– Каких еще ящерок?
– Ну, всякое про такие места говорят, – отозвалась Параша, приспосабливаясь пролезть: в женском наряде ей было неудобнее всех.
– Не бойся, Нелли, – тихо произнес Роскоф, когда они остались одни. – Ты вить храбрая девочка, я ни одной не видал храбрей тебя. Лучше подумаем вот о чем – с огнем-то придется лезть тебе. Как спустишься прямо, так я его тебе спущу на веревке. Только хватай быстро, чтоб она не успела перегореть.
От мысли, что ей доведется лезть хотя бы с огнем, Нелли стало покойнее.
И вот каменные стены заключили ее в холодные-прехолодные объятия, а когда она скользила вниз, ощущая под ногами пустоту, ей казалось, не она задерживает скольжение, но, напротив, пытается вырваться, а стены смыкаются все теснее. Еще немного – и ноги коснулись дна. Нелли огляделась: она стояла в округлой темноте, и лишь сверху, над головой, зияло красноватое пятно света.
– Филипп! Я – здесь! – крикнула она, и шершавый камень помчал ее крик вверх.
– Держи!
Факел, отчаянно качаясь, начал спускаться к ней. Стены там, где он проходил, оказывались почему-то не черными, а темно-желтыми.
Протянув руку, Нелли схватила прыгающую палку. Теперь стояла она в колодце, освещенном ярко, и желтоватый камень, отражая огонь, играл вокруг нее багровыми и алыми сполохами. Какой-то сон напомнило это Нелли, и она, торжествуя, подняла руку с факелом над головою. Когда-то она стояла уже в круге пылающего камня… Нет… Отчего ей так кажется?
– Нелли! Ты благополучна?
– Я лезу впе-ред! Можешь спус-ка-ться!
Нелли присела: довольно широкий и вовсе не страшный лаз раскрывался перед нею. Она поползла, просовывая факел вперед. Смола шипела, и огонь прыгал, словно язык дракона, пытающийся облизать своды.
Прежде всего кто-то вынул палку из ее руки, а уж затем она поняла, что добралась.
– Ура!! Свет!! – завопили вокруг, бия в ладоши.
Нелли, с Парашею, Катей и отцом Модестом, стояла в высокой зале, окруженной каменными сосульками, словно колоннами.
– Что-то ты сияешь, будто картинка с пряника, – подозрительно заметила Параша.
Под ногами что-то шумело, не сильно, словно гул дальнего ливня. Быть может, Нелли и не услыхала бы этого шуму, когда б не успела привыкнуть, что своих шумов у пещер нет.
– Что это?
– Подводная река. Много дальше она выходит на землю, но теперь ты стоишь на самой ее стремнине.
Нелли поспешно отступила.
Из щели показались руки Роскофа.
– Приятно, когда вся честная компания в сборе, – заметил отец Модест. Разобравши кладь, путники двинулись дальше. Разлучаться больше не
пришлось. Ходы и переходы, хотя б и узкие, теперь позволяли не слишком терять друг друга из виду, разве что на мгновение, когда вырастал неожиданный поворот. Теперь, когда страх прошел, миновал, исчез бесследно, словно его и не было, Нелли внимательней глядела по сторонам. Вскоре приметила она, что отец Модест, снова шедший впереди с факелом, иногда останавливается, что-то разглядывая на стенах. Нелли попыталась пристроиться поближе, и раз на третий ей повезло: прежде чем свет скользнул дальше, она успела заметить нацарапанный на камне рисунок. Ничего вразумительного, какой-то квадратик с ушками, замкнутый в кружок.
«Верно, трудно запомнить такую дорогу», – подумала она. Но сам ли отец Модест оставлял себе эти пометки?
Идти по камням было тяжело, но все же не в пример легче, чем на лыжах.
Что-то изменилось, сделалось то ли холоднее, то ли, напротив, теплей. Нелли неожиданно озябла.
– Ну, а теперь я попрошу первыми дам, – отец Модест, отодвинувшись, сделал приглашающий жест в сторону еще одного из бесчисленных коридоров, и вдруг… загасил о стену факел!
– Ох! – испуганно выдохнула Параша.
Навалившаяся тьма показалась полною слепотой. Нет, не полною! Нелли вдруг поняла и побежала вперед, и камешки фонтанами брызг летели из-под ее каблуков.
…Река, казалось, осталась далеко. Зенитное солнце, ликуя, играло в ослепительно синих небесах. С упоительною отчетливостью шелестели льдистые ветви деревьев. Снегирь, чья малиновая грудка на снегу светилась изнутри, словно китайский фонарик, подобно крошечной флейте, заводил свою горделивую песенку. Вдруг Нелли поняла, что никогда в жизни не видала более красивой птицы.
Глава IX
На лыжах в тот день шли немного, часа три. Передохнув после пещер, путники накипятили в котелке снега, сварили в нем странноватый чай, спасибо хоть, что без сала, невкусно перекусили вяленым мясом без хлеба.
– А говорили, батюшка, что уж близко, – ехидно промолвила Параша, тяжело опершись на палки.
– Близко, Прасковия, уж правда близко.
– Близко – до чего? – уточнила Нелли.
Отец Модест промолчал.
Все отчетливее вырисовывались сквозь легкий снегопад могучие очертания горной гряды. Настоящие, каменные и острые горы Нелли видала только на картинках. Казалось, что уж вовсе они близки, но маленький отряд шел час, другой, третий – а горы все не делались ближе. Отчетливей, да, но в гигантских своих размерах не увеличивались.
– Дорога!! – гневно вскрикнула Катя, тормозя. – Есть дороги, зачем было с лошадьми расставаться? Нешто нельзя было крюк сделать?
– Экая ты невнимательная, – отозвался отец Модест. – Я вить и говорил, что до дорог мы доберемся. Только в Россию сии дороги не ведут.
– А куда ж ведут? – Нелли перевела дыхание. Дорога была не то чтоб уж хорошо набита, и почти без колей: очевидно, что всадников езжало по ней куда больше, чем саней. Однако ж идти сделалось много легче, да и сам вид утоптанного копытами снега вселял уверенность в душу.
– В Китай и в прочие пределы.
– В Китай?!
– Ну да.
Куда ж занесла судьба маленькую Нелли Сабурову, что сказочный Китай, вовсе не существующий, утвердился на конце дороги, на коей она сама стояла? Прямо, прямо, прямо по ней – попадешь в Китай? Нелли вдруг так захотелось увидать пагоды, что рисуют на фарфоре и вышивают на подушках, мандаринов с длиннющими ногтями до полу. Вон уж жуть-то небось!
Но с дороги отец Модест свернул на лыжную тропу.
– Батюшка, а что это все тут за деревья? – спросила Параша. – Вроде и узловаты, как дубы, а на дубы не похожи.
– Сие кедры, благословение здешних краев. Они питают человека и очищают местность. Но выше нет уже сих великанов, они растут только в горной тайге. Следующая ступень – горная тундра, там деревья-карлики, березы ростом не выше сапога.
– Шутите!
– Нимало. Жаль, нету времени показать вам синие озера, что лежат в чаше гор. В них нету никакой жизни, даже летом не водятся рыбы. А выше тундры уже идет голый камень, туда нам вовсе ни к чему, да и до тундры мы не дойдем.
– А люди-карлики живут средь таких берез? – заинтересовалась Катя. Роскоф и отец Модест расхохотались. А собственно, что глупого? Если есть березы высотою с сапог, отчего не может быть людей ростом с палец?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171