В пустыне есть големы, и вы одурачены ими.
— Нет. Только не я. Я никем не одурачен.
Он снова подал знак, и один из державших Леофрика священников выпустил его руку и протолкался к женщине-рабыне, стоявшей рядом с Виолантой. Женщина отшатнулась от него, скуля и всхлипывая, но священник ухватил ее за железное кольцо на дряблой шее и вытащил вперед.
— Милорды из Франции и Святой Римской империи, — заговорил король-калиф. — Вы сами видите, что милорд Леофрик нездоров. Вы видели, что его дочь-рабыня, наш генерал, также не в своем уме. А теперь вы слышите безумные речи этой бургундской наемницы. Вот в чем причина тому, господа. Я привел сюда эту женщину, чтобы вы сами могли видеть и рассудить. Это Аделиза, мать обеих этих юных женщин.
Священник пнул рабыню, и она перестала всхлипывать. Наступила полная тишина: Аш слышала только тихое шипение в ушах. Томас Рочестер сжал ее плечо.
— Если такова матка, — усмехнулся Гелимер, — удивительно ли, что весь помет бешеный?
Аш уставилась на тупое лицо рабыни. Черты под складками жира чем-то напоминали очертания лица Фарис — сходство было настолько тошнотворным, что до сих пор Аш просто не позволяла себе замечать его. Старуха, лет пятидесяти-шестидесяти, тусклая седина скрыла прежний цвет волос.
Аш открыла рот, чтобы заговорить, но не сумела выдавить из себя ни звука.
— Если такова матка, чего ожидать от щенков? — риторически повторил Гелимер. — Может быть, бредовых речей о дьяволах в пустыне?
— И ваша Фарис, ваша командующая, также подвержена безумию? — резко вопросил де Комин.
— Завоевания нашей империи никогда не зависели от одного генерала, — строго возразил король-калиф.
Де Вир встрепенулся, его светлые брови дрогнули, выражая сомнение:
— Мадам, он готов очернить женщину, которая покорила ему пол-Европы, лишь бы подорвать доверие к вам и Леофрику.
Аш не отозвалась. Она уставилась на Аделизу, которая плакала теперь беззвучно, заливая слезами морщинистые щеки. «Двести лет кровосмешения. Милый Христос и все святые, значит, вот что я…»
Фарис протянула руку и мягко погладила голову рабыни. Лицо ее оставалось бесстрастным.
— Теперь, когда с этим покончено, — коротко бросил Гелимер, — вернемся к Бургундии.
Аш не расслышала ответа Флоры. Ей пришлось отвернуться, выплюнуть в ладони подступившую к горлу блевотину и стряхнуть ее на пол. Глаза слезились — она сморгнула влагу, чтобы никто не подумал, будто она плачет.
— …эмиссара. — закончил король-калиф.
— Эмиссара? — переспросила Аш.
— Он сказал, что хочет послать своего представителя к нам, — шепнула Флора. Ее внимательное лицо обещало сочувствие и помощь, но позже: в эту секунду она вся была — собранность, вся — герцогиня. — Я намерена согласиться. Шпиона потерпим, лишь бы время протянуть. — Она заговорила громче: — Если мы найдем посланца приемлемым, то примем.
Гелимер снова огладил бороду, сверкнув золотыми блестками, и мягко ответил:
— Вы найдете его приемлемым, герцогиня Бургундская. Он — ваш брат.
Аш не поняла. Она смотрела, как кто-то пробирается сквозь плотную толпу, с трудом прокладывая себе проход в первый ряд. Ее взгляд скользнул по лицу выступившего вперед человека и вернулся, зацепившись за что-то знакомое. Кто-то из франкских наемников Гелимера? Встречались в Италии или, может, в Иберии? Свет на секунду осветил лицо, и она узнала Фернандо дель Гиза — с коротко остриженными волосами, в облачении священника, закрывающем горло высоким воротничком.
«Священник?
Как он может быть священником, если он — мой муж?!»
В последний раз она видела молодого человека с небрежно разбросанными по плечам волосами, в кольчуге и меховой накидке визиготского рыцаря. Теперь, безоружный — даже без кинжала! — он был укутан в темную рясу, застегнутую от подбородка до метущих землю пол, туго перетянутую поясом. Тем заметнее были широкие плечи и грудь. При виде его гладко выскобленной кожи и светящихся золотом волос ей захотелось подойти, уткнуться носом ему под подбородок, вдохнуть запах мужчины.
Колеблющееся пламя греческих огней отбрасывало мечущиеся тени, с успехом скрывавшие выражение лица. Аш с ужасом почувствовала, что у нее горят щеки.
— Фернандо, — громко окликнула она и, вдруг остро ощутив свои остриженные патлы и общую грубость облика после долгих недель осады, отвела взгляд, когда он поднял на нее глаза. На шее у него вместо нагрудного креста висел медальон с изображением лица мужчины, из открытого рта которого прорастал пучок листьев. «Значит, арианский священник. Christus Viridianus! Что за…»
Злясь на себя, Аш снова подняла взгляд. Кто-то искусно выбрил волосы у него над ушами в тонзуру послушника. Он смотрел на нее, словно забавляясь.
