Крики, хохот, пение в стенах бурга звучали неумолчно — и мне приходилось все это терпеть.
Только каменщик Саймон, находившийся в это время в Незерби, скрашивал для меня эти тягостные дни. Я находила француза забавным. Но как же я должна была опуститься, чтобы находить удовольствие в общении с простолюдином-мастеровым!
Саймон обосновался в Незерби, поскольку Эдгар намеревался возвести здесь каменную стену, перестроив бург на новый манер. Однако сейчас он оказался не у дел, так как из-за непогоды все работы приостановились, и я проводила целые дни в болтовне с этим не лишенным обаяния простолюдином.
Я не обмолвилась — Саймон и впрямь был обаятелен. Была в нем некая мягкая теплота, которая так притягивает женщин вроде моей неверной шлюшки Клары. И хотя Клара уже была женой Пенды, Саймон только посмеивался, упоминая об этом, словно все это не имело никакого значения, и стоило ему только поманить Клару, как она была бы тут как тут. Впрочем, ко мне этот француз относился с неизменным почтением. В его глазах я была прежде всего графиней и дочерью короля.
Окончательно Саймон расположил меня к себе, пренебрежительно отозвавшись о Гите Вейк.
— Саксонка Гита завладела Гронвудом, хотя я строил его для дочери короля. И знаете ли, миледи, до чего она дошла в своей гордыне? Она едва не заставила меня жениться на одной из гронвудских служанок. Хвала небесам, лорд Эдгар вовремя вмешался, иначе я был бы уже далеко за морем, лишь бы не слышать ее поучений.
Но больше всего прочего Саймона занимала его работа. Он был увлечен планами постройки каменной церкви Святого Дунстана в фэнах — там, где стоит деревянная, давно пришедшая в негодность церквушка. Нынешним летом Эдгар и лорд д'Обиньи позаботились, чтобы работы по возведению новой церкви шли полным ходом, и Саймон уже успел выстроить там башню с ребристыми новомодными арками и стрельчатыми окнами. Одно скверно — почва там оказалась недостаточно надежной и начала оседать под тяжестью каменной кладки. Поэтому работы там сейчас приостановлены, пока грунт не осядет окончательно и можно будет исправить недочеты.
Мне приходилось выслушивать и эту ерунду, в которой я ничего не смыслила. Обычно мы располагались в отдельном покое, я перематывала крашенную пряжу для вышивания, Саймон услужливо подставлял руки, а старая Маго мирно дремала в углу.
Наконец Эдгар соизволил явиться. Это случилось в день Святого Мартина, когда по традиции начинается убой скота и заготовки мяса на зиму.
В Незерби еще с утра поднялась суета — выводили предназначенный к закланию скот за ворота. Работенка грязная, но все в этот день веселы, хлещут эль ковшами и жарят на кострах самые лакомые куски свежего мяса. Дожди прекратились, и хотя было чертовски холодно и сыро, я поднялась на галерею понаблюдать за всей этой неразберихой и стояла, пряча руки в большую муфту лисьего меха.
Оттуда я и заметила, как в воротах бурга показался Эдгар. Не сходя с седла, он, посмеиваясь, начал о чем-то переговариваться со своими людьми. Я стремглав бросилась к себе.
— Маго, живо подай малиновую пелерину! Эдгар здесь, не хочу, чтобы он застал меня всю в коричневом, словно послушница. И поправь мне волосы!
Но я напрасно спешила. Эдгар явно оттягивал момент встречи, погруженный в деловые разговоры со своими саксами, а я сидела и ждала, продумывая, что следует сказать, чтобы произвести впечатление смирившейся и покорной жены, которая готова на все, только бы вернуть его любовь и уважение.
Наконец раздался скрип ступеней. И с каждым следующим шагом Эдгара мое сердце все больше замирало. Больше недели прошло с того момента, когда у меня случился выкидыш. Достаточно ли я оправилась, ли вернулась моя красота?
Я кусала губы, чтобы они заалели, щипала щеки, пытаясь вернуть им румянец. И когда Эдгар вошел, я так и застыла, спрятав лицо в ладонях, словно в испуге.
— Рax vobiscum, — молвил он. Ни улыбки, ни более теплого приветствия, кроме такого, что принято среди монахов или рыцарей-храмовников.
Я присела в поклоне.
В покое с закрытыми на зиму ставнями было полутемно. Только большая жаровня на треноге, стоявшая между нами, давала немного света. Эдгар опустился на скамью, и отсветы бегавших по угольям огней отразились на золотом шитье его ворота, на стальных пластинах пояса.
— Присядь, Бэртрада. Нам необходимо поговорить.
И знаете о чем он повел речь? Все о том же — о разводе.
— Я не желаю даже слышать об этом, — резко перебила его я.
