– Можем мы теперь поговорить? – спросил он, все еще обнимая ее одной рукой за талию.
– Поговорить о чем? – прошептала она.
– О том, что каждый из нас чувствовал в эти дни. О том, что мы чувствовали весь сегодняшний день. О том, что минуту назад мешало вам подняться с колен и подойти сюда.
Она ответила не сразу.
– Чувство вины.
– В чем же ваша вина?
– В том, что я позволила себе тогда, на кухне.
– Но вы же не сделали ничего плохого.
– Правда?
– Мне не надо было шутить сегодня по этому поводу. Я виноват. Я не думал, что это вас так заденет.
– Я пыталась представить, как бы на это отреагировали другие – моя мать, дочь, сестра. Наверное, они назвали бы это обольщением.
– Оно было взаимным.
– Я на пятнадцать лет старше тебя.
– Так что, значит, вам нельзя проявлять свои чувства?
– Я сама была шокирована своей выходкой.
– Меня это тоже шокировало, но очень понравилось.
– Знаешь, прошло так много времени… и желание поцеловать тебя стало непреодолимым. И то, что я сейчас сижу здесь… это тоже непреодолимо. Ты был прав: это противоестественно так долго жить… без физической близости. Прошло две недели с того вечера, когда мы целовались на кухне. С тех пор я ни о чем другом не могу думать.
– И поэтому вас мучает сознание вины?
– Конечно, а ты разве не испытываешь того же?
– Нет. Вы – женщина. Я – мужчина. А в чем же вина?
– Ну, во-первых, разница в возрасте.
– Я так и думал.
– А, во-вторых, у меня так долго никого не было. После столь длительного воздержания женщины способны на большие глупости, стоит им почувствовать внимание к себе молодого мужчины.
– Неужели я для вас лишь… молодой мужчина, обративший на вас внимание?
– Нет, ты же знаешь, что это не так.
– Так в чем же тогда проблема? Мы же, в конце концов, всего лишь целуемся.
– Ты был другом Грэга.
– Сегодня его имя прозвучало в первый раз за целый день. Вам это ни о чем не говорит?
Она не поняла. Он догадался по ее глазам.
– И не надо чувствовать себя виноватой. Это хороший знак – сегодня мы провели вместе целый день и занимались лишь тем, что развлекались. По-моему, нам это удалось довольно неплохо.
– Да, это так. Мне очень понравилось.
– И не думаете ли вы, что это о чем-то говорит: мы только один раз вспомнили о Греге?
– Да, я понимаю, что ты хочешь сказать. Но прошло всего лишь полгода после его смерти, и, может быть, мне… может быть…
– Ну же, говорите. Может быть, вас до сих пор терзают горькие мысли?
– Да, может быть.
– Может быть… А может, и нет. А если даже и так, что в этом такого? Мы же говорим с вами откровенно. А свои чувства мы можем легко проверить. Уляжется первая волна, и, может, нам вовсе не захочется оставаться вместе. Хотя со мной, думаю, этого не произойдет.
– И это тоже будет ужасно.
– Почему?
– Потому что в тебя влюблена Дженис.
– Я знаю.
Она подняла голову с его плеча.
– Ты знаешь?
– Я давно знаю об этом.
– И все равно остаешься со мной?
– Я никогда не обнадеживал ее. Можешь спросить у нее.
Она вновь положила голову к нему на плечо и сказала:
– В этом нет необходимости. Она уже во всем призналась мне.
– Ну, вот видите. Так какие еще сомнения вас мучают?
– У тебя все так просто.
– Так оно и есть на самом деле. Все, чего я сейчас хочу, – это лежать здесь, целовать вас, любоваться первой в моей жизни рождественской елкой и, может быть, попытаться хотя бы немного скрасить и ваше, и мое одиночество. Все это действительно очень простые желания.
Голос его стал тихим, вкрадчивым.
– Просто мой рот… – Он придвинулся ближе. – …накрывает ваш рот…
И каким же обольстительным был его рот! Он так виртуозно целовал ее, лаская ее губы, вдохновляя и ее на раскованность. Он целовал ее, так, как никто и никогда, – долго, сочно, медленно, сексуально. Его чувственный порыв передался и ей. Она заставила себя забыть обо всех условностях и вслед за ним кинулась в омут неизъяснимого блаженства. Долгие влажные поцелуи повергли в трепет и их тела. Он приподнял колено, и она позволила ему пробраться меж ее ног, с наслаждением ощущая, как давит на ее плоть его крепкая нога.
Он застонал от удовольствия и провел рукой по ее спине, шее, плечам, вычертил линию позвоночника.
Как давно не лежала она с мужчиной, прижимаясь к нему всем телом, чувствуя, как нарастает его возбуждение. Как давно не касались ее руки крепких мускулистых плеч, как давно не перебирали пальцы коротких жестких волос. Его волосы… они пахли как-то по-особенному, по-мужски, она уже никогда не спутает этот запах ни с каким другим.
Он оказался прав – удовольствие, которое она сейчас испытывала, было несравнимо ни с чем, и отказываться от него она не желала ни за что на свете. Его влажные губы оторвались от ее губ и теперь блуждали по ее лицу, отмечая поцелуями каждую черточку, оставляя повсюду мокрые следы; кончиком языка он выписывал контуры ее щек, бровей, носа. Он прижался губами к ее шее, провел по ней языком, оживляя аромат духов, которыми она побрызгалась утром.
И наконец поднял голову и заглянул в ее лицо.
Она открыла глаза и встретилась с ним взглядом. В его зрачках отражались огоньки, мерцавшие на елке.
– У тебя это очень хорошо получается, – пробормотала она.
– У вас тоже.
– Я давно не практиковалась.
– Хотите попрактиковаться еще? – улыбнулся он.
– Я бы не прочь… но моя рука, кажется, онемела. – Рука ее действительно все это время была прижата к дивану всей тяжестью его тела.
– Это поправимо, – сказал он и, подсунув руку ей под спину, переместил ее на середину дивана, а сам наклонился над ней.
Они смотрели друг другу в глаза, словно искали в них согласия на то, что должно произойти.
– Ли, я действительно имел в виду только это, – прошептал он. – Только поцелуи, если вы не хотите ничего другого.
– Что я хочу и что могу себе позволить – это разные вещи.
Он поцеловал ее в губы, опираясь всей тяжестью на локти, прижавшись коленом к ее бедру.
Когда поцелуй закончился, она обвила руками его шею и притянула к себе, прижав лицом к своему плечу.
Она вздохнула.
– О, Кристофер, мне так уютно, что я бы могла лежать так всю ночь.
– Хорошая идея, – подхватил он, постаравшись разрядить обстановку, ибо шансов побороть искушение становилось все меньше. – Мне позвонить Джои или вы сами это сделаете?
Она рассмеялась.
– Посмейтесь еще, – пробормотал он ей на ухо. – Так здорово.
Но она замерла, прикрыв глаза и наслаждаясь минутами близости, сознанием того, что она все еще желанна, что она снова рядом с мужчиной.
– Ли? – раздался над ухом его голос.
– Что? – пробормотала она, лениво перебирая пальцами его волосы.
Он поднял голову.
– Обещайте мне, что больше не будете так шутить со мной, как это было в День Благодарения.
Она сказала:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109