Щеки ее горели нездоровым румянцем, к потному лбу прилипли влажные пряди волос.
Я пытался завести разговор, но она не отвечала. Следующие два дня Изабель ни разу не заговорила и почти не шевелилась.
Я посоветовался насчет ее состояния с братом Виалом. Мы сидели друг против друга в капитуле, и он спросил меня об исповеди Франциско. Я рассказал ему, что случилось с Франциско и Андре в Крак-де-Шевалье, о гибели Андре в цитадели.
Брат Виал терпеливо слушал, а когда я закончил, принялся ходить взад и вперед. Несколько монахов, беззвучно молившихся во внутреннем дворе, то и дело проходили мимо капитула, бросая взгляды на брата Виала, но я прогонял их суровыми словами. Наконец брат Виал прекратил ходить и сел рядом со мной.
— Все это ужасно, — сказал он.
Вместе мы отправились к Изабель. Брат Виал сел у ее кровати, смочил тряпку в чаше с водой и положил на лоб девушки. Прохладная вода как будто оживила ее, Изабель подняла руку и схватила брата Виала за запястье.
— Почему он презирает меня? — спросила она.
То были ее первые слова за два дня.
— Он не презирает тебя, Изабель, — ответил брат Виал.
Сняв тряпку с ее лба, он выжал воду, потом снова обмакнул ткань в чашу и положил на лоб девушки.
— Франциско не может вынести груза своей вины, — пояснил он. — И пытается с кем-то его разделить.
На этом и кончился их разговор. Перед уходом брат Виал благословил девушку, потом наклонился и поцеловал ее руку. Иногда мне кажется, он забывает о скромных манерах, присущих нам, слугам Божьим, в отношениях с противоположным полом.
— Не бойтесь за ее здоровье, брат Лукас, — сказал брат Виал, когда мы шли по внутреннему двору к трапезной. — Когда она схватила меня за руку, в ней чувствовалась большая сила.
И вправду, на следующий день лихорадка Изабель прошла. Девушка выпила немного вина и съела кусок хлеба.
Когда я пришел к ней на следующий день, она смотрела в окно, но, услышав, что я вошел, обернулась.
— Брат Лукас, — сказала Изабель, — спасибо за вашу заботу.
— Я всегда к вашим услугам, — ответил я.
Мы стали разговаривать о том, как она здесь устроилась, о погоде, о разных приятных вещах. Она ни разу не упомянула ни Франциско, ни Андре. Потом я предложил ей немного прогуляться, чтобы размять ноги. Она взяла меня под руку, и мы вышли из лазарета.
Изабель шла довольно медленно, глубоко вдыхая влажный утренний воздух. Она остановилась, чтобы полюбоваться толстым деревом у ворот монастыря, и вдруг мы увидели, что к нам бежит один из послушников. У него явно было срочное дело.
Я не видел Франциско три дня с тех пор, как он закончил свою исповедь. Заботясь об Изабель, я оставил без внимания своего друга и впервые за пять месяцев не навещал ежедневно. Я вспомнил слова брата Виала о том, что Франциско не может вынести груза своей вины, — и тут же подумал, что случилось самое худшее. Я невольно охнул, и это встревожило Изабель, которая крепко сжала мою руку.
— Брат Лукас, — окликнул послушник, — в монастырь приехали двое рыцарей. Они воевали с Франциско в Леванте и явились навестить своего товарища.
Зная, что рыцари Калатравы так же хорошо знали Андре, как и Франциско, я пытался отговорить Изабель от встречи с гостями — но безуспешно. Я считал, что ей не стоит присутствовать на встрече, оставив прошлое позади. Но она не поддалась на мои уговоры.
Мы встретились с гостями в приемной за стенами монастыря — то была уютная комната с несколькими самодельными стульями и столом, их смастерили наши монахи. Когда мы вошли, воины сидели, и один из них играл кинжалом, пытаясь поставить его острием вниз на дубовый стол. Я с огорчением увидел царапины, появившиеся на столешнице.
Человек, сидевший ближе ко входу, поднялся.
— Брат Лукас, я полагаю? — спросил он.
— Да, это я.
— Значит, это вы занимаетесь изгнанием демонов из Франциско, — продолжал незнакомец. — Это для вас большая честь.
У него была грубая кожа, тяжелый подбородок и близко посаженные черные глаза, которые как будто пытались просверлить меня насквозь. Черты настоящего воина — если не считать слишком тонкого орлиного носа.
— За все надо благодарить Господа, — ответил я.
— Я слышал, Франциско вспоминает прошлые события и рассказывает о сражениях в Леванте. — Обходительные манеры рыцаря шли вразрез с его резким грубоватым голосом.
— Франциско очень детально описывает события крестового похода, — ответил я.
Кинжал второго рыцаря упал на стол. Он поднял голову; у него был приплюснутый нос и тупой взгляд. Посмотрев на товарища, он снова принялся играть оружием.
