По слухам, этот человек действовал из-за границы. О совпадении и речи быть не может: среди тех, кого эта темная сила старалась подкупить, были великий оратор Мирабо и епископ Отенский. Один был автором Декрета, другой — его наиболее ярым защитником. Когда в апреле Мирабо заболел, епископ не отходил от него ни на шаг до самого его последнего вздоха. Без сомнения, он отчаянно хотел перехватить корреспонденцию, которая могла изобличить их обоих.
— Как тебе удалось все это узнать? — пробормотала Екатерина.
Отвернувшись от аббатисы, она подошла к окну и принялась смотреть на темнеющее небо. На горизонте собирались грозовые облака.
— Эта корреспонденция у меня, — ответила аббатиса.
С минуту никто из женщин не проронил ни слова. Наконец мягкий голос аббатисы снова зазвучал в полумраке комнаты.
— Ты спрашивала, какое дело так надолго задержало меня во Франции. Теперь ты знаешь. Я должна была выяснить, кто направлял мою руку, кто заставил меня извлечь шахматы Монглана из тайника, где они пролежали тысячу лет. Это было необходимо, чтобы установить, кто был тем врагом, который гнал меня, словно зверя, пока я не вышла из-под крыла церкви и не отправилась через весь континент искать другое убежище для сокровища, порученного моим заботам.
— Ты узнала имя того, кого искала? — осторожно спросила
Екатерина, поворачиваясь к аббатисе лицом.
— Да, я узнала, — спокойно ответила та. — Моя дорогая Фике, это была ты!
— Если ты все знала, почему же ты все-таки приехала в Петербург? — спросила царица, когда они с аббатисой на следующее утро прогуливались по заснеженной дорожке, возвращаясь в Эрмитаж. — Я не понимаю…
Женщины шли между двумя колоннами солдат. Полк императорской гвардии, поднимая снег казачьими сапогами, маршировал в двадцати шагах от них. Гвардейцы были достаточно далеко, так что можно было говорить спокойно.
— Потому что, несмотря на все, я тебе доверяю, — сказала аббатиса, слегка слукавив. — Знаю, ты боялась, что французское правительство рухнет и страна впадет в хаос. Ты хотела быть уверенной, что шахматы Монглана не попадут в неправедные руки. Но ты подозревала, что меры, которые ты предприняла, мне не понравятся. Скажи-ка мне, Фике, как ты собиралась отнимать у французских солдат их добычу, после того как они достали бы фигуры? Предприняла вторжение русских полчищ во Францию?
— Я послала в горы своих солдат, чтобы перехватить французов на обратном пути, — с улыбкой призналась Екатерина. — Мои люди не были одеты в форму.
— Понятно, — проговорила аббатиса. — И что подвигнуло тебя на столь крайние меры?
— Полагаю, я должна поделиться с тобой тем, что знаю, — ответила императрица. — Как ты уже поняла, я купила библиотеку Вольтера после его смерти. Среди бумаг оказался тайный дневник кардинала Ришелье. В дневнике кардинал, пользуясь для секретности особым кодом, вел записи о своих изысканиях касательно шахмат Монглана. Вольтер расшифровал код, и я смогла прочесть то, что он обнаружил. Рукопись спрятана в подвале Эрмитажа, куда мы теперь идем. Я настаиваю, чтобы ты взглянула на эти записи.
— В чем же важность сего документа? — спросила аббатиса, недоумевая, почему ее подруга не упомянула об этом раньше.
— Ришелье проследил историю шахмат Монглана до мавров, которые преподнесли их в качестве подарка Карлу Великому, до того момента, когда шахматы попали к маврам, и даже дальше. Как ты знаешь, Карл предпринял много крестовых походов против мавров как в Испании, так и в Африке. Но однажды он защитил Кордову и Барселону от басков-христиан, которые пытались скинуть мавританское владычество. Хотя баски и были христианами, они веками совершали набеги на франкское государство, пытаясь захватить власть над землями Западной Европы, в частности над побережьем Атлантики и горами, в которых они чувствовали себя как дома.
— Пиренеи, — подсказала аббатиса.
— Точно, — ответила царица. — Баски называли их «Волшебные горы». А тебе известно, что Пиренеи — родина самого загадочного и мистического культа, который только знала земля со времен Христа? Именно из этих мест вышли кельты и двинулись на север, чтобы осесть сперва в Бретани, а позднее — на Британских островах. Чародей Мерлин жил в этих горах, а тайный культ мы сегодня называем культом друидов.
— Этого я не знала, — проговорила аббатиса, глядя на утоптанный снег под ногами.
