Небось просто никто не приглядывался. Бывал же в таких местах Гулливер и даже написал книгу.
Нелли с Катей переглянулись: хорошо б наловить здесь таких человечков да привезти домой. Поселить их можно будет в кукольном доме, Нелли все одно уже в куклы не играет. Право слово, крошечные деревья просто так не растут!
– А тот вон, тоже кедр? – выспрашивала Параша. – Что это на нем такое?
Дерево, не самое и большое, на каковое она указывала, стояло наособицу, и снег вокруг него был изрядно прибит. Ветви казались все обвязаны маленькими тряпицами. Некоторые из них, впрочем, были даже и не тряпицы, а шелковые яркие ленточки, Нелли приметила несколько желтых, две красных, синюю… Но больше было просто кусочков цветного ситца. Ленты и полоски материи полоскались на легком ветерке.
– Что сие?!
– Верования ойротов. По ведомым им признакам некоторые деревья почитаются как священные.
– А ленты зачем? – Катя, выскользнувшая из лыж, подпрыгивала от любопытства.
– Дары. Принося дар священному дереву, ойрот загадывает желание.
– Я тоже хочу! Только у меня нету ленты или тряпочки… Можно медную цепочку, из цыганских побрякушек осталась одна? Или нехорошо медную, дерево обидится?
– Ты меня спрашиваешь, Катерина? – отец Модест укоризненно покачал головою, но Нелли видела, что на самом деле он не сердит. – Ты, христианская девица, хочешь принять участие в языческом обряде и спрашиваешь меня, священника, что для сего подходит, а что – нет? Впрочем, мне думается, что цена даяния не имеет значения для дерева. Ойроты считают, что главное – движение души.
Покрасневшая, но решительная, Катя сняла перчатки и украсила цепочкою ближнюю ветвь. Отчего-то Нелли вспомнились Рождество и домашняя ель.
– Ты желанье-то загадала? – дернула подругу за рукав Параша.
– А ты как думаешь?
– А у меня зато есть… – Параша выпутывала уж из конца косы голубую ленту.
– И эта туда же! – Нелли видела, что отец Модест не знает, сердится ему или же смеяться.
Глядя, как голубой шелк, выскользнув из волос Параши, переселяется на ветку, Нелли обшаривала карманы. Ну не носовой же платок, в самом деле, привязывать на священное дерево? Позор, право слово! А чего же тогда? Волоса у ней, в отличье от Параши, застегнуты пряжкою. Нелли озабоченно заправила было за ухо выбившуюся из косы изрядную прядь: та покрылась из-за дыхания инеем и щекотала лицо. Ну конечно же! Где карманный нож?
– Нелли…
Ухватив левой рукою свободную прядь, Нелли поднесла нож к виску. Волоса скрипнули.
– Ох, Нелли!
Золотые нити норовили разлохматиться и путались в пальцах. Но зато как ярко засверкали они, отражая солнышко, на ветви, до коей еле дотянулась Нелли.
– Разгул поганства и полное повреждение нравов. Среди бела дня. Может, и Вы хотите последовать примеру, Филипп? – отец Модест сделал обязательный жест. – Чего уж там, не чинитесь!
– Право, не сердитесь на детей, Ваше Преподобие. Они заслужили забаву в конце столь трудного пути.
– Я вот именно, что не сердит. По-хорошему за такое драть надобно. Но закончим с отдыхом, уж полдень.
Все чаще на пути стали попадаться каменные валуны голубоватого цвета, иные с дом величиною.
– Отче, а когда ж мы дойдем до гор? Что-то они все далеко.
– Но мы уже в горах, Нелли.
– Как это?
– Да поднялись потихоньку. Знаешь, как мы высоко теперь? То же, что ты почитаешь горами, есть их голые вершины.
– Эй, касатка, а ты желанье-то не забыла загадать? – весело спросила Нелли Параша, перегоняя ее.
Экая глупость! Нелли расхохоталась. Радость сделать свой подарок дереву, связать себя невидимой нитью с ним была так сильна, что Нелли вовсе забыла о желании. Ничего она не загадала, только главное не признаться девчонкам, засмеют. Зря резала волоса.
Троп теперь стало много, они набегали друг на дружку, сплетались и расплетались вновь, словно играя в прятки меж каменными глыбами. Склоны двух гор сходились, образовывая поросшую кедровником долину. А посередине долины стоял замок. Настоящий замок, с готическими башенками и неприступными стенами, словно сошедший из сказок о рыцарях Круглого Стола. Вот только никакого знамени над ним не колыхалось.
Сколько мечтала Нелли побывать в настоящем замке! Нелли сперва замерла, опершись о палку, а потом со всех сил полетела вперед, отчаянно работая руками и ногами. Как красив замок в горах! Какой жалкою подделкою кажется в сравненьи с ним выстроенный в Санкт-Петербурге Литовский замок! (Больше Нелли сравнивать было не с чем.) Но тот – тот современный, да еще посередь города. А этот должен быть очень, очень старый, верно, построен в настоящие рыцарские времена! Что, если и вправду здесь живут настоящие рыцари? А кому ж здесь жить еще – действительному статскому советнику с семьей на покое?
