— Я говорила с Генри Брантом, и с кастеляном Дижона. У нас и для своих продовольствия не хватает.
— Попробуй взглянуть на это дело по-другому: пятьсот лошадей — это двести пятьдесят тонн мяса.
— Господь милосердный! Девочка моя, ты думаешь, они согласятся?
— Турки-то? Ни за что на свете. Но давай не будем раньше времени создавать себе проблемы, — задумчиво проговорила Аш. — Сперва послушаем, зачем он их сюда притащил.
Застекленные окна герцогских покоев не пропускали внутрь ледяной ветер, но он врывался в каминную трубу и завывал там, едва не заглушая негромкий говор собравшихся. Над кроватью здесь еще висел шелковый балдахин, а кресла не отправились пока в камин, где, тем не менее, ярко горел огонь.
Флора вызывающе глянула на Джин Шалон:
— Вина со специями, тетушка.
— Да, герцогиня-племянница, разумеется! Сию минуту! Если на кухне что-нибудь осталось…
— Если это ворье не заныкало где-нибудь хоть один бочонок, — заметила бургундская герцогиня, — значит, пора сдаваться визиготам…
Аш фыркнула. Флора повернулась к ней спиной и вышла на середину комнаты. Люди бессознательно расступались, давая ей дорогу. Аш закусила губу, поймала себя на этом и насмешливо тряхнула головой. Не завидует же она, в самом деле!
Флора приказала пажам:
— Придвиньте кресла к очагу. Незачем вымерзать во время совета.
Дыхание замерзало даже в помещении, и хотя Аш заняла место у самого огня, у нее стучали зубы. Она прижалась спиной к каменной резьбе каминной стенки, под изображением Христа в затейливом переплетении ветвей.
Флора расположилась в резном дубовом кресле, столь тяжелом, что к огню его перетаскивали сразу двое юных пажей. Бургундские рыцари, владетели и епископы постепенно замолкали, обращая лица к своей чумазой, ясноглазой и блистательно самоуверенной герцогине.
Граф Оксфордский предложил:
— Мадам, нельзя ли немного расчистить место? Чем меньше споров, тем скорее дело пойдет.
Флора мгновенно отозвалась, назвав дюжину имен. Одна-две минуты — и все, кроме названных ею, разошлись (без малейших признаков недовольства, с удивлением отметила Аш); подали подогретое вино, и герцогиня взглянула на английского графа через край золотого кубка.
— Рассказывайте, — приказала она.
— Все, мадам? Прошло не меньше трех месяцев с тех пор, как мы расстались на карфагенском берегу.
Флора пробормотала скороговоркой:
— Господи, дай мне сил или, на худой конец, терпения!
Джон де Вир расхохотался и, не дожидаясь приглашения, устроился в кресле поближе к горящим поленьям. В тепле от него резко запахло конским потом. Глядя на него и на стоящих рядом Бомона с младшими де Вирами, Аш припомнила обед под стенами Дижона в жаркий августовский день. Даже присутствие Оливера де Ла Марша и турецкого капитана не мешало почувствовать себя снова в кругу друзей.
— Начните с него, мастер де Вир. — Флора чуть наклонила кубок в сторону янычарского офицера.
— Начните с того, почему вы здесь, а не там, да еще живой, — потребовала Аш. — Да еще с целым батальоном в придачу.
Граф Оксфорд протянул ноги к огню:
— Значит, прикажете начинать с конца? Ладно. Я здесь и жив, потому что привел с собой этого человека и его кавалеристов. Конечно, пять сотен не ровня шести тысячам визиготов, однако… я сообщил Фарис, вполне правдиво и честно, что если хоть один из его людей погибнет, султан Османли Мехмет Второй note 93 будет с той самой минуты почитать себя в состоянии войны с империей визиготов.
Повисла пауза. Тишина нарушалась только потрескиванием поленьев да воем ветра в трубе.
Джон де Вир добавил:
— Она знала, что это не пустые слова. Разведка должна была сообщить ей о том, что на западной границе империи собрано сильное войско.
Аш негромко присвистнула:
— Ну что ж, он может позволить себе подобные угрозы. note 94
— Это не пустая угроза.
— Слава Христу и всем его милым святым, — Аш поерзала: ребра под кирасой ныли. — Так, если я правильно поняла, вы просто проехали через все земли от Далмации досюда…
— Пятьсот человек — отряд достаточно крупный, чтоб его не донимали мелкие шайки, — невозмутимо вставил граф Оксфорд, — и в то же время он не представляет угрозы для армии короля-калифа.
— …и подъехав к Дижону, вежливо попросили пропустить вас в осажденный город со свежими силами, и визиготы вздохнули, но согласились?
Джон де Вир вспыхнул и с горячностью выкрикнул:
— Мы рисковали головами, а вам все смешки!
