушка? - нарушила молчание Констанс, изнемогая от стыда за свое отнюдь не образцовое поведение в последние несколько дней. - Нелегко со мной пришлось, да?
Констанс вдруг словно что-то кольнуло, когда Софи подняла на нее глаза, - во взгляде тетки была настороженность, выражение, для нее необычное.
- Для тебя это были очень напряженные дни, - сказала Софи, выбирая слова, - что неудивительно приданных обстоятельствах. Всем сразу станет легче, когда его светлость вернется.
- Тем не менее, совершенно бессовестно с моей стороны нарушать твой душевный покой и доводить до вышивания - тебя, лучшую из теток. - Констанс отобрала у Софи пяльцы, отложила их в сторону и заставила тетку подняться. - Пойдем, дорогая, на кухню. Мне что-то ужасно захотелось шоколада. Давай побалуем себя горячим шоколадом, и что там еще найдется вкусненького, пока не вернулся полковник с известиями о том, что происходит в мире.
Тетка с готовностью откликнулась на ее попытку разрядить обстановку:
- Ты не представляешь, как мне радостно снова видеть твою улыбку, Констанс. Ты уж извини меня, что я была такой занудной, но тебе и правда нельзя так изводить себя тревогами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
- Я отдал ему все, - проворчал Лэндфорд. - И любой поступил бы так же.
- И потому этот разбойник, будучи джентльменом, сдержал свое слово и не отправил тебя к праотцам? - насмешливо спросил Блейдсдейл. - Любопытно, не так ли?
- По-моему, это, в общем, соответствует слухам, которые о нем ходят, - рискнул заметить Синклер, внимательно наблюдавший за графом. - Все сходятся на том, что этот разбойник не лишен чувства чести.
- Но откуда нам известно, что это вообще был Черная Роза? - спросил Блейдсдейл, глянув на Лэндфорда, который переводил взгляд с него на Синклера и имел вид грызуна, оказавшегося меж двух котов. - Он так и представился?
- Ну конечно, нет. Он дал мне эту чертову розу. И одет он был во все черное. Чего тут еще думать? Совершенно ясно, кто это был.
- Да, это очень может быть, - сказал Блейдсдейл непонятно к чему. А затем заговорил уверенно: - Я бы сказал, что на тебя напал человек, который хорошо знает нас. Более того, человек, которому было известно, что у тебя нужда в деньгах. И даже так: человек, который знал, что ты обратишься не к любому процентщику, а пойдешь к Амброузу.
- Но кто, кроме нас троих и Амброуза, мог знать об этом? - сердито спросил Лэндфорд, которого рассуждения брата явно поставили в тупик.
- Он имеет в виду Вира, - уверенно сказал Синклер. - Ведь, в конце-то концов, именно у Вира находятся твои долговые расписки. Далее: он всегда подозревал, что Амброуз был замешан не меньше нас в той давней историй, приведшей к гибели его родителей. И все же твои рассуждения, Блейдсдейл; мне кажутся несколько натянутыми. Альберт клялся, что Вир стоял прямо рядом с ним, когда Черная Роза вздумал появиться на карнизе охотничьего домика.
- Я бы на твоем месте не напоминал лишний раз о фиаско, которое потерпел твой Альберт, - холодно заметил Блейдсдейл. - С другой стороны, раз уж ты завел об этом речь, то я хотел бы напомнить вам, что, по словам твоего глупого сына, кузен Вира, лорд Хантингтон, был тогда с ним на большой дороге. А если хочешь сбить с толку преследователей, самое лучшее, это пустить их по ложному следу, верно?
- Ты хочешь сказать, что на карнизе был лорд Хантингтон, облаченный в принадлежащий Виру наряд Черной Розы? - спросил Лэндфорд и даже выпрямился на своем диване. - И кто, интересно, была та женщина в будуаре?
- Кто знает? - пожал плечами Блейдсдейл. - Одна из многочисленных возлюбленных Вира, надо полагать. Да это не важно. Важно, кто на самом деле является Черной Розой. Если Вир, то будьте уверены, он только начал играть с нами. И я думаю, что пришла пора нам с вами сочинить небольшой сюрприз для Черной Розы.
