Это был Пален.
Штааль пересёк зал в ширину и с беззаботным видом пошёл вдоль длинной стены так, чтобы пройти в двух шагах от них. Не доходя немного до госпожи Шевалье, Штааль, до того старательно смотревший в другую сторону, как бы случайно перевёл взор, быстро изобразил на лице удивление и низко поклонился знаменитой артистке. Она взглянула на него через плечо сидевшего Палена и приветливо улыбнулась.
Она не помнила фамилии Штааля, не помнила, кто он, знала только, что он в неё влюблён. Это ей было не в диковину, но оттого ли, что Штааль был очень красив в этот вечер (ему шла бледность и усталое выражение, – он много пил и почти не спал в последние ночи), взгляд госпожи Шевалье задержался на нём гораздо ласковей, чем обычно. Он тотчас это почувствовал. Сердце у него забилось. Пален повернул голову в направлении взгляда артистки и тоже улыбнулся Штаалю. Он жестом подозвал молодого человека и, положив ему левую руку на спину, остановил перед госпожой Шевалье.
– Вы знаете этого молодого воина, богиня? – сказал Пален, вопросительно глядя на госпожу Шевалье и на Штааля: он не был уверен, свободно ли говорит по-французски Штааль. – Это наш будущий Суворов.
Штааль с глупо-радостным видом пробормотал что-то вроде «Vous me comblez, comte..». Но, сообразив, что эта фраза как бы признавала серьёзным замечание Палена, он густо покраснел и добавил:
– Oh, quelle cruelle plaisanterie!..
Это замечание также показалось ему неудачным. Пален, однако, не очень его слушал. Убедившись, что Штааль говорит по-французски, он встал и посадил молодого человека на своё место.
– Посидите-ка заместо меня с коллежской асессоршей, господин поручик, – шутливо сказал он по-русски Штаалю (мужу госпожи Шевалье был недавно пожалован чин коллежского асессора). – Богиня… – прощаясь, произнёс Пален, целуя руку госпожи Шевалье.
Ей не нравилось, что он называл её deesse. Это напоминало ей, что она была богиней разума в революционном Париже. Она смутно даже подозревала, что Палену это известно и что он называет её богиней нарочно. Он и слово «богиня» произносил деловито и просто, как обыкновенный чин: так он называл Штааля поручиком.
– Вы меня покидаете? – недовольным тоном спросила госпожа Шевалье.
На лице Палена выразилось отчаяние. Он глубоко вздохнул и приложил к сердцу руку, в которой держал маску.
– Да, я покидаю вас, богиня, – сказал он проникновенным тоном. – Я покидаю вас, но только на несколько минут. Мне надо показаться в Тронном зале. Затем я вернусь к вам и у ваших ног проведу остаток моих дней. Больше ничто нас не разлучит, богиня, – две жизни наши будут соединены навеки…
– Allez, allez, incorrigible farceur, – сказала госпожа Шевалье с безнадёжной улыбкой. Ей очень нравился этот человек, говоривший с ней, как с идиоткой; нравился даже его тон, хоть иногда её раздражал; так никто с ней не говорил. Разговор Палена почти всегда был совершенно неинтересен. Но всеми ясно чувствовалось, что Палену и неинтересно быть интересным. Это внушало большинству женщин лёгкое нервное волнение.
Пален поднял с отчаянием руки и отошёл прочь, очевидно забыв о госпоже Шевалье в ту самую секунду, как они расстались. Артистка с досадой проводила его глазами; затем перевела взор на Штааля. Пален был настоящий человек; этот был один из сотни влюблённых в неё мальчишек. Но и он был недурён в своём роде.
– En bien, – произнесла она, решительно не зная, что сказать Штаалю. – Eh bien! Mais qu'est ce que vous devenez done? On ne vous voit plus.
Сказалось это случайно, как-то само собой, но точно так, как если б Штааль постоянно, по нескольку раз в день, бывал у неё в доме, а вот в последние два дня не заглядывал. Лишь затем, прочитав изумление и счастье на вспыхнувшем лице Штааля, госпожа Шевалье спросила себя, был ли у неё вообще когда-либо этот молодой человек. Ей сразу вспомнились их немногочисленные встречи. Она смотрела на него и чувствовала, что теперь нельзя вернуться к тону хозяйки большого политического салона или же влюблённой в искусство великой артистки, – нельзя, да и незачем. Она много выпила шампанского в этот вечер и была в особенном, раздражённом состоянии: Гагарина всё время попадалась ей на глаза, и поклонники что-то не ходили толпами, как обычно. Госпожа Шевалье в упор смотрела на Штааля, и взор её совершенно изменился.
– Alors quand? – быстро и негромко спросила она с наглым выражением в голосе, чувствуя себя Мессалиной из какой-то пьесы.
Штааль смотрел на неё и не смел верить новому выражению её лица. Но в выражении этом ошибиться было невозможно.
– Cette nuit, – прошептал он.
Она засмеялась:
– Et le gros, qu'en fais-tu?..