— Потише, мой мальчик, — твердо остановил его граф и улыбнулся Aш. — Ты еще не пробовал на своей шкуре, что такое пять недель в осажденном городе. Позволь капитан-генералу Аш задавать вопросы в той форме, которая ей удобнее.
Аш чуть смутилась и уже серьезно произнесла:
— Это ведь не столько свежие силы, сколько новые заложники.
Оттоманский офицер произнес на ломаном германском: note 95
— Не знаю такой слово?
Аш с удивлением уставилась ему в лицо: светлокожее, наверно, он по рождению христианин.
— Это значит: если они нас атакуют, вы погибнете; но тогда они… — он махнула рукой в окно, —…те визиготы, тоже погибнут. Пока вы в Дижоне, штурм города означает войну с султаном.
Сквозь бороду янычара сверкнула улыбка.
— А, женщина-бей знает! note 96 Да. Мы — Новое Войско! note 97 Мы здесь защищать, во имя Мехмета и Гундобада. Наши жизни — вам щит.
— Это Баси Баязет, — снова вылез Джон де Вир. — Он командует их «орта». note 98
— Скажите полковнику Баязету, что мы очень рады ему, — пробормотала Аш. — Войник, стоявший за спиной своего командира, прошептал ему в ухо перевод. Бородач улыбнулся.
Флора резко спросила:
— Это сработает?
— Пока — да, мистрис Флориан, простите, герцогиня. — Джон де Вир выпрямился в своем кресле. От его сапог тянуло горелой кожей. Он взял у пажа кубок, хлебнул вина. Если не знать, по нему и не скажешь, сколько долгих дней он провел в седле и сколько долгих лиг оставил за спиной.
— Почему? — не поняла Флора.
— С вашего позволения, мадам… — он поманил к себе войника, шепнул ему что-то, после чего турецкий командир вместе с переводчиком покинули собрание.
Джон де Вир коротко пояснил:
— Тьма уже дошла до Золотого Рога и воцарилась над Айя-Софией.
— Солнце? — Флора дель Гиз повернулась к окну, в ярком луче стали заметнее морщины на ее лице.
— Солнца больше нет, мадам. В Константинополе так же темно, как в Кельне и Милане. — Граф потер лицо ладонью. — К счастью для меня. Расставшись с вами, мы поплыли к Истанбулу, а оттуда сушей в Эдрину. note 99 Мне всего пару недель пришлось ждать аудиенции. Когда меня допустили к султану, я поведал ему, что Бургундия, одному Христу известно, отчего, встала единственной преградой на пути Тьмы; и свидетельство тому — солнце, которое по-прежнему сияет над Бургундией.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211
— Попробуй взглянуть на это дело по-другому: пятьсот лошадей — это двести пятьдесят тонн мяса.
— Господь милосердный! Девочка моя, ты думаешь, они согласятся?
— Турки-то? Ни за что на свете. Но давай не будем раньше времени создавать себе проблемы, — задумчиво проговорила Аш. — Сперва послушаем, зачем он их сюда притащил.
Застекленные окна герцогских покоев не пропускали внутрь ледяной ветер, но он врывался в каминную трубу и завывал там, едва не заглушая негромкий говор собравшихся. Над кроватью здесь еще висел шелковый балдахин, а кресла не отправились пока в камин, где, тем не менее, ярко горел огонь.
Флора вызывающе глянула на Джин Шалон:
— Вина со специями, тетушка.
— Да, герцогиня-племянница, разумеется! Сию минуту! Если на кухне что-нибудь осталось…
— Если это ворье не заныкало где-нибудь хоть один бочонок, — заметила бургундская герцогиня, — значит, пора сдаваться визиготам…
Аш фыркнула. Флора повернулась к ней спиной и вышла на середину комнаты. Люди бессознательно расступались, давая ей дорогу. Аш закусила губу, поймала себя на этом и насмешливо тряхнула головой. Не завидует же она, в самом деле!
Флора приказала пажам:
— Придвиньте кресла к очагу. Незачем вымерзать во время совета.
Дыхание замерзало даже в помещении, и хотя Аш заняла место у самого огня, у нее стучали зубы. Она прижалась спиной к каменной резьбе каминной стенки, под изображением Христа в затейливом переплетении ветвей.
Флора расположилась в резном дубовом кресле, столь тяжелом, что к огню его перетаскивали сразу двое юных пажей. Бургундские рыцари, владетели и епископы постепенно замолкали, обращая лица к своей чумазой, ясноглазой и блистательно самоуверенной герцогине.
Граф Оксфордский предложил:
— Мадам, нельзя ли немного расчистить место? Чем меньше споров, тем скорее дело пойдет.
Флора мгновенно отозвалась, назвав дюжину имен. Одна-две минуты — и все, кроме названных ею, разошлись (без малейших признаков недовольства, с удивлением отметила Аш); подали подогретое вино, и герцогиня взглянула на английского графа через край золотого кубка.
— Рассказывайте, — приказала она.
— Все, мадам? Прошло не меньше трех месяцев с тех пор, как мы расстались на карфагенском берегу.
