Им придется охотиться, чтобы добывать себе пропитание. Но ни одно живое существо не обладает такой выносливостью, таким зорким зрением, упорством и охотничьим азартом, чтобы охотиться в этих диких и бесплодных землях, — ни одно, кроме сокола.
Мирей наблюдала, как сокол кружит над ними в горячем мареве пустыни. Казалось, птица парит, не прилагая никаких усилий, чтобы удержаться в воздухе. Шахин залез в свою сумку и вытащил оттуда ручного голубя, которого они взяли с собой. Он привязал к его лапке длинную нить, свободный конец ее придавил коленом и подбросил птицу в воздух. Голубь тяжело забил крыльями, набирая высоту. Сокол тут же заметил добычу и на миг будто завис в воздухе, примеряясь перед атакой. В следующее мгновение он молнией метнулся к обреченному голубю и схватил его. Обе птицы упали на землю, во все стороны полетели перья.
Мирей двинулась было вперед, но Шахин мягко удержал ее. — Дай ему попробовать крови, — прошептал он. — Ее вкус притупляет память и бдительность.
Сокол вцепился в голубя, а Шахин медленно потянул нить на себя. Сокол взлетел, но снова приземлился на песок, озадаченно уставившись на добычу. Шахин снова потянул нить, и мертвый голубь будто бы сам собой пополз по песку. Как и предсказал охотник, сокол быстро оставил сомнения и снова принялся рвать теплую плоть.
— Подберись как можно ближе, — прошептал Шахин девушке. — Когда будешь в метре от него, хватай за лапу.
Мирей взглянула на него как на сумасшедшего, но покорно подползла к краю кустарника и изготовилась, чтобы прыгнуть. Сердце ее билось все чаще по мере того, как Шахин все ближе и ближе подтягивал к ней голубя-приманку. Через некоторое время сокол оказался в нескольких шагах от девушки. Он по-прежнему не замечал ее, увлеченно терзая добычу. Шахин легонько постучал Мирей по руке. Не медля больше ни секунды, она выскочила из-за куста и ухватила птицу за лапу. Сокол забил крыльями, заклекотал, его острый клюв вонзился девушке в руку.
Но Шахин мгновенно оказался рядом с ней, отработанным движением схватил птицу, надел соколу на голову кожаный колпачок, опутал лапы шелковыми силками и привязал к кожаной ленте на левом запястье девушки.
Правое запястье Мирей обильно кровоточило, когда клюв сокола вонзился в руку, красные брызги попали ей на лицо и на волосы. Поцокав языком, Шахин оторвал от одежды кусок муслина и обмотал ей руку там, где сокол вырвал кусок плоти. Клюв птицы ударил в опасной близости от артерии.
— Ты поймала его и теперь сможешь прокормиться, — произнес охотник с кривой усмешкой. — Хотя пока что он едва
не съел тебя саму.
Взяв ее за перевязанную руку, он положил ее на сокола, который сидел на другой ее руке не шевелясь.
— Погладь его, — сказал Шахин. — Дай ему почувствовать, кто хозяин. Обычно требуется луна и еще три четверти луны, чтобы приручить гурра. Однако если ты живешь с ним, ешь с ним, гладишь его, разговариваешь с ним, даже спишь рядом — он будет твоим к новолунию. Какое имя ты дашь ему, чтобы он запомнил его?
Мирей с гордостью взглянула на пойманное ею дикое создание, которое теперь дрожало на ее руке. На какой-то момент она даже забыла о боли в раненом запястье.
— Шарло, — сказала она, — маленький Карл. Я поймала маленького небесного Карла Великого.
Шахин, не произнося ни слова, наблюдал за ней своими желтыми глазами, затем неторопливо одернул на лице синюю вуаль. Теперь она закрывала лишь нижнюю часть его лица, и, когда он заговорил, легкая материя затрепетала от его дыхания.
— Сегодня вечером мы наложим на него твою метку, тогда он будет признавать лишь тебя одну.
— Мою метку? — удивленно спросила Мирей.
Шахин снял с пальца перстень и вложил его девушке в руку. Она посмотрела на него. Это было массивное золотое кольцо с выгравированной на печатке цифрой «8».
Не говоря ни слова, девушка последовала за Шахином вниз с крутого обрыва, туда, где их поджидали верблюды. Охотник поставил колено на седло, верблюд одним движением встал на ноги и поднял седока, словно пушинку. Мирей последовала примеру Шахина, держа на отлете левую руку с соколом на запястье, и они продолжили путь через кроваво-красные лески.
Угли в костре уже догорали, когда Шахин вдруг наклонился и положил на них перстень. Этот человек мало говорил и редко улыбался. За месяц их путешествия Мирей не так уж много удалось узнать о своем проводнике. Их главной заботой было выжить, на прочее просто не оставалось сил. Она была уверена только в одном: они достигнут Ахаггара — лавовых гор, которые служили домом для кель-джанет-туарег, — до того, как родится ее дитя.
