Но мысли Иисуса были обращены к смерти.
– Старче, – сказал он. – Я думаю, ты неподобающим образом говорил о смерти. Смерть не имеет лица Иродового. Нет, Демон Смерти – великий властелин, ключник Бога, открывающий дверь. Вспомни, старче, о других смертях и утешь меня.
Ученики уже закончили ужинать, прекратили свои пустые разговоры и стали слушать. Марфа накрыла стол, а обе Марии устроились у ног Учителя, время от времени тайком поглядывая на руки, грудь, глаза, уста, волосы другой, беспокойно думая о том, кто из них двоих красивее.
– Ты прав, дитя мое, – сказал старец. – Неподобающе говорил я о черном архангеле Божьем. Он всякий раз принимает облик умирающего: если умирает Ирод, становится Иродом, но если умирает какой-нибудь святой, лик его сияет лучезарным солнышком. Это великий властелин, который приезжает на колеснице, поднимает святого с земли и возносит его на небо. Если желаешь узреть, человече, свой вечный лик, смотри, в каком образе явится перед тобой в твой последний час ангел смерти.
Все слушали, разинув рты, и каждый встревоженно размышлял о собственной душе. На какое-то время всеми овладело молчание, словно каждый из присутствующих и вправду пытался узреть лик своего ангела смерти. Наконец, Иисус раскрыл уста.
– Старче, – сказал он. – Однажды, когда мне было двенадцать лет, я слышал, как ты рассказываешь народу в синагоге Назарета о мучениях и убиении пророка Исайи. С тех пор прошло много лет, и я уже позабыл о том. И вот сегодня вечером мне захотелось снова услышать о его смерти, чтобы душа моя возрадовалась, а я примирился со смертью, ибо премного ты разбередил душу мою рассказом об Ироде, старче.
– Почему ты хочешь, чтобы нынешним вечером мы говорили только о смерти, дитя? Это и есть та услуга, которой ты желал от меня?
– Та самая. Большей услуги и быть не может.
Он повернулся к ученикам.
– Не бойтесь смерти, товарищи. Да будет она благословенна! Не будь ее, разве мы могли бы отправиться к Богу навсегда? Истинно вам говорю, что ангел смерти держит ключи и открывает двери.
Почтенный раввин удивленно глянул на него.
– Как можешь ты, Иисусе, говорить о смерти с такой уверенностью и с такой любовью? Уже давно не слышал я, чтобы голос твой звучал столь нежно.
– Расскажи нам о смерти пророка Исайи и увидишь, что я прав.
Почтенный раввин пересел на другое место, чтобы не коснуться невзначай Лазаря.
– Преступный царь Манассия забыл заповеди отца своего, богобоязненного Езекии, Сатана вошел в него и овладел им. Не мог больше Манассня слушать глас Божий – Исайю. И разослал он но всей Иудее убийц, чтобы те нашли его и перерезали ему горло, дабы не взывал он более. Но Исайя укрылся в Вифлееме, среди ветвей огромного кедра. Он постился и молился, чтобы Бог смилостивился и спас Израиль. Однажды мимо проходил нечестивый самаритянин и рука молившегося пророка высунулась из ветвей. Нечестивый самаритянин увидел ее, сразу же поспешил к царю и сообщил ему. Схватили пророка и привели к царю. «Принесите пилу, которой распиливают деревья, и распилите его!» – велел окаянный! Положили его наземь, два мужа взялись за края пилы и принялись пилить. «Отрекись от своих пророчеств, и я дарую тебе жизнь!» – крикнул царь. Но Исайя уже вошел в Рай и не слышал больше голосов, доносившихся с земли. «Отрекись от Бога, – снова воскликнул царь, – и я велю народу пасть к стопам твоим и поклоняться тебе!»
«Ты властен только умертвить мое тело, – ответил тогда пророк. – Но души моей коснуться ты не властен. Ни голоса моего заглушить. Оба они бессмертны: душа моя вознесется к Богу, а голос вечно останется на земле и будет взывать».
Так сказал он, и явился ангел смерти в огненной колеснице и с золотым кедровым венком на власах и взял его.
Иисус встал, глаза его сияли. Огненная колесница остановилась над ним.
– Товарищи, – сказал он, обводя взглядом учеников одного за другим. – Дорогие мои спутники, если вы любите меня, то внемлите слову, которое молвлю вам ныне. Будьте всегда начеку и наготове. У кого есть сандалии, пусть приготовит сандалии. У кого есть посох, пусть приготовит посох. Будьте готовы к пути дальнему! Что есть тело? Шатер души. «Снимайте шатры, уходим!» – будьте готовы сказать это каждую минуту. Уходим, возвращаемся на родину! А что есть наша родина? Небо! И еще одно, последнее слово хочу сказать вам сегодня, товарищи. Когда вы окажетесь у могилы любимого человека, не поднимайте плача. Запомните навсегда, и да будет это вам великим утешением: Смерть есть вход в бессмертие. Другого входа нет. Любимый вами человек не умер, а стал бессмертным.

Глава 27
С самого Божьего рассвета и в продолжение целого дня, а еще более ночью, когда никто ее не видел, медленно-медленно раздвигая камни и землю, восходила из недр Израиля Весна. За одну ночь равнины Шарон в Самарии и Ездрилон в Галилее покрылись желтыми маргаритками и дикими лилиями. А между суровыми камнями Иудеи взметнулись вверх крупными каплями крови алые скоропреходящие анемоны. Пустили ростки виноградники, и каждая розово-зеленая почка их изготовилась обратиться сначала в зеленые ягоды, затем – в налитой виноград и, наконец, в молодое вино, а еще глубже, в самом сердце каждой почки, притаились человеческие песни. Каждый листик имел своего ангела-хранителя, пекущегося о его росте. Казалось, вернулись первые дни творения, когда каждое слово Божье, падавшее на нововоздвигнутую твердь, было полно деревьев, полевых цветов и зелени.
У колодца Иакова возле святой горы Гаризин самаритянка снова наполнила рано утром свой кувшин и посмотрела вдаль на дорогу, ведущую в Галилею, словно желая, чтобы опять появился на ней бледный юноша, говоривший с ней некогда о живой воде. Теперь, с приходом весны, беззаботная вдова шире распахнула свою потную двуведерную грудь.
Весенней ночью бессмертная душа Израиля превращалась в соловья, который садился на открытое окно к каждой незамужней еврейке и пел до самого рассвета, не давая ей уснуть. «Что ты спишь в одиночестве? – пела с укоризной душа-соловей. – Как ты думаешь, для чего дала я тебе длинные волосы, раздвоенную грудь и округлые широкие бедра? Встань, принарядись, подойди к окошку, выйди рано поутру на порог, возьми кувшин и пойди за водой. Поиграй взглядом с холостыми евреями, которые встретятся тебе на дороге, и роди мне от них детей. Много врагов у нас, евреев, но, пока дщери мои рождают детей, я бессмертна. Ненавистны мне невспаханные поля, деревья без завязавшихся плодов и девственницы».
В богохранимом Хевроне, в Идумейской пустыне, вокруг священной могилы Авраама с самого утра, едва проснувшись, еврейские дети играли в Мессию. Они мастерили из ивняка луки, пускали в небо камышовые стрелы и кричали, что нисходит уже с длинным мечом в руке и в золотом шлеме Мессия, – царь Израиля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141