«Специальностью» Марата на черном рынке стали именно эти издания.
Еще мальчишкой, в вагон-ресторане, Марат почтительно поглядывал на иностранцев, перенимал их манеры, усвоил ходкие английские фразы. Побывать за границей — стало мечтой Марата: «Там такие бары, такие пластинки!» Он решил изучить английский и даже поступил на заочное отделение курсов иностранных языков. Но потом ему надоели систематические занятия, и он бросил курсы, решив, что с него довольно.
На вечеринках и в ресторанных компаниях Марат щеголял анекдотами, афоризмами, давал справки «о ходких книгах», удивлял недорослей знанием гастрономии, марок вин и сложнейшими тостами. Пригодилась «школа» вагон-ресторана. Теперь, знакомясь, он представлялся: «Студент Института внешней торговли».
По вечерам в компании двух-трех смотрящих ему в рот юнцов он «прошвыривался по Бродвею» — так они называли улицу Горького. В коктейль-холле, где, бывало, стиляги часами уныло сидели над одним и тем же бокалом, потягивая через соломинку рыжую жидкость, Марат познакомился с Ниной.
Он щеголял английскими фразами, намекал, что скоро станет дипломатом в одной из западных стран, но для «веса» ему надо жениться, а подходящей кандидатки нет. Марат многозначительно смотрел на Нину.
Он был там с Рудольфом Миличем, своим не только другом, но и двойником. Они старались во всем походить друг на друга: вкусами, словечками, жестами, — и когда шли на вечеринку, то даже одевались одинаково. Они «синхронно» отплясывали чечетку, взмахивали руками, поворачивались, подпрыгивали «тело к телу», одновременно выкрикивали одно и то же слово. Знакомые девушки называли их «Два-Мару-два». «Мару» — сокращенное Марат — Рудя.
Они всерьез подумывали о том, чтобы выступать на эстраде двойниками-близнецами, как «Два-Мару-два», и даже открыть школу запрещенных танцев.
И все же Рудя вел свой «бизнес» звуковой записи на рентгеновских пластинках самостоятельно, а Марат ревниво относился ко всякому посягательству на его право хозяина «чертовой читалки».
Их сближение было вполне закономерно — так мухи-навозницы слетаются на запах тления.
4
Спекулировать становилось труднее. Теперь в продажу поступало все больше и больше ранее дефицитных книг. Денег для выпивок у Марата не хватало, и он научился «присасываться» к одиночкам и компаниям в «забегаловках» и ресторанах, пить за их счет, развлекая анекдотами и тостами.
В эти трудные для него дни Марат раздобыл несколько бульварных американских детективов.
Марат предложил Адаму Адамовичу, отлично владеющему английским языком, перевести их и издать. Гонорар пополам. Оказалось, что подобная литература, начиненная ужасами, убийствами и гангстерскими похождениями и описанием «шикарной жизни», наши издательства не интересует.
Марата «осенила» новая мысль: он стал скупать дрянные книжонки, разного рода «уголовные» и «полицейские» романы, изданные на русском языке еще до войны белоэмигрантскими издательствами в Берлине, Париже, Риге, и давать эти книжонки «напрокат» под хороший залог, за хороший «калым».
Как-то днем Марат зашел в пивной бар на Пушкинской площади. Огляделся, куда бы подсесть. Вот столик, за которым перед одинокой бутылкой пива разглагольствовали два молодых человека. «Студиозы, толку с них мало», — решил он. За соседним столиком, уставленным закусками и графинчиками, сидели двое. Они уже изрядно раскраснелись и теперь с интересом наблюдали окружающих. Марат с их разрешения подсел к ним и, стараясь держаться независимо, смотрел в сторону. Он вынул пачку «Казбека», положил папиросу на тыльную сторону пальцев левой руки, чуть ударил сзади правой, папироса взлетела на воздух и попала в рот.
— О-у! — вырвалось у одного из сидевших, темноволосого и худощавого.
Второй уставился удивленными глазами на Марата, потом вынул пачку сигарет и попытался проделать то же. Сигареты подскакивали и падали на пол. Марат заказал кружку пива. Официант приподнял лежавший на краю стола журнал.
— «Лайф», — громко прочитал Марат.
— Вы знаете английский? — с интересом спросил круглолицый толстяк, добродушно улыбаясь.
— А почему же нет?
— Ну… знание языков у здешней молодежи — редкое явление. Желаете? — И незнакомец подал журнал.
— Сенкью! — поблагодарил Марат.
— А вы знаете, кто мы? — бесцеремонно спросил худощавый, закуривая сигарету.
— Нет… не имею чести.
— Мы — иностранные журналисты. Представители свободной прессы…— Он с интересом наблюдал за молодым человеком, потом состроил зверскую гримасу и спросил: — Страшно?
