— съязвил Анатолий.
— А кто ты такой, чтобы меня допрашивать?
— Я командир оперативного комсомольского отряда.
— Первый раз о таком слышу.
— Еще не раз услышишь, да и не ты один!
— Я отказываюсь отвечать. Мы ничего преступного не совершали.
— Спекуляция, — заявил Анатолий, — обираловка детей, чтение малопристойной литературы. Перепечатка и подпольное распространение бандитской литературы. А ну, раскрой чемодан и покажи свою бухгалтерскую книгу и «просто книжки». Сколько сенсаций сегодня купил у мальчишек?
— Ничего я показывать не буду. Я только сейчас узнал, что надо иметь разрешение райфинотдела. Штраф я уплачу, не волнуйтесь. Сколько?
— Гражданин Безуглый, — обратился к нему лейтенант Хлопунов. — Вот мое удостоверение. Откройте чемодан.
— Зачем? Повторяю, я абсолютно ничего преступного не делал!
— Вы растлевали молодежь и наживались на этом. Продолжает действовать постановление ЦИК и СНК СССР от седьмого апреля тысяча девятьсот тридцать пятого года. Оно гласит: «Лиц, уличенных в подстрекательстве или в привлечении несовершеннолетних к участию в различных преступлениях, а также в понуждении несовершеннолетних к занятию спекуляцией, нищенством и т. п. — так и сказано: и тэ пэ, — карать тюремным заключением не ниже пяти лет».
— Это ко мне не относится.
— Пройдемте в детскую комнату милиции и там разберемся.
— Вот что, любитель сенсаций, — зло начал Анатолии, — если ты не понимаешь всей вредности своего бизнеса, мы тебе объясним! И навсегда запомни эти последние мгновения навеки закрытой «чертовой читалки»!
Прошло около получаса, пока закончился опрос ребят. Подростки, сначала испуганно жавшиеся, осмелели, наперебой стали рассказывать, кто сколько уплатил Марату и сколько заработал на сенсациях. Всей гурьбой они так и вошли в детскую комнату милиции.
То ли Марат Безуглый испугался и решил облегчить свою судьбу искренним раскаянием, то ли он понял, что зашел слишком далеко, но он рассказал о своих связях с Джоном Лисневским и его приятелем. Такими делами детская комната милиции не занималась. Этим заинтересовался майор, который и прибыл по вызову Хлопунова.
12
Поздно вечером, после школы, едва только Анатолий вошел в комнату, он встретил встревоженный взгляд матери. Слишком хорошо он изучил все оттенки тревожных взглядов Ольги Петровны. Значит, что-то случилось.
— Валентин Петрович просил тебя срочно позвонить ему на работу. Зачем?
— Сейчас выясню! Скажу!
Всякие бывают стили общения между людьми. Есть стиль эпистолярный. Времени много, вот и пишут друг другу длиннейшие письма. Существует стиль телеграфный. Корсаков разговаривал с Анатолием в телефонноавтоматном стиле. Это значит, что время для разговора ограничено и не всегда можно называть вещи их именами.
— Я не буду сегодня-завтра дома, — сказал Корсаков. — Но так как тебя кое-что интересует, сообщаю: невод вытащен. Поймали четыре акулы, в том числе Цыгана. Пятая акула, прорвав невод, ушла. Ловим.
— Чума сбежал?
— Он самый.
— Как же так? — Голос Анатолия дрожал от негодования.
— Это не телефонный разговор, но кое-что могу сообщить: опергруппа накрыла их, когда они совершали крупный грабеж. Отстреливались. Цыган тяжело ранен. Чума легко ранен в ногу.
— Значит, сейчас он не опасен…— Анатолий радостно засмеялся.
— Именно сейчас, разозленный, как змея, на которую наступили, он может ужалить. Наше прежнее условие — предупреждать, куда идешь, — остается в силе.
— Значит, Чума в Москве?
— Сейчас не знаю… возможно. Все!
— Жаль, конечно, что не захватили, но хоть на время обезвредили Чуму, и то хорошо.
В голосе Анатолия прорывались радостные нотки.
Глава XXVI
ПОСЛЕДНИЙ БОЙ
1
Шел февраль 1955 года. Все было бы прекрасным в эти сверкающие снегом солнечные дни с небольшим морозцем, если бы Анатолию не надо было каждый раз извещать дежурного в милиции, куда он идет.
Двадцать третьего февраля (Анатолий запомнил это число), когда он возвратился из школы и сел ужинать, мать сообщила, что звонил Маленький маршал и опять позвонит. У Анатолия даже аппетит пропал. Всегда занятый Коля просто так звонить не будет. По-видимому, на автозаводе появилась долгожданная вакансия. Как быть? Ему нравится теперешняя работа шофером у Кленова. Она дает возможность хорошо, даже отлично закончить школу. Как же быть с Колей, с автозаводом?
