— Пойдем! Мы еще можем быть так счастливы! — молила она.
— Мы будем счастливы! — торопливо проговорил старик. — Пусти меня, Нелл. Счастье нам принесут карты иди кости. Я начну с малого, а потом выигрыши пойдут все крупнее и крупнее. Здесь многого не возьмешь, но впереди нас ждет богатство. Мне надо отыграться, вернуть свое, и это только ради тебя, моя Нелл.
— Боже, смилуйся над нами! — воскликнула девочка. — Какая злая судьба привела нас сюда!
— Молчи! — шепнул старик, зажимая ей рот ладонью. — Судьба не любит упреков! Она изменит нам, если ты будешь сетовать на нее. Кому это знать, как не мне!
— Ну, сударь, — сказал здоровяк. — Если вы не будете играть, отдайте нам карты.
— Иду, иду! — крикнул старик. — Садись, Нелл, садись и следи за игрой. Не печалься, родная, все, что я выиграю, пойдет тебе… все, до последнего пенни! Мы не скажем им про это, нет, нет! Не то они побоятся принять меня в игру, побоятся, что счастье будет на моей стороне. Ты только взгляни на них! Сравни себя с ними! Кто должен выиграть? Конечно, мы!
— Джентльмен передумал и решил не вступать в игру, — сказал Айзек, делая вид, будто хочет встать из-за стола. — Очень жаль, что у джентльмена не хватает смелости, а ведь не рискнешь — не возьмешь. Впрочем, ему виднее.
— Нет, я готов! Это вы сами замешкались. Мне-то давно не терпится начать.
С этими словами старик придвинул стул к столу, остальные тоже заняли свои места, и игра началась.
Девочка сидела тут же и с тревогой следила за ее ходом. Ей было все равно, придет ли к старику счастье, или нет, она думала только об этой безудержной страсти, вдруг охватившей его целиком, и не считала ни проигрышей, ни выигрышей. Ликуя при каждой, даже самой маленькой удаче, падая духом при каждом поражении, он так волновался, проявлял такое лихорадочное беспокойство, такую непомерную жадность, с такой хищностью хватал свои жалкие выигрыши, что ей, вероятно, легче было бы видеть его мертвым. И ведь она, сама того не желая, была причиной всего этого безумства, а он, игравший с ненасытной страстью, неведомой даже самым отъявленным картежникам, думал о ней, только о ней!
Между тем его партнеры — все трое мошенники и профессиональные шулера — играли хоть и сосредоточенно, но совершенно спокойно и хладнокровно, будто они-то и были преисполнены всех человеческих добродетелей. Лишь изредка то один, то другой из них улыбался соседу, или снимал нагар с тусклой свечи, или поглядывал в открытое окно, где за развевающейся на ветру занавеской вспыхивала молния, или недовольно прислушивался к особенно сильным раскатам грома, досадуя на такую помеху. Мысли их были заняты только картами, но, храня поистине философское спокойствие, они сидели словно каменные, ничем не выдавая ни своего интереса к игре, ни своего волнения.
Гроза бушевала три часа подряд; наконец молнии стали вспыхивать все реже, все слабее, раскаты грома, грохотавшего, казалось, над самой крышей трактира, постепенно перешли в глухое, хриплое ворчанье, а игра по-прежнему шла своим чередом, и девочка, забытая всеми, по-прежнему сидела у стола.
Глава XXX
Наконец и последняя партия кончилась, и мистер Айзек Лист единственный встал из-за стола в выигрыше. Его приятель и трактирщик приняли свою неудачу с чисто профессиональным мужеством. Айзек преспокойно сунул деньги в карман, словно с самого начала не сомневался, что счастье будет на его стороне, и не выказал по этому поводу ни удивления, ни радости.
В кошельке Нелл не осталось ни одной монеты, но хотя он лежал тут же, пустой, хотя остальные игроки давно поднялись со своих мест, старик все еще сидел за столом, сдавал карты и, раскрывая игру своих партнеров, смотрел, какие у кого были бы взятки в новой партии. Он оторвался от этого занятия лишь тогда, когда девочка тронула его за плечо и напомнила ему, что скоро полночь.
— Будь она проклята, наша бедность! Вот смотри, Нелл! — И он показал на разбросанные по столу карты. — Если б я мог продержаться еще немного, ну хоть самую малость, — счастье повернулось бы ко мне! Да, это ясно, как то, что здесь лежит тройка, а здесь восьмерка. Смотри!.. Вот… вот и вот!
— Оставь карты! Забудь их! — взмолилась девочка.
— Забыть? — воскликнул он, поднимая к ней свое испитое лицо и изумленно глядя на нее. — Забыть? Как же тогда мы разбогатеем, если я забуду о картах?
В ответ на это девочка только покачала головой.
— Нет, Нелли, — продолжал старик, гладя ее по щеке, — так нельзя! Надо отыграться при первой же возможности. Терпение, только терпение, и все будет хорошо, верь мне. Сегодня проигрыш — завтра удача. А без тревог и риска ничего не добьешься… Ну что ж, пойдем.
— А вы знаете, который час? — спросил мистер Гровс, покуривавший трубку в обществе своих приятелей. — Давно за полночь.
— И дождь льет как из ведра, — подхватил здоровяк.
— «Храбрый вояка» — трактир Джема Гровса. Мягкие постели. Дешевый постой для людей и скотины, — провозгласил мистер Гровс, цитируя свою вывеску. Время половина первого ночи.
— Как поздно! — забеспокоилась девочка. — Нам давно надо было уйти. Что о нас подумают? Ведь раньше двух мы не попадем домой. А сколько вы возьмете за ночлег, сэр?
— Две мягких постели — один шиллинг шесть пенсов. Ужин с пивом — шиллинг. Итого два шиллинга шесть пенсов, — ответствовал Храбрый Вояка.
У Нелли еще хранился золотой, зашитый в платье, и, вспомнив, что время позднее и что миссис Джарли спит крепко, представив себе также, в какой ужас придет эта добрейшая женщина, если ее разбудят среди ночи, она решила переночевать в трактире, встать завтра пораньше, поспеть в город до пробуждения хозяйки и объяснить свою задержку грозой, застигшей их по пути к дому. Отозвав деда в сторону, она шепнула ему, что у нее еще есть чем заплатить за ночлег, и предложила остаться здесь.
— Знать бы мне про эти деньги раньше! Были бы они у меня вовремя! — забормотал старик.
— Мы решили переночевать у вас, если можно, — поспешно обратилась Нелл к трактирщику.
— Весьма благоразумно с вашей стороны, — ответил мистер Гровс. — Сейчас и ужин будет готов.
Однако мистер Гровс сперва докурил трубку, выбил из нее пепел, аккуратно поставил ее в уголок на очаге и только после этого принес хлеб, сыр и пиво, и, всячески восхваляя их качество, рекомендовал гостям быть как дома. Нелл и старик ели мало, занятые своими мыслями, а оба джентльмена, для которых такой слабенький напиток, как пиво, не представлял особого интереса, налегали больше на джин и табак.
Девочка собиралась уйти с дедом завтра чуть свет и поэтому решила рассчитаться с трактирщиком сразу же после ужина. Но, боясь показать деду свой золотой, она достала его потихоньку, дождалась, когда мистер Гровс выйдет из комнаты в буфетную, и, последовав туда за ним, протянула ему монету.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173