— Это идея.
Спал Альберт два часа, но проснулся свежим. Сделал зарядку, побрился, принял холодный душ. Он набрал домашний номер Наташи, но телефон не отвечал. Корнье спустился вниз, позавтракал, вышел из гостиницы и из автомата позвонил Долгушину.
— Это я, Юрий, — Здравствуйте, Альберт.
Долгушин хорошо говорил по-французски, но произношение у него было излишне жестким, как у немца.
— Вы не знаете, где Наташа?
— Она уехала с туристами в Кижи, будет в пятницу.
— У вас есть ключи от моей машины?
— Да.
— Она в пять будет стоять у Сокольников на том же месте. В багажнике вы найдете бумажник. Он ваш.
Корнье положил трубку и, насвистывая, отправился в гостиницу. До встречи с Бариновым оставалась масса времени, и он решил поваляться, а если удастся, то и вздремнуть.
Каждую осень Сокольнический парк становится особенно нарядным. Каждую осень здесь начинают работать международные выставки. Флаги почти всех стран полощет веселый московский ветер. Сотни фирм присылают сюда новую продукцию, десятки посреднических организаций открывают в Сокольниках филиалы своих контор. Ежегодная международная выставка в Москве необходима промышленникам Англии и Франции, Японии и ФРГ. Для москвичей эта выставка своеобразный карнавал. Веселый и шумный. Специалисты и люди, не имеющие отношения к промышленности, приходят сюда посмотреть на умные машины, стоящие на стендах, посидеть в кафе, полистать многоцветные проспекты.
На выставке есть все. Изделия швейных и трикотажных фирм, красивая посуда, спортивный инвентарь, мебель. Вежливые, предупредительные гиды покажут вам товар фирмы, объяснят его назначение, продемонстрируют в действии.
На выставке весело. Музыка, маленькие кафе прямо под деревьями и все вместе с красочной экспозицией создает впечатление праздника. Но мало кто знает деловую сторону этого праздника — сложность переговоров, в которых необходимо принимать стремительные и четкие решения.
— Выставка — бой. Каждая выигранная для государства копейка — победа.
Ровно в три, как положено по протоколу, в филиале конторы Корнье появились Баринов и двое его сотрудников. Их встретил сияющий, счастливый Альберт. Даже если бы родной брат бельгийца появился сейчас здесь, он бы не радовался так бурно и приподнято.
Жена Гансона — переводчица и секретарь московского филиала — подала кофе и виски.
— Прошу, господа.
Корнье жестом гостеприимного хозяина показал на легкие пластиковые кресла, стоящие вокруг стола. Господа сели.
После ничего не значащих разговоров о погоде в Москве, о выставке, о Третьяковской галерее, посте первой выпитой чашки кофе Корнье достал три коробки с грифом фирмы. Традиционный набор. Зажигалка, шариковые карандаши, блокнот и пачка сигарет. Баринов вынул из «кейса» три коробочки с эмблемой его внешнеторгового объединения и протянул Корнье.
Традиция есть традиция. Так перед матчем обмениваются вымпелами капитаны команд.
— Господин Баринов, команда Амстердама начала — мы готовы взять на себя переговоры с известной вам фирмой.
— Господин Корнье, — Баринов улыбнулся предельно любезно, — мы давно пользуемся услугами вашей фирмы, но нынешняя внешнеторговая конъюнктура заставляет нас искать разные возможности сотрудничества.
— Я слышал, господин Баринов, что вам предложили свои услуги англичане?
— Возможно.
— Но их фирма, как бы вам сказать, занимается не только международной торговлей.
— Советской стороне об этом ничего не известно, — Баринов был невозмутимо спокоен. — Советскую сторону, — продолжал он, — интересуют не слухи, а выгодные сделки.
— Господин Корнье, — заглянула в комнату жена Гансона, — телекс из Амстердама.
— Извините, господа.
Корнье вышел в маленькую прихожую.
— Что, Анна?
— Шеф сообщает, англичане снизили цену на три процента.
— Так, — Корнье сжал зубами мундштук трубки, — так.
Он вошел в комнату, сел, разлил виски.
— Господин Баринов, мы старые деловые партнеры. Исходя из этого, мы снижаем цену на пять процентов.
— Нас устраивает семь, — твердо сказал Баринов, — именно семь.
Гансон взял калькулятор, быстро пробежал пальцами по кнопкам, написал цифру на листке бумажки и протянул Корнье. Альберт посмотрел, улыбнулся.
— Господин Баринов, принимая во внимание величину сделки, мы согласны.
— Прекрасно, господа, я жду вас завтра для подписания договора.
Проводив русских до дверей, Корнье взглянул на часы. Без пяти пять. Одно дело сделано. Теперь самое главное.
— А он не шпион случаем? — спросил Вадима Калугин. — Смотрите, как поставил машину.
«Ситроен» стоял в переулке, рядом с церковью, со всех сторон прикрытый кустами. Вадим ничего не ответил, мусоля губами мундштук сигареты. Время тянулось медленно. Даже слишком.
— «Первый», — ожила рация, — я «Пятый».
— Слушаю, «Пятый», я «Первый».
— Объект приближается.
Долгушин остановил «Волгу» у входа в парк, вылез, огляделся, вынул из кабины желтый кожаный чемодан с пятнами ярких наклеек. Здесь были марки почти всех крупных мировых отелей. Юрий Петрович закрыл машину и не спеша пошел к церкви. Прежде чем войти в переулок, он оглянулся.
Пусто.
Тогда, быстро подойдя к «ситроену», он открыл багажник, достал кожаный портмоне, положил чемодан, повернул рычаг секретного замка и захлопнул крышку. Сколько раз он делал это. И всегда все проходило благополучно. Он медленно, словно прогуливаясь, пошел к стоянке. Сел в машину, закурил сигарету. Теперь домой. Шло время, а Корнье не появлялся.
— Может быть, он придет вечером? — нервно спросил Калугин.
— Нет, он не бросит ценности в багажнике надолго.
Корнье возник внезапно, словно шар из ящика фокусника. Вадим даже не заметил, как он появился у машины. Бельгиец сел за руль, включил заднюю передачу и вывел «ситроен» на проезжую часть.
— Хорошо водит, — констатировал Калугин.
— Да и автомобиль у него неплохой, — ответил Вадим. — Пошли.
Корнье ехал не торопясь, настроение у него было прекрасное. Все сделано. Сегодня вечером он передаст картинки сотруднику посольства, и его жена, пользуясь дипломатическим иммунитетом, без таможенного досмотра вывезет их в Амстердам. Он же завтра подпишет договор, и целая неделя у него свободная. Ее он посвятит Наташе. Все-таки она его невеста. Он аккуратно подрулил на стоянку перед гостиницей. Нажал на панели кнопку секретного замка, вышел, огляделся. Улица Горького была по-вечернему многолюдна, только немного темновата на его вкус. На стоянке о чем-то спорили водители такси, швейцары в форменных куртках загружали чемоданы в автобус с фирменным клеймом Интуриста, молоденькая девушка безуспешно пыталась остановить машину. Город жил привычно, размеренно. Начиналось время вечерних забот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67