Но даже этот шум был лучше, чем загадочный звон. Ханна пыталась определить, откуда все-таки идет звук. На востоке облака потемнели. Где-то грохотал гром. Наверное, скоро хлынет ливень.
Внезапно принц Боян оглянулся и посмотрел на нее и брата Брешиуса, а потом что-то произнес. Сапиентия запротестовала. Они обменялись парой резких фраз. Сапиентия даже побелела от гнева, а Боян зло нахмурился.
Наконец Сапиентия уступила. Она повернулась к Ханне и крикнула:
— Идите! Идите! Смотрите, что случится. Всадники расступились, и Ханна вместе с братом Брешиусом поехала назад сквозь строй.
— Что это за ужасный звук? — прокричала Ханна.
Монах не успел ответить, солдаты расступились, чтобы пропустить их внутрь каре. Возле повозки Ханна остановила свою лошадь. Вендийские солдаты закричали, и их крик подхватили унгрийские воины. И вот Ханна увидела куманов. Ей показалось, что они вовсе не люди: у них не было лиц, а за спиной вздымались крылья. Мелодичный звон стал громче. Куманы надвигались беззвучно — не слышалось ни военных криков, ни угроз, лишь легкий звон да стук копыт.
Унгрийцы атаковали. Они ринулись на врага, как стая голодных псов на добычу. Их крики полностью заглушили стук копыт и звон крыльев. Даже издалека Ханна видела, что Сапиентия нетерпеливо смотрит на ринувшихся в бой солдат. Она даже порывалась скакать вслед за унгрийцами, но Боян остановил ее, схватив за руку. Он ждал, наблюдая, как его люди стремительно и беспорядочно несутся на врага.
— Их всех перебьют! — закричала Ханна, которая представила, что случится с вендийцами после того, как их союзники так глупо бросились на врага.
Брешиус мягко усмехнулся, как человек, который давно не боится смерти.
Занавеска на одном из окон повозки шевельнулась. Ханна услышала свист, незнакомые слова на чужом языке, затем что-то легкое и белое вылетело из-за занавесок. Гусиное перо медленно, словно нехотя опустилось на землю.
— Вон там! — закричал один из солдат. — Они идут.
Куманы надвигались ровными рядами.
Сумасшедшие унгрийцы вдруг развернулись и выпустили залп стрел, их свист слился со звоном металлических крыльев. Когда унгрийцы стали беспорядочно отступать к линии вендийских солдат, враги понеслись за ними. Сапиентия пыталась послать свое войско вперед, она что-то кричала, отдавала какие-то приказы и даже схватилась за меч, но Боян снова помешал ей, перехватив руку. Строй унгрийцев распался, они отступали в совершенном беспорядке.
Брешиус что-то проворчал, Ханна с ужасом смотрела на отступление, не в силах вымолвить ни слова. Равнина выглядела как растоптанный муравейник. В спину одного из унгрийских солдат, оказавшегося в арьергарде, вонзилась стрела, он свалился с коня, и его тело мгновенно исчезло под копытами куманских коней. В ту секунду Ханна как никогда остро почувствовала собственную смертность и присутствие вечности. Из ровных рядов куманов вперед вырвались самые молодые и нетерпеливые воины. Теперь Ханна могла их подробно рассмотреть. Оказалось, что в них нет ничего необычного: перед ней были не крылатые творения, а лишь мужчины, прикрепившие за спиной крылья в подражание птицам. Лица их были скрыты металлическими пластинами шлемов. Часть кавалерии унгрийцев, которая скрывалась в холмах, вылетела из засады. Они набросились на растянувшийся фланг армии противника, который, предвкушая победу, слишком увлекся преследованием. Унгрийцы, которые до этого беспорядочно отступали, словно напуганные мощью врага, внезапно развернулись и атаковали куманов. При этом от прежней неорганизованности не осталось и следа.
— Хей-ли-ли! — закричала Ханна, подражая своей хозяйке. Она видела, как Сапиентия помчалась вслед за атакующими. Вскоре ее догнал Боян, который в одной руке держал знамя. Принц и принцесса ринулись в бой.
Куманы оказались между молотом и наковальней, у них не было никаких шансов. Множество дикарей было взято в плен. Боян, натешившись боем, отъехал к повозке матери и оттуда осмотрел поле боя. На Ханну он не обратил внимания, зато подозвал к себе брата Брешиуса. То и дело к принцу подъезжали воины и вручали ему то кусочек ткани, то нож, то изрубленный шлем. Каждую вещь он внимательно рассматривал, а потом отбрасывал в сторону и снова смотрел на сражающихся воинов.
Бой продолжался до самой ночи. Наконец в лагерь возвратилась Сапиентия, лицо ее сияло, с меча капала кровь, над головой развевалось знамя.
