Жосслен был не в силах сдвинуться с места, и даже Энгуса Лесли потрясли слова Эрика.
Наконец, придя в себя, лэрд Гленкирка произнес:
— Знаете ли, по-моему, этот человек окончательно спятил и говорит ужасные вещи, но вы не должны верить ему.
— А вы поверили бы, будь Мэйрин вашей женой? — спросил Жосслен.
— Если бы Мэйрин была моей женой, я верил бы каждому ее слову. Вы — счастливый человек, милорд де Комбур.
— Мы сейчас говорим не обо мне, а о моей жене и о том, что она, возможно, родит сына. Будет ли он моим наследником? Или нет? — резко перебил его Жосслен. Энгус Лесли медленно кивнул.
— Да, это тяжело, — согласился он. — Но вы должны помириться с нею, чтобы не случилось беды. В конце концов всегда остается шанс, что родится девочка.
— Вы влюблены в мою жену, Энгус Лесли?
Лэрд ухмыльнулся. — Я мог бы влюбиться в нее, но она этого не допустила. Она направила мою душу и сердце к самой очаровательной девушке из всех, на чью благосклонность я смел бы рассчитывать, — к младшей сестре королевы. Мы собираемся пожениться, и я надеюсь, что вы с Мэйрин к тому времени все еще будете здесь и разделите с нами эту радость.
Затем Энгус Лесли подвел Жосслена к королю. Малькольм Кенн Мор тепло приветствовал гостя. Увидев пергамент, на котором запись о браке между Жоссленом де Комбуром и Мэйрин из Эльфлиа была скреплена печатями короля Вильгельма и епископа Одо, шотландский король распорядился, чтобы Мэйрин из Эльфлиа вернули ее законному супругу.
— Как вы поступите с Эриком, милорд? — спросил он Жосслена.
— Я хочу вызвать его на поединок, — ответил он.
— До смертельного исхода?
— Да, ваше величество. Никаких сдач на милость победителя.
— Я понимаю, милорд де Комбур, вы должны защитить свою честь, но что, если вы проиграете? Ваша жена останется беспомощной перед этим негодяем, а ваши дети останутся сиротами. Я хочу наказать этого человека за его преступление. Ведь он — мой вассал, и я имею право судить его.
Жосслен покачал головой.
— Это право принадлежит мне, ваше величество. Я не успокоюсь, пока не отомщу этому человеку за себя и замою невинную жену. Я не проиграю в этом поединке. Господь на моей стороне.
Король кивнул, понимая состояние Жосслена. Окажись он на месте этого рыцаря, Малькольм Кенн Мор поступил бы точно так же.
— Я велю посадить Эрика в темницу до того дня, когда вы сможете встретиться с ним на поле битвы, милорд де Комбур. Однако ваш поединок придется отсрочить на некоторое время. Сегодня я стал отцом, и мне не хотелось бы ничем омрачать торжества в честь новорожденного. Сестра моей жены вскоре выходит замуж, и свадьбу тоже не хочется портить. А вот уже после свадьбы Кристины мы устроим турнир, на котором вы сможете встретиться в бою с Эриком. Вы согласны подождать, милорд де Комбур?
Жосслен кивнул.
— Прекрасно! — воскликнул Малькольм Кенн Mop. — До тех пор вы с вашей женой-красавицей останетесь моими гостями. Добро пожаловать в Шотландию, милорд де Комбур! Добро пожаловать в Шотландию!
Глава 16
В королевском замке, высившемся над Эдинбургской скалой, воссоединенным супругам подыскали две небольшие спальни. Энгус Лесли проводил туда Жосслена после его беседы с королем. Когда проводник удалился, Жосслен еще несколько минут стоял в раздумье перед дверью. Затем, отбросив сомнения, он резким движением повернул дверную ручку, распахнул дверь и, войдя в комнату, обнаружил, что она пуста.
Он в удивлении огляделся по сторонам. За дверью оказалась маленькая комнатушка с прямоугольным дубовым столом и двумя стульями. Жосслен прошел через комнату, открыл дверь в дальней стене и попал во внутреннее помещение, где было одно окно, угловой камин и большая кровать, занимавшая почти все свободное место. Здесь Жосслен и нашел свою жену, стоявшую у открытого окна и глядевшую на город.
— Пока что нам придется остаться в Эдинбурге, — неуклюже проговорил он вместо приветствия.
— Почему? — раздраженно спросила она, так и не повернувшись к нему лицом. — Я хочу вернуться в Эльфлиа, пока еще в состоянии путешествовать. Я соскучилась по матери, а Мод не видела меня вот уже почти полгода.
— Эрик Длинный Меч должен понести наказание за свой поступок. Орудием казни стану я.
— Разве король Малькольм не может сам позаботиться об этом? — холодно спросила Мэйрин.
— Мог бы, если бы я ему позволил. Но я не позволил. Эрик Длинный Меч поставил под сомнение мою честь, и я имею право встретиться с ним в поединке.
— А как насчет моей чести? — спросила Мэйрин.
