Но впереди вспыхнул услужливый глаз светофора, и «Жигули», сокращая разворот, рванулись из левого ряда к разметке. Наперерез машине бежал инспектор ГАИ с опущенным жезлом. Вадим затормозил рядом с ним, распахнул дверцу.
— Товарищ водитель… — начал инспектор.
— Погоди, капитан.
Инспектор был немолод, он многое повидал на своем веку.
— Капитан, — Вадим достал удостоверение, — скажи своим, чтобы дали мне проезд по бульварам до поворота в Телеграфный переулок. Позвони дежурному по городу, скажи, что я просил послать ПМГ в Армянский переулок и чтобы лейтенант Стрельцов ждал меня с оружием на Петровке рядом с постом ГАИ.
Инспектор служил тридцатый год. Он видел много за это время. Он знал, чем занимается отдел, номер которого прочел в удостоверении. Он бросил руку к козырьку.
— Есть, товарищ подполковник, удачи.
— К черту.
Вадим выжал сцепление, воткнул скорость, краем глаза увидав второго инспектора, перекрывавшего поток машин с Волхонки. На углу улицы Фрунзе и бульвара горел зеленый свет светофора. Два инспектора с опущенными жезлами надежно перекрыли трассу. У Никитских ворот было то же самое. Еще с бульвара Вадим увидел, как пересекает площадь по периметру офицер милиции. И он подумал о том, что все они, какие бы погоны ни носили, принадлежат к одному великому братству людей, главная задача которых защищать своих сограждан. И пусть не всегда все получается гладко, пусть. В их службе бывает всякое, но вот случилась беда, и все они работают только для одного, чтобы предотвратить ее последствия. Видимо, и есть смысл их службы в том, чтобы разделять горе с теми, кому приходишь на помощь.
Петровский бульвар был пуст. Только троллейбус неспешно шел по правой стороне. На Петровке, на проезжей части стоял Стрельцов. Вадим резко затормозил.
В пачке оставалась последняя сигарета, и Фомин, аккуратно разломив ее, вторую половинку положил обратно. Он вставил сигарету в мундштук, чиркнул спичкой. Сколько же он ждал Алимова? Он отогнул рукав, посмотрел из старенькую «Победу». Загулял Алимов, ох загулял. Фомин поудобнее устроился на ступеньке, даже ноги вытянул и услышал шаги. Сначала он подумал, что это Даньшев. Но человек снизу шел тяжело, шаркая ногами по ступенькам. Фомин встал и глянул через перила. Увидел черные волосы и желтую кожу куртки, обтянувшую плечи.
Он. Алимов. И Фомин пожалел, что не взял пистолет. Человек поднялся, остановился у дверей квартиры, начал искать ключ.
— Алимов? — Фомин неслышно возник за его спиной.
— Ну, — ответил тот, не оборачиваясь.
— Я из милиции, пройдемте со мной.
— Зачем? — насмешливо спросил Алимов и обернулся. Они были одного роста, примерно одного сложения. Алимов оценивающе оглядел стоящего перед ним человека.
— Зачем? — переспросил он.
— В отделении поговорим.
— Пошли.
Алимов резко шагнул к лестнице. Фомин взял его за руку, выше локтя. Он почувствовал, как налились, напружинились мышцы. Хватка у мильтона была железная, это Алимов понял сразу. Рука затекла, и он, дернувшись, прохрипел:
— Пусти. Сам пойду.
— Так-то и лучше, а то мне с тобой в догонялки играть некогда.
Они спустились к выходу. До дверей оставалось несколько шагов, и тут Алимов, развернувшись, ударил Фомина. Фомин, перехватив его руку, заломил ее, услышав как застонал задержанный. Фомин отшвырнул его и, оборачиваясь, увидел невысокого светлого парня в зеленой кожаной куртке и темных вельветовых штанах, он хотел шагнуть к нему, но что-то горячее ударило в бок, и он повалился к стене, шепча:
— Погоди… Не уйдешь…
Перед глазами завертелись огненные колеса, ноги стали ватными. Он услышал, как хлопнула дверь, и пополз к ней, шепча одно слово:
— Не уй… дешь…
Переулок был пустой. Когда машина поворачивала, Вадим в зеркале заднего обзора увидел ПМГ, идущую следом за ним.
— В эту арку, Вадим Николаевич, — крикнул Стрельцов. Вадим резко повернул и, сбавив скорость, въехал в пустой двор.
Они выскочили из машины, осматриваясь, ища глазами нужный подъезд. Внезапно дверь напротив распахнулась, и на крыльцо выполз Фомин.
— Фомин! — крикнул Вадим и бросился к нему.
Из-за угла дома из глубины двора на бешеной скорости выскочили красные «Жигули». Вадим различил двоих, мельком увидел кусок зеленого кожаного рукава.
— Стой! — крикнул он и выдернул из кармана пистолет.
Машина на скорости словно ввинтилась в арку ворот.