Флора пробормотала скороговоркой:
— Господи, дай мне сил или, на худой конец, терпения!
Джон де Вир расхохотался и, не дожидаясь приглашения, устроился в кресле поближе к горящим поленьям. В тепле от него резко запахло конским потом. Глядя на него и на стоящих рядом Бомона с младшими де Вирами, Аш припомнила обед под стенами Дижона в жаркий августовский день. Даже присутствие Оливера де Ла Марша и турецкого капитана не мешало почувствовать себя снова в кругу друзей.
— Начните с него, мастер де Вир. — Флора чуть наклонила кубок в сторону янычарского офицера.
— Начните с того, почему вы здесь, а не там, да еще живой, — потребовала Аш. — Да еще с целым батальоном в придачу.
Граф Оксфорд протянул ноги к огню:
— Значит, прикажете начинать с конца? Ладно. Я здесь и жив, потому что привел с собой этого человека и его кавалеристов. Конечно, пять сотен не ровня шести тысячам визиготов, однако… я сообщил Фарис, вполне правдиво и честно, что если хоть один из его людей погибнет, султан Османли Мехмет Второй note 93 будет с той самой минуты почитать себя в состоянии войны с империей визиготов.
Повисла пауза. Тишина нарушалась только потрескиванием поленьев да воем ветра в трубе.
Джон де Вир добавил:
— Она знала, что это не пустые слова. Разведка должна была сообщить ей о том, что на западной границе империи собрано сильное войско.
Аш негромко присвистнула:
— Ну что ж, он может позволить себе подобные угрозы. note 94
— Это не пустая угроза.
— Слава Христу и всем его милым святым, — Аш поерзала: ребра под кирасой ныли. — Так, если я правильно поняла, вы просто проехали через все земли от Далмации досюда…
— Пятьсот человек — отряд достаточно крупный, чтоб его не донимали мелкие шайки, — невозмутимо вставил граф Оксфорд, — и в то же время он не представляет угрозы для армии короля-калифа.
— …и подъехав к Дижону, вежливо попросили пропустить вас в осажденный город со свежими силами, и визиготы вздохнули, но согласились?
Джон де Вир вспыхнул и с горячностью выкрикнул:
— Мы рисковали головами, а вам все смешки!
— Потише, мой мальчик, — твердо остановил его граф и улыбнулся Aш. — Ты еще не пробовал на своей шкуре, что такое пять недель в осажденном городе. Позволь капитан-генералу Аш задавать вопросы в той форме, которая ей удобнее.
Аш чуть смутилась и уже серьезно произнесла:
— Это ведь не столько свежие силы, сколько новые заложники.
Оттоманский офицер произнес на ломаном германском: note 95
— Не знаю такой слово?
Аш с удивлением уставилась ему в лицо: светлокожее, наверно, он по рождению христианин.
— Это значит: если они нас атакуют, вы погибнете; но тогда они… — он махнула рукой в окно, —…те визиготы, тоже погибнут. Пока вы в Дижоне, штурм города означает войну с султаном.
Сквозь бороду янычара сверкнула улыбка.
— А, женщина-бей знает! note 96 Да. Мы — Новое Войско! note 97 Мы здесь защищать, во имя Мехмета и Гундобада. Наши жизни — вам щит.
— Это Баси Баязет, — снова вылез Джон де Вир. — Он командует их «орта». note 98
— Скажите полковнику Баязету, что мы очень рады ему, — пробормотала Аш. — Войник, стоявший за спиной своего командира, прошептал ему в ухо перевод. Бородач улыбнулся.
Флора резко спросила:
— Это сработает?
— Пока — да, мистрис Флориан, простите, герцогиня. — Джон де Вир выпрямился в своем кресле. От его сапог тянуло горелой кожей. Он взял у пажа кубок, хлебнул вина. Если не знать, по нему и не скажешь, сколько долгих дней он провел в седле и сколько долгих лиг оставил за спиной.
— Почему? — не поняла Флора.
— С вашего позволения, мадам… — он поманил к себе войника, шепнул ему что-то, после чего турецкий командир вместе с переводчиком покинули собрание.
Джон де Вир коротко пояснил:
— Тьма уже дошла до Золотого Рога и воцарилась над Айя-Софией.
— Солнце? — Флора дель Гиз повернулась к окну, в ярком луче стали заметнее морщины на ее лице.
— Солнца больше нет, мадам. В Константинополе так же темно, как в Кельне и Милане. — Граф потер лицо ладонью. — К счастью для меня. Расставшись с вами, мы поплыли к Истанбулу, а оттуда сушей в Эдрину. note 99 Мне всего пару недель пришлось ждать аудиенции. Когда меня допустили к султану, я поведал ему, что Бургундия, одному Христу известно, отчего, встала единственной преградой на пути Тьмы; и свидетельство тому — солнце, которое по-прежнему сияет над Бургундией.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211