Это поистине царь городов.
Олдвин медленно кивнул.
— Прошло так много лет с тех пор, как я в последний раз видел этот город, — сказал он. — Но только сейчас я понял, насколько мне его недоставало.
Константинополь, столица Византии, и впрямь поражал воображение при взгляде с моря. Подобно Риму, этот город располагался на семи холмах и был окружен высокими каменными стенами двадцати пяти футов толщиной. Со стороны суши стены поднимались на высоту трех этажей над рвом шестидесяти футов шириной и двадцати двух — глубиной, который обычно был сухим, но во время осады заполнялся водой. Со стороны моря стены достигали в высоту двадцати футов и, так же как и со стороны суши, перемежались сторожевыми башнями, возвышавшимися еще на двадцать футов над уровнем стен. На башнях стояли машины для стрельбы «греческим огнем», катапульты и лучники.
С палубы корабля можно было различить огромный позолоченный купол самой знаменитой константинопольской церкви Святой Софии; виднелись и другие церкви, монастыри и общественные здания. Корабль прошел мимо нескольких гаваней, окруженных стенами, — Элевтерии, Контоскалиона и гавани Юлиана, — и миновал великолепную церковь Святых Сергия и Вакха.
— Смотрите, — показал Олдвин, — это Буколеон, императорская гавань. Здесь стоят на якоре только суда, принадлежащие императору и его семье. Видите маяк? За ним — дворец императора.
Мэйрин с любопытством вглядывалась в указанном отцом направлении, но так и не смогла различить императорский дворец среди садов, разнообразных построек и церквей, раскинувшихся на террасах и лесистых склонах, которые тянулись уступами к югу и юго-востоку от Мраморного моря и Босфорского пролива. Когда корабль обогнул мыс, Олдвин снова заговорил:
— Смотрите! Там, справа — города Пера и Галата. Они тоже обнесены стенами. Видите эти цепи? Во время опасности их протягивают из Перы через эту бухту, которая зовется Золотым Рогом, к сторожевой башне Константинополя. И тогда никто не может прорвать оборону Золотого Рога.
— Мы поворачиваем к берегу, отец, — заметила Мэйрин.
— Да, дочка, мы причалим в гавани Фосфорион. Надеюсь, нас будут встречать: императора известили о нашем прибытии. Думаю, нас поселят на территории императорского дворца.
— Как ты думаешь, нас не сразу пригласят к императору? — озабоченно спросила Ида. — У нас ведь еще нет подходящих платьев! Я не хочу посрамить свою страну!
Олдвин улыбнулся. Путешествие продлилось больше двух месяцев, но Ида уже успела оправиться от всех его тягот.
— Мы успеем заказать платья и для тебя, и для Мэйрин, любовь моя, — пообещал он. — Ведь наше посольство не считается настолько срочным, чтобы вызывать нас ко двору в день прибытия. Император устроит официальный прием в надлежащее время.
Корабль вошел в гавань Фосфорион и встал на якорь у причала. Как и предсказывал тан, путников встретил отряд гвардейцев и представитель императора. К восторгу Олдвина, этим представителем оказался его старый приятель, Тимон Феократ. Они радостно приветствовали друг друга.
— Император поручил мне принять посольство и вести с вами переговоры, — с улыбкой сообщил Тимон Феократ, и Олдвин представил его своим спутникам.
— Мой друг, Тимон Феократ. Вульфхир из Лондона, Уилфрид из Йорка, Этельберт из Глостера, Ричард из Винчестера и Альфред из Лондона.
— Добро пожаловать, друзья мои, — произнес византиец. — Я счастлив приветствовать вас в Константинополе! Уверен, что вы останетесь довольны вашим визитом.
Он проводил англичан на пристань, где их уже ожидали лошади. Для женщин подготовили удобную повозку, запряженную парой лошадей. Они проехали через ворота Евгения в город и ко дворцу.
По традиции императорская гвардия Византии состояла из скандинавских викингов; лишь недавно в нее стали принимать англосаксов. Мэйрин с удивлением ощутила трепет, когда ее поднял и усадил в повозку невероятно красивый молодой человек с золотыми волосами до плеч и небесно-голубыми глазами. Нечаянно встретившись с ним взглядом, она заметила, что в его глазах вспыхнули искорки веселья при виде ее невинного удивления. Мэйрин, вздрогнув, оторвала его руки от своей талии, где они задержались чуть дольше положенного, и викинг озорно усмехнулся. Майрин зарделась от смущения.
Ида, от бдительного взора которой не ускользнула эта немая сцена, тихо, но властно спросила:
— Как тебя зовут, стражник? Молодой гвардеец торопливо ответил:
— Эрик Длинный Меч, госпожа.
