Этот запах перебивал даже зловоние крови и страха, которым был пропитан двор. Девушка почувствовала слабость и поняла, что вот-вот потеряет сознание. В это время позади нее раздался крик. Она усилием воли заставила себя не думать, что он означает, — Вам нет нужды беспокоиться и искать ее, — произнес безобразный человек. — Она предстанет перед трибуналом следующей. Я знаю, кто такие ваши воспитанницы, Давид. Включая и эту! — Не глядя на Мирей, он кивнул в ее сторону. — Они благородного происхождения, отпрыски де Реми. Они из аббатства Монглан. Мы уже допросили вашу «племянницу» в тюрьме.
— Нет! — закричала Мирей, вырываясь из рук Давида. — Валентина! Что вы с ней сделали?!
Она метнулась к столу, чтобы вцепиться в этого злобного человека, но Давид оттащил ее.
— Не будь дурочкой! — зашипел он на нее.
Девушка снова попыталась вырваться, когда мерзкий судья поднял руку. Это был знак. Позади стола два тела были сброшены со ступеней тюрьмы. Вырвавшись из рук дяди, Мирей подбежала к ним. Она увидела белокурые волосы кузины, ее хрупкую фигурку, которая безвольно катилась по ступеням рядом с другим несчастным. Это был молодой священник. Он встал сам и помог встать ей. Мирей бросилась к кузине, обняла ее…
— Валентина! — всхлипнула она, глядя на покрытое синяками лицо кузины, на ее разбитые губы.
— Не тревожься об этом, — сказала Мирей, сжав Валентину в объятиях, — Наш дядя здесь. Мы заберем тебя.
— Нет! — вскричала Валентина. — Они собираются убить меня, сестричка. Они знают о фигурах… Ты помнишь привидение? Де Реми, де Реми!
Словно обезумев, она вновь и вновь твердила свое имя. Мирей попыталась успокоить ее.
Затем она почувствовала, что кто схватил ее и поволок прочь. Девушка оглянулась, Давид перегнулся через стол и что-то говорил безобразному судье. Мирей попыталась укусить солдата, который держал ее, когда увидела, как двое мужчин схватили Валентину под руки и подтащили к столу. Стоя перед трибуналом, она бросила взгляд на Мирей, лицо ее было бледным и испуганным. И вдруг она улыбнулась — словно солнечный луч на миг пробился сквозь черные тучи. Мирей перестала вырываться и улыбнулась ей в ответ. Внезапно она услышала, как судьи провозгласили приговор. В голове Мирей раздался звон, разум ее парализовало, страшное слово эхом отразилось от каменных стен:
— Смерть!
Мирей набросилась на солдата. Она визжала и звала на помощь Давида, который весь в слезах умолял судей пощадить своих воспитанниц. Валентину медленно поволокли по булыжникам двора к полоске травы. Мирей боролась, как дикая кошка, пытаясь вырваться из стальной хватки солдата. Затем кто-то толкнул ее в бок, и девушка вместе с солдатом повалилась на землю. Оказалось, ей на помощь пришел молодой священник, которого выволокли из тюрьмы вместе с Валентиной: разбежавшись, он налетел на них и сбил с ног. Пока мужчины боролись, катаясь по земле, Мирей вырвалась и побежала к столу, рядом с которым стоял Давид, совершенно раздавленный случившимся. Девушка вцепилась в грязную рубаху судьи и заорала ему в лицо:
— Остановите казнь!
Оглянувшись, она увидела, как Валентину распластали на земле два дюжих мужика. Они уже сняли куртки и теперь закатывали рукава рубах. Нельзя было терять ни минуты!
— Освободите ее! — снова закричала Мирей.
— Хорошо, — ответил уродливый судья. — Но только если ты скажешь мне то, что отказалась говорить твоя кузина. Где спрятаны шахматы Монглана? Видишь ли, я знаю, с кем встречалась и разговаривала твоя родственница до того, как ее арестовали…
— Если я скажу, — заколебалась Мирей, снова оглядываясь на Валентину, — вы отпустите ее?
— Шахматы должны принадлежать мне! — в ярости закричал судья, сверля девушку холодными, колючими глазами.
Это глаза одержимого, подумала Мирей. Она отшатнулась от него, но взгляда не отвела.
— Если вы освободите ее, я скажу вам, где они.
— Скажи! — завизжал он и подался к ней.
Мирей почувствовала на лице его зловонное дыхание. Рядом с ней стонал Давид, но она не обращала на него внимания. Сделав глубокий вдох и мысленно попросив прощения у Валентины, она медленно произнесла:
— Они закопаны в саду, за студией дядюшки…
— Ага! — торжествующе закричал судья.
Вскочив на ноги, он перегнулся через стол. Глаза его горели дьявольским огнем.
