Они подали голос, а затем, когда дон Лорн посильнее надавил на рукоять кинжала, громко закричали на своем языке.
Я взглянул из-под щита на крепостные стены, где расположились мусульмане. Они целились из луков в наш круг, но не стреляли. Даже баллисты затихли, обслуживавши их воины были сбиты с толку.
Воины Бейбарса на внешней стене принялись выкрикивать вопросы, пытаясь понять, кто и зачем движется под их позициями в этой странной группе.
Мои христианские товарищи были не менее озадачены. Когда баллисты смолкли, христиане вышли из укрытия и присоединили свои голоса к крикам мусульман, посылая проклятия врагам и нашему таинственному отряду, медленно направлявшемуся к замку.
Наш круг порой поворачивался, и я не всегда мог различить, где свои, а где враги. Мы находились в пределах досягаемости стрел, пущенных как с одной, так и с другой стены, и были уязвимы со всех сторон. Лица, искаженные гримасами, ощеренные зубы, голубые глаза, черные глаза — все перемешалось, но со всех сторон нас встречала ненависть.
Мы миновали уже две трети пути к замку, когда с мусульманских укреплений в наш круг полетела стрела. Она угодила в шею пленного, которого держал дон Лорн. Неверный упал; дон Лорн быстро поднял обмякшее тело и прикрылся им.
Этот выстрел словно дал сигнал обеим сторонам, что передышка окончена. Мусульмане вовсе не собирались позволить кому-либо из врагов добраться до замка, даже если бы им пришлось убить ради этого своих людей. Когда стало ясно, что мусульмане собираются атаковать наш отряд, христианские рыцари на стенах встали на нашу защиту. Затишье в стрельбе осадных орудий позволило нашим воинам занять места на укреплениях и дать отпор мусульманам, засевшим на противоположной стене. Наши собратья выпустили град стрел, отвлекая внимание врагов от нашего отряда. Я поднял голову и увидел, как стрелы летят взад и вперед, сталкиваются, закрывают небо.
Большинство стрел, выпущенных в нас, втыкались в землю. Но были и такие, которые достигали цели, так что вскоре все трое пленных были мертвы. Стрелы пронзали и разрывали плоть неверных, а дон Лорн, Рамон и Андре держали мертвые тела, которые при каждом новом попадании сотрясались и дергались, словно марионетки.
Мы уже почти достигли ворот, когда дон Лорн оступился. Наступила недолгая передышка: оба войска прекратили огонь. Все уставились на споткнувшегося, который выпал из круга. Дон Лорн отбросил в сторону тело убитого пленного и даже не пытался встать. Это было бесполезно. Он взглянул на своих воинов на крепостной стене и распахнул плащ на груди, чтобы оба войска видели белый крест. Под плащом болталось ожерелье из ушей.
— Слава Иисусу! — крикнул он.
Не знаю, слышали люди дона Лорна его последние слова или нет. Мусульмане уже выпустили град стрел, утыкавших тело кастеляна колючим покровом.
Видимо, Рамон понял, что неловкость дона Лорна дает нам шанс, и велел, что есть духу мчаться к воротам. Он с Андре отшвырнули тела пленных, и мы бросились к двери.
Я бежал, затаив дыхание, напрягшись в ожидании удара стрелы.
«Слава Иисусу, Слава Иисусу». — Я повторял эти слова с каждым шагом, приближавшим меня к воротам, словно дон Лорн своим самопожертвованием открыл нам магическое заклинание, с помощью которого можно было спастись.
Люди дона Фернандо стояли у входа в замок, вытаращив глаза на трех своих товарищей, сломя голову бежавших к ним в мусульманских нарядах.
Я был уже в воротах, как вдруг мою спину пронзила острая боль: стрела угодила мне в плечо. Я упал на руки одного из людей дона Фернандо. Андре вбежал в замок следом за мной.
Я оглянулся в поисках Рамона. Ему попали в ногу и руку, но он был уже совсем рядом. Так близко, что я увидел, как задрожали его губы, когда опустились каменные ворота.
Андре бросился вперед и попытался поднять массивную дверь. Он рычал, молил, проклинал Бога. Дверь не двигалась. Он вытащил меч и ударил им по камню. Удар был такой силы, что клинок сломался. Звук был похож на раскат грома.
К тому времени было уже поздно. Я слышал предсмертные вздохи дядюшки Рамона по ту сторону ворот.
Я взглянул на дона Фернандо: он стоял с обнаженным мечом у рычага, закрывающего дверь. Веревка, привязанная к рычагу, была перерублена и свободно болталась.
— Он все равно был уже мертв, — сказал дон Фернандо.
Андре медленно развернулся к нему.
— Франциско, — произнес дон Фернандо, — скажи Андре, что Рамон был уже мертв. Скажи ему.
Его слова отдавались в проходе гулко, словно звук от бросаемых в пруд камней.
