Потом рыцари сомкнулись, закрывая ее от взгляда.
Черт! Некогда!
Аш вздернула на дыбы непокорного коня, разворачивая его к воротам.
— Анжели! Томас! Людей на стену! Рикард, предупреди капитана Джонвилля: визиготы вот-вот полезут прямиком за нами!
2
— Да где же они?!
Аш стояла у бойницы Сторожевой башни, щурясь, вглядывалась в серую круговерть. На стены Дижона обрушился ливень. По шлему и забралу текли ручейки. Доспехи, нагретые телом, защищали от пронзительного ветра, окружив ее влажным теплом.
— До темноты меньше двух часов осталось… — Роберт Ансельм втиснулся в амбразуру рядом с ней, проскрежетав тронутым ржавчиной наплечником о броню Аш. — Черт, я-то думал, за вами вся армия повалит, так их перетак!
— Так и должны были! Будь я на их месте… упускать такую возможность!
В ее ушах все еще отдавался грохот захлопнувшихся за ними ворот.
— Может, у них там мятеж начался? Может, Фарис убита? Не знаю…
— А ты бы не… почувствовала?
Она с опаской заглянула в ту часть души, которую делила с другими.
На самом краю слышимости голоса: machina rei militaris, Годфри, Дикие Машины? Первый раз в жизни она не взялась бы определить. И в самых костях еще гудел отзвук той тяжести, которую она ощутила, когда солнце, освещавшее Охоту с осеннего неба, вдруг начало меркнуть. Голоса все такие же слабые, или даже слабее, чем тогда…
— Там что-то… не в порядке, по-моему. Не знаю, с кем, или с чем. И не могу понять, насовсем, или просто временная заминка, — раздосадованная собственным страхом, Аш добавила: — И как раз, когда нам бы поговорить с Годфри, да, Роберто? Эй, а может, правда, Фарис померла? Вот ее квахиды и носятся, как безголовые цыплята, пытаясь разобраться с командованием? Потому-то и не торопятся со штурмом…
— Это их надолго не задержит… — Ансельм высунулся подальше за проем бойницы, пытаясь высмотреть Хоть что-нибудь в серой мгле. — Я провел перекличку. Двое из наших командиров все еще отсутствуют. Джон Прайс и Эвен Хью.
— Паршиво…
Аш прищурилась. Пар дыхания висел перед лицом, мешал смотреть. Сверху обрушился целый водопад. Она не вздрогнула.
— Прайс наездник-то никудышный… Никого за ними не высылать, — собственная резкость удивила ее.
Роберт попытался возразить:
— Девочка…
Аш оборвала:
— Меня это тоже не радует. Но пока мы не разберемся, что происходит, ничего не поделаешь. Герцог мертв. Город в любую минуту может взорваться изнутри. Мне нужно на совещание с де Ла Маршем; мне нужно повидать Флориан! Потом, может, и пошлем кого через боковые ворота.
Ансельм заметил с мрачным сарказмом:
— Мы понятия не имеем, что делается у крысоголовых. И у бургундцев, кстати. Тебе это не нравится? Мне тоже.
Плеск текущей по камню воды стал громче. Аш вжалась в узкую амбразуру, чувствуя, как плечи сжимают холодные стены. Под стеной за несколько ярдов уже ничего не видно.
Она вжалась в стену, давая место Роберту. Он нахохлился, сплюнул, забрызгав слюной темный камень подоконника.
— В такую погоду у них порох подмокнет и канаты катапульт растянутся…
Он не успел договорить: словно в ответ на его слова послышался пронзительный свист, завершившийся ударом. Все стоявшие рядом невольно присели. Аш отскочила от бойницы и, грохоча железом, метнулась выглянуть за дверь. Отдаленный разрыв и слабая вспышка где-то в разрушенных кварталах. У нее по спине поползли мурашки.
— Големам дождь не помеха, — сказала она. — И греческий огонь в воде не гаснет.
Роберт Ансельм остался у окна. Выждав немного, Аш вернулась к нему.
Он проворчал:
— Они Карла-то хоронить собираются?
— А разве эти сукины дети нас оповестят?
— А от дока нет вестей?
Аш отвела взгляд от покрытой лужами полоски земли, видневшейся на той стороне рва: обломки штурмовых лестниц, трупы лошадей, пара человеческих тел. Должно быть, рабы, кому нужно возиться с похоронами рабов. Все одного грязно-серого цвета, все неподвижно…
— Роберто… что бы это ни значило, она — герцогиня.
— А я — король карфагенский, в зад его дышлом!
— Я слышала голоса Диких Машин, — Аш пристально смотрела ему в глаза. — В своей душе. И я их видела… я чувствовала, как они сотрясают землю у меня под ногами. И я видела лицо Флориан, и слышала их, Роберто — они пытались сотворить свое злое чудо — но им помешали. Не дали. Это она их остановила, наша Флориан. Тем, что превратила Геральдического Зверя бургундцев… в убоину.
На его лице, сколько она могла разглядеть под забралом, отразилось циничное недоверие.
— Я сама еще не понимаю, что это значит для Бургундии. Но… тебя там не было, Роберт.