— Стрельцов, помоги Фомину!
Вадим выскочил на улицу.
«Жигули» уходили в сторону Маросейки. Внезапно из-за угла выехала сине-желтая машина патрульной группы и заперла выезд из переулка. Все дальнейшее происходило как в кино. Как в фильмах об автогонках.
Позже, чуть позже Вадим поймет, почему у него возникли эти ассоциации.
Позже.
Но сейчас он видел, как «Жигули», не сбавляя скорости, развернулись в пенале переулка, влетев на тротуар и ударившись правым задним крылом о стену дома, рванулись в обратную сторону. Но переулок был уже не пустым, как пять минут назад. В другом его конце остановился «рафик», и какие-то люди тащили к противоположному тротуару узлы и чемоданы.
Все это Вадим наблюдал краем глаза, отчетливо оценивая обстановку.
«Жигули» с преступниками проскочат именно мимо людей. Но мимо ли?
До машины было метров семьдесят, и он, выскочив ей наперерез, дважды выстрелил в передние колеса. Выстрелил и отпрыгнул, чудом не задетый передним крылом.
Марина, выбежавшая из арки ворот, увидела «Жигули», странно, боком летящие по улице, увидела Вадима, катящегося по мостовой.
«Жигули» развернуло, и, потеряв управление, машина вбилась радиатором в сделанный эркером подъезд дома напротив. Раздался грохот, звон стекла. Орлов поднялся, чувствуя, как нестерпимой болью отдает каждое движение, и тяжело побежал к подъезду. Но его уже обогнала ПМГ, и два сержанта, на ходу выхватывая пистолеты, лезли сквозь разбитые двери. Переулок сразу наполнился шумом, кричали что-то напуганные жильцы домов, высунувшись по пояс из окон. Наиболее скорые на ногу, как всегда, это были пенсионеры, бежали к месту аварии, забыв о давлении и подагре.
— Что? — спросил Вадим сержанта.
— По-моему, оба насмерть.
В переулок, нещадно ревя сиреной, влетела «скорая помощь», вызванная Стрельцовым.
— Давайте дежурную группу, — приказал Вадим и сел прямо на тротуар, прислонившись спиной к прохладному кирпичу стены.
— Товарищ начальник, — склонился над ним сержант, — у вас все лицо в крови.
— Потом. Обеспечьте сохранность места происшествия.
Вадим закрыл глаза, ощущая спиной только приятный холод стены, который, казалось, снимал боль.
— Вадим, Вадим, — услышал он женский голос. Кто-то бинтовал ему голову.
— Потом, потом, — повторял он.
И вдруг он услышал голос Кафтанова:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
— Товарищ водитель… — начал инспектор.
— Погоди, капитан.
Инспектор был немолод, он многое повидал на своем веку.
— Капитан, — Вадим достал удостоверение, — скажи своим, чтобы дали мне проезд по бульварам до поворота в Телеграфный переулок. Позвони дежурному по городу, скажи, что я просил послать ПМГ в Армянский переулок и чтобы лейтенант Стрельцов ждал меня с оружием на Петровке рядом с постом ГАИ.
Инспектор служил тридцатый год. Он видел много за это время. Он знал, чем занимается отдел, номер которого прочел в удостоверении. Он бросил руку к козырьку.
— Есть, товарищ подполковник, удачи.
— К черту.
Вадим выжал сцепление, воткнул скорость, краем глаза увидав второго инспектора, перекрывавшего поток машин с Волхонки. На углу улицы Фрунзе и бульвара горел зеленый свет светофора. Два инспектора с опущенными жезлами надежно перекрыли трассу. У Никитских ворот было то же самое. Еще с бульвара Вадим увидел, как пересекает площадь по периметру офицер милиции. И он подумал о том, что все они, какие бы погоны ни носили, принадлежат к одному великому братству людей, главная задача которых защищать своих сограждан. И пусть не всегда все получается гладко, пусть. В их службе бывает всякое, но вот случилась беда, и все они работают только для одного, чтобы предотвратить ее последствия. Видимо, и есть смысл их службы в том, чтобы разделять горе с теми, кому приходишь на помощь.
Петровский бульвар был пуст. Только троллейбус неспешно шел по правой стороне. На Петровке, на проезжей части стоял Стрельцов. Вадим резко затормозил.
В пачке оставалась последняя сигарета, и Фомин, аккуратно разломив ее, вторую половинку положил обратно. Он вставил сигарету в мундштук, чиркнул спичкой. Сколько же он ждал Алимова? Он отогнул рукав, посмотрел из старенькую «Победу». Загулял Алимов, ох загулял. Фомин поудобнее устроился на ступеньке, даже ноги вытянул и услышал шаги. Сначала он подумал, что это Даньшев. Но человек снизу шел тяжело, шаркая ногами по ступенькам. Фомин встал и глянул через перила. Увидел черные волосы и желтую кожу куртки, обтянувшую плечи.