– Je m'en f… – решительно сказал Штааль, следуя больше звуковому темпу разговора и не понимая, о ком идёт речь.
«Её муж, сказывают, уехал за границу… Ах да, Кутайсов…»
– Non, pas aujourd'hui, mais j'arrangerai cela, mon petit. Et maintenant f… le camp…
Она встала. Но точно ей мало показалось, она вдруг сказала негромко:
– Attends… Combien?
Ей совершенно не были нужны его деньги, и она догадывалась, что их у него немного… Это она говорила для о щ у щ е н и я, молодея на десять лет и чувствуя себя уже не Мессалиной, а лионской уличной женщиной, какой она была в юности.
– Се que vous voudrez… Се que tu voudras, – растерянно сказал Штааль. «Осталось десять, нет, девять тысяч… Мало!»
Она весело засмеялась;
– Tu es bete. Tu meriterais le fouet.
Походкой Астреи она направилась к дверям. Штааль растерянно смотрел ей вслед.
XIV
Пален прошёл по залам и, не встретив нигде наследника престола, неторопливо опустился вниз, в его апартаменты.
– Его высочество здесь? – спросил он у старого лакея.
«Кажется, и этот на службе у нас, в Тайной?» – подумал он.
– Так точно, ваше сиятельство. Прилегли в кабинете отдохнуть.
Пален без доклада прошёл к кабинету Александра Павловича, едва слышно постучал и открыл дверь, не дожидаясь ответа. В слабо освещённой небольшой комнате великий князь, в домино, лежал на розовом бархатном диване, глядя вниз на ковёр, подложив руку под щёку. Он поднял голову, вздрогнул и быстро сел, увидев внезапно появившуюся огромную фигуру гостя. Палена поразило скользнувшее в глазах Александра и мгновенно исчезнувшее выражение острой ненависти.
– Что? Что случилось?
– Ничего, ваше высочество, ничего не случилось. Я так хотел сделать вам посещение, – пояснил, улыбаясь, Пален. – Вы почивали?
«Что, ежели всё дело ошибка? – тревожно спросил он себя. – Ну, да он не решится…»
– Ах, нет… Устал от маскарадной суеты и толкотни… Отлучился на четверть часа к себе… Садитесь, граф, гостем будете, – приветливо приятным мягким голосом сказал Александр, улыбаясь своей прелестной детской улыбкой. – Никто не видал, что вы прошли ко мне?
– Никто, кажется, кроме вашего лакея… Славный старик ваш Василий…
– Ах, да, хороший старичок, хоть немного плохоголов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233
Штааль пересёк зал в ширину и с беззаботным видом пошёл вдоль длинной стены так, чтобы пройти в двух шагах от них. Не доходя немного до госпожи Шевалье, Штааль, до того старательно смотревший в другую сторону, как бы случайно перевёл взор, быстро изобразил на лице удивление и низко поклонился знаменитой артистке. Она взглянула на него через плечо сидевшего Палена и приветливо улыбнулась.
Она не помнила фамилии Штааля, не помнила, кто он, знала только, что он в неё влюблён. Это ей было не в диковину, но оттого ли, что Штааль был очень красив в этот вечер (ему шла бледность и усталое выражение, – он много пил и почти не спал в последние ночи), взгляд госпожи Шевалье задержался на нём гораздо ласковей, чем обычно. Он тотчас это почувствовал. Сердце у него забилось. Пален повернул голову в направлении взгляда артистки и тоже улыбнулся Штаалю. Он жестом подозвал молодого человека и, положив ему левую руку на спину, остановил перед госпожой Шевалье.
– Вы знаете этого молодого воина, богиня? – сказал Пален, вопросительно глядя на госпожу Шевалье и на Штааля: он не был уверен, свободно ли говорит по-французски Штааль. – Это наш будущий Суворов.
Штааль с глупо-радостным видом пробормотал что-то вроде «Vous me comblez, comte..». Но, сообразив, что эта фраза как бы признавала серьёзным замечание Палена, он густо покраснел и добавил:
– Oh, quelle cruelle plaisanterie!..
Это замечание также показалось ему неудачным. Пален, однако, не очень его слушал. Убедившись, что Штааль говорит по-французски, он встал и посадил молодого человека на своё место.
– Посидите-ка заместо меня с коллежской асессоршей, господин поручик, – шутливо сказал он по-русски Штаалю (мужу госпожи Шевалье был недавно пожалован чин коллежского асессора). – Богиня… – прощаясь, произнёс Пален, целуя руку госпожи Шевалье.
Ей не нравилось, что он называл её deesse. Это напоминало ей, что она была богиней разума в революционном Париже. Она смутно даже подозревала, что Палену это известно и что он называет её богиней нарочно. Он и слово «богиня» произносил деловито и просто, как обыкновенный чин: так он называл Штааля поручиком.
– Вы меня покидаете? – недовольным тоном спросила госпожа Шевалье.
На лице Палена выразилось отчаяние. Он глубоко вздохнул и приложил к сердцу руку, в которой держал маску.
