Да, Данте Лейтон здорово изменился. Теперь это был богатый и уверенный в себе человек.
Да, славные, хорошие люди, печально думал Сэм, прислушиваясь к царившему за столом веселью. Он заметил, как двое мальчишек то и дело украдкой таскали еду друг у друга с тарелок, когда им казалось, что никто на них не смотрит. А брат молодой маркизы, лорд Как-его-там, тоже красивый молодой человек. Ах, какая честь для «Могилы Епископа», что наследник герцогства, как простой человек, пьет и ест под его крышей! Мистер Марлоу тоже очень достойный джентльмен, тихий, но нрав у него горячий и всегда кажется, будто он привык быть настороже.
— Ах, мистер Лэскомб, что это вы придумали, — воскликнула Рея, восхищенно разглядывая огуречно-зеленого дракона, гордо восседавшего посреди гигантского блюда. Он был так тяжел, что Сэм пришлось самому внести его. Все сидевшие за столом были потрясены.
— Просто великолепно, — задохнулась Рея, не в силах оторвать глаз от этого шедевра кулинарного искусства.
Дора Лэскомб горделиво улыбнулась. — Так приятно, что вам понравилось, миледи, — вспыхнула она и, искоса взглянув на Данте, поправила на голове свой лучший чепец, — Я сделала его в честь возвращения лорда Джейкоби в Мердрако, а также в честь всей их семьи, — добавила она с вызывающим видом. Обменявшись беспокойным взглядом с застывшим в углу Сэмом, она направилась к дверям, а заметившие это Алистер и Френсис тревожно переглянулись. Во всем этом было что-то не понятное.
Не веря своим глазам, бывший капитан Морского Дракона растерянно покачал головой. Он не ожидал такой доброты и благородства от четы трактирщиков. Выпрямившись во весь свой рост, он медленно поднялся, за ним последовали и остальные, и торжественно произнес, — Позвольте выпить за ваше здоровье, Дора Лэскомб. Вы — поистине необыкновенная женщина и я счастлив поблагодарить вас. — И когда его серые, словно штормовое небо, глаза встретились с потупленным взором женщины, было в них нечто такое, от чего её морщинистые щеки зарделись ярче, чем свежая редиска, украшавшая фигуру дракона. Боже милостивый, что это с ней, ведь она уже бабушка!
— Ух ты! — восхищенно присвистнул неугомонный Конни, стараясь улучить момент, чтобы потрогать необыкновенного зверя. — Как это вы сделали, миссис Лэскомб? А внутри у него живая ящерица, я угадал?
— Клянусь, миссис Пичем такое и во сне бы не приснилось, — прокомментировал пораженный Робин. — Но тарталетки с вишнями у неё что надо, — добавил он воинственно, продемонстрировав таким образом свою преданность по отношению к бессменной стряпухе в Камаре. Испугавшись собственной смелости, Робин притих, прикидывая про себя, не обидел ли он хозяйку, а если так, то не отразится ли это на количестве положенного ему на тарелку черничного рулета.
Хьюстон Кирби растроганно шмыгнул носом, — Ах, Дора, вы сами не понимаете, что за дело вы сделали, — хрипло сказал он и смущенно поерзал на стуле.
Эти довольно туманные слова, похоже, обрадовали Дору больше, чем все, что было сказано до этого. — Ну что ж, спасибо, Хьюстон, — ответила она тихо и глаза её потеплели. Перехватив на лету взгляд мужа, она зарделась ещё больше, вспомнив свою молодость и исполнившись горячей благодарности к человеку, который много лет назад пробудил любовь в её сердце.
Компания ещё долго в восхищении простояла бы вокруг стола, разглядывая свой изысканный ужин, если бы не маленькое происшествие. Виной всему были доносившиеся со стола дразнящие ароматы, и овладевшее всеми восхищенное молчание, что и привлекло внимание вороватого кота. Хитрый Ямайка бесшумно прошмыгнул в комнату, как тень скользнув между ногами, и пулей взлетел на стол в надежде ухватить крупную креветку, которая искушала его вот уже полчаса. Но вместо аппетитной добычи он нос к носу столкнулся с кошмарного вида зеленой тварью. Вероятнее всего, кровожадный зверь разлегся, чтобы со всеми удобствами присматривать за теми лакомствами, о которых злосчастный Ямайка мог только мечтать.
Выгнувшись, будто дворцовая арка, кот яростно фыркнул, шерсть его встала дыбом при виде покрытого скользкой зеленой чешуей мерзкого создания. Ямайка издал громкое шипение.
— Господи, что же это?! — завопил Алистер, услышав этот невообразимый звук. Хотя такое даже вообразить себе было невозможно, он бросил растерянный взгляд на зеленого дракона, которого рассчитывал получить на ужин, почти уверенный, что тот каким-то волшебным образом вдруг ожил и готовится ускользнуть со стола, яростно хлеща себя хвостом.