— Хей-ли-ли! — прокричала она, приветствуя мужа. — Победа! Мы спровоцировали их, а потом полностью разгромили.
Боян в ответ поднял свой меч, тоже обагренный кровью.
— Я убил мужчину! — воскликнул он. — Теперь я могу стать мужем своей женщины.
Сапиентия расхохоталась. В ней бурлила энергия, так после грозы в воздухе остается пьянящий запах озона.
Когда вся армия собралась на холме, освещенном фонарями, Ханна почувствовала, как нарастает напряжение. Боян и Сапиентия отправились к палатке, Ханна последовала было за ними, но Брешиус остановил ее.
— Прикоснись к повозке! — строго сказал он. — Делай, что говорю.
Она несмело дотронулась до повозки — обычное дерево, ничего магического. В следующий миг повозка двинулась по ухабистой дороге, Ханна послушно пошла за ней. Рядом шагал Брешиус. Ханна чувствовала на себе взгляды сотен унгрийских солдат. Несомненно, вендийцы тоже смотрели на нее, но для них она была прежде всего «Королевским орлом». Они знали о ее клятве и понимали, что она под защитой короля.
— Рядом с повозкой ты в безопасности, — промолвил Брешиус, — а когда мы возвратимся в лагерь, оставайся возле меня.
— А что может случиться?
Он пожал плечами. Но Ханна отнюдь не была глупа. Теперь, когда бой остался позади, она могла рассуждать здраво.
— Это не битва, — сказала она в конце концов. — Это больше походило на убой скота.
— Но ведь на нас напала не армия, дитя мое. Я видел армию куманов — устрашающее зрелище. А это всего лишь набег. Молодых выносливых воинов послали вперед добыть славу, а если они не вернутся, для армии это послужит знаком того, что впереди опасность. Ты сама видела, как они сражались — глупо вырвались вперед и начали драку. Они не видели дальше своего носа. Уловка Бояна стара как мир. Думаю, у них не было опытного военачальника, который мог предугадать действия противника и воспрепятствовать им.
— Принц Боян сдержал принцессу Сапиентию, когда она рвалась в бой, навстречу смерти.
Брешиус внимательно посмотрел на нее, но Ханна не могла понять, о чем он думает.
Сопровождающие шаманский фургон рабы зажгли факелы. Когда переезжали через реку, волны действительно расступились, и Ханна даже не промочила ноги. Из лагеря доносились пение, ругательства и взрывы хохота.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112
Внезапно принц Боян оглянулся и посмотрел на нее и брата Брешиуса, а потом что-то произнес. Сапиентия запротестовала. Они обменялись парой резких фраз. Сапиентия даже побелела от гнева, а Боян зло нахмурился.
Наконец Сапиентия уступила. Она повернулась к Ханне и крикнула:
— Идите! Идите! Смотрите, что случится. Всадники расступились, и Ханна вместе с братом Брешиусом поехала назад сквозь строй.
— Что это за ужасный звук? — прокричала Ханна.
Монах не успел ответить, солдаты расступились, чтобы пропустить их внутрь каре. Возле повозки Ханна остановила свою лошадь. Вендийские солдаты закричали, и их крик подхватили унгрийские воины. И вот Ханна увидела куманов. Ей показалось, что они вовсе не люди: у них не было лиц, а за спиной вздымались крылья. Мелодичный звон стал громче. Куманы надвигались беззвучно — не слышалось ни военных криков, ни угроз, лишь легкий звон да стук копыт.
Унгрийцы атаковали. Они ринулись на врага, как стая голодных псов на добычу. Их крики полностью заглушили стук копыт и звон крыльев. Даже издалека Ханна видела, что Сапиентия нетерпеливо смотрит на ринувшихся в бой солдат. Она даже порывалась скакать вслед за унгрийцами, но Боян остановил ее, схватив за руку. Он ждал, наблюдая, как его люди стремительно и беспорядочно несутся на врага.
— Их всех перебьют! — закричала Ханна, которая представила, что случится с вендийцами после того, как их союзники так глупо бросились на врага.
Брешиус мягко усмехнулся, как человек, который давно не боится смерти.
Занавеска на одном из окон повозки шевельнулась. Ханна услышала свист, незнакомые слова на чужом языке, затем что-то легкое и белое вылетело из-за занавесок. Гусиное перо медленно, словно нехотя опустилось на землю.
— Вон там! — закричал один из солдат. — Они идут.
Куманы надвигались ровными рядами.
Сумасшедшие унгрийцы вдруг развернулись и выпустили залп стрел, их свист слился со звоном металлических крыльев. Когда унгрийцы стали беспорядочно отступать к линии вендийских солдат, враги понеслись за ними. Сапиентия пыталась послать свое войско вперед, она что-то кричала, отдавала какие-то приказы и даже схватилась за меч, но Боян снова помешал ей, перехватив руку. Строй унгрийцев распался, они отступали в совершенном беспорядке.