Шахин предпочитал не говорить на другие темы, а на расспросы девушки отвечал только: «Скоро сама увидишь».
Она была сильно удивлена, когда он вдруг снял свою вуаль и заговорил, не отводя глаз от перстня, вбирающего в себя жар углей.
— Ты из тех, которых мы называем «таиб». Ты лишь раз познала мужчину и теперь носишь его ребенка. Ты наверняка заметила, как смотрели на тебя люди, когда мы останавливались в Кхардае. Среди местных жителей бытует поверье, что семь тысяч лет назад с востока пришла женщина. Она прошла в одиночку тысячи километров по солончакам, пока не наткнулась на племя кель-рела-туарег. Ее собственный народ изгнал ее за то, что она ждала ребенка. Волосы ее цветом напоминали песок пустыни, как твои. Женщину звали Дайя, что в переводе означает «источник вод». Она нашла убежище в пустыне. Ее дитя родилось в пещере, и в тот день, когда оно появилось на свет, из скалы в пещере забил родник. Тот ключ и по сей день бьет в пещере Кхар-Дайя — святилище Дайи, богини родников и источников.
Выходит, подумала Мирей, что Кхардая — селение, где они останавливались, чтобы поменять верблюдов и пополнить запасы провианта, — названо в честь странной богини Кар, так же как и Карфаген. Может быть, легенды о Дайе и Дидоне говорят об одной и той же женщине?
— К чему ты рассказал мне об этом? — спросила Мирей, глядя на огонь и поглаживая Шарло, сидевшего у нее на руке.
— В священных текстах говорится, что однажды Наби, или Пророчица, придет из-за Бахр-эль-Азрак — Лазурного моря. Калим — это тот, кто говорит с духами, кто следует по пути сокровенного знания Тарикат. Этот человек будет зааром — тем, у кого белая кожа, синие глаза и рыжие волосы. Мой народ верит в это пророчество, потому-то все и смотрят на тебя.
— Но я же не мужчина! — воскликнула Мирей, глядя на него. — Мои глаза зеленые, а вовсе не синие.
— Я говорю не о тебе, — сказал Шахин.
Склонившись над затухающим костром, он достал свой длинный нож с узким лезвием и выкатил раскаленный перстень на песок.
— Тот, кого мы ждем, — это твой сын. Он родится перед ликом богини, как и сказано в пророчестве.
Мирей не стала спрашивать, откуда он знает, что ее неродившееся дитя — мальчик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188
Мирей наблюдала, как сокол кружит над ними в горячем мареве пустыни. Казалось, птица парит, не прилагая никаких усилий, чтобы удержаться в воздухе. Шахин залез в свою сумку и вытащил оттуда ручного голубя, которого они взяли с собой. Он привязал к его лапке длинную нить, свободный конец ее придавил коленом и подбросил птицу в воздух. Голубь тяжело забил крыльями, набирая высоту. Сокол тут же заметил добычу и на миг будто завис в воздухе, примеряясь перед атакой. В следующее мгновение он молнией метнулся к обреченному голубю и схватил его. Обе птицы упали на землю, во все стороны полетели перья.
Мирей двинулась было вперед, но Шахин мягко удержал ее. — Дай ему попробовать крови, — прошептал он. — Ее вкус притупляет память и бдительность.
Сокол вцепился в голубя, а Шахин медленно потянул нить на себя. Сокол взлетел, но снова приземлился на песок, озадаченно уставившись на добычу. Шахин снова потянул нить, и мертвый голубь будто бы сам собой пополз по песку. Как и предсказал охотник, сокол быстро оставил сомнения и снова принялся рвать теплую плоть.
— Подберись как можно ближе, — прошептал Шахин девушке. — Когда будешь в метре от него, хватай за лапу.
Мирей взглянула на него как на сумасшедшего, но покорно подползла к краю кустарника и изготовилась, чтобы прыгнуть. Сердце ее билось все чаще по мере того, как Шахин все ближе и ближе подтягивал к ней голубя-приманку. Через некоторое время сокол оказался в нескольких шагах от девушки. Он по-прежнему не замечал ее, увлеченно терзая добычу. Шахин легонько постучал Мирей по руке. Не медля больше ни секунды, она выскочила из-за куста и ухватила птицу за лапу. Сокол забил крыльями, заклекотал, его острый клюв вонзился девушке в руку.
Но Шахин мгновенно оказался рядом с ней, отработанным движением схватил птицу, надел соколу на голову кожаный колпачок, опутал лапы шелковыми силками и привязал к кожаной ленте на левом запястье девушки.
Правое запястье Мирей обильно кровоточило, когда клюв сокола вонзился в руку, красные брызги попали ей на лицо и на волосы. Поцокав языком, Шахин оторвал от одежды кусок муслина и обмотал ей руку там, где сокол вырвал кусок плоти. Клюв птицы ударил в опасной близости от артерии.