- Полагаю, ты прав, - согласился Синклер. - Но пока у нас есть еще одно небольшое дельце - исчезнувшая наследница, которую ты пообещал моему сыну в жены в возмещение моих недавних денежных потерь.
- Это уж ты благодари своего Альберта за то, что он проворонил девчонку и теперь она как сквозь землю провалилась, - заявил Блейдсдейл, не желавший вспоминать, что сначала Констанс улизнула из-под носа у него самого. - И как этот неуклюжий болван упустил ее!
- Не совсем упустил, милорд, - заметил Синклер с заговорщической усмешкой. - Как только мне стало ясно, что в Сомерсете ее нет, я поставил человека следить за домом ее тетки. Мой человек сумел увидеть ее мельком в одном из окон. Так что леди Констанс, похоже, отправилась прямехонько домой, к тете Софи. И это еще не все.
- Ну? - воскликнул Блейдсдейл, так как Синклер очень уж затянул паузу для пущего эффекта. - По-моему, ты собирался поделиться с нами своими открытиями?
- Четыре дня назад некий джентльмен явился в дом в очень раздраженном состоянии духа. Он вошел в дом и вышел только на рассвете следующего утра. Мой человек дал очень подробное описание этого посетителя, милорд. Это был Вир. Я нисколько в этом не сомневаюсь.
Настроение, царившее в доме на Пловер-стрит, было отнюдь не приподнятым. Пять дней прошло с того утра, когда Вир покинул постель Констанс, пообещав вернуться к ней, как только он найдет Амброуза. Констанс места себе не находила, тревожась из-за затянувшегося отсутствия Вира, не говоря уж о потрясшем ее содержимом пакета, который был запечатан печатью Виров. Она едва притрагивалась к еде, и Софи, в конце концов, вынуждена была пригрозить, что начнет пичкать племянницу рыбьим жиром, если та немедленно не исправится. Констанс стала беспокойной и раздражительной и сама понимала, что общество ее не может быть приятным для Софи и полковника. Но ничего не могла с собой поделать.
И как ей было не раздражаться? Мало того, что она была сама не своя от страха за Вира, но ей еще приходилось сидеть взаперти, в то время как она привыкла гулять в любую погоду. Как бы хорошо сейчас взять да рано утром прокатиться верхом по Гайд-парку, а во второй половине дня, как прежде, навестить своих многочисленных знакомых или отправиться с Софи в поход по модным лавкам на Бонд-стрит. Вечером почти всегда были гости. Ужинали, потом играли в карты или ехали в театр. Ах, как же неприятно сидеть взаперти! Ей-богу, она с ума сойдет, если ей не позволят хотя бы гулять в садике на задах дома.
Черт возьми, подумала она, отбрасывая книгу, которую безуспешно пыталась читать вот уже битый час. В противоположном конце гостиной Софи сидела над пяльцами. Губы Констанс тронула горькая улыбка. Дело плохо, если ее тетка засела за вышивание! Софи терпеть не могла всякое шитье и уверяла, что эта работа выдумана специально для того, чтобы притуплять от природы острый женский ум.
- Итак, вышиваем, дражайшая тетушка? - нарушила молчание Констанс, изнемогая от стыда за свое отнюдь не образцовое поведение в последние несколько дней. - Нелегко со мной пришлось, да?
Констанс вдруг словно что-то кольнуло, когда Софи подняла на нее глаза, - во взгляде тетки была настороженность, выражение, для нее необычное.
- Для тебя это были очень напряженные дни, - сказала Софи, выбирая слова, - что неудивительно приданных обстоятельствах. Всем сразу станет легче, когда его светлость вернется.
- Тем не менее, совершенно бессовестно с моей стороны нарушать твой душевный покой и доводить до вышивания - тебя, лучшую из теток. - Констанс отобрала у Софи пяльцы, отложила их в сторону и заставила тетку подняться. - Пойдем, дорогая, на кухню. Мне что-то ужасно захотелось шоколада. Давай побалуем себя горячим шоколадом, и что там еще найдется вкусненького, пока не вернулся полковник с известиями о том, что происходит в мире.
Тетка с готовностью откликнулась на ее попытку разрядить обстановку:
- Ты не представляешь, как мне радостно снова видеть твою улыбку, Констанс. Ты уж извини меня, что я была такой занудной, но тебе и правда нельзя так изводить себя тревогами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83