– Нелли, Нелли же!! – отец Модест догонял ее, что, противу обыкновения, было ему не просто. – Куда ты несешься, погоди! Погоди, тебе говорю! Под снегом кости лошадей, ты можешь сильно пораниться!
– Зачем там кости? – спросила Нелли, недоумевая, где же въездная дорога.
– Ну я тебя прошу, остановись, наконец! Ты поранишься!
Нелли неохотно остановилась. Странно, никакой дороги к замку вроде бы не вело. Неужели он покинут? Вблизи высокие стены казались поврежденными временем. Слишком уж необитаемыми.
– Уф, не думал, что ты сможешь меня загнать, – отец Модест отер рукавом лоб. – Понимаю, Замок Духов потрясает воображение с первого взгляду.
– Замок… Духов? – выдохнула Нелли.
– Ну да, ойроты почитают сию твердыню обиталищем горных духов. Мы переняли их простодушные названия. Сие место называется Долиною Духов, а это, само собою, их замок. Здесь бытовал пренеприятный обычай – приносить горным духам в жертву лошадей. Теперь уж он в прошлом. Но кости под снегом вправду преострые.
– Но кто ж его строил? Замок? – Нелли продолжала недоумевать. -Неужели ойроты?
– Нелли, мне жалко тебя огорчать, но я, право, не думал, что ты так ошибешься. Замок Духов – скала, монолит. Его не строил никто, кроме Натуры.
– Но как же… башни? – Нелли закусила задрожавшие губы.
– Десятки столетий ветры точили сей камень, – мягко объяснил отец Модест. – Они придали ему причудливую форму. Разве менее он прекрасен оттого, что не человеческие руки его сложили?
– Не знаю, – Нелли казалось, что кто-то жестоко ее обманул. Миг, когда скала показалась ей замком, а также и целью их путешествия, был слишком прекрасен.
– Сверху дивный вид, на Замок можно взобраться, только не сейчас, – продолжал отец Модест. – Жаль, что сейчас не лето. Летом я не знаю ничего прекрасней Долины Духов, поросшей белым толстым ягелем и красным баданом. Трава растет даже на вершинах валунов. А как душиста зелень кедров! Там, чуть справа, маленькие родники, словно разбросанные круглые зеркала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171
Нелли с Катей переглянулись: хорошо б наловить здесь таких человечков да привезти домой. Поселить их можно будет в кукольном доме, Нелли все одно уже в куклы не играет. Право слово, крошечные деревья просто так не растут!
– А тот вон, тоже кедр? – выспрашивала Параша. – Что это на нем такое?
Дерево, не самое и большое, на каковое она указывала, стояло наособицу, и снег вокруг него был изрядно прибит. Ветви казались все обвязаны маленькими тряпицами. Некоторые из них, впрочем, были даже и не тряпицы, а шелковые яркие ленточки, Нелли приметила несколько желтых, две красных, синюю… Но больше было просто кусочков цветного ситца. Ленты и полоски материи полоскались на легком ветерке.
– Что сие?!
– Верования ойротов. По ведомым им признакам некоторые деревья почитаются как священные.
– А ленты зачем? – Катя, выскользнувшая из лыж, подпрыгивала от любопытства.
– Дары. Принося дар священному дереву, ойрот загадывает желание.
– Я тоже хочу! Только у меня нету ленты или тряпочки… Можно медную цепочку, из цыганских побрякушек осталась одна? Или нехорошо медную, дерево обидится?
– Ты меня спрашиваешь, Катерина? – отец Модест укоризненно покачал головою, но Нелли видела, что на самом деле он не сердит. – Ты, христианская девица, хочешь принять участие в языческом обряде и спрашиваешь меня, священника, что для сего подходит, а что – нет? Впрочем, мне думается, что цена даяния не имеет значения для дерева. Ойроты считают, что главное – движение души.
Покрасневшая, но решительная, Катя сняла перчатки и украсила цепочкою ближнюю ветвь. Отчего-то Нелли вспомнились Рождество и домашняя ель.
– Ты желанье-то загадала? – дернула подругу за рукав Параша.
– А ты как думаешь?
– А у меня зато есть… – Параша выпутывала уж из конца косы голубую ленту.
– И эта туда же! – Нелли видела, что отец Модест не знает, сердится ему или же смеяться.
Глядя, как голубой шелк, выскользнув из волос Параши, переселяется на ветку, Нелли обшаривала карманы. Ну не носовой же платок, в самом деле, привязывать на священное дерево? Позор, право слово! А чего же тогда? Волоса у ней, в отличье от Параши, застегнуты пряжкою. Нелли озабоченно заправила было за ухо выбившуюся из косы изрядную прядь: та покрылась из-за дыхания инеем и щекотала лицо. Ну конечно же! Где карманный нож?