— Я сражусь с ним за нашу общую честь, Мэйрин.
— Нет, я так не думаю, милорд. Ты будешь сражаться с Эриком и убьешь его, но не ради твоей любви ко мне и не потому, что ты возмущен теми страданиями, что причинил мне этот человек. Ты будешь сражаться с ним и убьешь его потому, что думаешь, будто он изнасиловал меня и сделал мне ребенка. Ребенка, которого тебе придется признать своим. Сына, который станет твоим наследником. Ты будешь сражаться не за меня, Жосслен. Ты будешь сражаться потому, что чувствуешь себя оскорбленным. Но я должна раз и навсегда сказать тебе, что ты не прав. — Мэйрин наконец повернулась к нему, и Жосслен увидел, что глаза ее сверкают от гнева, который она отчаянно пытается подавить.
Гнев?! Почему же она сердится на него? Разве не он пострадал больше всех в этом происшествии?
— Вот уже второй раз ты клянешься мне, что отец этого ребенка не Эрик Длинный Меч, Мэйрин. Я люблю тебя, моя колдунья, и очень хочу поверить тебе, но как это сделать?! — с отчаянием в голосе спросил Жосслен.
— Почему ты веришь ему больше, чем мне, Жосслен? Просто потому, что он — мужчина, а значит, больше заслуживает доверия? Я — твоя жена. Разве я когда-нибудь лгала тебе? Эрик Длинный Меч бил меня, но, кроме своих рук и рта, ничем больше не касался моего тела. Мне кажется, он не способен совокупиться с женщиной. Он не изнасиловал меня. Если хочешь, я скажу тебе более прямо, Жосслен. Он ни разу не проник в меня своим мужским органом, он ни разу не пролил в меня своего семени. Разве я говорю недостаточно ясно, Жосслен? Ребенок, которого я ношу под сердцем, был зачат в Йорке, с тобой. Если родится сын, в чем я уверена, а ты откажешься признать его, то я потребую справедливости и обращусь к церкви и королю. Все! Больше я не скажу об этом ни слова.
Жосслен был потрясен ее холодностью и гневом. Первый его порыв был разгневаться в ответ, но голос благоразумия подсказал, что если он позволит себе это, то между ним и Мэйрин все будет кончено. Жосслен этого не хотел и надеялся, что Мэйрин тоже не хочет. Он вспомнил, как Дагда предостерегал его от опрометчивых поступков. И внезапно понял, что за пять месяцев их разлуки он ни разу не подвергался ни угрозе смерти, ни вообще какой-либо серьезной опасности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135
Наконец, придя в себя, лэрд Гленкирка произнес:
— Знаете ли, по-моему, этот человек окончательно спятил и говорит ужасные вещи, но вы не должны верить ему.
— А вы поверили бы, будь Мэйрин вашей женой? — спросил Жосслен.
— Если бы Мэйрин была моей женой, я верил бы каждому ее слову. Вы — счастливый человек, милорд де Комбур.
— Мы сейчас говорим не обо мне, а о моей жене и о том, что она, возможно, родит сына. Будет ли он моим наследником? Или нет? — резко перебил его Жосслен. Энгус Лесли медленно кивнул.
— Да, это тяжело, — согласился он. — Но вы должны помириться с нею, чтобы не случилось беды. В конце концов всегда остается шанс, что родится девочка.
— Вы влюблены в мою жену, Энгус Лесли?
Лэрд ухмыльнулся. — Я мог бы влюбиться в нее, но она этого не допустила. Она направила мою душу и сердце к самой очаровательной девушке из всех, на чью благосклонность я смел бы рассчитывать, — к младшей сестре королевы. Мы собираемся пожениться, и я надеюсь, что вы с Мэйрин к тому времени все еще будете здесь и разделите с нами эту радость.
Затем Энгус Лесли подвел Жосслена к королю. Малькольм Кенн Мор тепло приветствовал гостя. Увидев пергамент, на котором запись о браке между Жоссленом де Комбуром и Мэйрин из Эльфлиа была скреплена печатями короля Вильгельма и епископа Одо, шотландский король распорядился, чтобы Мэйрин из Эльфлиа вернули ее законному супругу.
— Как вы поступите с Эриком, милорд? — спросил он Жосслена.
— Я хочу вызвать его на поединок, — ответил он.
— До смертельного исхода?
— Да, ваше величество. Никаких сдач на милость победителя.
— Я понимаю, милорд де Комбур, вы должны защитить свою честь, но что, если вы проиграете? Ваша жена останется беспомощной перед этим негодяем, а ваши дети останутся сиротами. Я хочу наказать этого человека за его преступление. Ведь он — мой вассал, и я имею право судить его.
Жосслен покачал головой.
— Это право принадлежит мне, ваше величество. Я не успокоюсь, пока не отомщу этому человеку за себя и замою невинную жену. Я не проиграю в этом поединке. Господь на моей стороне.
Король кивнул, понимая состояние Жосслена. Окажись он на месте этого рыцаря, Малькольм Кенн Мор поступил бы точно так же.
