Чтобы удачно выдать замуж свою дочь, она отдала все земли и сейчас живет на содержании в доме своего старшего брата. Едва ли можно назвать такое положение завидным для женщины, которая еще молода. Леди Мэйрин проявила поистине христианское благородство, брат мой. Неужели вы, столь преданный и верный сын церкви, окажетесь менее щедрым?
Вильгельм Нормандский одобрительно хмыкнул.
— Теперь, — вполголоса заметил он, — я понимаю, почему мать выбрала для тебя церковную карьеру, Одо. Миловидный молодой епископ улыбнулся.
— Церковь, — произнес он, — в крови у всего нашего рода, как и война.
Король рассмеялся и, хлопнув в ладоши, воскликнул:
— Я не могу с тобой спорить, Одо! Надо решить вопрос о поместье Эльфлиа, его наследнице и новом хозяине этого поместья, которого я выбрал, ничего не зная о существовании наследницы.
Епископ, понизив голос, вкрадчиво проговорил:
— Леди Мэйрин носит свои драгоценности так естественно и небрежно. Можно подумать, она привыкла к роскоши. А ее приемный отец вовсе не был богат. Она наверняка унаследовала немало денег от своего первого мужа. Надо выяснить, Вильгельм, каковы размеры се состояния. Ее поместье не такое большое, чтобы возбудить зависть среди твоих друзей и союзников. Поскольку Жосслен показал себя с хорошей стороны, не думаю, чтобы кто-нибудь стал возражать против того, что он заслуживает щедрого подарка. Что же до наследницы, до этой ослепительной красавицы леди Мэйрин, то эта красота может оказаться опасной. А если у нее вдобавок много денег, то твои сторонники могут перессориться между собой за право взять ее в жены.
— Ты предлагаешь мне решение, Одо, которое уже предложила леди Мэйрин, — тихо ответил король. — Ты тоже считаешь, что они должны пожениться?
Епископ кивнул.
— И немедленно, — добавил он. — Сегодня же, пока никто не успел разглядеть ее красоту. А завтра, после твоей коронации, Жосслен уедет из Лондона с молодой женой и вернется в Эльфлиа. Если они скроются подальше от завистливых взглядов, о них быстро забудут.
Вильгельм кивнул. Повернувшись к Жосслену, он сказал:
— Ты не связан клятвой с другой женщиной, Жосслен?
— Нет, милорд.
— Нет ли такой женщины, которую ты предпочел бы Мэйрин из Эльфлиа? Или такой, которой ты прежде делал брачное предложение? Говори мне правду, Жосслен, как всегда. Если тебе не по душе леди Мэйрин, если твое сердце принадлежит другой даме, я все равно найду способ вознаградить тебя за долгие годы преданной службы.
— Я буду счастлив с леди Мэйрин, — тихо ответил рыцарь. Он взглянул на Мэйрин, чья ослепительная улыбка заставила сердца всех присутствующих биться быстрее.
— А вы, Мэйрин из Эльфлиа, — произнес король, — вы согласны взять в мужья Жосслена де Комбура и предоставить ему свои земли в качестве приданого?
— Я согласна взять в мужья этого рыцаря, милорд, но земли я хотела бы оставить за собой и принести вам присягу верности, как это сделал в свое время мой отец.
Вильгельм изумленно взглянул на девушку, осмелившуюся на такую дерзкую речь. Он знал понаслышке, что англосаксонские женщины независимы и откровенны в словах. Но не был уверен, что ему по душе такая прямота.
— Что это значит? — спросил он. — Вы собираетесь торговаться со мной, миледи?
— По саксонским законам, — ответила она, — я имею право располагать своей собственностью. По нормандским законам — нет. Но разве вы не согласились чтить законы и обычаи этой страны? Если мой супруг падет в бою, защищая ваши владения, а наши дети будут еще младенцами, то как же я смогу защитить их? И кто захочет жениться на мне без приданого? Я молю Господа, чтобы он послал мне и Жосслену еще много лет счастливой совместной жизни, но не могу не заботиться о будущем.
Король покачал головой.
— Землями должен владеть тот, кто в состоянии защитить их, леди Мэйрин. Вы — всего лишь слабая женщина. Впрочем, я готов заключить с вами сделку. Уступите Жосслену де Комбуру права на Эльфлиа пожизненно. Если он умрет, а вы останетесь бездетны или ваш наследник будет несовершеннолетним, то поместье снова вернется к вам. Поместье и половина состояния вашего мужа.
— Я согласна, сир, — ответила Мэйрин, и ее аметистовые глаза лукаво блеснули. — Полагаю, если бы я стала возражать, вы все равно настояли бы на своем. Вам осталось лишь поставить подпись на этих бумагах, а потом можно приступать к брачной церемонии.