— Ты поймала его и теперь сможешь прокормиться, — произнес охотник с кривой усмешкой. — Хотя пока что он едва
не съел тебя саму.
Взяв ее за перевязанную руку, он положил ее на сокола, который сидел на другой ее руке не шевелясь.
— Погладь его, — сказал Шахин. — Дай ему почувствовать, кто хозяин. Обычно требуется луна и еще три четверти луны, чтобы приручить гурра. Однако если ты живешь с ним, ешь с ним, гладишь его, разговариваешь с ним, даже спишь рядом — он будет твоим к новолунию. Какое имя ты дашь ему, чтобы он запомнил его?
Мирей с гордостью взглянула на пойманное ею дикое создание, которое теперь дрожало на ее руке. На какой-то момент она даже забыла о боли в раненом запястье.
— Шарло, — сказала она, — маленький Карл. Я поймала маленького небесного Карла Великого.
Шахин, не произнося ни слова, наблюдал за ней своими желтыми глазами, затем неторопливо одернул на лице синюю вуаль. Теперь она закрывала лишь нижнюю часть его лица, и, когда он заговорил, легкая материя затрепетала от его дыхания.
— Сегодня вечером мы наложим на него твою метку, тогда он будет признавать лишь тебя одну.
— Мою метку? — удивленно спросила Мирей.
Шахин снял с пальца перстень и вложил его девушке в руку. Она посмотрела на него. Это было массивное золотое кольцо с выгравированной на печатке цифрой «8».
Не говоря ни слова, девушка последовала за Шахином вниз с крутого обрыва, туда, где их поджидали верблюды. Охотник поставил колено на седло, верблюд одним движением встал на ноги и поднял седока, словно пушинку. Мирей последовала примеру Шахина, держа на отлете левую руку с соколом на запястье, и они продолжили путь через кроваво-красные лески.
Угли в костре уже догорали, когда Шахин вдруг наклонился и положил на них перстень. Этот человек мало говорил и редко улыбался. За месяц их путешествия Мирей не так уж много удалось узнать о своем проводнике. Их главной заботой было выжить, на прочее просто не оставалось сил. Она была уверена только в одном: они достигнут Ахаггара — лавовых гор, которые служили домом для кель-джанет-туарег, — до того, как родится ее дитя.
Шахин предпочитал не говорить на другие темы, а на расспросы девушки отвечал только: «Скоро сама увидишь».
Она была сильно удивлена, когда он вдруг снял свою вуаль и заговорил, не отводя глаз от перстня, вбирающего в себя жар углей.
— Ты из тех, которых мы называем «таиб». Ты лишь раз познала мужчину и теперь носишь его ребенка. Ты наверняка заметила, как смотрели на тебя люди, когда мы останавливались в Кхардае. Среди местных жителей бытует поверье, что семь тысяч лет назад с востока пришла женщина. Она прошла в одиночку тысячи километров по солончакам, пока не наткнулась на племя кель-рела-туарег. Ее собственный народ изгнал ее за то, что она ждала ребенка. Волосы ее цветом напоминали песок пустыни, как твои. Женщину звали Дайя, что в переводе означает «источник вод». Она нашла убежище в пустыне. Ее дитя родилось в пещере, и в тот день, когда оно появилось на свет, из скалы в пещере забил родник. Тот ключ и по сей день бьет в пещере Кхар-Дайя — святилище Дайи, богини родников и источников.
Выходит, подумала Мирей, что Кхардая — селение, где они останавливались, чтобы поменять верблюдов и пополнить запасы провианта, — названо в честь странной богини Кар, так же как и Карфаген. Может быть, легенды о Дайе и Дидоне говорят об одной и той же женщине?
— К чему ты рассказал мне об этом? — спросила Мирей, глядя на огонь и поглаживая Шарло, сидевшего у нее на руке.
— В священных текстах говорится, что однажды Наби, или Пророчица, придет из-за Бахр-эль-Азрак — Лазурного моря. Калим — это тот, кто говорит с духами, кто следует по пути сокровенного знания Тарикат. Этот человек будет зааром — тем, у кого белая кожа, синие глаза и рыжие волосы. Мой народ верит в это пророчество, потому-то все и смотрят на тебя.
— Но я же не мужчина! — воскликнула Мирей, глядя на него. — Мои глаза зеленые, а вовсе не синие.
— Я говорю не о тебе, — сказал Шахин.
Склонившись над затухающим костром, он достал свой длинный нож с узким лезвием и выкатил раскаленный перстень на песок.
— Тот, кого мы ждем, — это твой сын. Он родится перед ликом богини, как и сказано в пророчестве.
Мирей не стала спрашивать, откуда он знает, что ее неродившееся дитя — мальчик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188