— Вы творите чудеса, брат Лукас, — сказал первый посетитель, поглаживая свою пурпурную накидку.
— Лишь Господь творит чудеса. Я всего-навсего его скромный слуга.
— Ну что ж, — сказал он, — я прослежу за тем, чтобы корона щедро вознаградила этого скромного слугу.
— Корона? Разве рыцари ордена Калатравы имеют такое большое влияние во дворцах Барселоны?
— Простите, брат Лукас, я не представился. Я — принц Фернандо, сын короля Арагона. А это мой преданный помощник Пабло. Я не принадлежу к ордену Калатравы, но не раз сражался бок о бок с рыцарями ордена в Леванте.
Дон Фернандо. Завоеватель Торона. Защитник веры, ставший наследным принцем после своего триумфального возвращения в Арагон.
Я напрягся как струна, мои ноги вросли в каменный пол.
Принц Фернандо действительно сражался вместе с рыцарями Калатравы. По словам Франциско, он устроил бойню среди мирного населения в Тороне. А затем предал дядюшку Рамона в Крак-де-Шевалье и отдал Франциско и Андре в руки неверных.
Принц Фернандо вытянул вперед руку с золотым кольцом на среднем пальце, украшенным королевской печатью.
— Вы не засвидетельствуете свое почтение принцу, брат Лукас?
Я преклонил колени и поцеловал кольцо.
— Аббат Альфонсо, — продолжал он, — регулярно посылал мне сообщения о том, что состояние Франциско улучшается. Разве он не упоминал, как я заинтересован в этом деле?
Аббат Альфонсо действительно говорил о доне Фернандо — но еще до того, как Франциско поведал об осаде Крак-де-Шевалье, выставив принца в самом неприглядном свете. Воистину неприглядном. Принцу Фернандо явно не хотелось, чтобы такой свидетель, как Франциско, вернулся в высшее общество Барселоны.
— Брат Лукас, с вами все в порядке? — спросил он. — Вы побледнели.
— Я немного устал, и меня смутило появление столь высокого гостя. Я позову аббата Альфонсо, чтобы мы могли устроить достойный прием принцу Арагона.
— Нет, брат Лукас. Мы с Пабло не хотим беспокоить аббата и других монахов. Мы просто проезжали мимо Санта-Крус и решили ненадолго заглянуть сюда — лишь затем, чтобы выразить вам благодарность.
— Значит, вы не задержитесь, принц Фернандо?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94
Я пытался завести разговор, но она не отвечала. Следующие два дня Изабель ни разу не заговорила и почти не шевелилась.
Я посоветовался насчет ее состояния с братом Виалом. Мы сидели друг против друга в капитуле, и он спросил меня об исповеди Франциско. Я рассказал ему, что случилось с Франциско и Андре в Крак-де-Шевалье, о гибели Андре в цитадели.
Брат Виал терпеливо слушал, а когда я закончил, принялся ходить взад и вперед. Несколько монахов, беззвучно молившихся во внутреннем дворе, то и дело проходили мимо капитула, бросая взгляды на брата Виала, но я прогонял их суровыми словами. Наконец брат Виал прекратил ходить и сел рядом со мной.
— Все это ужасно, — сказал он.
Вместе мы отправились к Изабель. Брат Виал сел у ее кровати, смочил тряпку в чаше с водой и положил на лоб девушки. Прохладная вода как будто оживила ее, Изабель подняла руку и схватила брата Виала за запястье.
— Почему он презирает меня? — спросила она.
То были ее первые слова за два дня.
— Он не презирает тебя, Изабель, — ответил брат Виал.
Сняв тряпку с ее лба, он выжал воду, потом снова обмакнул ткань в чашу и положил на лоб девушки.
— Франциско не может вынести груза своей вины, — пояснил он. — И пытается с кем-то его разделить.
На этом и кончился их разговор. Перед уходом брат Виал благословил девушку, потом наклонился и поцеловал ее руку. Иногда мне кажется, он забывает о скромных манерах, присущих нам, слугам Божьим, в отношениях с противоположным полом.
— Не бойтесь за ее здоровье, брат Лукас, — сказал брат Виал, когда мы шли по внутреннему двору к трапезной. — Когда она схватила меня за руку, в ней чувствовалась большая сила.
И вправду, на следующий день лихорадка Изабель прошла. Девушка выпила немного вина и съела кусок хлеба.
Когда я пришел к ней на следующий день, она смотрела в окно, но, услышав, что я вошел, обернулась.
— Брат Лукас, — сказала Изабель, — спасибо за вашу заботу.
— Я всегда к вашим услугам, — ответил я.
Мы стали разговаривать о том, как она здесь устроилась, о погоде, о разных приятных вещах. Она ни разу не упомянула ни Франциско, ни Андре. Потом я предложил ей немного прогуляться, чтобы размять ноги. Она взяла меня под руку, и мы вышли из лазарета.