Вильгельм снова покачал головой.
— Вы должны научиться доверять мне, миледи, — строго произнес он. — Вы и Жосслен сейчас же поженитесь. Здесь, в моем присутствии. А когда соберетесь возвращаться домой, все необходимые бумаги предоставят в ваше распоряжение.
Серые глаза короля сурово смотрели ей в лицо. Мэйрин склонила голову в знак покорности. Отважившись торговаться с королем, она даже не смела надеяться на то, что у нее что-нибудь получится.
Король взглянул на брата и спросил:
— Вы объявите о предстоящем браке, брат епископ?
— Конечно!
— Тогда приступайте к церемонии, милорд Байе. Все присутствующие здесь будут свидетелями того, что в двадцать четвертый день декабря, в год тысяча шестьдесят шестой от Рождества Господа нашего, Жосслен де Комбур, бретонский рыцарь и верный слуга Вильгельма Нормандского, взял в жены леди Мэйрин, дочь Олдвина Этельсберна, наследницу поместья Эльфлиа, в присутствии своего короля и ее матери, леди Иды из Эльфлиа, а также Роберта, графа Эсского, Роберта де Бомона, Вильгельма Фитц-Осборна, Вильгельма де Варенна и Хью де Монфора.
Жосслен взял Мэйрин за руку. Они предстали перед епископом Одо, и тот соединил их священными узами брака. Когда обряд был совершен, король воскликнул, что хочет поднять тост в честь новобрачных. Придворные присоединились к своему королю. После двух кубков крепкого красного вина Мэйрин почувствовала, что у нее кружится голова.
В мыслях она вернулась на несколько лет назад, ко дню своей свадьбы с Василием Византийским. Насколько же иначе все было в тот чудесный весенний день, когда воздух казался ей сладким от надежд, когда она еще верила в любовь, способную пережить смерть и продлиться в вечности. «А теперь, — подумала Мэйрин, — я выхожу замуж по расчету и отдаю Эльфлиа в руки чужака. Хотела бы я знать, действительно ли он любит меня? Или теперь, когда он получит поместье, я стану ему безразлична?»
— Ты просто обязан последовать примеру моего брата, Жосслен, — говорил епископ. — У тебя должна быть большая семья. Моя мать родила пятерых детей, а от второй жены моего отца, Фредезенды, у меня еще два сводных брата. Большая семья — это очень важно. Чем больше детей — тем больше кровных связей со знатными людьми, и тем сильнее становится человек.
Жосслен кивнул.
— Мы с леди Мэйрин положим начало новой ветви моего рода здесь, в Англии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135
Вильгельм Нормандский одобрительно хмыкнул.
— Теперь, — вполголоса заметил он, — я понимаю, почему мать выбрала для тебя церковную карьеру, Одо. Миловидный молодой епископ улыбнулся.
— Церковь, — произнес он, — в крови у всего нашего рода, как и война.
Король рассмеялся и, хлопнув в ладоши, воскликнул:
— Я не могу с тобой спорить, Одо! Надо решить вопрос о поместье Эльфлиа, его наследнице и новом хозяине этого поместья, которого я выбрал, ничего не зная о существовании наследницы.
Епископ, понизив голос, вкрадчиво проговорил:
— Леди Мэйрин носит свои драгоценности так естественно и небрежно. Можно подумать, она привыкла к роскоши. А ее приемный отец вовсе не был богат. Она наверняка унаследовала немало денег от своего первого мужа. Надо выяснить, Вильгельм, каковы размеры се состояния. Ее поместье не такое большое, чтобы возбудить зависть среди твоих друзей и союзников. Поскольку Жосслен показал себя с хорошей стороны, не думаю, чтобы кто-нибудь стал возражать против того, что он заслуживает щедрого подарка. Что же до наследницы, до этой ослепительной красавицы леди Мэйрин, то эта красота может оказаться опасной. А если у нее вдобавок много денег, то твои сторонники могут перессориться между собой за право взять ее в жены.
— Ты предлагаешь мне решение, Одо, которое уже предложила леди Мэйрин, — тихо ответил король. — Ты тоже считаешь, что они должны пожениться?
Епископ кивнул.
— И немедленно, — добавил он. — Сегодня же, пока никто не успел разглядеть ее красоту. А завтра, после твоей коронации, Жосслен уедет из Лондона с молодой женой и вернется в Эльфлиа. Если они скроются подальше от завистливых взглядов, о них быстро забудут.
Вильгельм кивнул. Повернувшись к Жосслену, он сказал:
— Ты не связан клятвой с другой женщиной, Жосслен?
— Нет, милорд.
— Нет ли такой женщины, которую ты предпочел бы Мэйрин из Эльфлиа? Или такой, которой ты прежде делал брачное предложение? Говори мне правду, Жосслен, как всегда. Если тебе не по душе леди Мэйрин, если твое сердце принадлежит другой даме, я все равно найду способ вознаградить тебя за долгие годы преданной службы.