— Если ты солгала мне!.. Если это ложь, я найду тебя даже под землей! Фигуры должны принадлежать мне!
— Мсье, умоляю вас…— взывала Мирей. — Я сказала вам правду!
— Хорошо, я верю тебе, — ответил он.
Подняв руку, судья посмотрел на лужайку, где двое мужчин держали Валентину, прижав ее к земле, и ожидали приказа. Мирей всматривалась в безобразное лицо и клялась себе, что, покуда она жива — нет, покуда жив он! — она не забудет его. Она навсегда запечатлеет в памяти лицо человека, который так грубо держал в своих руках жизнь ее обожаемой Валентины.
— Кто вы? — спросила она, но он не удостоил ее взглядом, разглядывая место казни.
Затем судья медленно повернулся, и ненависть, горевшая в его глазах, поразила девушку до глубины души.
— Я гнев народа, — прошептал он. — Знать падет, духовенство падет, буржуазия… Мы растопчем их и отряхнем прах с наших ног. Я плюю на вас всех, и пусть страдания, которые вы причиняли, обернутся против вас. Я обрушу на ваши головы небеса! Я завладею шахматами Монглана! Они будут моими! Моими! Если я не найду их там, где ты сказала, ты заплатишь за это!
Его злобный голос звучал в ушах Мирей.
— Продолжайте казнь! — завизжал он, и толпа подхватила его вопль. — Смерть! Приговор — смерть!
— Нет! — вырвалось у Мирей.
Солдат попытался схватить ее, но она отскочила от него и побежала по двору, почти ослепнув от ярости. Ее юбки волочились по лужам крови, которая заполнила трещины между булыжниками. Она видела, как лезвие топора взметнулось в воздух над распростертой на траве Валентиной. Позади места казни колыхалось море людских голов, море разинутых в крике ртов. Волосы Валентины, серебро в летний зной, разметались по траве.
Мирей бежала, спотыкаясь о мертвые тела, бежала навстречу ужасу, бежала, чтобы своими глазами увидеть убийство. Все ближе, ближе… И последним усилием, оттолкнувшись от земли, она бросила свое тело вперед, чтобы закрыть собой лежащую на земле Валентину, — но топор уже опустился!
Вилка
Всегда следует занимать позицию, в которой можно выбирать из двух вариантов.
Талейран
Вечером в среду я ехала на такси через весь город, чтобы встретиться с Лили Рэд по указанному ею адресу: книжный магазин издательства «Готам» на Сорок седьмой улице между Пятой и Шестой авеню. Я никогда не была там прежде.
Днем раньше, во вторник, Ним привез меня в город и преподал краткий урок, как по двери квартиры можно быстро определить, побывал ли кто-нибудь в доме в мое отсутствие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188
— Нет! — закричала Мирей, вырываясь из рук Давида. — Валентина! Что вы с ней сделали?!
Она метнулась к столу, чтобы вцепиться в этого злобного человека, но Давид оттащил ее.
— Не будь дурочкой! — зашипел он на нее.
Девушка снова попыталась вырваться, когда мерзкий судья поднял руку. Это был знак. Позади стола два тела были сброшены со ступеней тюрьмы. Вырвавшись из рук дяди, Мирей подбежала к ним. Она увидела белокурые волосы кузины, ее хрупкую фигурку, которая безвольно катилась по ступеням рядом с другим несчастным. Это был молодой священник. Он встал сам и помог встать ей. Мирей бросилась к кузине, обняла ее…
— Валентина! — всхлипнула она, глядя на покрытое синяками лицо кузины, на ее разбитые губы.
— Не тревожься об этом, — сказала Мирей, сжав Валентину в объятиях, — Наш дядя здесь. Мы заберем тебя.
— Нет! — вскричала Валентина. — Они собираются убить меня, сестричка. Они знают о фигурах… Ты помнишь привидение? Де Реми, де Реми!
Словно обезумев, она вновь и вновь твердила свое имя. Мирей попыталась успокоить ее.
Затем она почувствовала, что кто схватил ее и поволок прочь. Девушка оглянулась, Давид перегнулся через стол и что-то говорил безобразному судье. Мирей попыталась укусить солдата, который держал ее, когда увидела, как двое мужчин схватили Валентину под руки и подтащили к столу. Стоя перед трибуналом, она бросила взгляд на Мирей, лицо ее было бледным и испуганным. И вдруг она улыбнулась — словно солнечный луч на миг пробился сквозь черные тучи. Мирей перестала вырываться и улыбнулась ей в ответ. Внезапно она услышала, как судьи провозгласили приговор. В голове Мирей раздался звон, разум ее парализовало, страшное слово эхом отразилось от каменных стен:
— Смерть!
