– Вы, конечно, шутите?
– Нет.
– Но я вам не верю!
– Но к чему мне лгать?
– Он слишком для вас стар.
– Какое смелое заявление!
– Вы молоды, красивы, вы полны жизни. А Оливер? Ну, как это сказать по-английски – он уже не в гору идет, а с горы.
– Необязательно быть молодым, чтобы чувствовать себя полным энергии. А у Оливера удивительный запас жизненной энергии, может быть, больше, чем в нас обоих.
– Ну, если так, – вздохнул Лоренцо, – значит, я вас просто украду.
Она засмеялась:
– Да, вы неисправимы.
– Но вам это нравится.
Да, приходилось признать, что это так. Лоренцо заставлял ее улыбаться. С ним она чувствовала себя молодой и легкомысленной. Жизнь с Оливером же стала каким-то одним сплошным бизнесом.
Пиа родила девочку, чудесную малютку, которую назвали Розмари. Лорен стала крестной матерью, как было условлено. Ей очень нравилось теперь приходить к Пии, брать ребенка на руки и нянчить его. В ней вдруг проснулся материнский инстинкт. И она стала часто думать: если Оливер не спит с ней так, как положено мужу, как же она забеременеет?
Шли месяцы, и она стала от него отделяться. Если он не хочет быть с ней близок в обычном смысле слова, пусть совсем к ней не прикасается. Когда же она хотела поговорить с ним на эту тему, он уклонялся от разговора, как будто все это пустяки.
«Робертс, ты совершила ошибку.
И я их все умножаю».
Однажды в субботу вечером она пошла одна в кинотеатр на «Ночной город». Она сидела в темном зале, смотрела на экран, смотрела на Ника. Он был такой красивый. Камера так выигрышно подчеркивала его страстный темперамент. А когда он ложился в постель с Карлайл Мэнн, она закрывала глаза, она просто не могла этого видеть.
Давным-давно кончилась их любовь, все прошло, а все равно это стояло у нее перед глазами так ярко, словно это было вчера. Может быть, ей надо было ему перезвонить по его просьбе после званого обеда у Джорджей? А она, вместо того чтобы поговорить с ним, бежала на Багамские острова и вышла замуж за Оливера. Глупая девчонка. Она должна была сначала выслушать Ника.
А теперь уже поздно. Ник Анджело стал звездой экрана, и ее вот-вот должны были запустить на орбиту интересов ничего не подозревающей публики.
– Лоренцо приглашает нас поехать в Италию, – сказала она Оливеру.
– Я никуда не могу сейчас уезжать, – ответил он. – Я как раз на середине переговоров с очень важным клиентом.
– А что это за клиент?
– Фирма «Шампанское Ривьеры».
– Но неужели ты не можешь уехать на несколько дней?
– Нет, – ответил он отрывисто. – В город приезжает владелец фирмы. Это вопрос личных отношений. И только я могу cm уговорить передать его счета в «Либерти и Чарлз».
– А Хауэрд не может это устроить?
– Но Хауэрд – это не я, Лорен. Я, конечно, учу его делать дела, но потребуется много времени и опыта, прежде чем он сможет переманить человека из другого агентства, так как умею это я.
– А если я одна поеду с Лоренцо, ты не будешь против?
– А в чем цель поездки?
– Он хочет познакомить меня с другими служащими «Марчеллы» и чтобы я побывала на фабрике. Он считает, что если это дело выгорит в Америке, то хорошо бы я возглавила организацию его в Европе. Я разговаривала с Сэмм. Ей эта идея понравилась, и мне тоже. И конечно, это означает приличные деньги.
– Тебе интересно знать, что я об этом думаю? – Да.
– Тогда поезжай. Это важно.
– Ты не против?
– Ну, конечно, нет.
Черт возьми этого Оливера. Ему действительно все равно. Он посылает ее в Европу с холостым и потрясающе привлекательным итальянским проходимцем.
– Ну, тогда все в порядке, – сказала она.
На следующий день она пила кофе у Пии дома.
– Ты едешь в Рим с Лоренцо? – переспросила Пиа, чуть И пролив кофе на платье.
Но Оливер как будто считает, что в этом нет ничего предосудительного. Пиа подпрыгнула на месте:
– Хауэрд не позволяет мне даже здороваться за руку с Лоренцо Марчеллой. Эти итальянцы просто смертельно опасны особенно когда у них такая внешность, как у него. – Почему? – небрежно спросила Лорен. – Ты считаешь, что он привлекателен?
– Какой чудной вопрос! Это просто потрясающий парень, совсем кинозвезда!
Но Лорен привлекала не внешность, а его отношение к ней.
– Когда появится в печати твоя реклама? – спросила Пиа.
– В рождественских номерах. А это значит, что ее проспекты будут в конторах и офисах уже в конце ноября.
– Да это же замечательно!
– А можно повидать детку? – спросила Лорен.
– Она спит.
– А разбудить нельзя? Пиа улыбнулась:
– Ну, почему же нет?
Ничего роскошнее, чем этот полет на частном самолете, Лорен и представить себе не могла.
– Да ничего особенного, – сказал, однако, Лоренцо, пренебрежительно махнув рукой.
То, что казалось ему не стоящим особого внимания, включало в себя прекрасно отделанную кабину со стереосистемой, кухню, мраморную ванную и спальню позади нее. Интерьер был такой роскошный, словно это была мансарда очень богатого особняка. Самолет принадлежал компании, но Лоренцо мог использовать его в собственных целях когда угодно.
– Жаль, что твой муж не смог нас сопровождать, – сказал он, пристегиваясь ремнем в соседнем кресле и, разумеется, совсем об этом не жалея.
– Не уверена, что ты жалеешь.
– Нет, правда, bellissima, я никогда не ухаживаю за женами других мужчин.
Как будто он мог ее провести.
– А ты когда-нибудь был женат? – спросила она.
– Нет, моя принцесса, мне еще только предстоит встретить женщину моей мечты. А кроме того, ведь у нас только одна жизнь, так зачем же каждый день есть одно и то же блюдо?
Она сморщила носик:
– Ты начинаешь говорить, как женоненавистник.
– А что это такое? – спросил он с невинным видом.
– Ну, ты понимаешь, что я имею в виду, когда женщину сравнивают с едой. Вряд ли это так уж приятно.
А он смотрел на нее, не отрывая глаз:
– Ты самая прекрасная женщина на свете. Мне так нравится, когда ты говоришь. Вот то, как ты открываешь рот, как
при этом вздрагивают губы. И вообще, ты вся… так… такая соблазнительная.
– Лоренцо, ты больше ни о чем не можешь говорить? Это был ее первый полет в Европу, и она не могла не
волноваться.
Лоренцо же это казалось забавным.
– Я уже счет потерял, сколько раз пересекал Атлантику, – похвастался он.
– Счастливец, – ответила она, пристегивая ремень и вся напрягшись перед взлетом. Она всегда нервничала, когда летала.
Лоренцо был сама беспечность. Он взял ее руку и повернул к себе ладонью.
– А… ты тоже будешь очень счастлива, – сказал он, изучая линии, – я это вижу по твоей руке.
– А что именно, Лоренцо?
– Я тебе не рассказывал, что моя бабушка была цыганка? Я могу читать по руке и предсказывать будущее.
– И что ты можешь сказать о моем будущем?
– Ты будешь очень знаменита и очень богата.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153