Не подведешь, на старое не потянет?
Эх, ответил бы ему Анатолий, да пожалел болящего!
— Будет исполнено, товарищ начальник! — весело пообещал он.
2
Сидя в автобусе, по дороге на завод Анатолий ругал себя не менее строго, чем Коля. Неделю назад надо было ехать! О нем, конечно, уже забыли.
О масштабах завода можно было получить представление, не выходя из автобуса: по пути от метро «Автозаводская» было несколько автобусных остановок и все — «Автозавод». Анатолий спросил соседа-рабочего, как ему попасть в отдел кадров.
— У нас десятки цехов, в некоторых больше чем по три тысячи рабочих. Там свои отделы кадров. В какой цех получил переговорную записку?
— Переговорную записку? — Анатолий впервые слышал о ней.
Пришлось начать с общезаводского отдела кадров. Оказывается, товарищ Мотыгина работает в отделе кадров инструментального цеха. Позвонили ей. Да, была вакансия, ждали Русакова, но он не явился, и сейчас все места заняты. Анатолий отправился в комитет комсомола. Там он показал свой комсомольский билет, объяснил, кто он и чего хочет. Секретарь комитета, рослый улыбающийся парень, с интересом выслушал историю Анатолия, как-то сразу посерьезнел, снял трубку, набрал номер инструментального цеха и кратко рассказал об Анатолии. Выслушав ответ, он сразу же начал спорить. Ведь обещали человеку! Ну и что, если опоздал? Случай-то ведь особый!
Секретарь сердито бросил трубку на рычажки.
— А ты сходи с Русаковым к Сергею Васильевичу, — посоветовала девушка, слышавшая разговор.
Через пять минут Анатолий стоял перед пожилым мускулистым человеком.
В глазах Сергея Васильевича, окруженных морщинами, светилась веселость.
— У тебя какая специальность? — спросил он.
Анатолий объяснил.
— Гм… гм… Не знаю, что делать, штат укомплекто-ван…— Сергей Васильевич с сожалением развел руками.
— Сергей Васильевич, — укоризненно сказал секретарь комитета, — ведь вы соловьем разливаетесь в Политехническом музее, когда рассказываете выпускникам школьникам о романтике заводского цеха, об автомобилях, о рабочем изобретательстве. А тут парень сам горит желанием!
— Горит, горит… Полно у нас, даже разнорабочим устроить трудно. На нашем заводе свет клином не сошелся. Пройдись по Москве, на многих фабричных и заводских воротах увидишь объявление: «Требуются…» Требуются станочники, слесари, шоферы, электрики…
— Сергей Васильевич, ведь у парня особая история, ему хочется именно в наш коллектив, понять нужно… Да и перестраховщиков полно, не везде его примут, — сказал секретарь.
— Ах, да… Эта дурацкая амнистия. Повыпускали сволочь всякую, без разбора, отпетую уголовщину. Берия, черт бы его побрал… А такие ребята, как этот, отдувайся… Гм… Гм… А ты знаешь, Русаков, почему этот хитрец привел тебя ко мне? Мол, Сергей Васильевич из беспризорных, сам в детстве горя хлебнул, он не откажет, он поймет! Да, после детского дома я действительно начал здесь учеником слесаря, А теперь вот инженерствую, изобретательству, институт окончил без отрыва от производства… Да… Все же меня интересует, что тебя тянет к нам: то ли из Москвы уезжать не хочется, то ли жилплощадь побыстрее заполучить думаешь?
Анатолий покраснел, надел кепку и, насупившись, сказал:
— С квартирой у меня все в порядке, нормально, лучшего не надо…— Потом он коротко рассказал о том, что любит автомобиль, о шофере дядьке Грицько из колонии, о том, что мечтает учиться в автодорожном институте, а здесь, на заводе, — и техникум и вечерний институт. — Ну ладно, извините за беспокойство. Я пошел…
— Постой, постой! — остановил его Сергей Васильевич. — Ишь ты, какой быстрый и обидчивый. Погоди, обзвоню другие цехи. В кузницу пойдешь? Там с непривычки тяжело. Не побоишься?
— Я не боюсь тяжелой работы, а будет ли время заниматься в вечерней школе? — спросил Анатолий. — Я заканчиваю десятый класс.
— Не выйдет. Исключений делать не можем. Ночные смены обязательны для всех.
Сергей Васильевич позвонил в цех сборки. На конвейере один рабочий собирался уходить, и Анатолий получил «переговорную записку». Долго шел он по улице, пока не добрался до нужных ворот. С запиской в кармане и пропуском вошел он на заводской двор.