Ансельм отвернулся. Теперь она видела его только в профиль, обращенный к окну. С обидой в голосе, он возразил:
— Знаю, так тебя и так, что не было! Я молился за вас! И я, и парни: Пастон с Фавершэмом, мы были на стене…
«Дожимать, или не стоит? — задумалась Аш. — Надо договаривать. Надо разобраться, насколько плохо дело, мне же на него полагаться».
— Будь ты с нами, ты бы увидел сам. А ты тут отсиделся…
Он рывком развернулся к ней с побагровевшим лицом, уткнул палец ей чуть ли не в грудь:
— Еще что скажешь?
Аш заметила, как насторожились стоявшие в дверях часовые, знаком приказала им не вмешиваться.
— Роберт, что тебя грызет? — она расстегнула и сняла стальную перчатку, голой ладонью утерла мокрое лицо. — Кроме того, что грызет всех? Видали мы осады и подерьмовее. Нейс помнишь? Согласна, на той стороне было бы уютнее…
Шутками к нему не пробиться. Лицо замкнулось. Она стояла так близко, что ясно видела зеленый проблеск в его карих глазах, различала сеточку жилок на носу и на скулах, но тень шлема мешала понять, о чем он думает.
Аш ждала.
Поднялся ветер, с новой силой плеснул на стены брызгами дождя. Ей припомнился прибой, бьющий в скалы у стен Карфагена. Такая же пустота, заполненная только серыми каплями, висела под окнами дома Леофрика. Аш подняла левую руку: перчатка, начищенная песком и смазанная гусиным жиром, уже покрылась ржавыми потеками.
— Что с тобой, Роберт?
Он вздохнул так, что ей пришлось еще крепче вжаться в каменный угол, покосился на падающие струи. Заговорил наконец, признав ее право требовать ответа:
— После Оксона я не знал, жива ли ты. Никто не видел твоего тела. Я все боялся увидеть твою голову насаженной на пику. Знал, что если ты убита, готы уж обязательно выставят, похвастают победой, ублюдки.
Он понизил голос, так, что никто, кроме нее, не мог слышать:
— Окажись ты в плену, они бы показали тебя в цепях… Ты могла оказаться в лесу, раненая… Могла уползти умирать. Тебя бы никто и не нашел.
Он повернулся, глядя ей в глаза. Брызги заставили его щуриться, вокруг глаз собрались морщинки.
— Вот как оно было, девочка. Я думал, ты валяешься где-то в канаве, изуродованная до неузнаваемости… Эти метатели огня… Рассказывали, что было много обгоревших тел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211
Черт! Некогда!
Аш вздернула на дыбы непокорного коня, разворачивая его к воротам.
— Анжели! Томас! Людей на стену! Рикард, предупреди капитана Джонвилля: визиготы вот-вот полезут прямиком за нами!
2
— Да где же они?!
Аш стояла у бойницы Сторожевой башни, щурясь, вглядывалась в серую круговерть. На стены Дижона обрушился ливень. По шлему и забралу текли ручейки. Доспехи, нагретые телом, защищали от пронзительного ветра, окружив ее влажным теплом.
— До темноты меньше двух часов осталось… — Роберт Ансельм втиснулся в амбразуру рядом с ней, проскрежетав тронутым ржавчиной наплечником о броню Аш. — Черт, я-то думал, за вами вся армия повалит, так их перетак!
— Так и должны были! Будь я на их месте… упускать такую возможность!
В ее ушах все еще отдавался грохот захлопнувшихся за ними ворот.
— Может, у них там мятеж начался? Может, Фарис убита? Не знаю…
— А ты бы не… почувствовала?
Она с опаской заглянула в ту часть души, которую делила с другими.
На самом краю слышимости голоса: machina rei militaris, Годфри, Дикие Машины? Первый раз в жизни она не взялась бы определить. И в самых костях еще гудел отзвук той тяжести, которую она ощутила, когда солнце, освещавшее Охоту с осеннего неба, вдруг начало меркнуть. Голоса все такие же слабые, или даже слабее, чем тогда…
— Там что-то… не в порядке, по-моему. Не знаю, с кем, или с чем. И не могу понять, насовсем, или просто временная заминка, — раздосадованная собственным страхом, Аш добавила: — И как раз, когда нам бы поговорить с Годфри, да, Роберто? Эй, а может, правда, Фарис померла? Вот ее квахиды и носятся, как безголовые цыплята, пытаясь разобраться с командованием? Потому-то и не торопятся со штурмом…
— Это их надолго не задержит… — Ансельм высунулся подальше за проем бойницы, пытаясь высмотреть Хоть что-нибудь в серой мгле. — Я провел перекличку. Двое из наших командиров все еще отсутствуют. Джон Прайс и Эвен Хью.
— Паршиво…
Аш прищурилась. Пар дыхания висел перед лицом, мешал смотреть. Сверху обрушился целый водопад. Она не вздрогнула.
— Прайс наездник-то никудышный… Никого за ними не высылать, — собственная резкость удивила ее.
