Тот упал, но меч Рагнора опустился на оружие Керуика и переломил лезвие у основания. Следующий удар пришелся на щит, но копье второго негодяя задело руку сакса. Рагнор снова размахнулся и сбил с ног Керуика. Кровь хлынула из головы сакса, и он повалился под ноги норманна. Тот отбросил его пинком и распахнул дверь.
Эйслинн охнула при виде Рагнора, с широкой улыбкой вставшего на пороге.
— Я же говорил, что заполучу тебя, голубка, — рассмеялся он. — И время пришло.
Глаза Эйслинн сверкнули, но она ничем не выказала страха. И тут ребенок в колыбельке заворочался. Рагнор на мгновение замер и тотчас шагнул в угол, поднимая меч. Эйслинн с криком повисла у него на руке, но он легко стряхнул ее пощечиной, и она безвольно сползла на пол, но тут же вскочила. Из уголка рта тянулась кровавая струйка.
— И ты способен убить родного сына? — насмешливо бросила она.
— Может, он и мой, но я все-таки сомневаюсь, — спокойно откликнулся Рагнор. — Лучше уж пусть умрет, чем окажется отродьем Вулфгара.
Он снова поднял меч.
— Не-е-ет! — вскрикнула Эйслинн, и что-то в ее голосе заставило Рагнора остановиться и взглянуть на нее. Она приставила клинок к своей груди, а глаза угрожающе блеснули.
— Только коснись ребенка, и я покончу с собой. Ты знаешь Вулфгара и не сомневайся: ни на земле, ни в аду не найдется такого уголка, где бы ты мог от него спрятаться.
— Бастард меня больше не побеспокоит, — жестко рассмеялся Рагнор. — Сейчас мои люди наверняка забрасывают грязью его могилу.
— Берегись, любовь моя, — донесся с порога голос Гвинет. Она решилась подняться наверх, боясь слишком надолго оставлять любовника наедине с Эйслинн. — Вулфгар предупрежден. Меня разоблачили, и мой отец отправился к нему. Они наверняка расставили свою ловушку. Рагнор сунул меч в ножны и глубоко задумался.
— Это сулит беду, дорогая, — пробормотал он наконец. — Я знаю, как удачлив бастард! Он сумеет выжить, и если раньше я хотел держать остальных в узде, захватив его жену в заложницы, пока мы окончательно не разорим поместье, теперь, боюсь, придется бежать. У меня больше нет людей.
Оглядев Эйслинн, державшую Брайса на руках, норманн понял, что разлучить мать с ребенком вряд ли удастся, а время дорого. Он обернулся к Гвинет:
— Прихвати побольше еды из подвала. Мы должны отыскать Эдгара у северных шотландцев и принести ему клятву верности. Поспеши, дорогая. Не теряй ни минуты. — Он обернулся к Эйслинн и приказал: — А ты бери мальчишку! Он тоже сгодится в заложники, хотя Вулфгар наверняка видит в нем лишь досадную помеху. Но предупреждаю, голубка, если хочешь видеть дитя живым, заметай следы на дороге и не пытайся нас задержать.
— Ты сам изрядно следишь, куда бы ни направлялся, — прорычала Эйслинн. — Трупы и разрушенные дома! И мой малыш не помеха! Но я не оставлю его здесь, — прибавила она, стараясь говорить как можно небрежнее. — За ним обязательно придут. Вулфгар считает ребенка твоим и не обращает на него внимания, хотя следит, чтобы о нем заботились.
Рагнор подозрительно прищурился.
— А драгоценная Гвинет утверждает иное. Будто бы бастард назвал отродье своим и последнее время нянчится с ним. Думаю, стоит и его взять с собой.
— Видно, эта сука распустила язык, — прошипела Эйслинн.
— Не говори о ней плохо, любимая. Она верно служила мне, — отозвался Рагнор.
— Да, — задохнулась от ярости Эйслинн. — Но остальным, в том числе и себе, сослужила плохую службу.
— Гвинет мечтала положить мир к своим ногам. И кто может отказать этому нежному цветку? — рассмеялся Рагнор, хотя его тон противоречил словам. И неожиданно резко он приказал: — Довольно болтовни. Бери с собой что хочешь, но побыстрее. Мне это надоело.
Эйслинн побросала в узелок одежки. Брайса и сняла с колышка теплый, подбитый мехом плащ.
— Это все! — бросил Рагнор. — Придется тебе обходиться тем, что есть.
Он вывел ее из спальни, оттащил от Керуика, хотя Эйслинн уже хотела опуститься на колени возле сакса, и вытолкал из зала, не дав попрощаться с Бофонтом.
Гвинет уже сидела на серой в яблоках кобыле Эйслинн. На ней было красивое платье, купленное на оставленные им с Болсгаром деньги Вулфгара. Маленькая чалая лошадка была оседлана для Эйслинн. Рагнор подсадил ее в седло и вскочил на своего коня.
— Помни, голубка, — предупредил он, — я убью мальчишку, если ты дашь мне повод.