— Я буду счастлив с леди Мэйрин, — тихо ответил рыцарь. Он взглянул на Мэйрин, чья ослепительная улыбка заставила сердца всех присутствующих биться быстрее.
— А вы, Мэйрин из Эльфлиа, — произнес король, — вы согласны взять в мужья Жосслена де Комбура и предоставить ему свои земли в качестве приданого?
— Я согласна взять в мужья этого рыцаря, милорд, но земли я хотела бы оставить за собой и принести вам присягу верности, как это сделал в свое время мой отец.
Вильгельм изумленно взглянул на девушку, осмелившуюся на такую дерзкую речь. Он знал понаслышке, что англосаксонские женщины независимы и откровенны в словах. Но не был уверен, что ему по душе такая прямота.
— Что это значит? — спросил он. — Вы собираетесь торговаться со мной, миледи?
— По саксонским законам, — ответила она, — я имею право располагать своей собственностью. По нормандским законам — нет. Но разве вы не согласились чтить законы и обычаи этой страны? Если мой супруг падет в бою, защищая ваши владения, а наши дети будут еще младенцами, то как же я смогу защитить их? И кто захочет жениться на мне без приданого? Я молю Господа, чтобы он послал мне и Жосслену еще много лет счастливой совместной жизни, но не могу не заботиться о будущем.
Король покачал головой.
— Землями должен владеть тот, кто в состоянии защитить их, леди Мэйрин. Вы — всего лишь слабая женщина. Впрочем, я готов заключить с вами сделку. Уступите Жосслену де Комбуру права на Эльфлиа пожизненно. Если он умрет, а вы останетесь бездетны или ваш наследник будет несовершеннолетним, то поместье снова вернется к вам. Поместье и половина состояния вашего мужа.
— Я согласна, сир, — ответила Мэйрин, и ее аметистовые глаза лукаво блеснули. — Полагаю, если бы я стала возражать, вы все равно настояли бы на своем. Вам осталось лишь поставить подпись на этих бумагах, а потом можно приступать к брачной церемонии.
Вильгельм снова покачал головой.
— Вы должны научиться доверять мне, миледи, — строго произнес он. — Вы и Жосслен сейчас же поженитесь. Здесь, в моем присутствии. А когда соберетесь возвращаться домой, все необходимые бумаги предоставят в ваше распоряжение.
Серые глаза короля сурово смотрели ей в лицо. Мэйрин склонила голову в знак покорности. Отважившись торговаться с королем, она даже не смела надеяться на то, что у нее что-нибудь получится.
Король взглянул на брата и спросил:
— Вы объявите о предстоящем браке, брат епископ?
— Конечно!
— Тогда приступайте к церемонии, милорд Байе. Все присутствующие здесь будут свидетелями того, что в двадцать четвертый день декабря, в год тысяча шестьдесят шестой от Рождества Господа нашего, Жосслен де Комбур, бретонский рыцарь и верный слуга Вильгельма Нормандского, взял в жены леди Мэйрин, дочь Олдвина Этельсберна, наследницу поместья Эльфлиа, в присутствии своего короля и ее матери, леди Иды из Эльфлиа, а также Роберта, графа Эсского, Роберта де Бомона, Вильгельма Фитц-Осборна, Вильгельма де Варенна и Хью де Монфора.
Жосслен взял Мэйрин за руку. Они предстали перед епископом Одо, и тот соединил их священными узами брака. Когда обряд был совершен, король воскликнул, что хочет поднять тост в честь новобрачных. Придворные присоединились к своему королю. После двух кубков крепкого красного вина Мэйрин почувствовала, что у нее кружится голова.
В мыслях она вернулась на несколько лет назад, ко дню своей свадьбы с Василием Византийским. Насколько же иначе все было в тот чудесный весенний день, когда воздух казался ей сладким от надежд, когда она еще верила в любовь, способную пережить смерть и продлиться в вечности. «А теперь, — подумала Мэйрин, — я выхожу замуж по расчету и отдаю Эльфлиа в руки чужака. Хотела бы я знать, действительно ли он любит меня? Или теперь, когда он получит поместье, я стану ему безразлична?»
— Ты просто обязан последовать примеру моего брата, Жосслен, — говорил епископ. — У тебя должна быть большая семья. Моя мать родила пятерых детей, а от второй жены моего отца, Фредезенды, у меня еще два сводных брата. Большая семья — это очень важно. Чем больше детей — тем больше кровных связей со знатными людьми, и тем сильнее становится человек.
Жосслен кивнул.
— Мы с леди Мэйрин положим начало новой ветви моего рода здесь, в Англии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135