А так ли уж твердо он решил быть автоинженером? Юра уговаривает специализироваться на радиоэлектронной аппаратуре, чтобы стать телемехаником. А для этого надо заочно закончить физико-математический факультет в МГУ. Да и Кленов обещал помочь стать конструктором ракет и для начала после школы перевести из шоферов в лабораторию. Ох, как не хочется разочаровывать Колю отказом… а ведь придется.
Анатолий негромко играл на баяне, когда его позвали к телефону — звонил Коля.
— Толя, я еду на целину!
— Ты! Куда? На какую целину?
— На Алтай или в Казахстан, еще не уточнили. А что тебя удивляет? Буду налаживать машины и механизмы. Или, ты думаешь, я не выдержу? Буду жить на первых порах в палатке среди бескрайней заснеженной степи. Я трудностей не боюсь. Недаром тренировался.
— «Я трудностей не боюсь», а сам, как в детстве, ищу их, чтобы преодолевать, — весело добавил Анатолий и быстро, чтобы Коля не успел обидеться, поправился: — Это, конечно, не те детские опыты закалки духа и тела, но ты, конечно, справишься. А мама как?
— Как все мамы. Отговаривала. А сейчас собирает так, будто я еду не один, а сам-десят, на сто лет, на Северный полюс. Ничего, пригодится. Беру с собой много всякого инструмента, подарок автозаводских комсомольцев. Тебя, до окончания десятилетки, не приглашаю следовать моему примеру. Но вот что. Ты слесарь пятого разряда и можешь теперь же занять мое место слесаря, в группе мастера, я уже договорился… При желании.
— Что значит «при желании»?
— Так вот, ты не обидишь меня, если останешься в той же школе, на той же работе, с перспективой там же перейти на более интересную. Я в курсе дела — разговаривал с Юрой. Предупреждая о вакантном месте, я просто выполняю свое обещание.
— Спасибо. Дорог открылось передо мной много. Даже не знаю, которую выбрать. Ты когда отправляешься?
— Эх, Толь, где-то я вычитал такое: «Только вдали от родного гнезда, среди иных условий жизни, человек осознает свои силы, свое призвание, находит себя»… Зайди послезавтра вечерком.
2
Боб почти блаженствовал. Прошла неделя, идет вторая, третья — и нет Пашки! Не ловит возле дверей квартиры, нет его и на улице, не звонит. Наконец-то он, Боб, отделался от этого прилипалы. Или Пашка укатил на гастроли с Цыганом, или же испугался Русакова?
Все же Боб нет-нет, да и струхнет. В школу и из школы, для безопасности, он ходит в компании.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144
— А кто ты такой, чтобы меня допрашивать?
— Я командир оперативного комсомольского отряда.
— Первый раз о таком слышу.
— Еще не раз услышишь, да и не ты один!
— Я отказываюсь отвечать. Мы ничего преступного не совершали.
— Спекуляция, — заявил Анатолий, — обираловка детей, чтение малопристойной литературы. Перепечатка и подпольное распространение бандитской литературы. А ну, раскрой чемодан и покажи свою бухгалтерскую книгу и «просто книжки». Сколько сенсаций сегодня купил у мальчишек?
— Ничего я показывать не буду. Я только сейчас узнал, что надо иметь разрешение райфинотдела. Штраф я уплачу, не волнуйтесь. Сколько?
— Гражданин Безуглый, — обратился к нему лейтенант Хлопунов. — Вот мое удостоверение. Откройте чемодан.
— Зачем? Повторяю, я абсолютно ничего преступного не делал!
— Вы растлевали молодежь и наживались на этом. Продолжает действовать постановление ЦИК и СНК СССР от седьмого апреля тысяча девятьсот тридцать пятого года. Оно гласит: «Лиц, уличенных в подстрекательстве или в привлечении несовершеннолетних к участию в различных преступлениях, а также в понуждении несовершеннолетних к занятию спекуляцией, нищенством и т. п. — так и сказано: и тэ пэ, — карать тюремным заключением не ниже пяти лет».
— Это ко мне не относится.
— Пройдемте в детскую комнату милиции и там разберемся.
— Вот что, любитель сенсаций, — зло начал Анатолии, — если ты не понимаешь всей вредности своего бизнеса, мы тебе объясним! И навсегда запомни эти последние мгновения навеки закрытой «чертовой читалки»!
Прошло около получаса, пока закончился опрос ребят. Подростки, сначала испуганно жавшиеся, осмелели, наперебой стали рассказывать, кто сколько уплатил Марату и сколько заработал на сенсациях. Всей гурьбой они так и вошли в детскую комнату милиции.
То ли Марат Безуглый испугался и решил облегчить свою судьбу искренним раскаянием, то ли он понял, что зашел слишком далеко, но он рассказал о своих связях с Джоном Лисневским и его приятелем. Такими делами детская комната милиции не занималась. Этим заинтересовался майор, который и прибыл по вызову Хлопунова.
12
Поздно вечером, после школы, едва только Анатолий вошел в комнату, он встретил встревоженный взгляд матери. Слишком хорошо он изучил все оттенки тревожных взглядов Ольги Петровны. Значит, что-то случилось.
