ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Король часто подшучивал над его привередливостью.
Он окинул Мэйрин медленным оценивающим взглядом, заставив ее очаровательно порозоветь от смущения. Она была в одной ночной сорочке, и сквозь шелковую ткань просвечивали очертания ее соблазнительных грудей.
— Доброе утро, жена, — проговорил Жосслен, усаживаясь на край постели. Мэйрин попыталась прикрыться одеялом, но Жосслен удержал ее руку. — Нет, — тихо сказал он. — Я и так слишком долго отказывал себе в твоем обществе. Не ли ша» меня возможности хотя бы полюбоваться твоей красотой. — Протянув руку, он ласково сжал одну ее грудь и медленными, дразнящими движениями погладил нежный сосок.
Мэйрин почувствовала, как все ее тело жадно отзывается на эту ласку. Слишком много времени прошло с тех пор, как ее касались с любовью! Когда Мэйрин поняла, что ей придется выйти замуж за Жосслена де Комбура, чтобы сохранить Эльфлиа, она подумала, что его любовь и ласки покажутся отвратительными. Когда-то она была уверена, что любит Василия; в действительности же она любила то желание, которое он пробуждал в ней. Она обожала его ласки, без малейшего страха и смущения усваивала уроки любви, которые он так старательно преподавал ей. А когда ее касался Эрик Длинный Меч, ей было противно; потому она в своей наивности решила, что ей будет неприятно прикосновение любого мужчины, кроме Василия. И как же чудесно обнаружить, что она ошибалась!
Она затрепетала от наслаждения, и, увидев блаженство, написанное на ее лице, Жосслен не сдержал смеха:
— О, моя сладкая колдунья, ты меня искушаешь! Как мне не хочется ехать на церемонию в Вестминстер! Как бы я хотел задержаться здесь подольше! Я бы сию секунду забрался к тебе в постель, задернул бы занавески поплотнее и подарил бы тебе счастье, которого ты столь очевидно и столь очаровательно жаждешь. — Жосслен неохотно оторвал руку от ее груди. — Господи, Мэйрин, да не смотри же на меня так! Иначе я не выдержу и наброшусь на тебя.
— Я вовсе не хотела показаться такой бесстыдницей, — простодушно откликнулась Мэйрин. — Просто прошло слишком много времени с тех пор, как меня касался мужчина. Я не думала, что после смерти Василия мне будет приятно прикосновение другого мужчины. Я тебя возмутила?
— Ты восхитила меня своим желанием, Мэйрин! Обещаю, когда мы вернемся в Эльфлиа, я исполню все, что ты пожелаешь. Неужели ты всю жизнь будешь удивлять меня, Мэйрин? Красавица жена с богатым приданым, которая вдобавок страстно жаждет объятий своего супруга! Да, подарок короля поистине оказался щедрым! Если бы другие знали всю правду, мне наверняка бы завидовала вся Англия! — Жосслен взял ее руку и поцеловал ладонь, а потом чувствительное местечко на внутренней стороне запястья. Мэйрин почувствовала, как участился ее пульс, но так и не поняла, что тому причиной: поцелуй ли Жосслена, слова ли его или то и другое вместе.
— Ах, Жосслен, я хочу, чтобы наш медовый месяц продлился всю жизнь, — прошептала она. — Но сейчас я должна одеться, иначе мы опоздаем.
— Позволишь мне помочь? — озорно предложил он и в очередной раз был потрясен ее прямотой и честностью.
— Если ты еще раз дотронешься до меня, Жосслен, я ни за что не отвечаю! Думаю, тебе лучше прислать ко мне мою мать.
Мэйрин свесила ноги с кровати и встала.
Жосслен тоже поднялся и, обняв ее хрупкие плечики, заглянул в глаза, чувствуя, как Мэйрин затаила дыхание.