Брешиус что-то проворчал, Ханна с ужасом смотрела на отступление, не в силах вымолвить ни слова. Равнина выглядела как растоптанный муравейник. В спину одного из унгрийских солдат, оказавшегося в арьергарде, вонзилась стрела, он свалился с коня, и его тело мгновенно исчезло под копытами куманских коней. В ту секунду Ханна как никогда остро почувствовала собственную смертность и присутствие вечности. Из ровных рядов куманов вперед вырвались самые молодые и нетерпеливые воины. Теперь Ханна могла их подробно рассмотреть. Оказалось, что в них нет ничего необычного: перед ней были не крылатые творения, а лишь мужчины, прикрепившие за спиной крылья в подражание птицам. Лица их были скрыты металлическими пластинами шлемов. Часть кавалерии унгрийцев, которая скрывалась в холмах, вылетела из засады. Они набросились на растянувшийся фланг армии противника, который, предвкушая победу, слишком увлекся преследованием. Унгрийцы, которые до этого беспорядочно отступали, словно напуганные мощью врага, внезапно развернулись и атаковали куманов. При этом от прежней неорганизованности не осталось и следа.
— Хей-ли-ли! — закричала Ханна, подражая своей хозяйке. Она видела, как Сапиентия помчалась вслед за атакующими. Вскоре ее догнал Боян, который в одной руке держал знамя. Принц и принцесса ринулись в бой.
Куманы оказались между молотом и наковальней, у них не было никаких шансов. Множество дикарей было взято в плен. Боян, натешившись боем, отъехал к повозке матери и оттуда осмотрел поле боя. На Ханну он не обратил внимания, зато подозвал к себе брата Брешиуса. То и дело к принцу подъезжали воины и вручали ему то кусочек ткани, то нож, то изрубленный шлем. Каждую вещь он внимательно рассматривал, а потом отбрасывал в сторону и снова смотрел на сражающихся воинов.
Бой продолжался до самой ночи. Наконец в лагерь возвратилась Сапиентия, лицо ее сияло, с меча капала кровь, над головой развевалось знамя.
— Хей-ли-ли! — прокричала она, приветствуя мужа. — Победа! Мы спровоцировали их, а потом полностью разгромили.
Боян в ответ поднял свой меч, тоже обагренный кровью.
— Я убил мужчину! — воскликнул он. — Теперь я могу стать мужем своей женщины.
Сапиентия расхохоталась. В ней бурлила энергия, так после грозы в воздухе остается пьянящий запах озона.
Когда вся армия собралась на холме, освещенном фонарями, Ханна почувствовала, как нарастает напряжение. Боян и Сапиентия отправились к палатке, Ханна последовала было за ними, но Брешиус остановил ее.
— Прикоснись к повозке! — строго сказал он. — Делай, что говорю.
Она несмело дотронулась до повозки — обычное дерево, ничего магического. В следующий миг повозка двинулась по ухабистой дороге, Ханна послушно пошла за ней. Рядом шагал Брешиус. Ханна чувствовала на себе взгляды сотен унгрийских солдат. Несомненно, вендийцы тоже смотрели на нее, но для них она была прежде всего «Королевским орлом». Они знали о ее клятве и понимали, что она под защитой короля.
— Рядом с повозкой ты в безопасности, — промолвил Брешиус, — а когда мы возвратимся в лагерь, оставайся возле меня.
— А что может случиться?
Он пожал плечами. Но Ханна отнюдь не была глупа. Теперь, когда бой остался позади, она могла рассуждать здраво.
— Это не битва, — сказала она в конце концов. — Это больше походило на убой скота.
— Но ведь на нас напала не армия, дитя мое. Я видел армию куманов — устрашающее зрелище. А это всего лишь набег. Молодых выносливых воинов послали вперед добыть славу, а если они не вернутся, для армии это послужит знаком того, что впереди опасность. Ты сама видела, как они сражались — глупо вырвались вперед и начали драку. Они не видели дальше своего носа. Уловка Бояна стара как мир. Думаю, у них не было опытного военачальника, который мог предугадать действия противника и воспрепятствовать им.
— Принц Боян сдержал принцессу Сапиентию, когда она рвалась в бой, навстречу смерти.
Брешиус внимательно посмотрел на нее, но Ханна не могла понять, о чем он думает.
Сопровождающие шаманский фургон рабы зажгли факелы. Когда переезжали через реку, волны действительно расступились, и Ханна даже не промочила ноги. Из лагеря доносились пение, ругательства и взрывы хохота.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112