— Валентин Петрович просил тебя срочно позвонить ему на работу. Зачем?
— Сейчас выясню! Скажу!
Всякие бывают стили общения между людьми. Есть стиль эпистолярный. Времени много, вот и пишут друг другу длиннейшие письма. Существует стиль телеграфный. Корсаков разговаривал с Анатолием в телефонноавтоматном стиле. Это значит, что время для разговора ограничено и не всегда можно называть вещи их именами.
— Я не буду сегодня-завтра дома, — сказал Корсаков. — Но так как тебя кое-что интересует, сообщаю: невод вытащен. Поймали четыре акулы, в том числе Цыгана. Пятая акула, прорвав невод, ушла. Ловим.
— Чума сбежал?
— Он самый.
— Как же так? — Голос Анатолия дрожал от негодования.
— Это не телефонный разговор, но кое-что могу сообщить: опергруппа накрыла их, когда они совершали крупный грабеж. Отстреливались. Цыган тяжело ранен. Чума легко ранен в ногу.
— Значит, сейчас он не опасен…— Анатолий радостно засмеялся.
— Именно сейчас, разозленный, как змея, на которую наступили, он может ужалить. Наше прежнее условие — предупреждать, куда идешь, — остается в силе.
— Значит, Чума в Москве?
— Сейчас не знаю… возможно. Все!
— Жаль, конечно, что не захватили, но хоть на время обезвредили Чуму, и то хорошо.
В голосе Анатолия прорывались радостные нотки.
Глава XXVI
ПОСЛЕДНИЙ БОЙ
1
Шел февраль 1955 года. Все было бы прекрасным в эти сверкающие снегом солнечные дни с небольшим морозцем, если бы Анатолию не надо было каждый раз извещать дежурного в милиции, куда он идет.
Двадцать третьего февраля (Анатолий запомнил это число), когда он возвратился из школы и сел ужинать, мать сообщила, что звонил Маленький маршал и опять позвонит. У Анатолия даже аппетит пропал. Всегда занятый Коля просто так звонить не будет. По-видимому, на автозаводе появилась долгожданная вакансия. Как быть? Ему нравится теперешняя работа шофером у Кленова. Она дает возможность хорошо, даже отлично закончить школу. Как же быть с Колей, с автозаводом?
А так ли уж твердо он решил быть автоинженером? Юра уговаривает специализироваться на радиоэлектронной аппаратуре, чтобы стать телемехаником. А для этого надо заочно закончить физико-математический факультет в МГУ. Да и Кленов обещал помочь стать конструктором ракет и для начала после школы перевести из шоферов в лабораторию. Ох, как не хочется разочаровывать Колю отказом… а ведь придется.
Анатолий негромко играл на баяне, когда его позвали к телефону — звонил Коля.
— Толя, я еду на целину!
— Ты! Куда? На какую целину?
— На Алтай или в Казахстан, еще не уточнили. А что тебя удивляет? Буду налаживать машины и механизмы. Или, ты думаешь, я не выдержу? Буду жить на первых порах в палатке среди бескрайней заснеженной степи. Я трудностей не боюсь. Недаром тренировался.
— «Я трудностей не боюсь», а сам, как в детстве, ищу их, чтобы преодолевать, — весело добавил Анатолий и быстро, чтобы Коля не успел обидеться, поправился: — Это, конечно, не те детские опыты закалки духа и тела, но ты, конечно, справишься. А мама как?
— Как все мамы. Отговаривала. А сейчас собирает так, будто я еду не один, а сам-десят, на сто лет, на Северный полюс. Ничего, пригодится. Беру с собой много всякого инструмента, подарок автозаводских комсомольцев. Тебя, до окончания десятилетки, не приглашаю следовать моему примеру. Но вот что. Ты слесарь пятого разряда и можешь теперь же занять мое место слесаря, в группе мастера, я уже договорился… При желании.
— Что значит «при желании»?
— Так вот, ты не обидишь меня, если останешься в той же школе, на той же работе, с перспективой там же перейти на более интересную. Я в курсе дела — разговаривал с Юрой. Предупреждая о вакантном месте, я просто выполняю свое обещание.
— Спасибо. Дорог открылось передо мной много. Даже не знаю, которую выбрать. Ты когда отправляешься?
— Эх, Толь, где-то я вычитал такое: «Только вдали от родного гнезда, среди иных условий жизни, человек осознает свои силы, свое призвание, находит себя»… Зайди послезавтра вечерком.
2
Боб почти блаженствовал. Прошла неделя, идет вторая, третья — и нет Пашки! Не ловит возле дверей квартиры, нет его и на улице, не звонит. Наконец-то он, Боб, отделался от этого прилипалы. Или Пашка укатил на гастроли с Цыганом, или же испугался Русакова?
Все же Боб нет-нет, да и струхнет. В школу и из школы, для безопасности, он ходит в компании.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144