В общем-то это было правдой: усвоив урок, некогда преподанный ему Шилдсом, он с радостью позволил своей своевольной жене с головой уйти в обустройство дома, пока сам занимается делами. - Мы с Калебом вполне способны были справиться с этой задачей вдвоем.
- В самом деле? - Констанс соскочила с его колен и встала перед своим надменным супругом, уперев руки в бока и гневно сверля его взглядом.
Он тоже не сводил с нее взгляда прищуренных глаз.
- Надеюсь, ты извинишь меня, если я осмелюсь кое-что на это возразить, - сказала Констанс, еще не остывшая после событий сегодняшнего дня. Она вдруг почувствовала, что не может остановиться и должна высказать все, что у нее накипело. - Ты не нашел Синклера, зато оставил меня дома одну изнывать от тревоги и неизвестности почти целых две недели. И как будто одного этого было мало, мне пришлось выслушивать намеки и домыслы всех сплетников и сплетниц города каждый день за полуденным чаем! - Она принялась вышагивать по комнате. - Я вынуждена была выслушивать миссис Смайз и леди Фортескью, которые для моего же блага считали нужным мне сообщить о распутности моего мужа. Он наверняка заведет себе несколько одалисок, а может, целый гарем, дабы было с кем отдыхать от семейной жизни. Однако следует поздравить меня с тем, что я сумела женить на себе такого мужчину. Особенно учитывая, что я так долго не могла поймать себе мужа и едва не осталась в старых девах, несомненно, по причине моей невзрачной наружности и отсутствия у меня светского лоска - факт, который его светлость герцог, разумеется, расценит как недвусмысленное свидетельство того, что в душе я хладнокровная и расчетливая авантюристка. И все это время ты прочесывал улицы Лондона в поисках Синклера, а я места себе не находила, не зная, где ты и почему вдруг стал сторониться меня!
Вир, который поднялся на ноги еще в самом начале этой речи, превратившейся под конец в полновесную тираду, воспользовался паузой, чтобы встать как раз перед своей обезумевшей от гнева женой, положив конец ее беготне по комнате. Она остановилась перед ним, прямая, как палка, с побелевшим лицом и глазами, в которых было какое-то болезненное выражение. Вир без лишних слов привлек ее к себе здоровой рукой и крепко прижал к груди.
- Кажется, - заговорил он после продолжительного молчания, - мы оба совершили серьезную ошибку, решив, что хранить тайны друг от друга лучше, чем обсудить все в открытую. Я искренне сожалею об этом, Констанс, и прошу у тебя прощения за то, что по недомыслию заставил тебя одну противостоять натиску светских сплетников. Если моему поведению есть оправдание, так это то, что я хотел избавить тебя от лишних тревог. Но, как выяснилось, волнений у тебя в результате только прибавилось, извини меня, пожалуйста.
За это прямодушное - и непривычное для него - извинение он был вознагражден робким смешком жены.
- Боже, какой же глупой гусыней я себя показала. - Констанс покаянно смотрела на мужа. - Ты представить себе не можешь, какие дикие мысли приходили мне в голову. Слова этих ужасных женщин заронили мне в душу семена сомнения. Честно говоря, я даже не знаю, что это на меня нашло. Обыкновенно все сходятся на том, что я особа очень здравомыслящая.
Вир прижал ее к себе сильнее, коснулся губами ее макушки.
- Ах ты, моя невозможная девочка! Ты слишком много значения придаешь пустякам. Какая разница, что другие думают о нас. Ты маркиза де Вир, Констанс. В свете станут смотреть на тебя как на образец для подражания.
- Тебе легко говорить, - возразила Констанс, прижимаясь щекой к его мускулистой груди. - Ты ведь был рожден для такой доли. А я, еще недавно бывшая незаконнорожденной, оказалась вдруг замужем за человеком, который должен унаследовать герцогство. Согласись, к такой перемене надо еще привыкнуть.
- Ну вот, теперь ты говоришь глупости, бедная моя бестолковая Констанс, - сказал Вир, думая, что его любимой и вправду нелегко пришлось в последнее время, если ее волнуют такие мысли.
Но тут он вспомнил, какой опасности она подверглась сегодня, и лицо его помрачнело. Он нисколько не сомневался, что Синклер выслеживал его жену с намерением похитить ее и потребовать за нее выкуп. Только Уилкерс, приметивший карету, стоящую у одного из соседних домов, заподозрил неладное и послал мальчишку с сообщением Виру, как ему и велено было делать в случае непредвиденных обстоятельств. Да, Констанс чудом избежала опасности. И все произошло из-за того, что он мало обращал на нее внимания в последнее время. Пора было исправляться.