Он. Алимов. И Фомин пожалел, что не взял пистолет. Человек поднялся, остановился у дверей квартиры, начал искать ключ.
— Алимов? — Фомин неслышно возник за его спиной.
— Ну, — ответил тот, не оборачиваясь.
— Я из милиции, пройдемте со мной.
— Зачем? — насмешливо спросил Алимов и обернулся. Они были одного роста, примерно одного сложения. Алимов оценивающе оглядел стоящего перед ним человека.
— Зачем? — переспросил он.
— В отделении поговорим.
— Пошли.
Алимов резко шагнул к лестнице. Фомин взял его за руку, выше локтя. Он почувствовал, как налились, напружинились мышцы. Хватка у мильтона была железная, это Алимов понял сразу. Рука затекла, и он, дернувшись, прохрипел:
— Пусти. Сам пойду.
— Так-то и лучше, а то мне с тобой в догонялки играть некогда.
Они спустились к выходу. До дверей оставалось несколько шагов, и тут Алимов, развернувшись, ударил Фомина. Фомин, перехватив его руку, заломил ее, услышав как застонал задержанный. Фомин отшвырнул его и, оборачиваясь, увидел невысокого светлого парня в зеленой кожаной куртке и темных вельветовых штанах, он хотел шагнуть к нему, но что-то горячее ударило в бок, и он повалился к стене, шепча:
— Погоди… Не уйдешь…
Перед глазами завертелись огненные колеса, ноги стали ватными. Он услышал, как хлопнула дверь, и пополз к ней, шепча одно слово:
— Не уй… дешь…
Переулок был пустой. Когда машина поворачивала, Вадим в зеркале заднего обзора увидел ПМГ, идущую следом за ним.
— В эту арку, Вадим Николаевич, — крикнул Стрельцов. Вадим резко повернул и, сбавив скорость, въехал в пустой двор.
Они выскочили из машины, осматриваясь, ища глазами нужный подъезд. Внезапно дверь напротив распахнулась, и на крыльцо выполз Фомин.
— Фомин! — крикнул Вадим и бросился к нему.
Из-за угла дома из глубины двора на бешеной скорости выскочили красные «Жигули». Вадим различил двоих, мельком увидел кусок зеленого кожаного рукава.
— Стой! — крикнул он и выдернул из кармана пистолет.
Машина на скорости словно ввинтилась в арку ворот.
— Стрельцов, помоги Фомину!
Вадим выскочил на улицу.
«Жигули» уходили в сторону Маросейки. Внезапно из-за угла выехала сине-желтая машина патрульной группы и заперла выезд из переулка. Все дальнейшее происходило как в кино. Как в фильмах об автогонках.
Позже, чуть позже Вадим поймет, почему у него возникли эти ассоциации.
Позже.
Но сейчас он видел, как «Жигули», не сбавляя скорости, развернулись в пенале переулка, влетев на тротуар и ударившись правым задним крылом о стену дома, рванулись в обратную сторону. Но переулок был уже не пустым, как пять минут назад. В другом его конце остановился «рафик», и какие-то люди тащили к противоположному тротуару узлы и чемоданы.
Все это Вадим наблюдал краем глаза, отчетливо оценивая обстановку.
«Жигули» с преступниками проскочат именно мимо людей. Но мимо ли?
До машины было метров семьдесят, и он, выскочив ей наперерез, дважды выстрелил в передние колеса. Выстрелил и отпрыгнул, чудом не задетый передним крылом.
Марина, выбежавшая из арки ворот, увидела «Жигули», странно, боком летящие по улице, увидела Вадима, катящегося по мостовой.
«Жигули» развернуло, и, потеряв управление, машина вбилась радиатором в сделанный эркером подъезд дома напротив. Раздался грохот, звон стекла. Орлов поднялся, чувствуя, как нестерпимой болью отдает каждое движение, и тяжело побежал к подъезду. Но его уже обогнала ПМГ, и два сержанта, на ходу выхватывая пистолеты, лезли сквозь разбитые двери. Переулок сразу наполнился шумом, кричали что-то напуганные жильцы домов, высунувшись по пояс из окон. Наиболее скорые на ногу, как всегда, это были пенсионеры, бежали к месту аварии, забыв о давлении и подагре.
— Что? — спросил Вадим сержанта.
— По-моему, оба насмерть.
В переулок, нещадно ревя сиреной, влетела «скорая помощь», вызванная Стрельцовым.
— Давайте дежурную группу, — приказал Вадим и сел прямо на тротуар, прислонившись спиной к прохладному кирпичу стены.
— Товарищ начальник, — склонился над ним сержант, — у вас все лицо в крови.
— Потом. Обеспечьте сохранность места происшествия.
Вадим закрыл глаза, ощущая спиной только приятный холод стены, который, казалось, снимал боль.
— Вадим, Вадим, — услышал он женский голос. Кто-то бинтовал ему голову.
— Потом, потом, — повторял он.
И вдруг он услышал голос Кафтанова:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67