Свет факела освещал мертвые тела и отбрасывал на стену мигающие тени.
У стены сидел Андре. По его лицу прыгали блики света факела, один глаз заплыл.
— Дядюшка Рамон мертв? — произнес я — не спрашивая, а словно желая убедиться в том, во что нельзя было поверить.
Андре не ответил.
— А где стрела? — спросил я.
Андре взглянул на меня сверху вниз единственным открытым глазом.
— Доктор госпитальеров вытащил ее. Нам повезло. Наконечник не задел кость. Мы промыли рану и наложили повязку, сделанную из одежды мусульман.
В зале стояла тишина, и каждое слово Андре было отчетливо слышно. Залпы баллист прекратились.
— Что случилось, Андре? Битва закончилась?
— Дон Фернандо взял на себя командование, — ответил Андре. — Когда он перерезал веревку, удерживающую ворота, он избавился от единственного остававшегося в живых соперника — дядюшки Рамона. Сегодня днем он выехал со своим окружением из замка для переговоров с Бейбарсом. Обстрел прекратился перед его отъездом.
Я снова заснул, а когда на рассвете проснулся, тела умерших были сложены у стены. Живые собрались небольшими группами, пытаясь выведать друг у друга, что слышно о переговорах. Один из рыцарей сказал, что дон Фернандо со своими приближенными вернулся в крепость перед восходом солнца, но о результатах встречи с мусульманами ничего не известно. Воин предположил, что такая скрытность является плохим предзнаменованием. Другой рыцарь был настроен более оптимистически. Он говорил, что раз неверные не стреляют, значит, дону Фернандо удалось достичь соглашения с Бейбарсом.
Когда на пороге часовни появился сам дон Фернандо, рыцари тут же замолчали. В окружении своих офицеров он вошел в залу и встал на одну из скамей.
— Братья, — обратился он к нам, — мы скорбим об утрате барона Берньера, дона Лорна, Рамона из Калатравы и других храбрых рыцарей, погибших при защите замка за последние месяцы. Больше на эту землю не прольется ни капли христианской крови. Я держу письмо от великого магистра госпиталя — Хуго Ревеля.
Дон Фернандо поднял вверх пергамент.
— Мы получили его вчера днем после героической вылазки, во время которой удалось вывести из строя орудие мусульман. В письме великий магистр повелевает дону Лорну провести переговоры о сдаче замка — с условием, что жителям позволено будет беспрепятственно уйти. Со смертью дона Лорна командующим Крак-де-Шевалье стал я и как послушный слуга исполнил распоряжение великого магистра. Слава Господу, — продолжал дон Фернандо, — вылазка, предпринятая нашими храбрецами, убедила Бейбарса, что защитники замка никогда не согласятся на безоговорочную капитуляцию. Бейбарсу пришлось сесть с нами за стол переговоров как с равными. Сегодня утром, после тяжелых долгих переговоров, мы пришли к соглашению. Властитель неверных кричал, орал как сумасшедший, но мы стояли на своем и как истинные воины Христа смотрели Бейбарсу прямо в глаза. Когда он понял, что не сможет запугать нас, он сменил тон. Друзья мои, нам удалось добиться значительных уступок. Войска христиан беспрепятственно дойдут до Триполи. Бейбарс согласился предоставить лошадей для наших раненых и офицеров. Кроме того, мы сможем оставить себе священные христианские реликвии, находящиеся в этой часовне. Я понимаю разочарование и даже унижение, которые вы испытываете, оставляя этот великий аванпост христианства неверным. Но вспомните слова Писания: «Во свидетели пред вами призываю сегодня небо и землю: жизнь и смерть предложил я тебе, благословение и проклятие. Избери жизнь, дабы жил ты и потомство твое». Ваш великий магистр повелевает нам жить и дальше служа Господу, сражаясь за Иисуса Христа. Мученическая смерть стала бы наиболее легким выходом из положения, но наиболее эгоистичным. Господь требует от вас большего.
Полагаю, все понимали, что дон Фернандо лжет. Никто не видел гонца от великого магистра. Более того, время прибытия письма было выбрано как нельзя кстати. Однако мы все предпочли принять его слова на веру. Красноречие дона Фернандо нашло отклик в душах людей, страдавших от нечеловеческой усталости, пробудив в этих душах надежду.
Я не осуждаю дона Фернандо за выдумку о послании великого магистра госпитальеров. За это я его не осуждаю. Возможно, мы сумели бы продержаться еще пару дней, но падение замка было неизбежным. Без соглашения о сдаче мусульмане, скорее всего, просто перерезали бы всех оставшихся в живых рыцарей. Неверные презирали госпитальеров больше, чем всех остальных рыцарей в Леванте, в основном из-за того, что те много раз одерживали победу над мусульманами. У дона Фернандо были совсем иные, честолюбивые планы, он не собирался принять смерть в пыли Крак-де-Шевалье.
