Их топот затерялся в грохоте подкатываемых к устью подкопа бочек с камнями. На улицах пахло гарью. Ледяной ветер доносил не теплый дым кухонных костров, а маслянистую, с металлическим привкусом, копоть греческого огня. Аш бросила последний взгляд на цепочку солдат в куртках и плоских шлемах, которые передавали из рук в руки мешки с глинистой землей, и повернулась к Флоре. Герцогиня стянула с головы венец и пальцами расправляла примятые золотистые волосы. Подстриженные так же коротко, как и у брата…
— Пошли, — сказала Аш. — Обидно будет, если тебя после всех предосторожностей размажет по мостовой шальным ядром.
— Ты думаешь, они нарушат перемирие?
— При первой возможности, но не раньше того! — Аш оглянулась на стоящего среди наемников из Лазоревого Льва Фернандо дель Гиза. Каждый, кто видел его под Нейсом, или в Генуе, или в Базеле, мог признать изменника.
— Прикройте его чем-нибудь, — бросила Аш одному из сержантов Рочестера. — Отдай ему свой плащ с капюшоном, что ли.
Она проследила, пока сержант набросил плащ на плечи Фернандо, стянул завязки и, подняв капюшон, натянул его поглубже на лицо. Ей мучительно хотелось проделать все это самой. «Мой муж. Я делила с ним ложе. У меня мог быть от него ребенок.
Но я отказалась от него еще в Карфагене. Слабак. Ничего в нем нет, кроме смазливой наружности!»
— Возьмем его с собой, — сказала Аш. — Все равно Флориан надо в башню, в госпиталь.
Среди ландскнехтов, обступивших Фернандо дель Гиза, возникло неуловимое замешательство. «Будь он рыцарь, им бы все было ясно, — подумала Аш. — А так на всех лицах написано: „Какой-то священник!“».
— Для тех, кто не знает, — она немного повысила голос. — Этот человек был рыцарем Фридриха, императора Святой римской империи. Не стоит давать ему возможность заполучить в руки меч. Ладно, двигаемся!
Фернандо счел нужным запротестовать, хотя в голосе его сквозило самодовольство:
— Я ведь посол и христианский священник. Тебе не следует бояться меня, Аш.
— Бояться тебя ?
Она несколько секунд глядела на него, удивленно подняв брови, потом, фыркнув, отвернулась.
Флора пробормотала:
— Гелимер плохо меня знает, тебе не кажется? В данном случае кровь — не вода, она гораздо жиже.
Аш не без труда выдержала циничный тон, заметив:
— Пожалуй, Фернандо наговорил ему, будто ты — его любящая сестрица и ради него способна не только сдать город, но и проехаться нагишом через весь Дижон до самых Северных ворот.
— Или что он — твой возлюбленный супруг! Идем же, — поторопила лекарь-герцогиня.
Выходя на открытую разбитую ядрами площадку перед воротами, Аш не удержалась, подняла глаза. Из всего отряда один Фернандо ошеломленно посматривал на солдат, в небо, снова на Аш…
— О, я не сомневаюсь, что Гелимер выполнит условия перемирия, — ядовито заметила Аш и зашагала дальше, как всегда, окруженная стражей. Впереди знаменосец, позади — эскорт, под ногами — остатки стен: обращать внимание на экс-рыцаря было просто некогда. В сознании почти не осталось места мысли: «Это мой муж!», и хорошо, что не осталось. Холод глубоко вгрызался в кости. В промозглом подземелье было все же много теплей, чем на выстывших улицах Дижона под пустым зимним небом. Аш на ходу хлопала ладонью о ладонь — латные перчатки звонко гремели. Тени протянулись далеко к северу, и колокол аббатства отбил терцию. Короткий взгляд на стены убедил Аш, что бургундцы и отряд Льва на местах и не спускают глаз с осаждающих.
Когда они добрались до южных кварталов, Флора, кинув на Аш загадочный взгляд, ускорила шаг и жестом приказала страже следовать за ней. В результате Аш оказалась бок о бок с Фернандо — почти наедине, если учитывать почтение к главнокомандующему и герцогине, заставлявшее эскорт держаться чуть поодаль.
«Да и пусть слушают», — подумала Аш.
— Ну, — начала она, — по крайней мере, вы пока еще брат герцогини. — Не сомневаюсь, что со мной вы развелись.
Сардоническая интонация вполне удалась ей. Голос ни разу не дрогнул.
Фернандо дель Гиз с высоты своего роста устремил на нее взгляд каменно-зеленых глаз. На таком расстоянии Аш живо ощущала мощь его тела, оказавшегося совсем близко, и отлично понимала, что большая часть притяжения, невольно излучавшегося им — не смотря ни на что! — объяснялось его силой — силой сытого и чисто вымытого тела.