Мирей набросилась на солдата. Она визжала и звала на помощь Давида, который весь в слезах умолял судей пощадить своих воспитанниц. Валентину медленно поволокли по булыжникам двора к полоске травы. Мирей боролась, как дикая кошка, пытаясь вырваться из стальной хватки солдата. Затем кто-то толкнул ее в бок, и девушка вместе с солдатом повалилась на землю. Оказалось, ей на помощь пришел молодой священник, которого выволокли из тюрьмы вместе с Валентиной: разбежавшись, он налетел на них и сбил с ног. Пока мужчины боролись, катаясь по земле, Мирей вырвалась и побежала к столу, рядом с которым стоял Давид, совершенно раздавленный случившимся. Девушка вцепилась в грязную рубаху судьи и заорала ему в лицо:
— Остановите казнь!
Оглянувшись, она увидела, как Валентину распластали на земле два дюжих мужика. Они уже сняли куртки и теперь закатывали рукава рубах. Нельзя было терять ни минуты!
— Освободите ее! — снова закричала Мирей.
— Хорошо, — ответил уродливый судья. — Но только если ты скажешь мне то, что отказалась говорить твоя кузина. Где спрятаны шахматы Монглана? Видишь ли, я знаю, с кем встречалась и разговаривала твоя родственница до того, как ее арестовали…
— Если я скажу, — заколебалась Мирей, снова оглядываясь на Валентину, — вы отпустите ее?
— Шахматы должны принадлежать мне! — в ярости закричал судья, сверля девушку холодными, колючими глазами.
Это глаза одержимого, подумала Мирей. Она отшатнулась от него, но взгляда не отвела.
— Если вы освободите ее, я скажу вам, где они.
— Скажи! — завизжал он и подался к ней.
Мирей почувствовала на лице его зловонное дыхание. Рядом с ней стонал Давид, но она не обращала на него внимания. Сделав глубокий вдох и мысленно попросив прощения у Валентины, она медленно произнесла:
— Они закопаны в саду, за студией дядюшки…
— Ага! — торжествующе закричал судья.
Вскочив на ноги, он перегнулся через стол. Глаза его горели дьявольским огнем.
— Если ты солгала мне!.. Если это ложь, я найду тебя даже под землей! Фигуры должны принадлежать мне!
— Мсье, умоляю вас…— взывала Мирей. — Я сказала вам правду!
— Хорошо, я верю тебе, — ответил он.
Подняв руку, судья посмотрел на лужайку, где двое мужчин держали Валентину, прижав ее к земле, и ожидали приказа. Мирей всматривалась в безобразное лицо и клялась себе, что, покуда она жива — нет, покуда жив он! — она не забудет его. Она навсегда запечатлеет в памяти лицо человека, который так грубо держал в своих руках жизнь ее обожаемой Валентины.
— Кто вы? — спросила она, но он не удостоил ее взглядом, разглядывая место казни.
Затем судья медленно повернулся, и ненависть, горевшая в его глазах, поразила девушку до глубины души.
— Я гнев народа, — прошептал он. — Знать падет, духовенство падет, буржуазия… Мы растопчем их и отряхнем прах с наших ног. Я плюю на вас всех, и пусть страдания, которые вы причиняли, обернутся против вас. Я обрушу на ваши головы небеса! Я завладею шахматами Монглана! Они будут моими! Моими! Если я не найду их там, где ты сказала, ты заплатишь за это!
Его злобный голос звучал в ушах Мирей.
— Продолжайте казнь! — завизжал он, и толпа подхватила его вопль. — Смерть! Приговор — смерть!
— Нет! — вырвалось у Мирей.
Солдат попытался схватить ее, но она отскочила от него и побежала по двору, почти ослепнув от ярости. Ее юбки волочились по лужам крови, которая заполнила трещины между булыжниками. Она видела, как лезвие топора взметнулось в воздух над распростертой на траве Валентиной. Позади места казни колыхалось море людских голов, море разинутых в крике ртов. Волосы Валентины, серебро в летний зной, разметались по траве.
Мирей бежала, спотыкаясь о мертвые тела, бежала навстречу ужасу, бежала, чтобы своими глазами увидеть убийство. Все ближе, ближе… И последним усилием, оттолкнувшись от земли, она бросила свое тело вперед, чтобы закрыть собой лежащую на земле Валентину, — но топор уже опустился!
Вилка
Всегда следует занимать позицию, в которой можно выбирать из двух вариантов.
Талейран
Вечером в среду я ехала на такси через весь город, чтобы встретиться с Лили Рэд по указанному ею адресу: книжный магазин издательства «Готам» на Сорок седьмой улице между Пятой и Шестой авеню. Я никогда не была там прежде.
Днем раньше, во вторник, Ним привез меня в город и преподал краткий урок, как по двери квартиры можно быстро определить, побывал ли кто-нибудь в доме в мое отсутствие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188