— Разве? Но ведь ты ясно дала мне понять, что там, — он сделал неопределенный жест, — у ебя есть некто, кто тебе милее меня и кого ты гораздо охотнее одариваешь своими милостями. Но я не собираюсь тебя осуждать, ибо брак наш — чистая формальность, и поэтому ты вольна жить свободно. Это даже к лучшему — рано или поздно ты найдешь того, с кем заключишь новый союз.
— Эдгар, — я подняла руку, вынуждая его умолкнуть, — я знаю, что сделала многое, чтобы разрушить наш брак. Знаю, что ты разлюбил меня. Однако наши руки некогда соединили перед алтарем, и это ли не повод, чтобы предпринять еще одну попытку? Будь милосерден и дай мне еще один шанс. Ибо я хочу быть только твоей женой.
Эдгар печально усмехнулся.
— Ты снова лжешь, Бэртрада. И мне, и себе. Ты настолько изолгалась, что не сможешь толком попросить огня, если замерзнешь.
Это было сказано так сухо, что я невольно вспомнила, как он глядел на меня в соборе в Бэри-Сент-Эдмундс, когда заявил о разводе.
Может быть стоило смириться? Никогда!
— Эдгар, что бы ты ни говорил, но я все еще остаюсь твоей женой. И люблю тебя.
— Как чревоугодник собственную трапезу.
— Ты жесток и несправедлив. И мне больно, что ты так холоден с женщиной, которая говорит тебе о своей любви.
— О, побереги свое нежное сердце для других. А эта дорога для тебя закрыта.
Я не верила своим ушам. Ведь еще совсем недавно я ощущала его заботу и участие, что и вдохнуло в меня надежду все наладить. От разочарования и гнева я начала задыхаться. Я снова его ненавидела!
— Ты думаешь, от меня легко избавиться? Ты надеешься, что бросишь меня, опозорив, и я скажу на это — аминь? О, не надейся!
— Я знаю, — Эдгар остался совершенно спокоен. — Но это даже неплохо. Разве ты до сих пор не поняла, что мы ни при каких обстоятельствах не сможем жить вместе? Я не тот муж, которого ты хотела, а ты не оправдала моих надежд как жена. Поэтому давай попытаемся договориться. Если ты согласишься на развод, можешь даже пустить слух, что это твое желание — и твое больное самолюбие не пострадает.
— Но развод — страшный грех!
— С каких это пор ты стала такой щепетильной? Лучше вспомни, что все эти годы мы жили с тобой, как два грешника в аду.
— Ну, не всегда, — я улыбнулась. — Я еще не забыла, что было между нами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178
Только каменщик Саймон, находившийся в это время в Незерби, скрашивал для меня эти тягостные дни. Я находила француза забавным. Но как же я должна была опуститься, чтобы находить удовольствие в общении с простолюдином-мастеровым!
Саймон обосновался в Незерби, поскольку Эдгар намеревался возвести здесь каменную стену, перестроив бург на новый манер. Однако сейчас он оказался не у дел, так как из-за непогоды все работы приостановились, и я проводила целые дни в болтовне с этим не лишенным обаяния простолюдином.
Я не обмолвилась — Саймон и впрямь был обаятелен. Была в нем некая мягкая теплота, которая так притягивает женщин вроде моей неверной шлюшки Клары. И хотя Клара уже была женой Пенды, Саймон только посмеивался, упоминая об этом, словно все это не имело никакого значения, и стоило ему только поманить Клару, как она была бы тут как тут. Впрочем, ко мне этот француз относился с неизменным почтением. В его глазах я была прежде всего графиней и дочерью короля.
Окончательно Саймон расположил меня к себе, пренебрежительно отозвавшись о Гите Вейк.
— Саксонка Гита завладела Гронвудом, хотя я строил его для дочери короля. И знаете ли, миледи, до чего она дошла в своей гордыне? Она едва не заставила меня жениться на одной из гронвудских служанок. Хвала небесам, лорд Эдгар вовремя вмешался, иначе я был бы уже далеко за морем, лишь бы не слышать ее поучений.
Но больше всего прочего Саймона занимала его работа. Он был увлечен планами постройки каменной церкви Святого Дунстана в фэнах — там, где стоит деревянная, давно пришедшая в негодность церквушка. Нынешним летом Эдгар и лорд д'Обиньи позаботились, чтобы работы по возведению новой церкви шли полным ходом, и Саймон уже успел выстроить там башню с ребристыми новомодными арками и стрельчатыми окнами. Одно скверно — почва там оказалась недостаточно надежной и начала оседать под тяжестью каменной кладки. Поэтому работы там сейчас приостановлены, пока грунт не осядет окончательно и можно будет исправить недочеты.
Мне приходилось выслушивать и эту ерунду, в которой я ничего не смыслила. Обычно мы располагались в отдельном покое, я перематывала крашенную пряжу для вышивания, Саймон услужливо подставлял руки, а старая Маго мирно дремала в углу.
