Тони сказал, тебя могли захватить и отправить в северную Африку, если вспомнить, как им хотелось тебя заполучить в Базеле. Но их бы и мертвое тело устроило. Эти ученые-маги… — Ансельм передернулся, не замечая того.
Она ждала, слушая шум дождя, не торопила его.
— Три месяца, а потом… — он прямо взглянул на нее. — Ты наверняка должна была погибнуть… и вот, из ниоткуда, три дня назад, письмо на арбалетном болте.
— Ты привык вести отряд.
Его ладони впечатались в стену по обе стороны от нее, пригвоздив ее к камню амбразуры. Она покосилась на стальные предплечья, перевела взгляд на лицо под откинутым забралом.
Он шипел, брызгая слюной на ее форменную накидку:
— Я же хотел отправиться в Африку! Я не хотел сидеть в Дижоне! Милый Зеленый Христос — знаешь, что там было, девочка? Этот Джон, тудыть его, де Вир талдычит мне, что раз герцог посылает пол-отряда в Карфаген, ему позарез нужен хоть кто-то, командовать здесь…
Часовые у двери беспокойно шевельнулись, и Роберт замолчал, потом продолжал, с нарочитым спокойствием:
— Живая или мертвая, ты могла быть только в Карфагене! Так у меня ни хрена выбора не было. Мне попросту приказали остаться. А теперь я узнаю, что ты таки была там, живая…
Аш подняла руки, положила ладони на его запястья и мягко потянула вниз. Его мокрые наручи скользили под пальцами, голой ладони сразу стало холодно.
— Я понимаю Оксфорда. Без Анжели ему было не обойтись, сам он с пушками мало что умеет. А ты был старшим из оставшихся командиров, ты уже командовал. Роберт, больше ему не на кого было положиться. А про меня ничего не было известно. Может, убита, может, где-то еще. Ты правильно сделал, что остался.
— Мне надо было ехать с ним. Я был уверен, что ты погибла. И ошибался! — стальная перчатка Роберта едва не выбила искры из каменной окантовки амбразуры. Он тупо взглянул на исцарапанную, помятую сталь и рассеянно пошевелил пальцами. — Если б я увел весь отряд, Дижон бы уже взяли, и все-таки, говорю тебе, девочка, мне следовало отправиться в Карфаген. За тобой.
— Если бы ты так сделал, — заговорила Аш, тщательно взвешивая слова, — мы, возможно, сумели бы захватить Дом Леофрика. Людей и пушек у нас хватило бы. Возможно, мы уничтожили бы каменного голема, лишили бы Дикие Машины их единственной связи с миром… единственного средства для осуществления их злого чуда.
Роберт блеснул на нее глазами, казавшимися очень узкими за неестественно длинными ресницами.
— Но тогда, — Аш пожала плечами, — без тебя, Дижон пал бы еще прежде, чем вы добрались бы до побережья. Герцога бы казнили, и теперь мы бы уже знали, чего добиваются от Фарис Дикие Машины. Потому что они уже добились бы этого, три месяца назад.
— Может, и не добились бы, — пророкотал Роберт.
— Как бы то ни было, мы сейчас здесь. Неважно, чего ты не сделал тогда, Роберт. Все это не объясняет, почему ты сегодня не атаковал Фарис. Ты так и не объяснил, куда подевалась твоя решительность. А мне это нужно знать, я от тебя завишу, и не я одна.
Она говорила откровенно, заставляя себя вслух признать свои опасения. Когда Роберт обернулся, она не увидела на его лице стыда. Он пробормотал:
— Ты бы вылезла на верную смерть…
— Да, если бы пришлось. Но и с ней бы покончила.
Так тихо, что она едва расслышала, он прошептал:
— Не мог я сегодня поехать с вами. Не мог видеть, как тебя убивают у меня на глазах.
Аш уставилась на него.
— Эти три месяца, — с болью в голосе продолжал Роберт. — Я заказывал за тебя обедни, девочка. Я учился жить без тебя. И вот ты вернулась. И предлагаешь мне поехать смотреть, как тебя убивают. Это уж слишком.
Плеск дождя по булыжнику стал громче. В щели башенной крыши начали пробиваться капли и целые ручьи, и растекаться лужами по полу.
«Я знаю, что нужно сказать, — думала Аш. — Почему же я молчу?»
— Так, — сказал он резко. — Стало быть, ты меня разжаловала? Больше не доверяешь мне в бою. Считаешь, я, вместо того чтоб делать дело, буду пытаться прикрыть тебе спину?
Что-то в ней лопнуло. Аш огрызнулась:
— Что ты надеешься услышать, Роберт? Все давным-давно известно. Все мы можем погибнуть в любую секунду, пора бы привыкнуть. Такое наше ремесло, на войне убивают. Я все это могу продекламировать наизусть. Я уже говорила тебе это полгода назад. И больше не буду.
Роберт Ансельм расстегнул подбородочный ремень, пригнул голову и стянул шлем. Щетина на макушке промокла от пота. Он натужно выдохнул:
— А что будешь?