— Андре, — продолжал дон Фернандо, — твоя храбрость, проявленная в этой вылазке, будет вознаграждена. Возможно, ты получишь новый замок в Арагоне или место в королевском совете.
Андре наклонил голову и сжал кулаки так, что выступили вены.
— После битвы нас всегда обуревают неистовые чувства, — снова заговорил дон Фернандо. — Тебе нужно время, чтобы привести мысли в порядок, Андре.
С этими словами дон Фернандо стал пятиться. Он взглянул на своих людей и кивнул головой в сторону Андре, но они только беспомощно смотрели на хозяина.
Сделав несколько шагов, дон Фернандо бросился к лестнице. Андре настиг его на ступенях и схватил дона, который уже потянулся за кинжалом, висящим в ножнах на ноге. Дон замахнулся кинжалом на Андре, лезвие заскрипело по кольчуге. Андре схватил дона Фернандо за запястье и до тех пор бил руку дона о камень, пока тот не выпустил кинжал. Тогда Андре сжал руками шею дона Фернандо и принялся его душить.
Когда я увидел, что люди дона Фернандо бросились ему на выручку, я попытался подняться с земли, но не смог. Боль обожгла меня так, словно в мое плечо вонзилась еще одна стрела.
Один из людей дона Фернандо стал бить Андре щитом по голове, и когда Андре упал навзничь, другой человек дона оттащил его от своего хозяина и сбросил с лестницы. Они принялись злобно пинать Андре ногами, а я лежал, беспомощно наблюдая, как избивают моего друга. Наконец люди дона поняли, что Андре уже не чувствует ударов, и оставили его лежать в пыли, лицом вниз.
Дон Фернандо сидел и яростно откашливался, держась за горло. Лейтенанты заботливо протянули ему руки, чтобы помочь подняться, но он ударил их и встал сам.
— Бросьте его в госпиталь, — велел дон Фернандо, указывая на Андре. — И его друга тоже. И заберите у них оружие. Все.
Что происходило потом, я не помню: когда люди дона Фернандо, осыпая проклятиями, потащили меня по лестнице, я потерял сознание.
* * *
Очнувшись, я ощутил жгучую боль в плече и потянула туда, где раньше торчала стрела, но она исчезла. Рана был плотно перевязана, на повязке выступила кровь.
Уже наступила ночь.
Я лежал в углу рыцарской залы, превращенной в госпиталь, хотя трупы вокруг делали комнату больше похожей на морг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94
Я взглянул из-под щита на крепостные стены, где расположились мусульмане. Они целились из луков в наш круг, но не стреляли. Даже баллисты затихли, обслуживавши их воины были сбиты с толку.
Воины Бейбарса на внешней стене принялись выкрикивать вопросы, пытаясь понять, кто и зачем движется под их позициями в этой странной группе.
Мои христианские товарищи были не менее озадачены. Когда баллисты смолкли, христиане вышли из укрытия и присоединили свои голоса к крикам мусульман, посылая проклятия врагам и нашему таинственному отряду, медленно направлявшемуся к замку.
Наш круг порой поворачивался, и я не всегда мог различить, где свои, а где враги. Мы находились в пределах досягаемости стрел, пущенных как с одной, так и с другой стены, и были уязвимы со всех сторон. Лица, искаженные гримасами, ощеренные зубы, голубые глаза, черные глаза — все перемешалось, но со всех сторон нас встречала ненависть.
Мы миновали уже две трети пути к замку, когда с мусульманских укреплений в наш круг полетела стрела. Она угодила в шею пленного, которого держал дон Лорн. Неверный упал; дон Лорн быстро поднял обмякшее тело и прикрылся им.
Этот выстрел словно дал сигнал обеим сторонам, что передышка окончена. Мусульмане вовсе не собирались позволить кому-либо из врагов добраться до замка, даже если бы им пришлось убить ради этого своих людей. Когда стало ясно, что мусульмане собираются атаковать наш отряд, христианские рыцари на стенах встали на нашу защиту. Затишье в стрельбе осадных орудий позволило нашим воинам занять места на укреплениях и дать отпор мусульманам, засевшим на противоположной стене. Наши собратья выпустили град стрел, отвлекая внимание врагов от нашего отряда. Я поднял голову и увидел, как стрелы летят взад и вперед, сталкиваются, закрывают небо.
Большинство стрел, выпущенных в нас, втыкались в землю. Но были и такие, которые достигали цели, так что вскоре все трое пленных были мертвы. Стрелы пронзали и разрывали плоть неверных, а дон Лорн, Рамон и Андре держали мертвые тела, которые при каждом новом попадании сотрясались и дергались, словно марионетки.