Изабель шла довольно медленно, глубоко вдыхая влажный утренний воздух. Она остановилась, чтобы полюбоваться толстым деревом у ворот монастыря, и вдруг мы увидели, что к нам бежит один из послушников. У него явно было срочное дело.
Я не видел Франциско три дня с тех пор, как он закончил свою исповедь. Заботясь об Изабель, я оставил без внимания своего друга и впервые за пять месяцев не навещал ежедневно. Я вспомнил слова брата Виала о том, что Франциско не может вынести груза своей вины, — и тут же подумал, что случилось самое худшее. Я невольно охнул, и это встревожило Изабель, которая крепко сжала мою руку.
— Брат Лукас, — окликнул послушник, — в монастырь приехали двое рыцарей. Они воевали с Франциско в Леванте и явились навестить своего товарища.
Зная, что рыцари Калатравы так же хорошо знали Андре, как и Франциско, я пытался отговорить Изабель от встречи с гостями — но безуспешно. Я считал, что ей не стоит присутствовать на встрече, оставив прошлое позади. Но она не поддалась на мои уговоры.
Мы встретились с гостями в приемной за стенами монастыря — то была уютная комната с несколькими самодельными стульями и столом, их смастерили наши монахи. Когда мы вошли, воины сидели, и один из них играл кинжалом, пытаясь поставить его острием вниз на дубовый стол. Я с огорчением увидел царапины, появившиеся на столешнице.
Человек, сидевший ближе ко входу, поднялся.
— Брат Лукас, я полагаю? — спросил он.
— Да, это я.
— Значит, это вы занимаетесь изгнанием демонов из Франциско, — продолжал незнакомец. — Это для вас большая честь.
У него была грубая кожа, тяжелый подбородок и близко посаженные черные глаза, которые как будто пытались просверлить меня насквозь. Черты настоящего воина — если не считать слишком тонкого орлиного носа.
— За все надо благодарить Господа, — ответил я.
— Я слышал, Франциско вспоминает прошлые события и рассказывает о сражениях в Леванте. — Обходительные манеры рыцаря шли вразрез с его резким грубоватым голосом.
— Франциско очень детально описывает события крестового похода, — ответил я.
Кинжал второго рыцаря упал на стол. Он поднял голову; у него был приплюснутый нос и тупой взгляд. Посмотрев на товарища, он снова принялся играть оружием.
— Вы творите чудеса, брат Лукас, — сказал первый посетитель, поглаживая свою пурпурную накидку.
— Лишь Господь творит чудеса. Я всего-навсего его скромный слуга.
— Ну что ж, — сказал он, — я прослежу за тем, чтобы корона щедро вознаградила этого скромного слугу.
— Корона? Разве рыцари ордена Калатравы имеют такое большое влияние во дворцах Барселоны?
— Простите, брат Лукас, я не представился. Я — принц Фернандо, сын короля Арагона. А это мой преданный помощник Пабло. Я не принадлежу к ордену Калатравы, но не раз сражался бок о бок с рыцарями ордена в Леванте.
Дон Фернандо. Завоеватель Торона. Защитник веры, ставший наследным принцем после своего триумфального возвращения в Арагон.
Я напрягся как струна, мои ноги вросли в каменный пол.
Принц Фернандо действительно сражался вместе с рыцарями Калатравы. По словам Франциско, он устроил бойню среди мирного населения в Тороне. А затем предал дядюшку Рамона в Крак-де-Шевалье и отдал Франциско и Андре в руки неверных.
Принц Фернандо вытянул вперед руку с золотым кольцом на среднем пальце, украшенным королевской печатью.
— Вы не засвидетельствуете свое почтение принцу, брат Лукас?
Я преклонил колени и поцеловал кольцо.
— Аббат Альфонсо, — продолжал он, — регулярно посылал мне сообщения о том, что состояние Франциско улучшается. Разве он не упоминал, как я заинтересован в этом деле?
Аббат Альфонсо действительно говорил о доне Фернандо — но еще до того, как Франциско поведал об осаде Крак-де-Шевалье, выставив принца в самом неприглядном свете. Воистину неприглядном. Принцу Фернандо явно не хотелось, чтобы такой свидетель, как Франциско, вернулся в высшее общество Барселоны.
— Брат Лукас, с вами все в порядке? — спросил он. — Вы побледнели.
— Я немного устал, и меня смутило появление столь высокого гостя. Я позову аббата Альфонсо, чтобы мы могли устроить достойный прием принцу Арагона.
— Нет, брат Лукас. Мы с Пабло не хотим беспокоить аббата и других монахов. Мы просто проезжали мимо Санта-Крус и решили ненадолго заглянуть сюда — лишь затем, чтобы выразить вам благодарность.
— Значит, вы не задержитесь, принц Фернандо?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94