— Это больно, — сказала Аш. Она уперлась костяшками голых пальцев в стену, обдирая кожу о грубый камень, словно боль тела могла облегчить душу. — Ты не хочешь видеть, как меня изрубят? А я не хочу посылать тебя, и Анжели, и остальных, на стену. Я провела этих ребят через такое, что и во сне не приснится. Я не хочу, чтобы они гибли в какой-нибудь вылазке, или что там еще придет в голову Ла Маршу. Я бы предпочла держаться в сторонке, отсидеться в башне, подальше от обстрела. Я начинаю бояться подставлять своих людей.
Долгое молчание. Дождь шумит все громче.
Роберт вдруг тихонько фыркнул:
— Тогда, похоже, мы оба в дерьме!
Аш так выпучила глаза, что он расхохотался во весь голос.
— Господи, Роберто…
Она вдруг тоже захихикала. Из пустой груди вырвался смешок, превратившийся в неудержимый хохот. Она пыталась остановиться, заговорить, но какое там.
Роберт содрогнулся в последнем раскате хохота, обхватил рукой плечи и встряхнул:
— Ну мы и влипли!
— И ничего смешного!
— Пара долбанных придурков! — добавил он, опуская руки и выпрямляясь, скрежетнув латами. — Нам обоим надо бы бросать это дело. Боюсь только, визиготы не позволят.
— Да уж… — Аш лизнула ободранные костяшки. — Роберт, я не могу этим заниматься, раз боюсь за людей.
Он взглянул на нее сверху вниз с каменной ступени.
— Ну вот, теперь мы узнаем, да? На что мы годимся, когда по настоящему припекает. Когда приходится держаться.
Ей в нос бил запах: мокрой стали, мужского пота, волглого сукна, городских отбросов, догнивавших под стеной. Брызги дождя ложились на щеки тонкой холодной росой. Внезапный порыв ветра заставил обоих разом обернуться к бойнице.
— Стены сейчас беззащитны. И они должны это понимать! Почему же она не атакует?
В течение следующего часа она одного за другим посылала в герцогский дворец посланцев, и те один за другим возвращались, сообщая, что не смогли пробиться ни к новой герцогине, ни к сиру де Ла Маршу, ни к камер-советнику Тернану. По их словам, дворец кишмя кишел скороходами, гробовщиками, торговцами, священниками и знатью, занятыми спешной подготовкой одновременно похорон и коронации.
— Капитан Джонвилль мне кое-что сказал, — добавил запыхавшийся, насквозь промокший Рикард.
Аш хотела спросить, почему он не задержался посплетничать с бургундцами де Ла Марша, посмотрела на его сияющее яйцо и промолчала, ожидая продолжения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211
Она ждала, слушая шум дождя, не торопила его.
— Три месяца, а потом… — он прямо взглянул на нее. — Ты наверняка должна была погибнуть… и вот, из ниоткуда, три дня назад, письмо на арбалетном болте.
— Ты привык вести отряд.
Его ладони впечатались в стену по обе стороны от нее, пригвоздив ее к камню амбразуры. Она покосилась на стальные предплечья, перевела взгляд на лицо под откинутым забралом.
Он шипел, брызгая слюной на ее форменную накидку:
— Я же хотел отправиться в Африку! Я не хотел сидеть в Дижоне! Милый Зеленый Христос — знаешь, что там было, девочка? Этот Джон, тудыть его, де Вир талдычит мне, что раз герцог посылает пол-отряда в Карфаген, ему позарез нужен хоть кто-то, командовать здесь…
Часовые у двери беспокойно шевельнулись, и Роберт замолчал, потом продолжал, с нарочитым спокойствием:
— Живая или мертвая, ты могла быть только в Карфагене! Так у меня ни хрена выбора не было. Мне попросту приказали остаться. А теперь я узнаю, что ты таки была там, живая…
Аш подняла руки, положила ладони на его запястья и мягко потянула вниз. Его мокрые наручи скользили под пальцами, голой ладони сразу стало холодно.
— Я понимаю Оксфорда. Без Анжели ему было не обойтись, сам он с пушками мало что умеет. А ты был старшим из оставшихся командиров, ты уже командовал. Роберт, больше ему не на кого было положиться. А про меня ничего не было известно. Может, убита, может, где-то еще. Ты правильно сделал, что остался.
— Мне надо было ехать с ним. Я был уверен, что ты погибла. И ошибался! — стальная перчатка Роберта едва не выбила искры из каменной окантовки амбразуры. Он тупо взглянул на исцарапанную, помятую сталь и рассеянно пошевелил пальцами. — Если б я увел весь отряд, Дижон бы уже взяли, и все-таки, говорю тебе, девочка, мне следовало отправиться в Карфаген. За тобой.
— Если бы ты так сделал, — заговорила Аш, тщательно взвешивая слова, — мы, возможно, сумели бы захватить Дом Леофрика. Людей и пушек у нас хватило бы. Возможно, мы уничтожили бы каменного голема, лишили бы Дикие Машины их единственной связи с миром… единственного средства для осуществления их злого чуда.