Эйслинн вздрогнула и кивнула, но Гвинет, наслаждаясь возможностью отомстить, вновь задержала отъезд. Она сняла свой шерстяной плащ, сунула его Эйслинн и заставила ее отдать бархатный, подбитый мехом. Рагнор не сделал попытки помешать любовнице и насмешливо наблюдал за происходящим. Гвинет подъехала к нему и улыбнулась.
— Разве я не красавица, милорд? — кокетливо спросила она. Рагнор тронул коня и рассмеялся, но при этом упорно смотрел поверх головы Гвинет на Эйслинн.
Глава 25
Вулфгар снова обвел взглядом холмы, и внезапно у него в голове словно эхом отозвались странные голоса. Рыцарь невольно прислушался. Слова звучали все отчетливее. «Рагнор! Эйслинн! Брайс! Даркенуолд!»
Имена повторялись одно за другим, и Вулфгар неожиданно понял намерения Рагнора. Гунн удивленно фыркнул, когда хозяин дернул поводья и, повернув коня, громко крикнул Болсгару:
— Оставайся здесь и проследи, чтобы этих людей похоронили. Они храбро сражались. Милберн, ты тоже задержись. Возьмите десять человек, пусть выроют могилы. Остальные, кто может держаться в седле, за мной!
Суэйн, Гауэйн и еще человек пятнадцать вскочили на коней. Среди них были и раненые, все еще не потерявшие желания стоять до конца. Они летели, как ветер, не давая коням роздыха, пока не остановились у дома. Вулфгар сразу заметил, что с башни не прокричал герольд, возвещая об их приезде, и что Эйслинн не выбежала встретить его. Стараясь не думать о худшем, он соскочил с коня и, бросив поводья Суэйну, вбежал в зал. Картина, представшая его глазам, была настолько ужасной, что кровь стыла в жилах. Такого он не ожидал. Зал был разгромлен, и тело дозорного лежало у входа в башню. На полу, в луже крови, распростерся Бофонт. На лестнице растянулся Керуик, и Хейлан осторожно промывала рваную рану, тянувшуюся от его лба до самого подбородка. Сакс по-прежнему сжимал рукоять древнего меча. На верхней площадке валялся еще один труп, по всей видимости, грабителя. Мидерд в отчаянии ломала руки, а Майда оцепенело скорчилась в темном углу.
— Это Гвинет! — завопила Хейлан. — Эта сука Гвинет открыла им дверь! И сбежала с ними!
Плечи женщины затряслись от рыданий.
— Они похитили леди Эйслинн и маленького Брайса.
Вулфгар словно окаменел. Он казался совсем спокойным, лишь лицо смертельно побледнело, а глаза сверкнули, как сталь. Даже Майда, жавшаяся у пустой колыбели, узрела в них смерть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141
Эйслинн охнула при виде Рагнора, с широкой улыбкой вставшего на пороге.
— Я же говорил, что заполучу тебя, голубка, — рассмеялся он. — И время пришло.
Глаза Эйслинн сверкнули, но она ничем не выказала страха. И тут ребенок в колыбельке заворочался. Рагнор на мгновение замер и тотчас шагнул в угол, поднимая меч. Эйслинн с криком повисла у него на руке, но он легко стряхнул ее пощечиной, и она безвольно сползла на пол, но тут же вскочила. Из уголка рта тянулась кровавая струйка.
— И ты способен убить родного сына? — насмешливо бросила она.
— Может, он и мой, но я все-таки сомневаюсь, — спокойно откликнулся Рагнор. — Лучше уж пусть умрет, чем окажется отродьем Вулфгара.
Он снова поднял меч.
— Не-е-ет! — вскрикнула Эйслинн, и что-то в ее голосе заставило Рагнора остановиться и взглянуть на нее. Она приставила клинок к своей груди, а глаза угрожающе блеснули.
— Только коснись ребенка, и я покончу с собой. Ты знаешь Вулфгара и не сомневайся: ни на земле, ни в аду не найдется такого уголка, где бы ты мог от него спрятаться.
— Бастард меня больше не побеспокоит, — жестко рассмеялся Рагнор. — Сейчас мои люди наверняка забрасывают грязью его могилу.
— Берегись, любовь моя, — донесся с порога голос Гвинет. Она решилась подняться наверх, боясь слишком надолго оставлять любовника наедине с Эйслинн. — Вулфгар предупрежден. Меня разоблачили, и мой отец отправился к нему. Они наверняка расставили свою ловушку. Рагнор сунул меч в ножны и глубоко задумался.
— Это сулит беду, дорогая, — пробормотал он наконец. — Я знаю, как удачлив бастард! Он сумеет выжить, и если раньше я хотел держать остальных в узде, захватив его жену в заложницы, пока мы окончательно не разорим поместье, теперь, боюсь, придется бежать. У меня больше нет людей.