— Я велю посадить Эрика в темницу до того дня, когда вы сможете встретиться с ним на поле битвы, милорд де Комбур. Однако ваш поединок придется отсрочить на некоторое время. Сегодня я стал отцом, и мне не хотелось бы ничем омрачать торжества в честь новорожденного. Сестра моей жены вскоре выходит замуж, и свадьбу тоже не хочется портить. А вот уже после свадьбы Кристины мы устроим турнир, на котором вы сможете встретиться в бою с Эриком. Вы согласны подождать, милорд де Комбур?
Жосслен кивнул.
— Прекрасно! — воскликнул Малькольм Кенн Mop. — До тех пор вы с вашей женой-красавицей останетесь моими гостями. Добро пожаловать в Шотландию, милорд де Комбур! Добро пожаловать в Шотландию!
Глава 16
В королевском замке, высившемся над Эдинбургской скалой, воссоединенным супругам подыскали две небольшие спальни. Энгус Лесли проводил туда Жосслена после его беседы с королем. Когда проводник удалился, Жосслен еще несколько минут стоял в раздумье перед дверью. Затем, отбросив сомнения, он резким движением повернул дверную ручку, распахнул дверь и, войдя в комнату, обнаружил, что она пуста.
Он в удивлении огляделся по сторонам. За дверью оказалась маленькая комнатушка с прямоугольным дубовым столом и двумя стульями. Жосслен прошел через комнату, открыл дверь в дальней стене и попал во внутреннее помещение, где было одно окно, угловой камин и большая кровать, занимавшая почти все свободное место. Здесь Жосслен и нашел свою жену, стоявшую у открытого окна и глядевшую на город.
— Пока что нам придется остаться в Эдинбурге, — неуклюже проговорил он вместо приветствия.
— Почему? — раздраженно спросила она, так и не повернувшись к нему лицом. — Я хочу вернуться в Эльфлиа, пока еще в состоянии путешествовать. Я соскучилась по матери, а Мод не видела меня вот уже почти полгода.
— Эрик Длинный Меч должен понести наказание за свой поступок. Орудием казни стану я.
— Разве король Малькольм не может сам позаботиться об этом? — холодно спросила Мэйрин.
— Мог бы, если бы я ему позволил. Но я не позволил. Эрик Длинный Меч поставил под сомнение мою честь, и я имею право встретиться с ним в поединке.
— А как насчет моей чести? — спросила Мэйрин.
— Я сражусь с ним за нашу общую честь, Мэйрин.
— Нет, я так не думаю, милорд. Ты будешь сражаться с Эриком и убьешь его, но не ради твоей любви ко мне и не потому, что ты возмущен теми страданиями, что причинил мне этот человек. Ты будешь сражаться с ним и убьешь его потому, что думаешь, будто он изнасиловал меня и сделал мне ребенка. Ребенка, которого тебе придется признать своим. Сына, который станет твоим наследником. Ты будешь сражаться не за меня, Жосслен. Ты будешь сражаться потому, что чувствуешь себя оскорбленным. Но я должна раз и навсегда сказать тебе, что ты не прав. — Мэйрин наконец повернулась к нему, и Жосслен увидел, что глаза ее сверкают от гнева, который она отчаянно пытается подавить.
Гнев?! Почему же она сердится на него? Разве не он пострадал больше всех в этом происшествии?
— Вот уже второй раз ты клянешься мне, что отец этого ребенка не Эрик Длинный Меч, Мэйрин. Я люблю тебя, моя колдунья, и очень хочу поверить тебе, но как это сделать?! — с отчаянием в голосе спросил Жосслен.
— Почему ты веришь ему больше, чем мне, Жосслен? Просто потому, что он — мужчина, а значит, больше заслуживает доверия? Я — твоя жена. Разве я когда-нибудь лгала тебе? Эрик Длинный Меч бил меня, но, кроме своих рук и рта, ничем больше не касался моего тела. Мне кажется, он не способен совокупиться с женщиной. Он не изнасиловал меня. Если хочешь, я скажу тебе более прямо, Жосслен. Он ни разу не проник в меня своим мужским органом, он ни разу не пролил в меня своего семени. Разве я говорю недостаточно ясно, Жосслен? Ребенок, которого я ношу под сердцем, был зачат в Йорке, с тобой. Если родится сын, в чем я уверена, а ты откажешься признать его, то я потребую справедливости и обращусь к церкви и королю. Все! Больше я не скажу об этом ни слова.
Жосслен был потрясен ее холодностью и гневом. Первый его порыв был разгневаться в ответ, но голос благоразумия подсказал, что если он позволит себе это, то между ним и Мэйрин все будет кончено. Жосслен этого не хотел и надеялся, что Мэйрин тоже не хочет. Он вспомнил, как Дагда предостерегал его от опрометчивых поступков. И внезапно понял, что за пять месяцев их разлуки он ни разу не подвергался ни угрозе смерти, ни вообще какой-либо серьезной опасности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135