Наконец Эдгар соизволил явиться. Это случилось в день Святого Мартина, когда по традиции начинается убой скота и заготовки мяса на зиму.
В Незерби еще с утра поднялась суета — выводили предназначенный к закланию скот за ворота. Работенка грязная, но все в этот день веселы, хлещут эль ковшами и жарят на кострах самые лакомые куски свежего мяса. Дожди прекратились, и хотя было чертовски холодно и сыро, я поднялась на галерею понаблюдать за всей этой неразберихой и стояла, пряча руки в большую муфту лисьего меха.
Оттуда я и заметила, как в воротах бурга показался Эдгар. Не сходя с седла, он, посмеиваясь, начал о чем-то переговариваться со своими людьми. Я стремглав бросилась к себе.
— Маго, живо подай малиновую пелерину! Эдгар здесь, не хочу, чтобы он застал меня всю в коричневом, словно послушница. И поправь мне волосы!
Но я напрасно спешила. Эдгар явно оттягивал момент встречи, погруженный в деловые разговоры со своими саксами, а я сидела и ждала, продумывая, что следует сказать, чтобы произвести впечатление смирившейся и покорной жены, которая готова на все, только бы вернуть его любовь и уважение.
Наконец раздался скрип ступеней. И с каждым следующим шагом Эдгара мое сердце все больше замирало. Больше недели прошло с того момента, когда у меня случился выкидыш. Достаточно ли я оправилась, ли вернулась моя красота?
Я кусала губы, чтобы они заалели, щипала щеки, пытаясь вернуть им румянец. И когда Эдгар вошел, я так и застыла, спрятав лицо в ладонях, словно в испуге.
— Рax vobiscum, — молвил он. Ни улыбки, ни более теплого приветствия, кроме такого, что принято среди монахов или рыцарей-храмовников.
Я присела в поклоне.
В покое с закрытыми на зиму ставнями было полутемно. Только большая жаровня на треноге, стоявшая между нами, давала немного света. Эдгар опустился на скамью, и отсветы бегавших по угольям огней отразились на золотом шитье его ворота, на стальных пластинах пояса.
— Присядь, Бэртрада. Нам необходимо поговорить.
И знаете о чем он повел речь? Все о том же — о разводе.
— Я не желаю даже слышать об этом, — резко перебила его я.
— Разве? Но ведь ты ясно дала мне понять, что там, — он сделал неопределенный жест, — у ебя есть некто, кто тебе милее меня и кого ты гораздо охотнее одариваешь своими милостями. Но я не собираюсь тебя осуждать, ибо брак наш — чистая формальность, и поэтому ты вольна жить свободно. Это даже к лучшему — рано или поздно ты найдешь того, с кем заключишь новый союз.
— Эдгар, — я подняла руку, вынуждая его умолкнуть, — я знаю, что сделала многое, чтобы разрушить наш брак. Знаю, что ты разлюбил меня. Однако наши руки некогда соединили перед алтарем, и это ли не повод, чтобы предпринять еще одну попытку? Будь милосерден и дай мне еще один шанс. Ибо я хочу быть только твоей женой.
Эдгар печально усмехнулся.
— Ты снова лжешь, Бэртрада. И мне, и себе. Ты настолько изолгалась, что не сможешь толком попросить огня, если замерзнешь.
Это было сказано так сухо, что я невольно вспомнила, как он глядел на меня в соборе в Бэри-Сент-Эдмундс, когда заявил о разводе.
Может быть стоило смириться? Никогда!
— Эдгар, что бы ты ни говорил, но я все еще остаюсь твоей женой. И люблю тебя.
— Как чревоугодник собственную трапезу.
— Ты жесток и несправедлив. И мне больно, что ты так холоден с женщиной, которая говорит тебе о своей любви.
— О, побереги свое нежное сердце для других. А эта дорога для тебя закрыта.
Я не верила своим ушам. Ведь еще совсем недавно я ощущала его заботу и участие, что и вдохнуло в меня надежду все наладить. От разочарования и гнева я начала задыхаться. Я снова его ненавидела!
— Ты думаешь, от меня легко избавиться? Ты надеешься, что бросишь меня, опозорив, и я скажу на это — аминь? О, не надейся!
— Я знаю, — Эдгар остался совершенно спокоен. — Но это даже неплохо. Разве ты до сих пор не поняла, что мы ни при каких обстоятельствах не сможем жить вместе? Я не тот муж, которого ты хотела, а ты не оправдала моих надежд как жена. Поэтому давай попытаемся договориться. Если ты согласишься на развод, можешь даже пустить слух, что это твое желание — и твое больное самолюбие не пострадает.
— Но развод — страшный грех!
— С каких это пор ты стала такой щепетильной? Лучше вспомни, что все эти годы мы жили с тобой, как два грешника в аду.
— Ну, не всегда, — я улыбнулась. — Я еще не забыла, что было между нами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178