«Я-то думала, с этим покончено! В Карфагене! Вот дерьмо…»
— В сущности, это был не развод, — немного виновато заговорил он, понизив голос и оглянувшись на стражу. — Ученые доктора аббата Мутари заключили, что брак между свободнорожденным и рабыней не может считаться законным, и аннулировали его.
— О, как удачно. Так что это не помешало вам принять сан? — в ее голосе невольно прозвучало любопытство. Что касается аннуляции брака, она сама не знала, что чувствует по этому поводу. «Обдумаю позже, когда будет свободное время».
Фернандо дель Гиз промолчал, только снова взглянул на нее и сразу отвел глаза.
— Иисусе, Фернандо, что это?
— Это?
Аш протянула руку, коснулась его груди под дубовым медальоном с изображением Христа на Древе; подумала: «Зря, мне все еще хочется коснуться его, и я выдаю себя!» и проворчала:
— Вот это. Все эти священницкие штучки. Не станешь же ты утверждать, что в самом деле принял обеты!
— Именно принял, — возразил Фернандо, глядя на нее сверху вниз. — Первый обет я принял еще в Карфагене. Второй дал аббату Мутари после переосвящения марсельского собора. Господь принял меня, Аш.
— Арианский бог!
Фернандо пожал плечами:
— Разве это не все равно? Суть не меняется, каким бы именем ты его ни называла.
— Фю-ить! — Аш, впечатленная таким великолепным пренебрежением к одиннадцати столетиям раскола, не удержалась от улыбки. — Но зачем, Фернандо? Только не надо говорить, что тебя призвал Господь! Ни за что не поверю, что у него не нашлось рекрутов поприличнее!
Она встретила взгляд Фернандо, в котором смешались смущение и решимость.
— Я пришел к этой мысли после того нашего разговора в Карфагене. Ты была права тогда: если я принял оружие из рук калифа, с чего стал бы он слушать меня, когда я говорил, что нам не следует вести эту войну? Вот я обдумал все и нашел единственным способ отказаться от меча — и в то же время заставить люден слушать мои слова.
Она смотрела на него так долго, что успела зацепить ногой обломок булыжника. Восстановив равновесие с ловкостью опытного фехтовальщика, Аш сдавленно выговорила:
— И ради этого ты принял сан?
Он упрямо, совсем по-мальчишески, сжал губы.
— Я не позволю, чтоб на мои слова не обращали внимания, словно я женщина или простолюдин. Раз мне не досталось рыцарской доблести, я должен добиться уважения в чем-то другом. Я как-никак дель Гиз!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211
— Пошли, — сказала Аш. — Обидно будет, если тебя после всех предосторожностей размажет по мостовой шальным ядром.
— Ты думаешь, они нарушат перемирие?
— При первой возможности, но не раньше того! — Аш оглянулась на стоящего среди наемников из Лазоревого Льва Фернандо дель Гиза. Каждый, кто видел его под Нейсом, или в Генуе, или в Базеле, мог признать изменника.
— Прикройте его чем-нибудь, — бросила Аш одному из сержантов Рочестера. — Отдай ему свой плащ с капюшоном, что ли.
Она проследила, пока сержант набросил плащ на плечи Фернандо, стянул завязки и, подняв капюшон, натянул его поглубже на лицо. Ей мучительно хотелось проделать все это самой. «Мой муж. Я делила с ним ложе. У меня мог быть от него ребенок.
Но я отказалась от него еще в Карфагене. Слабак. Ничего в нем нет, кроме смазливой наружности!»
— Возьмем его с собой, — сказала Аш. — Все равно Флориан надо в башню, в госпиталь.
Среди ландскнехтов, обступивших Фернандо дель Гиза, возникло неуловимое замешательство. «Будь он рыцарь, им бы все было ясно, — подумала Аш. — А так на всех лицах написано: „Какой-то священник!“».
— Для тех, кто не знает, — она немного повысила голос. — Этот человек был рыцарем Фридриха, императора Святой римской империи. Не стоит давать ему возможность заполучить в руки меч. Ладно, двигаемся!
Фернандо счел нужным запротестовать, хотя в голосе его сквозило самодовольство:
— Я ведь посол и христианский священник. Тебе не следует бояться меня, Аш.
— Бояться тебя ?
Она несколько секунд глядела на него, удивленно подняв брови, потом, фыркнув, отвернулась.
Флора пробормотала:
— Гелимер плохо меня знает, тебе не кажется? В данном случае кровь — не вода, она гораздо жиже.
Аш не без труда выдержала циничный тон, заметив:
— Пожалуй, Фернандо наговорил ему, будто ты — его любящая сестрица и ради него способна не только сдать город, но и проехаться нагишом через весь Дижон до самых Северных ворот.