Оглядев Эйслинн, державшую Брайса на руках, норманн понял, что разлучить мать с ребенком вряд ли удастся, а время дорого. Он обернулся к Гвинет:
— Прихвати побольше еды из подвала. Мы должны отыскать Эдгара у северных шотландцев и принести ему клятву верности. Поспеши, дорогая. Не теряй ни минуты. — Он обернулся к Эйслинн и приказал: — А ты бери мальчишку! Он тоже сгодится в заложники, хотя Вулфгар наверняка видит в нем лишь досадную помеху. Но предупреждаю, голубка, если хочешь видеть дитя живым, заметай следы на дороге и не пытайся нас задержать.
— Ты сам изрядно следишь, куда бы ни направлялся, — прорычала Эйслинн. — Трупы и разрушенные дома! И мой малыш не помеха! Но я не оставлю его здесь, — прибавила она, стараясь говорить как можно небрежнее. — За ним обязательно придут. Вулфгар считает ребенка твоим и не обращает на него внимания, хотя следит, чтобы о нем заботились.
Рагнор подозрительно прищурился.
— А драгоценная Гвинет утверждает иное. Будто бы бастард назвал отродье своим и последнее время нянчится с ним. Думаю, стоит и его взять с собой.
— Видно, эта сука распустила язык, — прошипела Эйслинн.
— Не говори о ней плохо, любимая. Она верно служила мне, — отозвался Рагнор.
— Да, — задохнулась от ярости Эйслинн. — Но остальным, в том числе и себе, сослужила плохую службу.
— Гвинет мечтала положить мир к своим ногам. И кто может отказать этому нежному цветку? — рассмеялся Рагнор, хотя его тон противоречил словам. И неожиданно резко он приказал: — Довольно болтовни. Бери с собой что хочешь, но побыстрее. Мне это надоело.
Эйслинн побросала в узелок одежки. Брайса и сняла с колышка теплый, подбитый мехом плащ.
— Это все! — бросил Рагнор. — Придется тебе обходиться тем, что есть.
Он вывел ее из спальни, оттащил от Керуика, хотя Эйслинн уже хотела опуститься на колени возле сакса, и вытолкал из зала, не дав попрощаться с Бофонтом.
Гвинет уже сидела на серой в яблоках кобыле Эйслинн. На ней было красивое платье, купленное на оставленные им с Болсгаром деньги Вулфгара. Маленькая чалая лошадка была оседлана для Эйслинн. Рагнор подсадил ее в седло и вскочил на своего коня.
— Помни, голубка, — предупредил он, — я убью мальчишку, если ты дашь мне повод.
Эйслинн вздрогнула и кивнула, но Гвинет, наслаждаясь возможностью отомстить, вновь задержала отъезд. Она сняла свой шерстяной плащ, сунула его Эйслинн и заставила ее отдать бархатный, подбитый мехом. Рагнор не сделал попытки помешать любовнице и насмешливо наблюдал за происходящим. Гвинет подъехала к нему и улыбнулась.
— Разве я не красавица, милорд? — кокетливо спросила она. Рагнор тронул коня и рассмеялся, но при этом упорно смотрел поверх головы Гвинет на Эйслинн.
Глава 25
Вулфгар снова обвел взглядом холмы, и внезапно у него в голове словно эхом отозвались странные голоса. Рыцарь невольно прислушался. Слова звучали все отчетливее. «Рагнор! Эйслинн! Брайс! Даркенуолд!»
Имена повторялись одно за другим, и Вулфгар неожиданно понял намерения Рагнора. Гунн удивленно фыркнул, когда хозяин дернул поводья и, повернув коня, громко крикнул Болсгару:
— Оставайся здесь и проследи, чтобы этих людей похоронили. Они храбро сражались. Милберн, ты тоже задержись. Возьмите десять человек, пусть выроют могилы. Остальные, кто может держаться в седле, за мной!
Суэйн, Гауэйн и еще человек пятнадцать вскочили на коней. Среди них были и раненые, все еще не потерявшие желания стоять до конца. Они летели, как ветер, не давая коням роздыха, пока не остановились у дома. Вулфгар сразу заметил, что с башни не прокричал герольд, возвещая об их приезде, и что Эйслинн не выбежала встретить его. Стараясь не думать о худшем, он соскочил с коня и, бросив поводья Суэйну, вбежал в зал. Картина, представшая его глазам, была настолько ужасной, что кровь стыла в жилах. Такого он не ожидал. Зал был разгромлен, и тело дозорного лежало у входа в башню. На полу, в луже крови, распростерся Бофонт. На лестнице растянулся Керуик, и Хейлан осторожно промывала рваную рану, тянувшуюся от его лба до самого подбородка. Сакс по-прежнему сжимал рукоять древнего меча. На верхней площадке валялся еще один труп, по всей видимости, грабителя. Мидерд в отчаянии ломала руки, а Майда оцепенело скорчилась в темном углу.
— Это Гвинет! — завопила Хейлан. — Эта сука Гвинет открыла им дверь! И сбежала с ними!
Плечи женщины затряслись от рыданий.
— Они похитили леди Эйслинн и маленького Брайса.
Вулфгар словно окаменел. Он казался совсем спокойным, лишь лицо смертельно побледнело, а глаза сверкнули, как сталь. Даже Майда, жавшаяся у пустой колыбели, узрела в них смерть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141