— Ничего.
— Дерьмо. Ни хрена себе, может, с их точки зрения не имеет значения, что я что-то знаю? Нет: этого просто не может быть!
Дигори Пастон разогнулся от своей рукописи, бросил на нее искоса взгляд — глаза его были обведены темными кругами. Выпрямился на своем составном табурете, готовясь читать, и молчал. Облизал губы.
— Ладно, пока хватит, — Аш положила ладони на стол в виде козел и всей тяжестью тела оперлась на руки.
Стоя так, мгновенно почувствовала усталость, но остальные командиры и сержанты уже входили в дверь. Их голосов не заглушал шум ветра, сотрясающего деревянные ставни, и доносящийся с улицы, из темноты, беспорядочный грохот бомбардировок.
— Дерьмо. Опять сегодня ночью посплю не больше двух часов!
— Ты еще молода, — ухмылялся Роберт Ансельм, в дымном свете тонких восковых свечей смахивавший на демона. — Ты вполне перенесешь. Подумай о нас, бедных стариках. Верно, Раймон?
Беловолосый осадный инженер кивнул в знак согласия; он шел рядом с подмастерьем Джона Стура — теперь выдвинутым в главные оружейники, за ним Эвен Хью и Герен аб Морган держались рядом и втихаря беседовали; а уже за ними с трудом шла Людмила Ростовная, ее дочерна опаленные волосы еще не были обрезаны, но тело и плечо были обмотаны толстыми льняными повязками и намазаны жиром.
— Командир, ты говорила со своей старой машиной? — сипло спросила Людмила. — Ты вроде не хотела, чтобы она знала, где ты находишься?
— Сейчас уже поздновато беспокоиться об этом… — с сожалением улыбнулась ей Аш. — Крысоголовые уже сказали Карфагену, что я тут.
Пришло около сорока мужчин и женщин, и унылая верхняя комната в каменных стенах оказалась переполненной. Зато от множества тел стало приятно тепло. Аш неустанно ходила вокруг стола на козлах, за которым в окружении кип бумаг сидели Дигори Пастон и Ричард Фавершэм.
— Итак, тут у нас кое-какие… сведения о развертывании войск визиготов в христианском мире. Должна сказать, что нас это не обрадует. Как мы и думали, у них все прочно сшито — правда, есть кое-какие интересные исключения, — задумчиво добавила она, раздвинув священников и расстилая набросанную тонкими, как паутина, линиями карту христианского мира, а бойцы столпились за ее спиной.
— Например, тут видно, как мы добирались сюда из Марселя… Когда они высадились в первый раз, Фарис три легиона ввела прямо в Марсель — но в итоге они с боями дошли до Лиона и оттуда — до Оксона. Я полагаю, что на побережье мы избежали встречи с гарнизоном Легиона XXIX Картенна… Они понесли большие потери. У нее стоят остатки полков: Легион VIII Тингис и Х Сабрата в Авиньоне и Лионе, вот и все; но практически никто не стоит в Лангедоке.
— Тогда понятно, — предположил Генри Брант, — почему мы смогли найти провиант: там не было и половины того количества вражеских интендантов, которое я ожидал встретить.
— Охренеть, до чего нам повезло.
— Ну еще бы, командир, — пьяным голосом бросил Питер Тиррел, одной рукой обхватив плечи Жан-Жакоба Кловетта, — Аш подумала: «Наверное, только что впервые встретил наконец своего друга-арбалетчика после возвращения из Карфагена». Озадаченно он поднял глаза от карт. — Ты довела нас сюда. Просто везуха!
— Не стоит благодарности, Тиррел! Если бы я привела нас вот сюда, куда хотели идти капитаны из Венеции, — Аш ткнула в восточный берег Италии, — мы бы уже наслаждались гостеприимством двух свежих легионов, которые там охраняют побережье Далмации!
Тиррел ухмыльнулся. Антонио Анжелотти придавил деревянными тарелками и ножами заворачивающиеся края своей карты христианского мира и пробормотал:
— Я подсчитываю их так: пятнадцать карфагенских легионов в первое вторжение, еще десять для подкрепления таких портов, как Пескара, мадонна, — и еще пять в резерве. Возможно, скажем, сто восемьдесят тысяч войск.
В наступившем молчании Роберт Ансельм тихо присвистнул.
Томас Рочестер потыкал в карту Анжелотти и в грубые рисунки, разложенные рядом с картой Дигори Пастоном и Ричардом Фавершэмом:
— Этот так они развернуты? Насколько свежи эти сведения, командир?
— На начало этого месяца. Это самая последняя общая оперативная сводка, note 49 отправленная Фарис в Карфаген. Какие-то из ее данных неизбежно устарели — учтите, они пересылались через зону Вечного Сумрака, особенно это касается легионов в странах Германии и в северной Франции… Но то, что у нас есть…
Аш замолчала, набрала в грудь воздуху; сделала два-три шага в обе стороны, в свете раскаленного очага. По указанию Рикарда лохматый паж сидел на корточках перед очагом и следил, чтобы угольки не выпадали на деревянный пол. Когда она проходила мимо него, его глаза отразили серебро ее доспехов, наголенники, не совсем соответствующие ее мышцам икр; естественно, в последние педели она слишком много ходила, мало ездила верхом; и набедренники, по этой же причине немного поджимающие мышцы бедер; но в целом (и это отразилось в глазах мальчика) доспех сидел на ней как влитой. Как часть ее существа.
— Значит, что у нас есть, — она обернулась лицом к собравшимся, — это сведения о том, что произошло во время первоначального развертывания сил вторжения, и что произошло на втором этапе: пополнение и передислокация свежих войск. Мы знаем, где мы сейчас.
Саймон Тиддер, назначенный сержантом, угловатое лицо которого, только что избавившееся от подростковой пухлости, уже обросло щетиной, пискнул:
— Командир, мы знаем, где мы сейчас. В глубокой жо-о-о… — и покраснел от смены регистра голоса.
— Верно говоришь! — проходя мимо него, Аш хлопнула его по плечу. — Но сейчас мы знаем все подробности!
В комнате стоял сильный запах лошадиного дерьма, что неизбежно, когда собираются рыцари. Несмотря на недосып, на лицах почти всех наблюдавших за ней столпившихся вокруг стола людей или прислонившихся к плечам впереди стоящих было выражение агрессии, проницательности, взвинченности. Аш чувствовала, как глаза щиплет от запаха плесени на холодных каменных стенах, мочи, от дыма древесного угля. Она вытащила свой кинжал и швырнула его в центр карты.
— Вот, — сказала она, — это была их главная линия удара. Войти в Марсель и в Геную — где нам повезло с ними встретиться…
— Повезло, хрен мне в жопу! — загрохотал Джон Прайс.
— Что ты делаешь со своей жопой, исключительно твое личное дело, — пробормотал Антонио Анжелотти.
Аш злобно взглянула на невинное выражение лица пушечного мастера:
— Ладно. Значит, главные силы, под командованием Фарис, высаживались в двух местах: одно я уже назвала — в Марселе, и семь добавочных легионов в Генуе.
Людмила, двигаясь как деревянная, наклонилась из-за спины своего сержанта Катерины Хаммель и изучала рисунок Пастона.
— Агнес была права, значит, командир?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211