Она вздрогнула, когда быстро вошел Ник.
– Что с тобой, Лорен?
– Э… ничего.
– Когда мы можем встретиться? – спросил он, волнуясь.
– Ты и так меня видишь. Зеленые глаза завладели ее взглядом:
– Ты же знаешь, что я имею в виду. Да, она это знала, и очень хорошо. Он подошел очень близко и поднял ее.
А внутри у нее все таяло. И она падала… падала… И когда он стал целовать, ей показалось, что время остановилось и ничто, кроме этого, не имеет значения. Они целовались, дрожи, как в лихорадке.
Он ладонями приподнял ее лицо.
– О Господи, как же мне тебя не хватало!
Ей удалось его оттолкнуть – ведь она защищала свою устоявшуюся жизнь, и она отчаянно хотела снова обрести душевное равновесие.
– Ник, ты кое о чем забываешь. Я замужем. Я очень замужем.
– Разведись.
– Это не так просто.
– Я тебе помогу. Для нас все будет просто
– Нет… я… не могу.
Он опять ее поцеловал, заставляя замолчать. Она закрыла глаза, и опять ей стало шестнадцать лет, и ничто ее уже больше не тревожило. С Ником она в безопасности, у нее всегда было такое чувство, когда она виделась с ним
Он крепко ее обнял, и она почувствовала, как он хочет ее. Она знала, что должна вырваться из его объятий, но у нее не было сил.
– Я тебя люблю, Лорен, – прошептал он слова, которых она ждала. – И я тебя всегда любил.
Но ей уже не шестнадцать, теперь она взрослая женщина и может поступать, как сочтет нужным.
«Но как знать, не лжет ли он опять? Так легко сказать, что он тебе писал. Но вспомни, он бросил тебя беременную, и теперь ты снова беременна – от другого».
– Ник… я…
Но было уже поздно протестовать. Она тоже была в плену у страсти.
Они упали на постель, не размыкая опасной близости. Его руки уже были у нее под платьем, он коснулся ее тела, и она потеряла ощущение места и времени.
– … я люблю тебя, Лорен, – повторял он, как заклинание, – … я люблю тебя… люблю тебя…
Но тут раздался женский голос:
– Извините меня.
Они виновато отпрянули друг от друга. Джесси быстро подошла к туалетному столику, притворяясь, что ничего не заметила.
– Лорен, тебя ищет Оливер, – сказала она беспечно и взяла серебряную головную щетку. – О, Ник, подождите еще, не уходите.
Щеки у Лорен пылали. Она поправила платье и взбила волосы. Реальная жизнь вторгалась безжалостно и мстительно.
– Позвони мне, я остановился в «Плазе», – тихо сказал Ник. – Я буду ждать.
Она кивнула, зная, что не позвонит.
Слишком поздно возвращаться.
Ник Анджело – ее прошлое. И пусть остается в прошлом.

КНИГА ТРЕТЬЯ
74
Толпа сходила с ума. Люди совершенно рехнулись. Ник услышал, как выкрикивают его имя, еще находясь в безопасном убежище лимузина. Энни сидела рядом, как всегда, с неподвижным лицом. Он еще глотнул виски из оправленного в свинец стаканчика, поставил его вниз на ковер и сказал телохранителю:
– О'кей. Давай, выходим.
Игорь, огромный лысый негр, ответил:
– Да, босс.
Голос у него был тонкий и пронзительный, что совершенно не вязалось с его видом.
У них с Ником был уже ритуал. Сначала выходил из машины Игорь и соединялся с двумя другими телохранителями, которые следовали за ними в другой машине. Затем они трое образовывали вокруг Ника живой щит, а Энни следовала за ними. Так они и совершили бросок к подъезду кинотеатра.
Шла премьера нового фильма с участием Ника – «Хулиган». Пресса и ее прихлебатели стояли по обе стороны красной ковровой дорожки, наставляя на него камеры и выкрикивая его имя. Они были почти так же одержимы, как его поклонники.
Но он научился со всем этим управляться. Глядеть вперед, иг смотря ни влево, ни вправо, и все время идти, не останавливаясь.
Нот что такое быть звездой экрана.
Хуже не придумаешь.
Сегодня толпа была просто неуправляема. Люди пытались прорваться через барьеры, дрались с полицейскими, которые едва сдерживали напор.
Он ускорил шаг, протянув Энни руку и таща ее за собой. Ведь все же она его жена, нехорошо, если потеряется.
Толпа скандировала:
– Ник! Ник! Мы тебя любим! Мы тебя любим!
Да, все это очень приятно, но иногда он чувствовал себя просто шарлатаном. Кто же этот человек, существующий в их воображении? Кто этот идол? Неужели он? Неужели это действительно он, Ник Анджело?
Они вошли в вестибюль. Там его приветствовал агент Фредди Леон. Мина Кэрон больше не занималась его карьерой, теперь его опекал Фредди, глава соперничающей с Миной компании. Его фирма называлась МАА – Международное агентство актеров.
У Фредди острое лицо, ему сорок с небольшим, взгляд сердечный, улыбка широкая. Но звали его за глаза «змеей», потому что был увертлив, как змея, мог и внедриться куда надо, и быстро ускользнуть от невыгодной сделки. Но, конечно, в глаза его «змеей» не называл никто.
Ник работал с ним уже четыре года, и Фредди упорно и успешно лепил его звездную карьеру.
Фредди быстро клюнул Энни в щеку и уже не обращал на нее внимания. Она была миссис Эйнджел. Но и только. Жены звезд экрана должны усвоить раз и навсегда, что надо не высовываться, выглядеть привлекательными и всегда сохранять спокойствие.
Энни плохо справлялась со своими обязанностями. Под внешней невозмутимостью клокотал вулкан, всегда готовый к извержению.
Фредди обнял Ника за плечи, и они вместе вошли в зал – суперагент и суперзвезда. Присутствовавшие – сплошь одни знаменитости – повернулись, чтобы взглянуть на них. Эти двое были королями Голливуда.
Миссис Фредди Леон махнула рукой Энни, и они обменялись формально положенным дежурным поцелуем.
Все, кроме Ника, улыбались. Бриджит, его придворный рекламный агент, знала, чему учила. А учила она всегда выглядеть задумчивым и грустным. Задумчивость ему особенно шла. И каждый раз срабатывала.
Но теперь у него был другой придворный по рекламе, не Бриджит. Ее сменил Айен Джем, жилистый пуэрториканец, сущая динамо-машина, с прямыми рыжими волосами. Они смотрелись, как парик, но были настоящие.
Ник опустился на зарезервированное для него место. По одну сторону от него сел Фредди, по другую – Энни. Он пожалел, что не захватил с собой бутылку, но тогда у Айена случился бы родимчик. Это могло испортить имидж – нельзя пить на публике.
Ну и наплевать. Он может позволить себе все что угодно.
Мимо прошла Карлайл Мэнн, помахала ему рукой. Шла со своим новым мужем – главой киностудии. У него был усталый вид и торчащие волосы. Господи! Да ведь жить вместе с Карлайл – эта хоть кого уморит.
Они с Энни теперь редко разговаривали. Их безлюбовному браку исполнилось семь лет, и с каждым днем между ними росло отчуждение. Чем знаменитее он становился, тем Энни враждебнее к нему относилась. Она не могла простить ему удачной карьеры, потому что сама не сделала никакой.
Он женился на Энни по двум причинам: первая – тело, зарытое в пустыне Невады;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153