Если о таком человеке, как дон Фернандо, можно сказать, что в его жизни был звездный миг, то этим мигом была та речь в Крак-де-Шевалье. Здесь все хотели жить, даже самые набожные из госпитальеров. Дон Фернандо предложил им выход, избавлявший их от чувства вины, позволявший им без опаски покинуть свое святилище. Согласно словам дона, то будет достойная капитуляция.
* * *
Спустя два часа уцелевшие христианские рыцари шагали через внутренний двор к воротам замка. Идущие впереди держали над головой знамя своего ордена — белый крест, вышитый на черном флаге.
За госпитальерами ехали верхом раненые. Среди них был и я на хромой кобыле — знаке учтивости Бейбарса, чьи воины уже входили в замок. Андре отказался от предложенной лошади и вел в поводу мою. Но не успели мы выехать за ворота, как к нам подошел один из людей дона Фернандо.
— Франциско и Андре, — сказал Пабло, — ваш командир, дон Фернандо, хочет переговорить с вами в часовне.
— Передайте дону Фернандо, — ответил Андре, — что мы сейчас заняты.
Четверо рыцарей преградили нам путь. Андре попытался провести мою лошадь сквозь их плотные ряды и толкнул одного из офицеров. Тот споткнулся, попятился и схватился за меч.
— Андре, — сказал я, — может, нам все-таки стоит навестить дона Фернандо перед отъездом из замка.
— Мудрое решение, Франциско, — согласился Пабло.
Люди дона проводили нас до часовни, Андре помог мне спешиться, и мы вместе вошли в здание. Пабло, последовавший за нами, встал рядом с хозяином. Дон Фернандо сидел на скамье и, молитвенно сложив руки, пристально смотрел на крест.
— Вы, наверное, недоумеваете, — сказал он, — о чем может молиться такой человек, как я.
Мы с Андре и не пытались угадать.
— О победе, — пояснил он. — Я молюсь о победе и о поражении моих врагов, врагов Христа.
— Похоже, — ответил Андре, — Христос не услышал ваших молитв.
— Напротив. Рамон мертв, а вы, Франциско и Андре, здесь.
— Разве мы ваши враги, дон Фернандо? — спросил я.
— Я расскажу тебе одну историю, Франциско, — ответил дон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94
У стены сидел Андре. По его лицу прыгали блики света факела, один глаз заплыл.
— Дядюшка Рамон мертв? — произнес я — не спрашивая, а словно желая убедиться в том, во что нельзя было поверить.
Андре не ответил.
— А где стрела? — спросил я.
Андре взглянул на меня сверху вниз единственным открытым глазом.
— Доктор госпитальеров вытащил ее. Нам повезло. Наконечник не задел кость. Мы промыли рану и наложили повязку, сделанную из одежды мусульман.
В зале стояла тишина, и каждое слово Андре было отчетливо слышно. Залпы баллист прекратились.
— Что случилось, Андре? Битва закончилась?
— Дон Фернандо взял на себя командование, — ответил Андре. — Когда он перерезал веревку, удерживающую ворота, он избавился от единственного остававшегося в живых соперника — дядюшки Рамона. Сегодня днем он выехал со своим окружением из замка для переговоров с Бейбарсом. Обстрел прекратился перед его отъездом.
Я снова заснул, а когда на рассвете проснулся, тела умерших были сложены у стены. Живые собрались небольшими группами, пытаясь выведать друг у друга, что слышно о переговорах. Один из рыцарей сказал, что дон Фернандо со своими приближенными вернулся в крепость перед восходом солнца, но о результатах встречи с мусульманами ничего не известно. Воин предположил, что такая скрытность является плохим предзнаменованием. Другой рыцарь был настроен более оптимистически. Он говорил, что раз неверные не стреляют, значит, дону Фернандо удалось достичь соглашения с Бейбарсом.
Когда на пороге часовни появился сам дон Фернандо, рыцари тут же замолчали. В окружении своих офицеров он вошел в залу и встал на одну из скамей.
— Братья, — обратился он к нам, — мы скорбим об утрате барона Берньера, дона Лорна, Рамона из Калатравы и других храбрых рыцарей, погибших при защите замка за последние месяцы. Больше на эту землю не прольется ни капли христианской крови. Я держу письмо от великого магистра госпиталя — Хуго Ревеля.
Дон Фернандо поднял вверх пергамент.
