Все еще бормоча что-то под нос, шофер поехал дальше. Девилль начала плакать. Он еще мог вынести ее гнев, но слезы всегда его донимали.
– Эй, – сказал он, стараясь ее утешить, – ведь я только на месяц или два уезжаю.
– Врешь! – воскликнула она, почти лежа на нем, отчего тушь с ресниц стекала прямо на его один-единственный выходной пиджак.
– Ну, тогда я, может быть, вызову тебя.
– А вот теперь ты действительно врешь, – сказала она, рыдая.
При всем при том Девилль была не дура и знала, что все кончено.
Как только они добрались до дому, она стала упаковывать свои вещи в чемодан, уже осушив слезы.
– Я думала, что ты другой, не такой, как все, – крикнула она ему. – Но оказалось, нет. Ты такой же, как остальные, эгоистичный, думаешь только о себе и дорожишь только своими драгоценными причиндалами.
Ей было к лицу сердиться, и так или иначе, но кончили они в постели. Девилль очень старалась, она думала, что если она покажет ему все, на что способна, то, может быть, он заберет ее с собой. И это было очень впечатляюще. В четыре утра соседи уже не могли больше выносить стонов и вскрикиваний и вызвали полицию. И все разрешилось истерическим смехом.
Утром они расстались. Девилль была трезва и сдержанна и умудрилась каким-то образом вести себя с чувством собст-венного достоинства.
Расставшись, он иногда почти скучал по ней, но только почти.
– Ты мешок с дерьмом, вот кто ты, знаешь? Никакой преданности. – Кью Джи завелся и уже не мог остановиться.
– Оставь парня в покое, – сказала Эрна, приходя Нику на помощь.
Кью Джи сердито взглянул на сестру:
– А я просил тебя вмешиваться? – Нет но…
– Я к нему относился, как к сыну, – перебил ее Кью Джи. – Растил его, наставлял, ты же знаешь.
– Растил и наставлял для чего? – спросила отрывисто Эрна. – Чтобы он всю жизнь торчал в ресторанном деле, как мы? Вольно надо!
И снова они говорили о нем так, словно его при этом не было.
Лен тоже встрял в разговор.
– Он вернется, – сказал он, мудро кивнув головой. – В Калифорнии слишком жаркий климат.
Что не очень то убедило Кью Джи.
– Ты думаешь? – спросил он с сомнением.
Но в последний вечер его пребывания в Чикаго Кью Джи смягчился и закатил большую прощальную вечеринку после того, как бар закрылся.
Ник тогда в первый раз засомневался в правильности принятого решения. Все так дружески были настроены, так тепло к нему относились. Официанты, стриптизерши, Эрна, Лен, даже Кью Джи. Ведь это в каком-то смысле слова была теперь его семья.
Девилль выступала, и какое же это было шоу! Она так извивалась и так скрипела зубами от страсти, что могла бы совратить даже священника. Но, может быть, она хотела ему доказать, как много он теряет. Он это знал, но ничего не мог с собой поделать.
Кью Джи похлопывал его по плечу.
– Знаешь, Ник, – сказал он, – если ты когда-нибудь вернешься, то всегда для тебя найдется место. Оно будет тебя ждать. А этого я еще не говорил никогда никому из тех, кто на меня работал. Так что считай, что тебе оказывают честь.
– Да я так и считаю, – ответил Ник.
– И, между прочим, – продолжал Кью Джи, – когда ты доберешься до Лос-Анджелеса, я хочу, чтобы ты повидался с моим прежним партнером.
– А кто это такой?
– Один парень, известный когда-то как Мэнни Грозный, но теперь он в полной дружбе с законом. И зови его мистером Манфредом и не вздумай упоминать о его прозвище, а то он взбесится.
– А чем он занимается?
– Прокатом автомобилей. Почтенный человек. Совсем как я.
Ник рассмеялся:
– Кто это вам сказал, что вы почтенный человек?
– Очень, конечно, забавно, – и Кью Джи разгладил воображаемую складку на полосатых брюках, которые никак не подходили к ярко-красному пиджаку и зеленому галстуку в горошек.
– А вы уверены, что с этим парнем все в порядке? – спросил Ник и подумал, что Кью Джи сегодня похож на официанта в борделе.
– Зачем же я стану тебе врать?
– Да, конечно.
– Сходи с ним повидаться, Ник. Он может дать тебе работу. Надо будет сказать только, что я прошу погасить его прежний должок. Так и скажешь, Кью Джи просит вернуть, и он тебя сразу поймет.
– А может быть, вам сначала ему написать?
– Мы с ним не разговариваем.
– Так почему же он захочет?
– Верь мне, – сказал Кью Джи, что-то нацарапав на бумажке и подавая ее Нику. – Вот номер его телефона. Делай, как я сказал, и позвони ему сразу же, как приедешь.
– Спасибо, – сказал Ник и сунул бумажку в карман. Это, конечно, лучше, чем приехать в Лос-Анджелес без ничего.
Эрна его обняла, обдав стойким, вязким ароматом своих духов.
– Не забывай нас, слышишь?
– Да разве я смогу тебя когда-нибудь забыть? – сказал он, улыбнувшись.
Она застенчиво хихикнула:
– Ну, для этого не так уж много шансов.
Лен, как всегда, оказался стойким: они пожали друг другу руки.
– Ты вернешься, – сказал Лен со всезнающим видом.
– Может быть, когда-нибудь.
И вот теперь он действительно жалел, что отчаливает. Он же понятия не имел, что такое Лос-Анджелес. Там у него ни друзей, ни работы, только Синдра, но он даже не предупредил ее, что едет, вообразив, что сделает тем самым большой сюрприз.
Утром Кью Джи отсутствовал.
– Он не любит прощаться, – объяснила Эрна, пока они с Леном везли его в аэропорт. – Мы хотели тебя отправить Стильно, – сказала она, многозначительно ему подмигнув.
Припарковаться они не могли, поэтому высадили его у подъездной дорожки. Он схватил из багажника саквояж и стоял на тротуаре и махал им на прощание, когда они отъезжали и своем старом «шевроле», выкрашенном в два тона, с подре-монтированным передним бампером.
Когда они уехали, он почувствовал себя совсем одиноким. I [о это продолжалось всего мгновение.
Потом он подхватил саквояж, повернулся и целеустремленно направился в бюро регистрации пассажиров.
36
«Серая гончая» доставила Лорен в Нью-Йорк к полудню. Она помахала водителю на прощание, подняла чемодан и так и стояла посреди толчеи на автобусной станции.
К ней подошел какой-то человек, у которого словно не было шеи. От него несло дешевым кремом «После бритья», длинные сальные волосы свисали вдоль щек, в углу рта с потрескавшимися губами торчала сигарета.
– Привет, красотка, ищешь где бы остановиться?
Но она была не какой-нибудь наивной деревенской дурочкой, только что приехавшей в Нью-Йорк, и легкой добычей для любого проходимца.
– У меня есть место, благодарю вас, – ответила она, наградив его ледяным взглядом.
– Да я просто спросил. К сожалению, больше ничего не могу сделать для такой хорошенькой цыпочки.
Она поспешила прочь, и только для того, чтобы через несколько метров к ней пристал темнокожий, в грязном белом костюме, который заскользил за ней.
– Хочешь быть манекенщицей? – Спросил он, кривя рот. Она шла молча.
– Так ты не хочешь быть манекенщицей и зарабатывать много зелененьких?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153