— Спасибо, что помог моей дочери, Эрик Длинный Меч, — сказала Ида с улыбкой, означающей, что беседа окончена. Юноша почтительно поклонился, а Майрин из-за спины матери показала ему язык.
Когда Ида отвернулась, Эрик Длинный Меч подмигнул Мэйрин. Девушка снова покраснела до корней волос. Она пыталась понять, почему она не осадила этого ужасного человека. Да и вообще, почему она задается такими вопросами? Но ведь, по правде говоря, еще ни один мужчина не смотрел на нее так внимательно. Дома ее считали всего лишь маленькой дочкой Олдвина Этельсберна, но здесь… здесь ее никто не знал. Неужели этот стражник увидел в ней женщину? В конце концов через две недели ей исполнится тринадцать лет! Она едва справлялась с нетерпением: ей хотелось скорее добраться до зеркала и оценить перемены, произошедшие в ней за время путешествия.
Ида улыбнулась про себя, прочитав мысли дочери. Мэйрин никогда еще не испытывала на себе внимания со стороны противоположного пола, и сейчас наверняка пребывает в смущении. Ида обнаружила, что ее дочка стала взрослой. Скоро придется подыскивать ей мужа.
Они ехали по улицам города, где купеческие дома средней руки соседствовали с хижинами и великолепными виллами богачей. На улицах толпились разносчики, переходившие от двери к двери, нараспев выкрикивая цены на свой товар, предлагая горожанам свежий хлеб, цветы, фрукты и овощи, певчих птиц в клетках и свежевыловленную рыбу. Все прохожие расступались перед пышной процессией.
Тимон Феократ ехал рядом с повозкой, вкратце налагая женщинам историю своего города. Он сказал, что на этом месте еще с незапамятных времен было поселение, но многие связывали формальное основание города Византия с древними греками. Большая часть построек той эпохи, так же как и времен Великой Римской империи, уже исчезла. Купец пояснил, что эти здания погибли во время большого пожара в 532 году. Пожар полыхал целых пять дней, а за ним прокатилась волна народных бунтов.
Правивший тогда император Юстиниан сровнял с землей половину города. Потом он отстроил Константинополь заново, ибо все величественные постройки, возведенные при великом Константине (в честь которого ныне называлась столица), оказались уничтожены, включая и священную Софию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135
Олдвин медленно кивнул.
— Прошло так много лет с тех пор, как я в последний раз видел этот город, — сказал он. — Но только сейчас я понял, насколько мне его недоставало.
Константинополь, столица Византии, и впрямь поражал воображение при взгляде с моря. Подобно Риму, этот город располагался на семи холмах и был окружен высокими каменными стенами двадцати пяти футов толщиной. Со стороны суши стены поднимались на высоту трех этажей над рвом шестидесяти футов шириной и двадцати двух — глубиной, который обычно был сухим, но во время осады заполнялся водой. Со стороны моря стены достигали в высоту двадцати футов и, так же как и со стороны суши, перемежались сторожевыми башнями, возвышавшимися еще на двадцать футов над уровнем стен. На башнях стояли машины для стрельбы «греческим огнем», катапульты и лучники.
С палубы корабля можно было различить огромный позолоченный купол самой знаменитой константинопольской церкви Святой Софии; виднелись и другие церкви, монастыри и общественные здания. Корабль прошел мимо нескольких гаваней, окруженных стенами, — Элевтерии, Контоскалиона и гавани Юлиана, — и миновал великолепную церковь Святых Сергия и Вакха.
— Смотрите, — показал Олдвин, — это Буколеон, императорская гавань. Здесь стоят на якоре только суда, принадлежащие императору и его семье. Видите маяк? За ним — дворец императора.
Мэйрин с любопытством вглядывалась в указанном отцом направлении, но так и не смогла различить императорский дворец среди садов, разнообразных построек и церквей, раскинувшихся на террасах и лесистых склонах, которые тянулись уступами к югу и юго-востоку от Мраморного моря и Босфорского пролива. Когда корабль обогнул мыс, Олдвин снова заговорил:
— Смотрите! Там, справа — города Пера и Галата. Они тоже обнесены стенами. Видите эти цепи? Во время опасности их протягивают из Перы через эту бухту, которая зовется Золотым Рогом, к сторожевой башне Константинополя. И тогда никто не может прорвать оборону Золотого Рога.
— Мы поворачиваем к берегу, отец, — заметила Мэйрин.
— Да, дочка, мы причалим в гавани Фосфорион. Надеюсь, нас будут встречать: императора известили о нашем прибытии. Думаю, нас поселят на территории императорского дворца.