То и дело приходилось отступать в сторону, давая дорогу проезжавшим грузовикам. Анатолий спешил, а встречные машины задерживали его. Возле угла, из-за которого появлялись автомашины, он остановился, чтобы переждать их вереницу. Вдруг, бросив взгляд на очередную машину, блестевшую свежей краской, он понял, что все эти грузовики только что сошли с конвейера и один за другим отправляются в свой первый рейс. Он может простоять здесь час, день, неделю, год, а поток будет все таким же бесконечным. Это было красивое, увлекательное зрелище. Парад!
— Тебе куда?
Анатолий долго стоял бы, провожая взглядом каждую машину, если бы молодой рабочий не обратился к нему с этим вопросом, поняв, что перед ним новичок.
рабочий указал, как пройти в цеховой отдел кадров на втором этаже. Там Анатолию снова пришлось рассказать о себе.
— Ну что ж, — сказал старший мастер, — работа у нас несложная. Многие здесь начинали. Настоящей специальности она не дает, а деньги заработаешь. Пойди посмотри, познакомься с производством.
3
Выйдя на площадку второго этажа, Анатолий поразился огромным масштабам цеха. Где-то высоко-высоко, словно сквозь дымку, виднелся стеклянный свод. А внизу, по бетонному полу, двигались грузовые машины, казавшиеся спичечными коробками. Их было много, но им было очень просторно. Во всю длину цеха тянулась конвейерная линия. На ней медленно двигались автомобили в разной степени готовности. Над машинами и людьми тянулись рельсы, по которым сновали небольшие механизмы, похожие на электромоторы с колесиками.
Анатолий медленно шел вдоль конвейера. С помощью послушных механизмов на раму крепились двигатель, бензобак, крылья, колеса. Видно, не очень трудно работать и на том участке, где монтировались кабина, кузов, электропроводка. До спуска машины с конвейера в нее заливалась вода, бензин, укладывалось сиденье. Еще машина двигалась на конвейере, а в кабину уже садился шофер, заводил мотор, и машина съезжала своим ходом. Пожалуй, этот момент, когда впервые начинало биться сердце машины, был самым интересным. Анатолий хотел было поговорить с шофером, который докручивал шуруп, обведенный меловым кружком — так отмечались недоделки на конвейере, — но не успел и двух слов сказать: тот уселся в кабину и повел машину в ее первый рейс. Эх, ему бы, Анатолию, за баранку! Нет! Эту возможность нельзя упустить. Где же лучше можно изучить машину, как не на конвейере?
Анатолий быстро пошел назад, к мастеру, но по дороге несколько раз останавливался, чтобы еще раз полюбоваться конвейером.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144
Эх, ответил бы ему Анатолий, да пожалел болящего!
— Будет исполнено, товарищ начальник! — весело пообещал он.
2
Сидя в автобусе, по дороге на завод Анатолий ругал себя не менее строго, чем Коля. Неделю назад надо было ехать! О нем, конечно, уже забыли.
О масштабах завода можно было получить представление, не выходя из автобуса: по пути от метро «Автозаводская» было несколько автобусных остановок и все — «Автозавод». Анатолий спросил соседа-рабочего, как ему попасть в отдел кадров.
— У нас десятки цехов, в некоторых больше чем по три тысячи рабочих. Там свои отделы кадров. В какой цех получил переговорную записку?
— Переговорную записку? — Анатолий впервые слышал о ней.
Пришлось начать с общезаводского отдела кадров. Оказывается, товарищ Мотыгина работает в отделе кадров инструментального цеха. Позвонили ей. Да, была вакансия, ждали Русакова, но он не явился, и сейчас все места заняты. Анатолий отправился в комитет комсомола. Там он показал свой комсомольский билет, объяснил, кто он и чего хочет. Секретарь комитета, рослый улыбающийся парень, с интересом выслушал историю Анатолия, как-то сразу посерьезнел, снял трубку, набрал номер инструментального цеха и кратко рассказал об Анатолии. Выслушав ответ, он сразу же начал спорить. Ведь обещали человеку! Ну и что, если опоздал? Случай-то ведь особый!
Секретарь сердито бросил трубку на рычажки.
— А ты сходи с Русаковым к Сергею Васильевичу, — посоветовала девушка, слышавшая разговор.
Через пять минут Анатолий стоял перед пожилым мускулистым человеком.
В глазах Сергея Васильевича, окруженных морщинами, светилась веселость.
— У тебя какая специальность? — спросил он.
Анатолий объяснил.
— Гм… гм… Не знаю, что делать, штат укомплекто-ван…— Сергей Васильевич с сожалением развел руками.
— Сергей Васильевич, — укоризненно сказал секретарь комитета, — ведь вы соловьем разливаетесь в Политехническом музее, когда рассказываете выпускникам школьникам о романтике заводского цеха, об автомобилях, о рабочем изобретательстве. А тут парень сам горит желанием!