— Или что он — твой возлюбленный супруг! Идем же, — поторопила лекарь-герцогиня.
Выходя на открытую разбитую ядрами площадку перед воротами, Аш не удержалась, подняла глаза. Из всего отряда один Фернандо ошеломленно посматривал на солдат, в небо, снова на Аш…
— О, я не сомневаюсь, что Гелимер выполнит условия перемирия, — ядовито заметила Аш и зашагала дальше, как всегда, окруженная стражей. Впереди знаменосец, позади — эскорт, под ногами — остатки стен: обращать внимание на экс-рыцаря было просто некогда. В сознании почти не осталось места мысли: «Это мой муж!», и хорошо, что не осталось. Холод глубоко вгрызался в кости. В промозглом подземелье было все же много теплей, чем на выстывших улицах Дижона под пустым зимним небом. Аш на ходу хлопала ладонью о ладонь — латные перчатки звонко гремели. Тени протянулись далеко к северу, и колокол аббатства отбил терцию. Короткий взгляд на стены убедил Аш, что бургундцы и отряд Льва на местах и не спускают глаз с осаждающих.
Когда они добрались до южных кварталов, Флора, кинув на Аш загадочный взгляд, ускорила шаг и жестом приказала страже следовать за ней. В результате Аш оказалась бок о бок с Фернандо — почти наедине, если учитывать почтение к главнокомандующему и герцогине, заставлявшее эскорт держаться чуть поодаль.
«Да и пусть слушают», — подумала Аш.
— Ну, — начала она, — по крайней мере, вы пока еще брат герцогини. — Не сомневаюсь, что со мной вы развелись.
Сардоническая интонация вполне удалась ей. Голос ни разу не дрогнул.
Фернандо дель Гиз с высоты своего роста устремил на нее взгляд каменно-зеленых глаз. На таком расстоянии Аш живо ощущала мощь его тела, оказавшегося совсем близко, и отлично понимала, что большая часть притяжения, невольно излучавшегося им — не смотря ни на что! — объяснялось его силой — силой сытого и чисто вымытого тела.
«Я-то думала, с этим покончено! В Карфагене! Вот дерьмо…»
— В сущности, это был не развод, — немного виновато заговорил он, понизив голос и оглянувшись на стражу. — Ученые доктора аббата Мутари заключили, что брак между свободнорожденным и рабыней не может считаться законным, и аннулировали его.
— О, как удачно. Так что это не помешало вам принять сан? — в ее голосе невольно прозвучало любопытство. Что касается аннуляции брака, она сама не знала, что чувствует по этому поводу. «Обдумаю позже, когда будет свободное время».
Фернандо дель Гиз промолчал, только снова взглянул на нее и сразу отвел глаза.
— Иисусе, Фернандо, что это?
— Это?
Аш протянула руку, коснулась его груди под дубовым медальоном с изображением Христа на Древе; подумала: «Зря, мне все еще хочется коснуться его, и я выдаю себя!» и проворчала:
— Вот это. Все эти священницкие штучки. Не станешь же ты утверждать, что в самом деле принял обеты!
— Именно принял, — возразил Фернандо, глядя на нее сверху вниз. — Первый обет я принял еще в Карфагене. Второй дал аббату Мутари после переосвящения марсельского собора. Господь принял меня, Аш.
— Арианский бог!
Фернандо пожал плечами:
— Разве это не все равно? Суть не меняется, каким бы именем ты его ни называла.
— Фю-ить! — Аш, впечатленная таким великолепным пренебрежением к одиннадцати столетиям раскола, не удержалась от улыбки. — Но зачем, Фернандо? Только не надо говорить, что тебя призвал Господь! Ни за что не поверю, что у него не нашлось рекрутов поприличнее!
Она встретила взгляд Фернандо, в котором смешались смущение и решимость.
— Я пришел к этой мысли после того нашего разговора в Карфагене. Ты была права тогда: если я принял оружие из рук калифа, с чего стал бы он слушать меня, когда я говорил, что нам не следует вести эту войну? Вот я обдумал все и нашел единственным способ отказаться от меча — и в то же время заставить люден слушать мои слова.
Она смотрела на него так долго, что успела зацепить ногой обломок булыжника. Восстановив равновесие с ловкостью опытного фехтовальщика, Аш сдавленно выговорила:
— И ради этого ты принял сан?
Он упрямо, совсем по-мальчишески, сжал губы.
— Я не позволю, чтоб на мои слова не обращали внимания, словно я женщина или простолюдин. Раз мне не досталось рыцарской доблести, я должен добиться уважения в чем-то другом. Я как-никак дель Гиз!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211