Захария шел уверенно, не останавливаясь ни на минуту, но не видел Канси-а-лари. Сейчас он был у четвертых ворот. Казалось, блестящая янтарная поверхность притягивает к себе, как магнит. Захария не мог сопротивляться, не мог ничего поделать с собой. Он подошел и погладил гладкую, маслянистую поверхность…
Мальчик, вернее, уже юноша лежит в пещере с сокровищами, а вокруг него — еще шесть таких же юношей. Но во тьме пещеры что-то шевелится, словно просыпается огромный зверь.
Лошадь потащила его за собой, он почувствовал запах воды. Стены расступились, и на какое-то мгновение он увидел Канси-а-лари: она стояла на тропе перед лазурными воротами.
Она подняла руку, поднесла ее к воротам и задержала, не коснувшись синего камня. Захария подошел и встал рядом, хотя она, похоже, даже не заметила его присутствия. За воротами бурлило море, над ним неслись темные тучи. Берега не было видно — то ли его закрывали высоко вздымающиеся волны, то ли тучи не позволяли заглянуть дальше.
— Кто там? — спросила она. И в тот момент, когда она приложила ладонь к синему камню, он приложил рядом и свою руку.
Над большим зданием развеваются разноцветные флаги. Стражники переговариваются и поигрывают копьями, грумы ходят возле лошадей, проверяя подпруги. На повозки грузят королевские сокровища: дорогие ткани, сундуки со слитками золота и серебра, ларцы с новенькими монетами, золотую и серебряную посуду, шатры и палатки из царственного пурпура. Выносят ларец с королевскими регалиями и коронами.
Двери зала отворяются, и выходит сам король, рядом с ним выступает красивая молодая женщина, которая держится как королева. Он весело смеется над какими-то ее словами. Вокруг них вьются придворные. За королем идет другая женщина в простом сером плаще, застегнутом на плече значком «орла». Хатуи, его сестра. Она поправляет плащ, и это движение переносит его…
… к длинному кораблю, о борт которого бьются серые волны. Рядом в воде есть еще кто-то, но их лица настолько пугают его, что он плывет прочь. Вместо волос у этих существ морские угри, носов нет, сверкают острые зубы. Он ныряет, шлепая хвостом по поверхности воды, и только теперь понимает, что он один из них и плывет куда-то рядом с кораблем. Небо такое темное, что не видно даже звезд. На мачте корабля зажигается огонь, и такие же огни появляются на горизонте…
Он скачет верхом, его сопровождают три всадника. Он останавливается и спешивается у белого шатра. Потрескивают факелы. Льется дождь, под ногами хлюпает грязь. Он входит в палатку, снимает шляпу, потерявшую всякую форму, и выжимает ее. Посреди палатки стоит высокий бронзовый треножник, на нем — чаша из толстого стекла, внутри которой горит белая свеча. Через минуту в шатер, пошатываясь, входит высокий мужчина, завязывая пояс штанов. Гонец опускается на колени:
— Мой принц. Большой отряд под предводительством князя Булкезу атаковал город Маттиабург и выиграл сражение. Была жестокая резня. Лорд Родульф из Варингии и его воины попали в плен. Разведчики донесли, что по меньшей мере десять из них погибли, их головы насажены на пики и выставлены возле лагеря куманов.
— Откуда известно, что это Родульф и его люди? — спрашивает принц.
Слуга подносит ему чашу с вином.
— По их оружию и доспехам, мой принц.
Он отхлебывает вино. У этого человека широкие плечи и сильные руки. Шевелится занавеска, и внутрь палатки заглядывает маленькая темноволосая женщина. Ее наготу прикрывает лишь красивое одеяло.
— Есть новости? — спрашивает она.
— Куманы наступают. — Принц сплевывает, и на ковре расплывается бордовое пятно. — Нам снова придется отступить. С тем войском, что у нас сейчас, нельзя перейти в наступление. Надо дожидаться подкрепления от твоего отца!
— От маркграфини Джудит нет вестей? — интересуется она. — Куманы скоро вступят на ее земли.
— Ни слова, — отзывается принц. — На север мы отправимся по реке Одер. Там, надеюсь, мы встретимся с ее армией. После этого мы сможем атаковать.
Женщина проходит вперед, теперь ее освещает свеча. Ее одеяло, расшитое золотыми антилопами и львами, соскальзывает с плеч, и ее муж мягко дотрагивается до светлой кожи. Ветер поднимает полог палатки, пришитые к бахроме колокольчики звенят сотней чистых голосов.
Зазвенели колокольчики. Захария оглянулся назад, покачнулся, но удержался на ногах.
— Начинается прилив, — сказала Канси-а-лари.
Она снова потрясла копьем, и звон колокольчиков эхом отразился от высоких стен. Как только эхо стихло, женщина пошла вниз по спиральный тропе.
Захария очнулся и пошел следом, но Канси-а-лари была уже в тысячах лиг от того мира, в котором на бронзовом треножнике горела в стеклянной чаше белая свеча. Опустился туман, мгла затянула небо, солнце превратилось в размытое светлое пятно над головой.
Следующие ворота отсвечивали металлическим блеском, за ними клубился такой густой туман, словно там проходило стадо овец, закрывшее мягким белым руном море и землю. Над головой теперь виднелись несколько звезд и тонкий серп луны.
Неожиданно Захария почувствовал, что на него навалилась ужасная усталость. Он прислонился к стене и, сам того не желая, дотронулся до ворот и увидел мир за ними.
Женщина сидит в кресле с резными подлокотниками в виде гуивров. На голове у нее корона, а на шее — золотое ожерелье, знак королевского рода. В волосах ее появилась седина, а на лице видны морщины — знаки гнева и отчаяния. Перед ней на коленях стоит молодая светловолосая девушка. На ней лишь тонкая льняная рубаха, через которую видно ее худое тело.
— Констанция отправилась в поездку по своему герцогству, — произносит женщина с металлом в голосе. — Ты могла бы поехать с ней, но предпочла остаться здесь.
— Она обещала, — всхлипывает коленопреклоненная девушка.
— Но я тебе ничего не обещала. У меня есть союзники, и они требуют определенной платы за свою поддержку. Ты вышвырнула одного мужа, Таллия. Теперь ты будешь делать то, что я тебе прикажу. Так что не спорь. — Она поднимается с кресла. — Герхард, — подзывает она одного из своих стражей. — Я прогуляюсь по саду. Впусти нашего гостя.
Стражи, стоящие у дверей, отходят в стороны и пропускают в комнату мужчину. Он входит уверенно и спокойно, как человек, привыкший повелевать. У него широкие плечи и сильные руки воина. Одежда у него запылилась — вероятно, он проделал долгий путь.
— Герцог Конрад, — приветствует его женщина. — Я согласна на ваши условия. — Она кивает в сторону девушки, которая молитвенно сложила руки. — Я немного привела ее в порядок, хотя не представляю, как кто-то может счесть ее привлекательной.
Не дожидаясь ответа и, возможно, находя эту сделку не слишком приятной, она выходит из комнаты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112