— Горит, горит… Полно у нас, даже разнорабочим устроить трудно. На нашем заводе свет клином не сошелся. Пройдись по Москве, на многих фабричных и заводских воротах увидишь объявление: «Требуются…» Требуются станочники, слесари, шоферы, электрики…
— Сергей Васильевич, ведь у парня особая история, ему хочется именно в наш коллектив, понять нужно… Да и перестраховщиков полно, не везде его примут, — сказал секретарь.
— Ах, да… Эта дурацкая амнистия. Повыпускали сволочь всякую, без разбора, отпетую уголовщину. Берия, черт бы его побрал… А такие ребята, как этот, отдувайся… Гм… Гм… А ты знаешь, Русаков, почему этот хитрец привел тебя ко мне? Мол, Сергей Васильевич из беспризорных, сам в детстве горя хлебнул, он не откажет, он поймет! Да, после детского дома я действительно начал здесь учеником слесаря, А теперь вот инженерствую, изобретательству, институт окончил без отрыва от производства… Да… Все же меня интересует, что тебя тянет к нам: то ли из Москвы уезжать не хочется, то ли жилплощадь побыстрее заполучить думаешь?
Анатолий покраснел, надел кепку и, насупившись, сказал:
— С квартирой у меня все в порядке, нормально, лучшего не надо…— Потом он коротко рассказал о том, что любит автомобиль, о шофере дядьке Грицько из колонии, о том, что мечтает учиться в автодорожном институте, а здесь, на заводе, — и техникум и вечерний институт. — Ну ладно, извините за беспокойство. Я пошел…
— Постой, постой! — остановил его Сергей Васильевич. — Ишь ты, какой быстрый и обидчивый. Погоди, обзвоню другие цехи. В кузницу пойдешь? Там с непривычки тяжело. Не побоишься?
— Я не боюсь тяжелой работы, а будет ли время заниматься в вечерней школе? — спросил Анатолий. — Я заканчиваю десятый класс.
— Не выйдет. Исключений делать не можем. Ночные смены обязательны для всех.
Сергей Васильевич позвонил в цех сборки. На конвейере один рабочий собирался уходить, и Анатолий получил «переговорную записку». Долго шел он по улице, пока не добрался до нужных ворот. С запиской в кармане и пропуском вошел он на заводской двор.
То и дело приходилось отступать в сторону, давая дорогу проезжавшим грузовикам. Анатолий спешил, а встречные машины задерживали его. Возле угла, из-за которого появлялись автомашины, он остановился, чтобы переждать их вереницу. Вдруг, бросив взгляд на очередную машину, блестевшую свежей краской, он понял, что все эти грузовики только что сошли с конвейера и один за другим отправляются в свой первый рейс. Он может простоять здесь час, день, неделю, год, а поток будет все таким же бесконечным. Это было красивое, увлекательное зрелище. Парад!
— Тебе куда?
Анатолий долго стоял бы, провожая взглядом каждую машину, если бы молодой рабочий не обратился к нему с этим вопросом, поняв, что перед ним новичок.
рабочий указал, как пройти в цеховой отдел кадров на втором этаже. Там Анатолию снова пришлось рассказать о себе.
— Ну что ж, — сказал старший мастер, — работа у нас несложная. Многие здесь начинали. Настоящей специальности она не дает, а деньги заработаешь. Пойди посмотри, познакомься с производством.
3
Выйдя на площадку второго этажа, Анатолий поразился огромным масштабам цеха. Где-то высоко-высоко, словно сквозь дымку, виднелся стеклянный свод. А внизу, по бетонному полу, двигались грузовые машины, казавшиеся спичечными коробками. Их было много, но им было очень просторно. Во всю длину цеха тянулась конвейерная линия. На ней медленно двигались автомобили в разной степени готовности. Над машинами и людьми тянулись рельсы, по которым сновали небольшие механизмы, похожие на электромоторы с колесиками.
Анатолий медленно шел вдоль конвейера. С помощью послушных механизмов на раму крепились двигатель, бензобак, крылья, колеса. Видно, не очень трудно работать и на том участке, где монтировались кабина, кузов, электропроводка. До спуска машины с конвейера в нее заливалась вода, бензин, укладывалось сиденье. Еще машина двигалась на конвейере, а в кабину уже садился шофер, заводил мотор, и машина съезжала своим ходом. Пожалуй, этот момент, когда впервые начинало биться сердце машины, был самым интересным. Анатолий хотел было поговорить с шофером, который докручивал шуруп, обведенный меловым кружком — так отмечались недоделки на конвейере, — но не успел и двух слов сказать: тот уселся в кабину и повел машину в ее первый рейс. Эх, ему бы, Анатолию, за баранку! Нет! Эту возможность нельзя упустить. Где же лучше можно изучить машину, как не на конвейере?
Анатолий быстро пошел назад, к мастеру, но по дороге несколько раз останавливался, чтобы еще раз полюбоваться конвейером.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144