— Я не из пугливых, — ответил Марат. Он решил допить пиво и уходить. На этих не разживешься. Это не подвыпившие командировочные из Сибири… Чтобы не показаться невежливым, он быстро перелистал журнал.
— Интересуетесь литературой? — спросил толстяк.
— Вы почти угадали… Я специалист по книжному делу, — соврал Марат.
— Ага! Как это… Книготорг! Дела идут хорошо? Мы заметили, что у вас в стране книги очень ходкий товар.
— Ходких много, но конъюнктура изменилась, —сказал Марат, почти не скрывая досады. — На книжном рынке появилась масса новых изданий, не то что прежде, когда можно было заработать даже на «Робинзоне Крузо» или Лескове… Теперь ценится только книга специальная, особая, на любителя.
— 0-у! Вы рассуждаете, как настоящий коммерсант! Это такая приятная редкость здесь. Какая же книга высоко котируется у особых любителей?
— Переводной детектив, криминальный, знаете, или пикантный любовный сюжетик. Спиллейн, Агата Кристи… Даже кое-что старое: Нат Пинкертон, Ник Картер…
— Шурли! —широко улыбнулся худощавый и протянул Марату небольшую книжицу.
Яркий рисунок изображал незнакомца в маске с револьвером в руке и голую женщину, лежащую на ковре.
— Микки Спиллейн «Женщина под вуалью»! Вещь! — воскликнул Марат в восхищении.
— Очень приятно встретить такого… как это — начитанного человека. За приятное знакомство!
В этот день Марат унес домой не только номер «Лайфа», но и детективный роман в ярком переплете. Книгу через некоторое время он должен был вернуть новым знакомым. Однако, прежде чем вернуть ее, Марат решил «провернуть» выгодный «бизнес» — вместе с Графом перевести на русский язык, отпечатать в нескольких экземплярах на машинке и давать для чтения за тройной «калым». Эдя, блондинчик, должен был обеспечить через знакомых девиц перепечатку.
Марат явился на свидание с журналистами в назначенное время, положил книжку на стол и сказал, что перевод еще не готов, нельзя ли задержать ее на несколько дней.
Круглолицый Джон Лисневский заулыбался:
— Великолепная инициатива, черт побирай! Надо, надо помочь такому славному парню. Это вполне соответствует политике обмена культурными ценностями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144
Еще мальчишкой, в вагон-ресторане, Марат почтительно поглядывал на иностранцев, перенимал их манеры, усвоил ходкие английские фразы. Побывать за границей — стало мечтой Марата: «Там такие бары, такие пластинки!» Он решил изучить английский и даже поступил на заочное отделение курсов иностранных языков. Но потом ему надоели систематические занятия, и он бросил курсы, решив, что с него довольно.
На вечеринках и в ресторанных компаниях Марат щеголял анекдотами, афоризмами, давал справки «о ходких книгах», удивлял недорослей знанием гастрономии, марок вин и сложнейшими тостами. Пригодилась «школа» вагон-ресторана. Теперь, знакомясь, он представлялся: «Студент Института внешней торговли».
По вечерам в компании двух-трех смотрящих ему в рот юнцов он «прошвыривался по Бродвею» — так они называли улицу Горького. В коктейль-холле, где, бывало, стиляги часами уныло сидели над одним и тем же бокалом, потягивая через соломинку рыжую жидкость, Марат познакомился с Ниной.
Он щеголял английскими фразами, намекал, что скоро станет дипломатом в одной из западных стран, но для «веса» ему надо жениться, а подходящей кандидатки нет. Марат многозначительно смотрел на Нину.
Он был там с Рудольфом Миличем, своим не только другом, но и двойником. Они старались во всем походить друг на друга: вкусами, словечками, жестами, — и когда шли на вечеринку, то даже одевались одинаково. Они «синхронно» отплясывали чечетку, взмахивали руками, поворачивались, подпрыгивали «тело к телу», одновременно выкрикивали одно и то же слово. Знакомые девушки называли их «Два-Мару-два». «Мару» — сокращенное Марат — Рудя.
Они всерьез подумывали о том, чтобы выступать на эстраде двойниками-близнецами, как «Два-Мару-два», и даже открыть школу запрещенных танцев.
И все же Рудя вел свой «бизнес» звуковой записи на рентгеновских пластинках самостоятельно, а Марат ревниво относился ко всякому посягательству на его право хозяина «чертовой читалки».
Их сближение было вполне закономерно — так мухи-навозницы слетаются на запах тления.
4
Спекулировать становилось труднее. Теперь в продажу поступало все больше и больше ранее дефицитных книг. Денег для выпивок у Марата не хватало, и он научился «присасываться» к одиночкам и компаниям в «забегаловках» и ресторанах, пить за их счет, развлекая анекдотами и тостами.