- Ты - внучка герцога с одной стороны и графа - с другой. Я не совсем понимаю, что ты имеешь в виду, говоря, что ты не рождена для такой доли. Знаешь, мне кажется, ты просто переутомилась с хозяйственными хлопотами. Думаю, тебе следует выспаться, а утром прокатиться верхом по Гайд-парку.
- Правда? Мне бы так хотелось прокатиться верхом, Вир! - Констанс подняла голову и вознаградила его нежным взглядом, в котором, как не преминул заметить Вир, сквозило, однако, и лукавство. Он почувствовал, как тело его напрягается. - А ты позволишь мне выехать на Темной Мечте? Ведь моя собственная лошадь осталась в твоем охотничьем домике в Сомерсете.
- Ни под каким видом, - быстро ответил Вир, испугавшийся, что сейчас она втянет его в спор. - Темная Мечта терпеть не может ходить под дамским седлом. А я не могу допустить, чтобы моя безупречная маркиза появилась в Гайд-парке в штанах и сидя верхом по-мужски.
- Фи, какой ты, - протянула Констанс и скорчила не слишком великосветскую гримасу, отчего ему захотелось уложить ее прямо на персидский ковер. - Право, свинство с твоей стороны так меня ограничивать. - И, коснувшись пальчиком его губ, она повела этот пальчик вниз, через ямочку на подбородке, по крепкой шее. - Ты же знаешь, я люблю скакать сломя голову.
Ах, лукавая девчонка, подумал Вир, чувствуя, как кровь его вскипает в жилах. Да как она смеет пускать в ход против него женские уловки! Пора бы показать ей, как опасно пробуждать в нем мужской пыл.
- Кто бы сомневался, - проворчал он и пресек дальнейшие возражения поцелуем.
Нет, как же это несправедливо, думала Констанс, тая от его прикосновений. Он всегда может сделать так, чтобы мысли ее разбежались, а доводы рассыпались. С другой стороны, не так уж будет и плохо отложить этот спор на потом, подумалось ей, когда Вир, оторвавшись от ее губ, принялся целовать мочку уха, затем шею, мягкие округлости грудей в квадратном вырезе платья. Тем более что он все-таки пообещал разрешить ей прокатиться в парке завтра утром.
И, подчиняясь неизбежному, Констанс со всей энергией принялась за дело поважнее, а именно, развязывание пояса халата Вира. Под халатом на Вире были только штаны. Внезапно ей вспомнилось, какой ужас она испытала при виде его окровавленного рукава, и она принялась торопливо ощупывать мужа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
- В самом деле? - Констанс соскочила с его колен и встала перед своим надменным супругом, уперев руки в бока и гневно сверля его взглядом.
Он тоже не сводил с нее взгляда прищуренных глаз.
- Надеюсь, ты извинишь меня, если я осмелюсь кое-что на это возразить, - сказала Констанс, еще не остывшая после событий сегодняшнего дня. Она вдруг почувствовала, что не может остановиться и должна высказать все, что у нее накипело. - Ты не нашел Синклера, зато оставил меня дома одну изнывать от тревоги и неизвестности почти целых две недели. И как будто одного этого было мало, мне пришлось выслушивать намеки и домыслы всех сплетников и сплетниц города каждый день за полуденным чаем! - Она принялась вышагивать по комнате. - Я вынуждена была выслушивать миссис Смайз и леди Фортескью, которые для моего же блага считали нужным мне сообщить о распутности моего мужа. Он наверняка заведет себе несколько одалисок, а может, целый гарем, дабы было с кем отдыхать от семейной жизни. Однако следует поздравить меня с тем, что я сумела женить на себе такого мужчину. Особенно учитывая, что я так долго не могла поймать себе мужа и едва не осталась в старых девах, несомненно, по причине моей невзрачной наружности и отсутствия у меня светского лоска - факт, который его светлость герцог, разумеется, расценит как недвусмысленное свидетельство того, что в душе я хладнокровная и расчетливая авантюристка. И все это время ты прочесывал улицы Лондона в поисках Синклера, а я места себе не находила, не зная, где ты и почему вдруг стал сторониться меня!
Вир, который поднялся на ноги еще в самом начале этой речи, превратившейся под конец в полновесную тираду, воспользовался паузой, чтобы встать как раз перед своей обезумевшей от гнева женой, положив конец ее беготне по комнате. Она остановилась перед ним, прямая, как палка, с побелевшим лицом и глазами, в которых было какое-то болезненное выражение. Вир без лишних слов привлек ее к себе здоровой рукой и крепко прижал к груди.