— Как ты думаешь, нас не сразу пригласят к императору? — озабоченно спросила Ида. — У нас ведь еще нет подходящих платьев! Я не хочу посрамить свою страну!
Олдвин улыбнулся. Путешествие продлилось больше двух месяцев, но Ида уже успела оправиться от всех его тягот.
— Мы успеем заказать платья и для тебя, и для Мэйрин, любовь моя, — пообещал он. — Ведь наше посольство не считается настолько срочным, чтобы вызывать нас ко двору в день прибытия. Император устроит официальный прием в надлежащее время.
Корабль вошел в гавань Фосфорион и встал на якорь у причала. Как и предсказывал тан, путников встретил отряд гвардейцев и представитель императора. К восторгу Олдвина, этим представителем оказался его старый приятель, Тимон Феократ. Они радостно приветствовали друг друга.
— Император поручил мне принять посольство и вести с вами переговоры, — с улыбкой сообщил Тимон Феократ, и Олдвин представил его своим спутникам.
— Мой друг, Тимон Феократ. Вульфхир из Лондона, Уилфрид из Йорка, Этельберт из Глостера, Ричард из Винчестера и Альфред из Лондона.
— Добро пожаловать, друзья мои, — произнес византиец. — Я счастлив приветствовать вас в Константинополе! Уверен, что вы останетесь довольны вашим визитом.
Он проводил англичан на пристань, где их уже ожидали лошади. Для женщин подготовили удобную повозку, запряженную парой лошадей. Они проехали через ворота Евгения в город и ко дворцу.
По традиции императорская гвардия Византии состояла из скандинавских викингов; лишь недавно в нее стали принимать англосаксов. Мэйрин с удивлением ощутила трепет, когда ее поднял и усадил в повозку невероятно красивый молодой человек с золотыми волосами до плеч и небесно-голубыми глазами. Нечаянно встретившись с ним взглядом, она заметила, что в его глазах вспыхнули искорки веселья при виде ее невинного удивления. Мэйрин, вздрогнув, оторвала его руки от своей талии, где они задержались чуть дольше положенного, и викинг озорно усмехнулся. Майрин зарделась от смущения.
Ида, от бдительного взора которой не ускользнула эта немая сцена, тихо, но властно спросила:
— Как тебя зовут, стражник? Молодой гвардеец торопливо ответил:
— Эрик Длинный Меч, госпожа.
— Спасибо, что помог моей дочери, Эрик Длинный Меч, — сказала Ида с улыбкой, означающей, что беседа окончена. Юноша почтительно поклонился, а Майрин из-за спины матери показала ему язык.
Когда Ида отвернулась, Эрик Длинный Меч подмигнул Мэйрин. Девушка снова покраснела до корней волос. Она пыталась понять, почему она не осадила этого ужасного человека. Да и вообще, почему она задается такими вопросами? Но ведь, по правде говоря, еще ни один мужчина не смотрел на нее так внимательно. Дома ее считали всего лишь маленькой дочкой Олдвина Этельсберна, но здесь… здесь ее никто не знал. Неужели этот стражник увидел в ней женщину? В конце концов через две недели ей исполнится тринадцать лет! Она едва справлялась с нетерпением: ей хотелось скорее добраться до зеркала и оценить перемены, произошедшие в ней за время путешествия.
Ида улыбнулась про себя, прочитав мысли дочери. Мэйрин никогда еще не испытывала на себе внимания со стороны противоположного пола, и сейчас наверняка пребывает в смущении. Ида обнаружила, что ее дочка стала взрослой. Скоро придется подыскивать ей мужа.
Они ехали по улицам города, где купеческие дома средней руки соседствовали с хижинами и великолепными виллами богачей. На улицах толпились разносчики, переходившие от двери к двери, нараспев выкрикивая цены на свой товар, предлагая горожанам свежий хлеб, цветы, фрукты и овощи, певчих птиц в клетках и свежевыловленную рыбу. Все прохожие расступались перед пышной процессией.
Тимон Феократ ехал рядом с повозкой, вкратце налагая женщинам историю своего города. Он сказал, что на этом месте еще с незапамятных времен было поселение, но многие связывали формальное основание города Византия с древними греками. Большая часть построек той эпохи, так же как и времен Великой Римской империи, уже исчезла. Купец пояснил, что эти здания погибли во время большого пожара в 532 году. Пожар полыхал целых пять дней, а за ним прокатилась волна народных бунтов.
Правивший тогда император Юстиниан сровнял с землей половину города. Потом он отстроил Константинополь заново, ибо все величественные постройки, возведенные при великом Константине (в честь которого ныне называлась столица), оказались уничтожены, включая и священную Софию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135