— Ямайка! — восторженно взвизгнул Конни, когда разъяренный и перепуганный до смерти кот со всей силы цапнул чудовище за нос.
Дора Лэскомб в ужасе всплеснула руками, в то время как ошеломленный котище тер мордочку, пытаясь смахнуть застрявший в зубах ломтик огурца. Выражение крайнего изумления, написанное у него на морде, было подстать Дориному, он яростно тряс головой и отплевывался.
Оглушительный хохот Сэма потряс комнату. По растерянному лицу Доры можно было подумать, что ей под юбку прошмыгнула мышь. Но самым потрясенным выглядел Ямайка. Хвост его задрался кверху и выгнулся дугой и нанеся последний, сокрушающий удар своему сопернику, кот вихрем перелетел через сгорбленную фигурку Хьюстона Кирби, что вызвало у развеселившегося Сэма новый приступ неудержимого хохота.
Трактир погрузился в темноту и покой, когда несколько часов спустя Данте Лейтон осторожно выскользнул за дверь. Он оставил Рею, спавшую безмятежным сном, лицо её было наполовину прикрыто разметавшимися по подушке золотистыми волосами. Их сын мирно посапывал в свое колыбельке в изголовье постели. Огонь в камине почти погас, лишь несколько головешек ещё слабо тлели под серым пеплом, но в комнате было уютно и тепло.
Данте Лейтон бесшумной тенью осторожно двигался по направлению к конюшне, серебристый свет звезд, мириадами огоньков переливавшихся в небе, не давал ему сбиться с пути. Подкравшись к дверям, он чуть приоткрыл их и проскользнул в образовавшуюся щель. Что-то чуть слышно бормоча себе под нос, он приблизился к забеспокоившимся лошадям и, перекинув поводья через спину своего коня, мгновенно набросил ему на спину седло.
Ведя коня в поводу, Данте Лейтон вышел во двор, где все ещё стояла полная тишина, прерываемая лишь удивленным похрапыванием лошади. Бросив взгляд на темные окна трактира, он убедился, что все спокойно. Двигаясь совершенно бесшумно, Данте осторожно повел за собой жеребца по узенькой, извилистой тропинке, которая вела в Мердрако.
Единственным звуком, нарушавшим таинственную тишину ночи, был мерный рокот прибоя.
Вскочив на коня, Данте послал его галопом вверх по склону холма и очень скоро перед ним встали острые шпили темных башен, вонзившихся в мрачное небо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176
Да, славные, хорошие люди, печально думал Сэм, прислушиваясь к царившему за столом веселью. Он заметил, как двое мальчишек то и дело украдкой таскали еду друг у друга с тарелок, когда им казалось, что никто на них не смотрит. А брат молодой маркизы, лорд Как-его-там, тоже красивый молодой человек. Ах, какая честь для «Могилы Епископа», что наследник герцогства, как простой человек, пьет и ест под его крышей! Мистер Марлоу тоже очень достойный джентльмен, тихий, но нрав у него горячий и всегда кажется, будто он привык быть настороже.
— Ах, мистер Лэскомб, что это вы придумали, — воскликнула Рея, восхищенно разглядывая огуречно-зеленого дракона, гордо восседавшего посреди гигантского блюда. Он был так тяжел, что Сэм пришлось самому внести его. Все сидевшие за столом были потрясены.
— Просто великолепно, — задохнулась Рея, не в силах оторвать глаз от этого шедевра кулинарного искусства.
Дора Лэскомб горделиво улыбнулась. — Так приятно, что вам понравилось, миледи, — вспыхнула она и, искоса взглянув на Данте, поправила на голове свой лучший чепец, — Я сделала его в честь возвращения лорда Джейкоби в Мердрако, а также в честь всей их семьи, — добавила она с вызывающим видом. Обменявшись беспокойным взглядом с застывшим в углу Сэмом, она направилась к дверям, а заметившие это Алистер и Френсис тревожно переглянулись. Во всем этом было что-то не понятное.
Не веря своим глазам, бывший капитан Морского Дракона растерянно покачал головой. Он не ожидал такой доброты и благородства от четы трактирщиков. Выпрямившись во весь свой рост, он медленно поднялся, за ним последовали и остальные, и торжественно произнес, — Позвольте выпить за ваше здоровье, Дора Лэскомб. Вы — поистине необыкновенная женщина и я счастлив поблагодарить вас. — И когда его серые, словно штормовое небо, глаза встретились с потупленным взором женщины, было в них нечто такое, от чего её морщинистые щеки зарделись ярче, чем свежая редиска, украшавшая фигуру дракона. Боже милостивый, что это с ней, ведь она уже бабушка!
— Ух ты! — восхищенно присвистнул неугомонный Конни, стараясь улучить момент, чтобы потрогать необыкновенного зверя. — Как это вы сделали, миссис Лэскомб? А внутри у него живая ящерица, я угадал?