– Да, я покидаю вас, богиня, – сказал он проникновенным тоном. – Я покидаю вас, но только на несколько минут. Мне надо показаться в Тронном зале. Затем я вернусь к вам и у ваших ног проведу остаток моих дней. Больше ничто нас не разлучит, богиня, – две жизни наши будут соединены навеки…
– Allez, allez, incorrigible farceur, – сказала госпожа Шевалье с безнадёжной улыбкой. Ей очень нравился этот человек, говоривший с ней, как с идиоткой; нравился даже его тон, хоть иногда её раздражал; так никто с ней не говорил. Разговор Палена почти всегда был совершенно неинтересен. Но всеми ясно чувствовалось, что Палену и неинтересно быть интересным. Это внушало большинству женщин лёгкое нервное волнение.
Пален поднял с отчаянием руки и отошёл прочь, очевидно забыв о госпоже Шевалье в ту самую секунду, как они расстались. Артистка с досадой проводила его глазами; затем перевела взор на Штааля. Пален был настоящий человек; этот был один из сотни влюблённых в неё мальчишек. Но и он был недурён в своём роде.
– En bien, – произнесла она, решительно не зная, что сказать Штаалю. – Eh bien! Mais qu'est ce que vous devenez done? On ne vous voit plus.
Сказалось это случайно, как-то само собой, но точно так, как если б Штааль постоянно, по нескольку раз в день, бывал у неё в доме, а вот в последние два дня не заглядывал. Лишь затем, прочитав изумление и счастье на вспыхнувшем лице Штааля, госпожа Шевалье спросила себя, был ли у неё вообще когда-либо этот молодой человек. Ей сразу вспомнились их немногочисленные встречи. Она смотрела на него и чувствовала, что теперь нельзя вернуться к тону хозяйки большого политического салона или же влюблённой в искусство великой артистки, – нельзя, да и незачем. Она много выпила шампанского в этот вечер и была в особенном, раздражённом состоянии: Гагарина всё время попадалась ей на глаза, и поклонники что-то не ходили толпами, как обычно. Госпожа Шевалье в упор смотрела на Штааля, и взор её совершенно изменился.
– Alors quand? – быстро и негромко спросила она с наглым выражением в голосе, чувствуя себя Мессалиной из какой-то пьесы.
Штааль смотрел на неё и не смел верить новому выражению её лица. Но в выражении этом ошибиться было невозможно.
– Cette nuit, – прошептал он.
Она засмеялась:
– Et le gros, qu'en fais-tu?..
– Je m'en f… – решительно сказал Штааль, следуя больше звуковому темпу разговора и не понимая, о ком идёт речь.
«Её муж, сказывают, уехал за границу… Ах да, Кутайсов…»
– Non, pas aujourd'hui, mais j'arrangerai cela, mon petit. Et maintenant f… le camp…
Она встала. Но точно ей мало показалось, она вдруг сказала негромко:
– Attends… Combien?
Ей совершенно не были нужны его деньги, и она догадывалась, что их у него немного… Это она говорила для о щ у щ е н и я, молодея на десять лет и чувствуя себя уже не Мессалиной, а лионской уличной женщиной, какой она была в юности.
– Се que vous voudrez… Се que tu voudras, – растерянно сказал Штааль. «Осталось десять, нет, девять тысяч… Мало!»
Она весело засмеялась;
– Tu es bete. Tu meriterais le fouet.
Походкой Астреи она направилась к дверям. Штааль растерянно смотрел ей вслед.
XIV
Пален прошёл по залам и, не встретив нигде наследника престола, неторопливо опустился вниз, в его апартаменты.
– Его высочество здесь? – спросил он у старого лакея.
«Кажется, и этот на службе у нас, в Тайной?» – подумал он.
– Так точно, ваше сиятельство. Прилегли в кабинете отдохнуть.
Пален без доклада прошёл к кабинету Александра Павловича, едва слышно постучал и открыл дверь, не дожидаясь ответа. В слабо освещённой небольшой комнате великий князь, в домино, лежал на розовом бархатном диване, глядя вниз на ковёр, подложив руку под щёку. Он поднял голову, вздрогнул и быстро сел, увидев внезапно появившуюся огромную фигуру гостя. Палена поразило скользнувшее в глазах Александра и мгновенно исчезнувшее выражение острой ненависти.
– Что? Что случилось?
– Ничего, ваше высочество, ничего не случилось. Я так хотел сделать вам посещение, – пояснил, улыбаясь, Пален. – Вы почивали?
«Что, ежели всё дело ошибка? – тревожно спросил он себя. – Ну, да он не решится…»
– Ах, нет… Устал от маскарадной суеты и толкотни… Отлучился на четверть часа к себе… Садитесь, граф, гостем будете, – приветливо приятным мягким голосом сказал Александр, улыбаясь своей прелестной детской улыбкой. – Никто не видал, что вы прошли ко мне?
– Никто, кажется, кроме вашего лакея… Славный старик ваш Василий…
– Ах, да, хороший старичок, хоть немного плохоголов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233