— Мы получили его вчера днем после героической вылазки, во время которой удалось вывести из строя орудие мусульман. В письме великий магистр повелевает дону Лорну провести переговоры о сдаче замка — с условием, что жителям позволено будет беспрепятственно уйти. Со смертью дона Лорна командующим Крак-де-Шевалье стал я и как послушный слуга исполнил распоряжение великого магистра. Слава Господу, — продолжал дон Фернандо, — вылазка, предпринятая нашими храбрецами, убедила Бейбарса, что защитники замка никогда не согласятся на безоговорочную капитуляцию. Бейбарсу пришлось сесть с нами за стол переговоров как с равными. Сегодня утром, после тяжелых долгих переговоров, мы пришли к соглашению. Властитель неверных кричал, орал как сумасшедший, но мы стояли на своем и как истинные воины Христа смотрели Бейбарсу прямо в глаза. Когда он понял, что не сможет запугать нас, он сменил тон. Друзья мои, нам удалось добиться значительных уступок. Войска христиан беспрепятственно дойдут до Триполи. Бейбарс согласился предоставить лошадей для наших раненых и офицеров. Кроме того, мы сможем оставить себе священные христианские реликвии, находящиеся в этой часовне. Я понимаю разочарование и даже унижение, которые вы испытываете, оставляя этот великий аванпост христианства неверным. Но вспомните слова Писания: «Во свидетели пред вами призываю сегодня небо и землю: жизнь и смерть предложил я тебе, благословение и проклятие. Избери жизнь, дабы жил ты и потомство твое». Ваш великий магистр повелевает нам жить и дальше служа Господу, сражаясь за Иисуса Христа. Мученическая смерть стала бы наиболее легким выходом из положения, но наиболее эгоистичным. Господь требует от вас большего.
Полагаю, все понимали, что дон Фернандо лжет. Никто не видел гонца от великого магистра. Более того, время прибытия письма было выбрано как нельзя кстати. Однако мы все предпочли принять его слова на веру. Красноречие дона Фернандо нашло отклик в душах людей, страдавших от нечеловеческой усталости, пробудив в этих душах надежду.
Я не осуждаю дона Фернандо за выдумку о послании великого магистра госпитальеров. За это я его не осуждаю. Возможно, мы сумели бы продержаться еще пару дней, но падение замка было неизбежным. Без соглашения о сдаче мусульмане, скорее всего, просто перерезали бы всех оставшихся в живых рыцарей. Неверные презирали госпитальеров больше, чем всех остальных рыцарей в Леванте, в основном из-за того, что те много раз одерживали победу над мусульманами. У дона Фернандо были совсем иные, честолюбивые планы, он не собирался принять смерть в пыли Крак-де-Шевалье.
Если о таком человеке, как дон Фернандо, можно сказать, что в его жизни был звездный миг, то этим мигом была та речь в Крак-де-Шевалье. Здесь все хотели жить, даже самые набожные из госпитальеров. Дон Фернандо предложил им выход, избавлявший их от чувства вины, позволявший им без опаски покинуть свое святилище. Согласно словам дона, то будет достойная капитуляция.
* * *
Спустя два часа уцелевшие христианские рыцари шагали через внутренний двор к воротам замка. Идущие впереди держали над головой знамя своего ордена — белый крест, вышитый на черном флаге.
За госпитальерами ехали верхом раненые. Среди них был и я на хромой кобыле — знаке учтивости Бейбарса, чьи воины уже входили в замок. Андре отказался от предложенной лошади и вел в поводу мою. Но не успели мы выехать за ворота, как к нам подошел один из людей дона Фернандо.
— Франциско и Андре, — сказал Пабло, — ваш командир, дон Фернандо, хочет переговорить с вами в часовне.
— Передайте дону Фернандо, — ответил Андре, — что мы сейчас заняты.
Четверо рыцарей преградили нам путь. Андре попытался провести мою лошадь сквозь их плотные ряды и толкнул одного из офицеров. Тот споткнулся, попятился и схватился за меч.
— Андре, — сказал я, — может, нам все-таки стоит навестить дона Фернандо перед отъездом из замка.
— Мудрое решение, Франциско, — согласился Пабло.
Люди дона проводили нас до часовни, Андре помог мне спешиться, и мы вместе вошли в здание. Пабло, последовавший за нами, встал рядом с хозяином. Дон Фернандо сидел на скамье и, молитвенно сложив руки, пристально смотрел на крест.
— Вы, наверное, недоумеваете, — сказал он, — о чем может молиться такой человек, как я.
Мы с Андре и не пытались угадать.
— О победе, — пояснил он. — Я молюсь о победе и о поражении моих врагов, врагов Христа.
— Похоже, — ответил Андре, — Христос не услышал ваших молитв.
— Напротив. Рамон мертв, а вы, Франциско и Андре, здесь.
— Разве мы ваши враги, дон Фернандо? — спросил я.
— Я расскажу тебе одну историю, Франциско, — ответил дон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94