– Нелли…
Ухватив левой рукою свободную прядь, Нелли поднесла нож к виску. Волоса скрипнули.
– Ох, Нелли!
Золотые нити норовили разлохматиться и путались в пальцах. Но зато как ярко засверкали они, отражая солнышко, на ветви, до коей еле дотянулась Нелли.
– Разгул поганства и полное повреждение нравов. Среди бела дня. Может, и Вы хотите последовать примеру, Филипп? – отец Модест сделал обязательный жест. – Чего уж там, не чинитесь!
– Право, не сердитесь на детей, Ваше Преподобие. Они заслужили забаву в конце столь трудного пути.
– Я вот именно, что не сердит. По-хорошему за такое драть надобно. Но закончим с отдыхом, уж полдень.
Все чаще на пути стали попадаться каменные валуны голубоватого цвета, иные с дом величиною.
– Отче, а когда ж мы дойдем до гор? Что-то они все далеко.
– Но мы уже в горах, Нелли.
– Как это?
– Да поднялись потихоньку. Знаешь, как мы высоко теперь? То же, что ты почитаешь горами, есть их голые вершины.
– Эй, касатка, а ты желанье-то не забыла загадать? – весело спросила Нелли Параша, перегоняя ее.
Экая глупость! Нелли расхохоталась. Радость сделать свой подарок дереву, связать себя невидимой нитью с ним была так сильна, что Нелли вовсе забыла о желании. Ничего она не загадала, только главное не признаться девчонкам, засмеют. Зря резала волоса.
Троп теперь стало много, они набегали друг на дружку, сплетались и расплетались вновь, словно играя в прятки меж каменными глыбами. Склоны двух гор сходились, образовывая поросшую кедровником долину. А посередине долины стоял замок. Настоящий замок, с готическими башенками и неприступными стенами, словно сошедший из сказок о рыцарях Круглого Стола. Вот только никакого знамени над ним не колыхалось.
Сколько мечтала Нелли побывать в настоящем замке! Нелли сперва замерла, опершись о палку, а потом со всех сил полетела вперед, отчаянно работая руками и ногами. Как красив замок в горах! Какой жалкою подделкою кажется в сравненьи с ним выстроенный в Санкт-Петербурге Литовский замок! (Больше Нелли сравнивать было не с чем.) Но тот – тот современный, да еще посередь города. А этот должен быть очень, очень старый, верно, построен в настоящие рыцарские времена! Что, если и вправду здесь живут настоящие рыцари? А кому ж здесь жить еще – действительному статскому советнику с семьей на покое?
– Нелли, Нелли же!! – отец Модест догонял ее, что, противу обыкновения, было ему не просто. – Куда ты несешься, погоди! Погоди, тебе говорю! Под снегом кости лошадей, ты можешь сильно пораниться!
– Зачем там кости? – спросила Нелли, недоумевая, где же въездная дорога.
– Ну я тебя прошу, остановись, наконец! Ты поранишься!
Нелли неохотно остановилась. Странно, никакой дороги к замку вроде бы не вело. Неужели он покинут? Вблизи высокие стены казались поврежденными временем. Слишком уж необитаемыми.
– Уф, не думал, что ты сможешь меня загнать, – отец Модест отер рукавом лоб. – Понимаю, Замок Духов потрясает воображение с первого взгляду.
– Замок… Духов? – выдохнула Нелли.
– Ну да, ойроты почитают сию твердыню обиталищем горных духов. Мы переняли их простодушные названия. Сие место называется Долиною Духов, а это, само собою, их замок. Здесь бытовал пренеприятный обычай – приносить горным духам в жертву лошадей. Теперь уж он в прошлом. Но кости под снегом вправду преострые.
– Но кто ж его строил? Замок? – Нелли продолжала недоумевать. -Неужели ойроты?
– Нелли, мне жалко тебя огорчать, но я, право, не думал, что ты так ошибешься. Замок Духов – скала, монолит. Его не строил никто, кроме Натуры.
– Но как же… башни? – Нелли закусила задрожавшие губы.
– Десятки столетий ветры точили сей камень, – мягко объяснил отец Модест. – Они придали ему причудливую форму. Разве менее он прекрасен оттого, что не человеческие руки его сложили?
– Не знаю, – Нелли казалось, что кто-то жестоко ее обманул. Миг, когда скала показалась ей замком, а также и целью их путешествия, был слишком прекрасен.
– Сверху дивный вид, на Замок можно взобраться, только не сейчас, – продолжал отец Модест. – Жаль, что сейчас не лето. Летом я не знаю ничего прекрасней Долины Духов, поросшей белым толстым ягелем и красным баданом. Трава растет даже на вершинах валунов. А как душиста зелень кедров! Там, чуть справа, маленькие родники, словно разбросанные круглые зеркала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171