- Кажется, - заговорил он после продолжительного молчания, - мы оба совершили серьезную ошибку, решив, что хранить тайны друг от друга лучше, чем обсудить все в открытую. Я искренне сожалею об этом, Констанс, и прошу у тебя прощения за то, что по недомыслию заставил тебя одну противостоять натиску светских сплетников. Если моему поведению есть оправдание, так это то, что я хотел избавить тебя от лишних тревог. Но, как выяснилось, волнений у тебя в результате только прибавилось, извини меня, пожалуйста.
За это прямодушное - и непривычное для него - извинение он был вознагражден робким смешком жены.
- Боже, какой же глупой гусыней я себя показала. - Констанс покаянно смотрела на мужа. - Ты представить себе не можешь, какие дикие мысли приходили мне в голову. Слова этих ужасных женщин заронили мне в душу семена сомнения. Честно говоря, я даже не знаю, что это на меня нашло. Обыкновенно все сходятся на том, что я особа очень здравомыслящая.
Вир прижал ее к себе сильнее, коснулся губами ее макушки.
- Ах ты, моя невозможная девочка! Ты слишком много значения придаешь пустякам. Какая разница, что другие думают о нас. Ты маркиза де Вир, Констанс. В свете станут смотреть на тебя как на образец для подражания.
- Тебе легко говорить, - возразила Констанс, прижимаясь щекой к его мускулистой груди. - Ты ведь был рожден для такой доли. А я, еще недавно бывшая незаконнорожденной, оказалась вдруг замужем за человеком, который должен унаследовать герцогство. Согласись, к такой перемене надо еще привыкнуть.
- Ну вот, теперь ты говоришь глупости, бедная моя бестолковая Констанс, - сказал Вир, думая, что его любимой и вправду нелегко пришлось в последнее время, если ее волнуют такие мысли.
Но тут он вспомнил, какой опасности она подверглась сегодня, и лицо его помрачнело. Он нисколько не сомневался, что Синклер выслеживал его жену с намерением похитить ее и потребовать за нее выкуп. Только Уилкерс, приметивший карету, стоящую у одного из соседних домов, заподозрил неладное и послал мальчишку с сообщением Виру, как ему и велено было делать в случае непредвиденных обстоятельств. Да, Констанс чудом избежала опасности. И все произошло из-за того, что он мало обращал на нее внимания в последнее время. Пора было исправляться.
- Ты - внучка герцога с одной стороны и графа - с другой. Я не совсем понимаю, что ты имеешь в виду, говоря, что ты не рождена для такой доли. Знаешь, мне кажется, ты просто переутомилась с хозяйственными хлопотами. Думаю, тебе следует выспаться, а утром прокатиться верхом по Гайд-парку.
- Правда? Мне бы так хотелось прокатиться верхом, Вир! - Констанс подняла голову и вознаградила его нежным взглядом, в котором, как не преминул заметить Вир, сквозило, однако, и лукавство. Он почувствовал, как тело его напрягается. - А ты позволишь мне выехать на Темной Мечте? Ведь моя собственная лошадь осталась в твоем охотничьем домике в Сомерсете.
- Ни под каким видом, - быстро ответил Вир, испугавшийся, что сейчас она втянет его в спор. - Темная Мечта терпеть не может ходить под дамским седлом. А я не могу допустить, чтобы моя безупречная маркиза появилась в Гайд-парке в штанах и сидя верхом по-мужски.
- Фи, какой ты, - протянула Констанс и скорчила не слишком великосветскую гримасу, отчего ему захотелось уложить ее прямо на персидский ковер. - Право, свинство с твоей стороны так меня ограничивать. - И, коснувшись пальчиком его губ, она повела этот пальчик вниз, через ямочку на подбородке, по крепкой шее. - Ты же знаешь, я люблю скакать сломя голову.
Ах, лукавая девчонка, подумал Вир, чувствуя, как кровь его вскипает в жилах. Да как она смеет пускать в ход против него женские уловки! Пора бы показать ей, как опасно пробуждать в нем мужской пыл.
- Кто бы сомневался, - проворчал он и пресек дальнейшие возражения поцелуем.
Нет, как же это несправедливо, думала Констанс, тая от его прикосновений. Он всегда может сделать так, чтобы мысли ее разбежались, а доводы рассыпались. С другой стороны, не так уж будет и плохо отложить этот спор на потом, подумалось ей, когда Вир, оторвавшись от ее губ, принялся целовать мочку уха, затем шею, мягкие округлости грудей в квадратном вырезе платья. Тем более что он все-таки пообещал разрешить ей прокатиться в парке завтра утром.
И, подчиняясь неизбежному, Констанс со всей энергией принялась за дело поважнее, а именно, развязывание пояса халата Вира. Под халатом на Вире были только штаны. Внезапно ей вспомнилось, какой ужас она испытала при виде его окровавленного рукава, и она принялась торопливо ощупывать мужа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83