Ее тонкие губы были сжаты, а морщинистое лицо напоминало камень с древнего надгробия.
— Ты сможешь прочесть об этом в дневнике, мы почти пришли, — сказала императрица, — Ришелье утверждает, что мавры завоевали Пиренеи и узнали страшную тайну, которую веками хранили сначала кельты, а потом баски. И тогда эти мавританские завоеватели зашифровали полученные знания собственным шифром: они спрятали тайну в золотых и серебряных шахматных фигурах. Когда стало ясно, что мавры могут потерять свое могущество на Иберийском полуострове, они отправили шахматы Карлу Великому, с которым были союзниками. Если кто и сможет защитить тайну, посчитали они, то только он, самый могущественный правитель в истории цивилизованного мира.
— И ты веришь в эту историю? — спросила аббатиса, когда они приблизились к величественному фасаду Эрмитажа.
— Суди сама, — сказала Екатерина. — Я знаю, что тайна гораздо древнее, чем мавры, древнее, чем баски. Возможно, она даже древней, чем друиды. Я должна спросить тебя, мой друг: ты когда-нибудь слышала о тайном обществе, члены которого иногда называют себя масонами?
Аббатиса побледнела и остановилась перед входной дверью.
— Что ты сказала? — слабым голосом произнесла она и схватила подругу за руку.
— А-а…— протянула Екатерина. — Значит, ты знаешь о нем. Когда ты прочтешь рукопись, я расскажу тебе одну историю.
История Императрицы
Когда мне было четырнадцать лет, я уехала из своего дома в Померании, где мы с тобой росли бок о бок. Твой отец незадолго до этого продал имение по соседству и уехал на родину, во Францию. Вскоре мне предстояло стать супругой наследника престола. Я никогда не забуду свою печаль, дорогая Элен, от невозможности разделить с тобой мой триумф, о котором мы столько говорили.
События, о которых я хочу рассказать, произошли со мной по пути ко двору Елизаветы Петровны, в Москву. Елизавета, дочь Петра Великого, стала императрицей, совершив дворцовый переворот. Всех своих противников она впоследствии бросила в тюрьму. Так как она никогда не была замужем и уже вышла из детородного возраста, она избрала наследником своего неразумного племянника — великого князя Петра. Я должна была стать его невестой.
По пути в Россию мы с матерью остановились в Берлине, при дворе Фридриха II. Молодой император Пруссии, которого Вольтер уже окрестил Фридрихом Великим, пожелал поддержать меня, поскольку рассчитывал, что мой брак поспособствует объединению России и Пруссии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188
— Как тебе удалось все это узнать? — пробормотала Екатерина.
Отвернувшись от аббатисы, она подошла к окну и принялась смотреть на темнеющее небо. На горизонте собирались грозовые облака.
— Эта корреспонденция у меня, — ответила аббатиса.
С минуту никто из женщин не проронил ни слова. Наконец мягкий голос аббатисы снова зазвучал в полумраке комнаты.
— Ты спрашивала, какое дело так надолго задержало меня во Франции. Теперь ты знаешь. Я должна была выяснить, кто направлял мою руку, кто заставил меня извлечь шахматы Монглана из тайника, где они пролежали тысячу лет. Это было необходимо, чтобы установить, кто был тем врагом, который гнал меня, словно зверя, пока я не вышла из-под крыла церкви и не отправилась через весь континент искать другое убежище для сокровища, порученного моим заботам.
— Ты узнала имя того, кого искала? — осторожно спросила
Екатерина, поворачиваясь к аббатисе лицом.
— Да, я узнала, — спокойно ответила та. — Моя дорогая Фике, это была ты!
— Если ты все знала, почему же ты все-таки приехала в Петербург? — спросила царица, когда они с аббатисой на следующее утро прогуливались по заснеженной дорожке, возвращаясь в Эрмитаж. — Я не понимаю…
Женщины шли между двумя колоннами солдат. Полк императорской гвардии, поднимая снег казачьими сапогами, маршировал в двадцати шагах от них. Гвардейцы были достаточно далеко, так что можно было говорить спокойно.
— Потому что, несмотря на все, я тебе доверяю, — сказала аббатиса, слегка слукавив. — Знаю, ты боялась, что французское правительство рухнет и страна впадет в хаос. Ты хотела быть уверенной, что шахматы Монглана не попадут в неправедные руки. Но ты подозревала, что меры, которые ты предприняла, мне не понравятся. Скажи-ка мне, Фике, как ты собиралась отнимать у французских солдат их добычу, после того как они достали бы фигуры? Предприняла вторжение русских полчищ во Францию?