— Клянусь, миссис Пичем такое и во сне бы не приснилось, — прокомментировал пораженный Робин. — Но тарталетки с вишнями у неё что надо, — добавил он воинственно, продемонстрировав таким образом свою преданность по отношению к бессменной стряпухе в Камаре. Испугавшись собственной смелости, Робин притих, прикидывая про себя, не обидел ли он хозяйку, а если так, то не отразится ли это на количестве положенного ему на тарелку черничного рулета.
Хьюстон Кирби растроганно шмыгнул носом, — Ах, Дора, вы сами не понимаете, что за дело вы сделали, — хрипло сказал он и смущенно поерзал на стуле.
Эти довольно туманные слова, похоже, обрадовали Дору больше, чем все, что было сказано до этого. — Ну что ж, спасибо, Хьюстон, — ответила она тихо и глаза её потеплели. Перехватив на лету взгляд мужа, она зарделась ещё больше, вспомнив свою молодость и исполнившись горячей благодарности к человеку, который много лет назад пробудил любовь в её сердце.
Компания ещё долго в восхищении простояла бы вокруг стола, разглядывая свой изысканный ужин, если бы не маленькое происшествие. Виной всему были доносившиеся со стола дразнящие ароматы, и овладевшее всеми восхищенное молчание, что и привлекло внимание вороватого кота. Хитрый Ямайка бесшумно прошмыгнул в комнату, как тень скользнув между ногами, и пулей взлетел на стол в надежде ухватить крупную креветку, которая искушала его вот уже полчаса. Но вместо аппетитной добычи он нос к носу столкнулся с кошмарного вида зеленой тварью. Вероятнее всего, кровожадный зверь разлегся, чтобы со всеми удобствами присматривать за теми лакомствами, о которых злосчастный Ямайка мог только мечтать.
Выгнувшись, будто дворцовая арка, кот яростно фыркнул, шерсть его встала дыбом при виде покрытого скользкой зеленой чешуей мерзкого создания. Ямайка издал громкое шипение.
— Господи, что же это?! — завопил Алистер, услышав этот невообразимый звук. Хотя такое даже вообразить себе было невозможно, он бросил растерянный взгляд на зеленого дракона, которого рассчитывал получить на ужин, почти уверенный, что тот каким-то волшебным образом вдруг ожил и готовится ускользнуть со стола, яростно хлеща себя хвостом.
— Ямайка! — восторженно взвизгнул Конни, когда разъяренный и перепуганный до смерти кот со всей силы цапнул чудовище за нос.
Дора Лэскомб в ужасе всплеснула руками, в то время как ошеломленный котище тер мордочку, пытаясь смахнуть застрявший в зубах ломтик огурца. Выражение крайнего изумления, написанное у него на морде, было подстать Дориному, он яростно тряс головой и отплевывался.
Оглушительный хохот Сэма потряс комнату. По растерянному лицу Доры можно было подумать, что ей под юбку прошмыгнула мышь. Но самым потрясенным выглядел Ямайка. Хвост его задрался кверху и выгнулся дугой и нанеся последний, сокрушающий удар своему сопернику, кот вихрем перелетел через сгорбленную фигурку Хьюстона Кирби, что вызвало у развеселившегося Сэма новый приступ неудержимого хохота.
Трактир погрузился в темноту и покой, когда несколько часов спустя Данте Лейтон осторожно выскользнул за дверь. Он оставил Рею, спавшую безмятежным сном, лицо её было наполовину прикрыто разметавшимися по подушке золотистыми волосами. Их сын мирно посапывал в свое колыбельке в изголовье постели. Огонь в камине почти погас, лишь несколько головешек ещё слабо тлели под серым пеплом, но в комнате было уютно и тепло.
Данте Лейтон бесшумной тенью осторожно двигался по направлению к конюшне, серебристый свет звезд, мириадами огоньков переливавшихся в небе, не давал ему сбиться с пути. Подкравшись к дверям, он чуть приоткрыл их и проскользнул в образовавшуюся щель. Что-то чуть слышно бормоча себе под нос, он приблизился к забеспокоившимся лошадям и, перекинув поводья через спину своего коня, мгновенно набросил ему на спину седло.
Ведя коня в поводу, Данте Лейтон вышел во двор, где все ещё стояла полная тишина, прерываемая лишь удивленным похрапыванием лошади. Бросив взгляд на темные окна трактира, он убедился, что все спокойно. Двигаясь совершенно бесшумно, Данте осторожно повел за собой жеребца по узенькой, извилистой тропинке, которая вела в Мердрако.
Единственным звуком, нарушавшим таинственную тишину ночи, был мерный рокот прибоя.
Вскочив на коня, Данте послал его галопом вверх по склону холма и очень скоро перед ним встали острые шпили темных башен, вонзившихся в мрачное небо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176