— Аббат Мутари, несомненно, убедителен, — заметила Aш, более жестко, чем ей того хотелось. — Но можно было предвидеть заранее, что вы воспользуетесь первой возможностью натянуть на себя юбки!
Солдаты одобрительно загудели. Аш расслышала, как Роберт Ансельм переводит ее слова туркам Баязета — спустя несколько секунд и они присоединились к общему веселью.
«Вот она я — шутница», — подумала Аш, все еще разглядывая Фернандо. Она-то знала, что насмешка просто дала ей больше времени поглядеть на него, размышляя: «Неужели он и вправду принял сан?» и «Соблюдают ли арианские священники целибат?»
По телу пробежала теплая волна, мышцы бедер расслабились; Аш знала, что зрачки глаз раскрылись на всю радужку.
— Вот мой посланец, — сказал король-калиф. Фернандо дель Гиз поклонился. Аш все глядела.
— Дерьмо, — проговорила она. — Ну, дерьмо! Веселенькое, на хрен, Рождество.
Гелимер словно не слышал Аш. Он обращался к Флоре, переводя взгляд с нее на других бургундцев:
— С ваших стен видно далеко, и вы не слепы. У меня под Дижоном три легиона. Очевидно, что вам не выстоять. Следуя правилам рыцарства, я предоставил вам этот шанс, но другого не будет. Пришлите ответ с моим эмиссаром — завтра, в день святого Стефана.
5
— Запечатайте к черту этот подкоп, — приказала Аш. — Сперва камней побольше, а сверху уж землей. Только не хватало, чтоб отсюда полезли. Пошевеливайтесь!
— Да, капитан! — один из бургундских офицеров повернул к своему отряду, ожидавшему — кто стоя, кто на корточках — под развалинами разбитого обстрелом дома, и еще издалека начал выкрикивать короткие приказы.
Флора распорядилась:
— Пусть кто-нибудь — хоть Томас Рочестер — скажет Ла Маршу, что я у Аш. Созывайте совет.
— Я схожу, — вызвался Джон де Вир. — Мадам, мне хотелось бы поскорее обсудить с мастером де Ла Маршем слова калифа. Вы позволите привести его к вам?
Флора кивнула, и граф, отдав приказания через переводчика, поспешно зашагал прочь во главе отряда своих янычар.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211
— Нет. Только не я. Я никем не одурачен.
Он снова подал знак, и один из державших Леофрика священников выпустил его руку и протолкался к женщине-рабыне, стоявшей рядом с Виолантой. Женщина отшатнулась от него, скуля и всхлипывая, но священник ухватил ее за железное кольцо на дряблой шее и вытащил вперед.
— Милорды из Франции и Святой Римской империи, — заговорил король-калиф. — Вы сами видите, что милорд Леофрик нездоров. Вы видели, что его дочь-рабыня, наш генерал, также не в своем уме. А теперь вы слышите безумные речи этой бургундской наемницы. Вот в чем причина тому, господа. Я привел сюда эту женщину, чтобы вы сами могли видеть и рассудить. Это Аделиза, мать обеих этих юных женщин.
Священник пнул рабыню, и она перестала всхлипывать. Наступила полная тишина: Аш слышала только тихое шипение в ушах. Томас Рочестер сжал ее плечо.
— Если такова матка, — усмехнулся Гелимер, — удивительно ли, что весь помет бешеный?
Аш уставилась на тупое лицо рабыни. Черты под складками жира чем-то напоминали очертания лица Фарис — сходство было настолько тошнотворным, что до сих пор Аш просто не позволяла себе замечать его. Старуха, лет пятидесяти-шестидесяти, тусклая седина скрыла прежний цвет волос.
Аш открыла рот, чтобы заговорить, но не сумела выдавить из себя ни звука.
— Если такова матка, чего ожидать от щенков? — риторически повторил Гелимер. — Может быть, бредовых речей о дьяволах в пустыне?
— И ваша Фарис, ваша командующая, также подвержена безумию? — резко вопросил де Комин.
— Завоевания нашей империи никогда не зависели от одного генерала, — строго возразил король-калиф.
Де Вир встрепенулся, его светлые брови дрогнули, выражая сомнение:
— Мадам, он готов очернить женщину, которая покорила ему пол-Европы, лишь бы подорвать доверие к вам и Леофрику.
Аш не отозвалась. Она уставилась на Аделизу, которая плакала теперь беззвучно, заливая слезами морщинистые щеки. «Двести лет кровосмешения. Милый Христос и все святые, значит, вот что я…»
Фарис протянула руку и мягко погладила голову рабыни. Лицо ее оставалось бесстрастным.
— Теперь, когда с этим покончено, — коротко бросил Гелимер, — вернемся к Бургундии.