— Значит, колдунья моя, ты хочешь меня так же сильно, как и я тебя? — спросил он, не сдержав легкого стона, ибо от соблазнительного запаха и тепла ее тела у него начинала кружиться голова.
— Да, — хрипло прошептала она. — Я хочу тебя, Жосслен. Ты подаришь мне не только детей, но и наслаждение. Василий часто говорил, что дети вырастают и покидают своих родителей, а мужчина и женщина остаются вместе до конца жизни. Они начинают супружескую жизнь со страстью и, несмотря на все заботы и тяготы, не должны утратить эту первую страсть, и тогда они будут счастливы в последние дни своей жизни так же, как и в медовый месяц. Любовь друг к другу поддержит их и в дни старости. О Жосслен! Я сейчас поняла, что хочу твоей любви!
— Ты хочешь, чтобы я любил тебя?! Но, колдунья моя, я и так люблю! Разве я не говорил? Я люблю тебя!
Они застыли, глядя друг на друга. Но шаги Иды, поднимающейся по лестнице, заставили их вернуться к действительности.
— Жосслен, — проговорила Ида, войдя в комнату с тазом горячей воды в руках. — Дагда согрел для тебя воду там, внизу. А нам с Мэйрин надо поторопиться, иначе мы опоздаем на коронацию.
Жосслену ничего не оставалось, как вернуться в зал, но, уходя, он сорвал с губ очаровательной супруги еще один быстрый поцелуй. Мэйрин и Ида улыбнулись, услышав, как он бурей пронесся вниз по лестнице.
— Ты — счастливица, — заметила Ида. — Разве я не говорила, что он — хороший человек?
— Ты вспомнила отца, — сказала Мэйрин, заметив в глазах Иды тень печали.
— Я тоскую по нему, — тихо ответила Ида. — Я прожила с Олдвином почти всю жизнь. А теперь осталась одна. Это странное чувство, дитя мое. Мне все время кажется, что чего-то не хватает в моей жизни. И порой я позволяю себе вспомнить, чего именно, — моего мужа. С тех пор как он умер, моя жизнь стала почти призрачной.
— Но ты не одинока, мама! У тебя есть я, а теперь еще и Жосслен. Скоро мы родим тебе внуков. Ты нам нужна!
— Значит, ты не хочешь, чтобы я вернулась к своему брату? Мне можно остаться в Эльфлиа?
— Остаться в Эльфлиа?! Но Эльфлиа — твой дом, мама! Ты — его хозяйка!
— Нет, Мэйрин. Теперь хозяйка ты, а хозяин — Жосслен де Комбур. Эльфлиа больше не принадлежит мне. Мэйрин крепко обвила руками шею матери.
— Когда-то, — проговорила она, — у меня украли дом, принадлежавший мне по праву, прогнали из родных мест. А ты открыла для меня двери своего дома и своего сердца, обращалась со мной, как с родной дочерью, даже тогда, когда сердце твое было разбито скорбью об Эдит. Я не помню женщину, которая произвела меня на свет, мама. Ты вырастила меня, разделяла со мной все мои маленькие радости и маленькие несчастья, казавшиеся тогда огромными. Ты ухаживала за мной, когда я болела, бранила, когда я ошибалась, но была слишком упряма, чтобы признать свои ошибки. Ошибки, которые ты всегда прощала! Ты — моя единственная мать! Выгнать тебя из дома, из поместья, которое ты любишь, было бы непростительным грехом. Я люблю тебя, мама! Хочу, чтобы ты оставалась со мной столько, сколько позволит Господь!
Ида взглянула на Мэйрин; глаза ее были полны слез. Она прикрыла рот ладонью, чтобы сдержать возглас радости. Взяв себя в руки, она проговорила:
— Я буду оплакивать твоего отца и Брэнда до конца своих дней, но Господь милосерден: он подарил мне прекрасную дочь — тебя, Мэйрин!
Мать и дочь крепко обнялись и утерли друг другу слезы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135