Мы уже почти достигли ворот, когда дон Лорн оступился. Наступила недолгая передышка: оба войска прекратили огонь. Все уставились на споткнувшегося, который выпал из круга. Дон Лорн отбросил в сторону тело убитого пленного и даже не пытался встать. Это было бесполезно. Он взглянул на своих воинов на крепостной стене и распахнул плащ на груди, чтобы оба войска видели белый крест. Под плащом болталось ожерелье из ушей.
— Слава Иисусу! — крикнул он.
Не знаю, слышали люди дона Лорна его последние слова или нет. Мусульмане уже выпустили град стрел, утыкавших тело кастеляна колючим покровом.
Видимо, Рамон понял, что неловкость дона Лорна дает нам шанс, и велел, что есть духу мчаться к воротам. Он с Андре отшвырнули тела пленных, и мы бросились к двери.
Я бежал, затаив дыхание, напрягшись в ожидании удара стрелы.
«Слава Иисусу, Слава Иисусу». — Я повторял эти слова с каждым шагом, приближавшим меня к воротам, словно дон Лорн своим самопожертвованием открыл нам магическое заклинание, с помощью которого можно было спастись.
Люди дона Фернандо стояли у входа в замок, вытаращив глаза на трех своих товарищей, сломя голову бежавших к ним в мусульманских нарядах.
Я был уже в воротах, как вдруг мою спину пронзила острая боль: стрела угодила мне в плечо. Я упал на руки одного из людей дона Фернандо. Андре вбежал в замок следом за мной.
Я оглянулся в поисках Рамона. Ему попали в ногу и руку, но он был уже совсем рядом. Так близко, что я увидел, как задрожали его губы, когда опустились каменные ворота.
Андре бросился вперед и попытался поднять массивную дверь. Он рычал, молил, проклинал Бога. Дверь не двигалась. Он вытащил меч и ударил им по камню. Удар был такой силы, что клинок сломался. Звук был похож на раскат грома.
К тому времени было уже поздно. Я слышал предсмертные вздохи дядюшки Рамона по ту сторону ворот.
Я взглянул на дона Фернандо: он стоял с обнаженным мечом у рычага, закрывающего дверь. Веревка, привязанная к рычагу, была перерублена и свободно болталась.
— Он все равно был уже мертв, — сказал дон Фернандо.
Андре медленно развернулся к нему.
— Франциско, — произнес дон Фернандо, — скажи Андре, что Рамон был уже мертв. Скажи ему.
Его слова отдавались в проходе гулко, словно звук от бросаемых в пруд камней.
— Андре, — продолжал дон Фернандо, — твоя храбрость, проявленная в этой вылазке, будет вознаграждена. Возможно, ты получишь новый замок в Арагоне или место в королевском совете.
Андре наклонил голову и сжал кулаки так, что выступили вены.
— После битвы нас всегда обуревают неистовые чувства, — снова заговорил дон Фернандо. — Тебе нужно время, чтобы привести мысли в порядок, Андре.
С этими словами дон Фернандо стал пятиться. Он взглянул на своих людей и кивнул головой в сторону Андре, но они только беспомощно смотрели на хозяина.
Сделав несколько шагов, дон Фернандо бросился к лестнице. Андре настиг его на ступенях и схватил дона, который уже потянулся за кинжалом, висящим в ножнах на ноге. Дон замахнулся кинжалом на Андре, лезвие заскрипело по кольчуге. Андре схватил дона Фернандо за запястье и до тех пор бил руку дона о камень, пока тот не выпустил кинжал. Тогда Андре сжал руками шею дона Фернандо и принялся его душить.
Когда я увидел, что люди дона Фернандо бросились ему на выручку, я попытался подняться с земли, но не смог. Боль обожгла меня так, словно в мое плечо вонзилась еще одна стрела.
Один из людей дона Фернандо стал бить Андре щитом по голове, и когда Андре упал навзничь, другой человек дона оттащил его от своего хозяина и сбросил с лестницы. Они принялись злобно пинать Андре ногами, а я лежал, беспомощно наблюдая, как избивают моего друга. Наконец люди дона поняли, что Андре уже не чувствует ударов, и оставили его лежать в пыли, лицом вниз.
Дон Фернандо сидел и яростно откашливался, держась за горло. Лейтенанты заботливо протянули ему руки, чтобы помочь подняться, но он ударил их и встал сам.
— Бросьте его в госпиталь, — велел дон Фернандо, указывая на Андре. — И его друга тоже. И заберите у них оружие. Все.
Что происходило потом, я не помню: когда люди дона Фернандо, осыпая проклятиями, потащили меня по лестнице, я потерял сознание.
* * *
Очнувшись, я ощутил жгучую боль в плече и потянула туда, где раньше торчала стрела, но она исчезла. Рана был плотно перевязана, на повязке выступила кровь.
Уже наступила ночь.
Я лежал в углу рыцарской залы, превращенной в госпиталь, хотя трупы вокруг делали комнату больше похожей на морг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94