Аш не расслышала ответа Флоры. Ей пришлось отвернуться, выплюнуть в ладони подступившую к горлу блевотину и стряхнуть ее на пол. Глаза слезились — она сморгнула влагу, чтобы никто не подумал, будто она плачет.
— …эмиссара. — закончил король-калиф.
— Эмиссара? — переспросила Аш.
— Он сказал, что хочет послать своего представителя к нам, — шепнула Флора. Ее внимательное лицо обещало сочувствие и помощь, но позже: в эту секунду она вся была — собранность, вся — герцогиня. — Я намерена согласиться. Шпиона потерпим, лишь бы время протянуть. — Она заговорила громче: — Если мы найдем посланца приемлемым, то примем.
Гелимер снова огладил бороду, сверкнув золотыми блестками, и мягко ответил:
— Вы найдете его приемлемым, герцогиня Бургундская. Он — ваш брат.
Аш не поняла. Она смотрела, как кто-то пробирается сквозь плотную толпу, с трудом прокладывая себе проход в первый ряд. Ее взгляд скользнул по лицу выступившего вперед человека и вернулся, зацепившись за что-то знакомое. Кто-то из франкских наемников Гелимера? Встречались в Италии или, может, в Иберии? Свет на секунду осветил лицо, и она узнала Фернандо дель Гиза — с коротко остриженными волосами, в облачении священника, закрывающем горло высоким воротничком.
«Священник?
Как он может быть священником, если он — мой муж?!»
В последний раз она видела молодого человека с небрежно разбросанными по плечам волосами, в кольчуге и меховой накидке визиготского рыцаря. Теперь, безоружный — даже без кинжала! — он был укутан в темную рясу, застегнутую от подбородка до метущих землю пол, туго перетянутую поясом. Тем заметнее были широкие плечи и грудь. При виде его гладко выскобленной кожи и светящихся золотом волос ей захотелось подойти, уткнуться носом ему под подбородок, вдохнуть запах мужчины.
Колеблющееся пламя греческих огней отбрасывало мечущиеся тени, с успехом скрывавшие выражение лица. Аш с ужасом почувствовала, что у нее горят щеки.
— Фернандо, — громко окликнула она и, вдруг остро ощутив свои остриженные патлы и общую грубость облика после долгих недель осады, отвела взгляд, когда он поднял на нее глаза. На шее у него вместо нагрудного креста висел медальон с изображением лица мужчины, из открытого рта которого прорастал пучок листьев. «Значит, арианский священник. Christus Viridianus! Что за…»
Злясь на себя, Аш снова подняла взгляд. Кто-то искусно выбрил волосы у него над ушами в тонзуру послушника. Он смотрел на нее, словно забавляясь.
— Аббат Мутари, несомненно, убедителен, — заметила Aш, более жестко, чем ей того хотелось. — Но можно было предвидеть заранее, что вы воспользуетесь первой возможностью натянуть на себя юбки!
Солдаты одобрительно загудели. Аш расслышала, как Роберт Ансельм переводит ее слова туркам Баязета — спустя несколько секунд и они присоединились к общему веселью.
«Вот она я — шутница», — подумала Аш, все еще разглядывая Фернандо. Она-то знала, что насмешка просто дала ей больше времени поглядеть на него, размышляя: «Неужели он и вправду принял сан?» и «Соблюдают ли арианские священники целибат?»
По телу пробежала теплая волна, мышцы бедер расслабились; Аш знала, что зрачки глаз раскрылись на всю радужку.
— Вот мой посланец, — сказал король-калиф. Фернандо дель Гиз поклонился. Аш все глядела.
— Дерьмо, — проговорила она. — Ну, дерьмо! Веселенькое, на хрен, Рождество.
Гелимер словно не слышал Аш. Он обращался к Флоре, переводя взгляд с нее на других бургундцев:
— С ваших стен видно далеко, и вы не слепы. У меня под Дижоном три легиона. Очевидно, что вам не выстоять. Следуя правилам рыцарства, я предоставил вам этот шанс, но другого не будет. Пришлите ответ с моим эмиссаром — завтра, в день святого Стефана.
5
— Запечатайте к черту этот подкоп, — приказала Аш. — Сперва камней побольше, а сверху уж землей. Только не хватало, чтоб отсюда полезли. Пошевеливайтесь!
— Да, капитан! — один из бургундских офицеров повернул к своему отряду, ожидавшему — кто стоя, кто на корточках — под развалинами разбитого обстрелом дома, и еще издалека начал выкрикивать короткие приказы.
Флора распорядилась:
— Пусть кто-нибудь — хоть Томас Рочестер — скажет Ла Маршу, что я у Аш. Созывайте совет.
— Я схожу, — вызвался Джон де Вир. — Мадам, мне хотелось бы поскорее обсудить с мастером де Ла Маршем слова калифа. Вы позволите привести его к вам?
Флора кивнула, и граф, отдав приказания через переводчика, поспешно зашагал прочь во главе отряда своих янычар.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211