В эти трудные для него дни Марат раздобыл несколько бульварных американских детективов.
Марат предложил Адаму Адамовичу, отлично владеющему английским языком, перевести их и издать. Гонорар пополам. Оказалось, что подобная литература, начиненная ужасами, убийствами и гангстерскими похождениями и описанием «шикарной жизни», наши издательства не интересует.
Марата «осенила» новая мысль: он стал скупать дрянные книжонки, разного рода «уголовные» и «полицейские» романы, изданные на русском языке еще до войны белоэмигрантскими издательствами в Берлине, Париже, Риге, и давать эти книжонки «напрокат» под хороший залог, за хороший «калым».
Как-то днем Марат зашел в пивной бар на Пушкинской площади. Огляделся, куда бы подсесть. Вот столик, за которым перед одинокой бутылкой пива разглагольствовали два молодых человека. «Студиозы, толку с них мало», — решил он. За соседним столиком, уставленным закусками и графинчиками, сидели двое. Они уже изрядно раскраснелись и теперь с интересом наблюдали окружающих. Марат с их разрешения подсел к ним и, стараясь держаться независимо, смотрел в сторону. Он вынул пачку «Казбека», положил папиросу на тыльную сторону пальцев левой руки, чуть ударил сзади правой, папироса взлетела на воздух и попала в рот.
— О-у! — вырвалось у одного из сидевших, темноволосого и худощавого.
Второй уставился удивленными глазами на Марата, потом вынул пачку сигарет и попытался проделать то же. Сигареты подскакивали и падали на пол. Марат заказал кружку пива. Официант приподнял лежавший на краю стола журнал.
— «Лайф», — громко прочитал Марат.
— Вы знаете английский? — с интересом спросил круглолицый толстяк, добродушно улыбаясь.
— А почему же нет?
— Ну… знание языков у здешней молодежи — редкое явление. Желаете? — И незнакомец подал журнал.
— Сенкью! — поблагодарил Марат.
— А вы знаете, кто мы? — бесцеремонно спросил худощавый, закуривая сигарету.
— Нет… не имею чести.
— Мы — иностранные журналисты. Представители свободной прессы…— Он с интересом наблюдал за молодым человеком, потом состроил зверскую гримасу и спросил: — Страшно?
— Я не из пугливых, — ответил Марат. Он решил допить пиво и уходить. На этих не разживешься. Это не подвыпившие командировочные из Сибири… Чтобы не показаться невежливым, он быстро перелистал журнал.
— Интересуетесь литературой? — спросил толстяк.
— Вы почти угадали… Я специалист по книжному делу, — соврал Марат.
— Ага! Как это… Книготорг! Дела идут хорошо? Мы заметили, что у вас в стране книги очень ходкий товар.
— Ходких много, но конъюнктура изменилась, —сказал Марат, почти не скрывая досады. — На книжном рынке появилась масса новых изданий, не то что прежде, когда можно было заработать даже на «Робинзоне Крузо» или Лескове… Теперь ценится только книга специальная, особая, на любителя.
— 0-у! Вы рассуждаете, как настоящий коммерсант! Это такая приятная редкость здесь. Какая же книга высоко котируется у особых любителей?
— Переводной детектив, криминальный, знаете, или пикантный любовный сюжетик. Спиллейн, Агата Кристи… Даже кое-что старое: Нат Пинкертон, Ник Картер…
— Шурли! —широко улыбнулся худощавый и протянул Марату небольшую книжицу.
Яркий рисунок изображал незнакомца в маске с револьвером в руке и голую женщину, лежащую на ковре.
— Микки Спиллейн «Женщина под вуалью»! Вещь! — воскликнул Марат в восхищении.
— Очень приятно встретить такого… как это — начитанного человека. За приятное знакомство!
В этот день Марат унес домой не только номер «Лайфа», но и детективный роман в ярком переплете. Книгу через некоторое время он должен был вернуть новым знакомым. Однако, прежде чем вернуть ее, Марат решил «провернуть» выгодный «бизнес» — вместе с Графом перевести на русский язык, отпечатать в нескольких экземплярах на машинке и давать для чтения за тройной «калым». Эдя, блондинчик, должен был обеспечить через знакомых девиц перепечатку.
Марат явился на свидание с журналистами в назначенное время, положил книжку на стол и сказал, что перевод еще не готов, нельзя ли задержать ее на несколько дней.
Круглолицый Джон Лисневский заулыбался:
— Великолепная инициатива, черт побирай! Надо, надо помочь такому славному парню. Это вполне соответствует политике обмена культурными ценностями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144