Роберт блеснул на нее глазами, казавшимися очень узкими за неестественно длинными ресницами.
— Но тогда, — Аш пожала плечами, — без тебя, Дижон пал бы еще прежде, чем вы добрались бы до побережья. Герцога бы казнили, и теперь мы бы уже знали, чего добиваются от Фарис Дикие Машины. Потому что они уже добились бы этого, три месяца назад.
— Может, и не добились бы, — пророкотал Роберт.
— Как бы то ни было, мы сейчас здесь. Неважно, чего ты не сделал тогда, Роберт. Все это не объясняет, почему ты сегодня не атаковал Фарис. Ты так и не объяснил, куда подевалась твоя решительность. А мне это нужно знать, я от тебя завишу, и не я одна.
Она говорила откровенно, заставляя себя вслух признать свои опасения. Когда Роберт обернулся, она не увидела на его лице стыда. Он пробормотал:
— Ты бы вылезла на верную смерть…
— Да, если бы пришлось. Но и с ней бы покончила.
Так тихо, что она едва расслышала, он прошептал:
— Не мог я сегодня поехать с вами. Не мог видеть, как тебя убивают у меня на глазах.
Аш уставилась на него.
— Эти три месяца, — с болью в голосе продолжал Роберт. — Я заказывал за тебя обедни, девочка. Я учился жить без тебя. И вот ты вернулась. И предлагаешь мне поехать смотреть, как тебя убивают. Это уж слишком.
Плеск дождя по булыжнику стал громче. В щели башенной крыши начали пробиваться капли и целые ручьи, и растекаться лужами по полу.
«Я знаю, что нужно сказать, — думала Аш. — Почему же я молчу?»
— Так, — сказал он резко. — Стало быть, ты меня разжаловала? Больше не доверяешь мне в бою. Считаешь, я, вместо того чтоб делать дело, буду пытаться прикрыть тебе спину?
Что-то в ней лопнуло. Аш огрызнулась:
— Что ты надеешься услышать, Роберт? Все давным-давно известно. Все мы можем погибнуть в любую секунду, пора бы привыкнуть. Такое наше ремесло, на войне убивают. Я все это могу продекламировать наизусть. Я уже говорила тебе это полгода назад. И больше не буду.
Роберт Ансельм расстегнул подбородочный ремень, пригнул голову и стянул шлем. Щетина на макушке промокла от пота. Он натужно выдохнул:
— А что будешь?
— Это больно, — сказала Аш. Она уперлась костяшками голых пальцев в стену, обдирая кожу о грубый камень, словно боль тела могла облегчить душу. — Ты не хочешь видеть, как меня изрубят? А я не хочу посылать тебя, и Анжели, и остальных, на стену. Я провела этих ребят через такое, что и во сне не приснится. Я не хочу, чтобы они гибли в какой-нибудь вылазке, или что там еще придет в голову Ла Маршу. Я бы предпочла держаться в сторонке, отсидеться в башне, подальше от обстрела. Я начинаю бояться подставлять своих людей.
Долгое молчание. Дождь шумит все громче.
Роберт вдруг тихонько фыркнул:
— Тогда, похоже, мы оба в дерьме!
Аш так выпучила глаза, что он расхохотался во весь голос.
— Господи, Роберто…
Она вдруг тоже захихикала. Из пустой груди вырвался смешок, превратившийся в неудержимый хохот. Она пыталась остановиться, заговорить, но какое там.
Роберт содрогнулся в последнем раскате хохота, обхватил рукой плечи и встряхнул:
— Ну мы и влипли!
— И ничего смешного!
— Пара долбанных придурков! — добавил он, опуская руки и выпрямляясь, скрежетнув латами. — Нам обоим надо бы бросать это дело. Боюсь только, визиготы не позволят.
— Да уж… — Аш лизнула ободранные костяшки. — Роберт, я не могу этим заниматься, раз боюсь за людей.
Он взглянул на нее сверху вниз с каменной ступени.
— Ну вот, теперь мы узнаем, да? На что мы годимся, когда по настоящему припекает. Когда приходится держаться.
Ей в нос бил запах: мокрой стали, мужского пота, волглого сукна, городских отбросов, догнивавших под стеной. Брызги дождя ложились на щеки тонкой холодной росой. Внезапный порыв ветра заставил обоих разом обернуться к бойнице.
— Стены сейчас беззащитны. И они должны это понимать! Почему же она не атакует?
В течение следующего часа она одного за другим посылала в герцогский дворец посланцев, и те один за другим возвращались, сообщая, что не смогли пробиться ни к новой герцогине, ни к сиру де Ла Маршу, ни к камер-советнику Тернану. По их словам, дворец кишмя кишел скороходами, гробовщиками, торговцами, священниками и знатью, занятыми спешной подготовкой одновременно похорон и коронации.
— Капитан Джонвилль мне кое-что сказал, — добавил запыхавшийся, насквозь промокший Рикард.
Аш хотела спросить, почему он не задержался посплетничать с бургундцами де Ла Марша, посмотрела на его сияющее яйцо и промолчала, ожидая продолжения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211