На мгновение Мэйрин пришла в полное замешательство: ее потрясло, насколько глубоко Бланшетта переживает чувство вины за преступление своей матери. Затем, грустно вздохнув, Мэйрин поднялась, подошла к сестре и заключила ее в объятия.
— Не плачь, Бланшетта, — тихо сказала она. — В этом нет твоей вины. Не забывай, что ты тогда еще не родилась.
— Она меня не любила, — всхлипнула Бланшетта. — Она совсем меня не любила. Когда у Мелани родился второй ребенок, она велела ей снова переехать в замок, чтобы кормить меня. Мама говорила, что благородная леди не должна портить свою грудь кормлением, но Мелани утверждала, что для женщины неестественно отказываться от кормления собственного ребенка. — И Бланшетта снова ударилась в слезы.
«Черт бы побрал эту Мелани!»— раздраженно подумала Мэйрин. Эта женщина никогда не умела держать язык за зубами. И, к собственному удивлению, Мэйрин заявила.
— Я уверена, что твоя мать любила тебя, Бланшетта. Разве она не хотела выдать тебя замуж за жениха из могущественного и влиятельного семейства? Мне кажется, что она делала это ради тебя.
Бланшетта подняла заплаканное личико и взглянула сестре в глаза.
— Ты такая добрая, — с восхищением проговорила она. — Как тебе удается быть такой доброй после всех страданий, которые причинила моя мать?
Мэйрин разжала объятия, осторожно усадила сестру в кресло и снова села напротив. Не было сомнений в том, что Бланшетта отчаянно нуждалась в любви: это бедное дитя никогда не знало настоящей ласки и внимания. Однако Мэйрин не желала, чтобы Бланшетта стала боготворить ее: ведь она не святая.
— Я вовсе не так добра, как тебе кажется, малышка моя, — ласково проговорила она. — Моя мать была ирландской принцессой, настоящей кельтской крови. Бретонцы — тоже кельты, но тесное общение с другими европейскими народами заставило их позабыть о своих корнях. Ты видела этого светловолосого высокого мужчину рядом с моим мужем? Это — Дагда. Он вырастил и воспитал мою мать, и когда она умирала, то поручила ему заботы обо мне. Когда-нибудь я расскажу тебе эту историю, Бланшетта, но пока что тебе достаточно будет узнать, что в свое время Дагда был одним из самых свирепых воинов в Ирландии. Он воспитал меня в кельтском духе, и мы никогда ничего не прощаем.
Я не простила твою мать за то, что она со мной сделала. Я мечтала отомстить ей, и, когда мне представилась такая возможность, я ухватилась за нее, как утопающий хватается за соломинку. Однако при этом я не хотела причинить тебе боль. Ты родная мне по крови. А твоя мать — это совсем другое дело. Впрочем, она могла бы спастись от меня, если бы не допустила одну роковую ошибку.
Твоя мать познакомилась с моим мужем за несколько лет до того, как он приехал в Англию с королем. Узнав о том, что здесь он добился успехов, она тоже отправилась в Англию в числе фрейлин королевы. Она убедила королеву в том, что Жосслен с радостью возьмет ее в жены. Мой муж был знаком с Матильдой с юных лет, и она всегда любила его. И королева думала, что сделает Жосслену подарок, привезя Бланш де Сен-Бриек в Англию. Можешь представить себе, как она смутилась и расстроилась, узнав, что совершила ошибку!
Жосслен не говорил мне о том, что был знаком с твоей матерью, поскольку знал, какую неприятную роль она сыграла в моей жизни. Он был уверен, что никогда больше не встретится с ней, как и я, и что нет смысла сообщать мне об этом эпизоде из своего прошлого. Однако, увидев ее в свите королевы, он во всем сознался мне; тогда-то я и решила обрушить на эту женщину свое мщение. Как видишь, Бланшетта, я вовсе не святая.
— Ты услышала меня, правда? — тихо спросила Бланшетта. — Ты услышала, как я зову тебя на помощь! Уверена, что это было именно так!
— Что?! — Мэйрин изумленно уставилась на сестру.
— Мелани сказала, что у тебя есть особый дар, — объяснила Бланшетта. — Она сказала, что ты умеешь слышать голос ветра и что если я позову тебя, ты услышишь, потому что мы — сестры.
— А зачем тебе понадобилась моя помощь, Бланшетта? — Мэйрин была потрясена, вспомнив, как сводная сестра однажды непрошено возникла перед ее внутренним взором. Неужели Бланшетта действительно позвала ее?
— Когда Хьюго умер от кори, я поняла, что в действительности не хотела выходить замуж, — сказала Бланшетта. — Всю свою жизнь я тянулась к церкви. Счастливей всего я бывала в минуты молитвы, но когда я однажды рассказала об этом маме, она обозвала меня дурой. Она напомнила, как мне повезло, что я попаду в богатую и знатную семью Монтгомери.
На самом деле мои будущие родственники всегда пугали меня: они такие шумные, сварливые люди, не умеют говорить спокойно, а только кричат и спорят. Меня отправили жить к ним, когда мне было всего четыре года, сразу же после заключения договора о предстоящем браке. Хьюго тогда было пять лет. У него было три старших брата и сестра. Изабелла, моего возраста. Их мать постоянно ходила беременной. Она рожала каждый год по младенцу, но в конце концов умерла от родов, произведя на свет мертвого ребенка. Мне тогда исполнилось девять лет. Милорд Монтгомери почти сразу же взял себе новую жену, и она пошла по стопам старой; но эта женщина оказалась хрупкой и болезненной и прожила всего два года, потеряв троих детей и не родив ни одного живого малыша. Отец Хьюго снова женился — на сей раз на здоровой, крупной женщине, очень похожей на его первую жену. Она была вдовой с шестью детьми от первого брака, и все они переехали в замок Монтгомери, отчего стало еще теснее и шумнее. Не прошло и года после свадьбы, как леди Ивонна родила милорду Монтгомери сына весом в десять фунтов. — Бланшетта нервно вздрогнула и отхлебнула глоток вина, прежде чем продолжить свой рассказ. — А потом на замок обрушилась эпидемия кори. Умерли Хьюго, Изабелла и трое детей леди Ивонны. Я и еще несколько человек переболели и выжили.
Когда наконец все оправились от этого удара, милорд Монтгомери осознал, что после смерти Хьюго меня уже ничто не связывает с его семьей. Он собирался отослать меня в Ландерно, поскольку все остальные его сыновья были уже обручены, а кормить лишнюю нахлебницу ему не хотелось. Но тогда леди Ивонна предложила выдать меня за своего второго сына, Жиля. Это был ужасный мальчишка с огромной головой на маленьком теле. Он вечно пытался оказаться наедине с какой-нибудь из девочек. Я сказала леди Ивонне, что относилась с почтением к брачному договору, который моя мать устроила между мною и Хьюго Монтгомери, однако теперь, когда я свободна от этого соглашения, предпочитаю посвятить себя Господу и удалиться в монастырь. Тогда она избила меня и заперла в башне, где я провела много недель только на хлебе и воде. Она сказала, что я буду сидеть там до тех пор, пока не перестану упрямиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135