Роберт попытался возразить:
— Девочка…
Аш оборвала:
— Меня это тоже не радует. Но пока мы не разберемся, что происходит, ничего не поделаешь. Герцог мертв. Город в любую минуту может взорваться изнутри. Мне нужно на совещание с де Ла Маршем; мне нужно повидать Флориан! Потом, может, и пошлем кого через боковые ворота.
Ансельм заметил с мрачным сарказмом:
— Мы понятия не имеем, что делается у крысоголовых. И у бургундцев, кстати. Тебе это не нравится? Мне тоже.
Плеск текущей по камню воды стал громче. Аш вжалась в узкую амбразуру, чувствуя, как плечи сжимают холодные стены. Под стеной за несколько ярдов уже ничего не видно.
Она вжалась в стену, давая место Роберту. Он нахохлился, сплюнул, забрызгав слюной темный камень подоконника.
— В такую погоду у них порох подмокнет и канаты катапульт растянутся…
Он не успел договорить: словно в ответ на его слова послышался пронзительный свист, завершившийся ударом. Все стоявшие рядом невольно присели. Аш отскочила от бойницы и, грохоча железом, метнулась выглянуть за дверь. Отдаленный разрыв и слабая вспышка где-то в разрушенных кварталах. У нее по спине поползли мурашки.
— Големам дождь не помеха, — сказала она. — И греческий огонь в воде не гаснет.
Роберт Ансельм остался у окна. Выждав немного, Аш вернулась к нему.
Он проворчал:
— Они Карла-то хоронить собираются?
— А разве эти сукины дети нас оповестят?
— А от дока нет вестей?
Аш отвела взгляд от покрытой лужами полоски земли, видневшейся на той стороне рва: обломки штурмовых лестниц, трупы лошадей, пара человеческих тел. Должно быть, рабы, кому нужно возиться с похоронами рабов. Все одного грязно-серого цвета, все неподвижно…
— Роберто… что бы это ни значило, она — герцогиня.
— А я — король карфагенский, в зад его дышлом!
— Я слышала голоса Диких Машин, — Аш пристально смотрела ему в глаза. — В своей душе. И я их видела… я чувствовала, как они сотрясают землю у меня под ногами. И я видела лицо Флориан, и слышала их, Роберто — они пытались сотворить свое злое чудо — но им помешали. Не дали. Это она их остановила, наша Флориан. Тем, что превратила Геральдического Зверя бургундцев… в убоину.
На его лице, сколько она могла разглядеть под забралом, отразилось циничное недоверие.
— Я сама еще не понимаю, что это значит для Бургундии. Но… тебя там не было, Роберт.
Ансельм отвернулся. Теперь она видела его только в профиль, обращенный к окну. С обидой в голосе, он возразил:
— Знаю, так тебя и так, что не было! Я молился за вас! И я, и парни: Пастон с Фавершэмом, мы были на стене…
«Дожимать, или не стоит? — задумалась Аш. — Надо договаривать. Надо разобраться, насколько плохо дело, мне же на него полагаться».
— Будь ты с нами, ты бы увидел сам. А ты тут отсиделся…
Он рывком развернулся к ней с побагровевшим лицом, уткнул палец ей чуть ли не в грудь:
— Еще что скажешь?
Аш заметила, как насторожились стоявшие в дверях часовые, знаком приказала им не вмешиваться.
— Роберт, что тебя грызет? — она расстегнула и сняла стальную перчатку, голой ладонью утерла мокрое лицо. — Кроме того, что грызет всех? Видали мы осады и подерьмовее. Нейс помнишь? Согласна, на той стороне было бы уютнее…
Шутками к нему не пробиться. Лицо замкнулось. Она стояла так близко, что ясно видела зеленый проблеск в его карих глазах, различала сеточку жилок на носу и на скулах, но тень шлема мешала понять, о чем он думает.
Аш ждала.
Поднялся ветер, с новой силой плеснул на стены брызгами дождя. Ей припомнился прибой, бьющий в скалы у стен Карфагена. Такая же пустота, заполненная только серыми каплями, висела под окнами дома Леофрика. Аш подняла левую руку: перчатка, начищенная песком и смазанная гусиным жиром, уже покрылась ржавыми потеками.
— Что с тобой, Роберт?
Он вздохнул так, что ей пришлось еще крепче вжаться в каменный угол, покосился на падающие струи. Заговорил наконец, признав ее право требовать ответа:
— После Оксона я не знал, жива ли ты. Никто не видел твоего тела. Я все боялся увидеть твою голову насаженной на пику. Знал, что если ты убита, готы уж обязательно выставят, похвастают победой, ублюдки.
Он понизил голос, так, что никто, кроме нее, не мог слышать:
— Окажись ты в плену, они бы показали тебя в цепях… Ты могла оказаться в лесу, раненая… Могла уползти умирать. Тебя бы никто и не нашел.
Он повернулся, глядя ей в глаза. Брызги заставили его щуриться, вокруг глаз собрались морщинки.
— Вот как оно было, девочка. Я думал, ты валяешься где-то в канаве, изуродованная до неузнаваемости… Эти метатели огня… Рассказывали, что было много обгоревших тел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211