— Я послала в горы своих солдат, чтобы перехватить французов на обратном пути, — с улыбкой призналась Екатерина. — Мои люди не были одеты в форму.
— Понятно, — проговорила аббатиса. — И что подвигнуло тебя на столь крайние меры?
— Полагаю, я должна поделиться с тобой тем, что знаю, — ответила императрица. — Как ты уже поняла, я купила библиотеку Вольтера после его смерти. Среди бумаг оказался тайный дневник кардинала Ришелье. В дневнике кардинал, пользуясь для секретности особым кодом, вел записи о своих изысканиях касательно шахмат Монглана. Вольтер расшифровал код, и я смогла прочесть то, что он обнаружил. Рукопись спрятана в подвале Эрмитажа, куда мы теперь идем. Я настаиваю, чтобы ты взглянула на эти записи.
— В чем же важность сего документа? — спросила аббатиса, недоумевая, почему ее подруга не упомянула об этом раньше.
— Ришелье проследил историю шахмат Монглана до мавров, которые преподнесли их в качестве подарка Карлу Великому, до того момента, когда шахматы попали к маврам, и даже дальше. Как ты знаешь, Карл предпринял много крестовых походов против мавров как в Испании, так и в Африке. Но однажды он защитил Кордову и Барселону от басков-христиан, которые пытались скинуть мавританское владычество. Хотя баски и были христианами, они веками совершали набеги на франкское государство, пытаясь захватить власть над землями Западной Европы, в частности над побережьем Атлантики и горами, в которых они чувствовали себя как дома.
— Пиренеи, — подсказала аббатиса.
— Точно, — ответила царица. — Баски называли их «Волшебные горы». А тебе известно, что Пиренеи — родина самого загадочного и мистического культа, который только знала земля со времен Христа? Именно из этих мест вышли кельты и двинулись на север, чтобы осесть сперва в Бретани, а позднее — на Британских островах. Чародей Мерлин жил в этих горах, а тайный культ мы сегодня называем культом друидов.
— Этого я не знала, — проговорила аббатиса, глядя на утоптанный снег под ногами.
Ее тонкие губы были сжаты, а морщинистое лицо напоминало камень с древнего надгробия.
— Ты сможешь прочесть об этом в дневнике, мы почти пришли, — сказала императрица, — Ришелье утверждает, что мавры завоевали Пиренеи и узнали страшную тайну, которую веками хранили сначала кельты, а потом баски. И тогда эти мавританские завоеватели зашифровали полученные знания собственным шифром: они спрятали тайну в золотых и серебряных шахматных фигурах. Когда стало ясно, что мавры могут потерять свое могущество на Иберийском полуострове, они отправили шахматы Карлу Великому, с которым были союзниками. Если кто и сможет защитить тайну, посчитали они, то только он, самый могущественный правитель в истории цивилизованного мира.
— И ты веришь в эту историю? — спросила аббатиса, когда они приблизились к величественному фасаду Эрмитажа.
— Суди сама, — сказала Екатерина. — Я знаю, что тайна гораздо древнее, чем мавры, древнее, чем баски. Возможно, она даже древней, чем друиды. Я должна спросить тебя, мой друг: ты когда-нибудь слышала о тайном обществе, члены которого иногда называют себя масонами?
Аббатиса побледнела и остановилась перед входной дверью.
— Что ты сказала? — слабым голосом произнесла она и схватила подругу за руку.
— А-а…— протянула Екатерина. — Значит, ты знаешь о нем. Когда ты прочтешь рукопись, я расскажу тебе одну историю.
История Императрицы
Когда мне было четырнадцать лет, я уехала из своего дома в Померании, где мы с тобой росли бок о бок. Твой отец незадолго до этого продал имение по соседству и уехал на родину, во Францию. Вскоре мне предстояло стать супругой наследника престола. Я никогда не забуду свою печаль, дорогая Элен, от невозможности разделить с тобой мой триумф, о котором мы столько говорили.
События, о которых я хочу рассказать, произошли со мной по пути ко двору Елизаветы Петровны, в Москву. Елизавета, дочь Петра Великого, стала императрицей, совершив дворцовый переворот. Всех своих противников она впоследствии бросила в тюрьму. Так как она никогда не была замужем и уже вышла из детородного возраста, она избрала наследником своего неразумного племянника — великого князя Петра. Я должна была стать его невестой.
По пути в Россию мы с матерью остановились в Берлине, при дворе Фридриха II. Молодой император Пруссии, которого Вольтер уже окрестил Фридрихом Великим, пожелал поддержать меня, поскольку рассчитывал, что мой брак поспособствует объединению России и Пруссии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188