Ганелон дотронулся до моей руки и что-то сказал, но слов разобрать
было невозможно. На всякий случай я оглянулся, но увидал лишь завесу из
пыли, гари и пепла. Я пожал плечами и сконцентрировал все свое внимание на
ближайшем холме, у подножья которого небо потемнело.
Пред нами все отчетливее вырисовывался вход в огромную пещеру. Я
щелкнул кнутом и погнал лошадей.
Мы въехали в огромный грот с высокими сводами. Из трещин в потолке
лился слабый свет, повсюду висели сталактиты, с которых капала странная
голубая вода, собиравшаяся в небольшие озерца. Земля все еще дрожала, а
моя временная глухота прошла, в чем я убедился, услышав слабое звяканье от
падения гигантского сталагмита.
Мост из известняка рухнул, как только мы проехели по нему над
бездонной пропастью. И вновь пещера уводила вглубь, а мелкие (и не очень
мелкие) камни сыпались на нас со сводчатого потолка. Зеленые и красные
лишайники сверкали в трещинах стен, расцвеченных прожилками минералов;
кристаллы горного хрусталя и каменные цветы придавали этому месту особую
неземную красоту.
Мы миновали анфиладу пещер и начали подниматься по извилистой
каменной галерее.
- Когда мы мчались к холму, - сказал ганелон, и голос его звучал
приглушенно, - мне показалось, что на горе появился всадник.
Пещера закончилась большим светлым гротом.
- Если это был бенедикт, я ему не завидую, - громко крикнул я, и
вслед за эхом моего голоса сзади послышался грохот обвала.
Подъем становился все круче, и наконец впереди забрезжил солнечный
свет и показался кусочек голубого неба. Копыта звонко стучали, мимо нас
пролетели несколько птичек, земля перестала дрожать.
Наш фургон, плавно покачиваясь, выехал из пещер, прогрохотал по
поросшей мхом каменистой тропинке и плавно покатился по дорожке,
посыпанной гравием, ведущей к подножью холма, на котором росли гигантские
деревья.
Я прищелкнул языком и тряхнул вожжами.
- Лошади очень устали, - сказал ганелон.
- Знаю. Скоро отдохнут.
Гравий скрипел под колесами, деревья источали нежный аромат.
- Вы видели? Там, справа?
- Что?.. - я вздрогнул и повернул голову. - о, вот ты о чем.
Проклятущая черная дорога тянулась примерно в миле от нас.
- Интересно, сколько отражений она пересекает? - пробормотал я себе
под нос.
- Все, какие есть, - ответил ганелон.
Я медленно покачал головой.
- Надеюсь, ты ошибаешься.
Мы продолжали спускаться к подножью холма, а над нами раскинулось
голубое небо и светило солнце, путешествующее, как ему было положено, с
востока на запад.
- Честно говоря, я боялся, что, выехав из пещер, мы попадем из огня
да в полымя, - признался ганелон.
- Я не хотел загонять лошадей, поэтому выбрал отражение, на котором
они могут хоть немного отдохнуть. Если за нами гонится бенедикт, он
достаточно утомил коня, пытаясь нас догнать. Думаю, он не бросится очертя
голову на те отражения, где мы только что были.
Дорога свернула вправо.
- А может, его конь приучен ко всем этим переменам, - буркнул
ганелон.
- Все может быть, - машинально ответил я, думая о даре и о том, что
она сейчас делает.
Мы продолжали спускаться по склону холма, и я потихоньку производил
необходимые изменения. Наша дорога все время сворачивала вправо, медленно,
но верно приближаясь к черной дороге.
- Черт! - выругался я, чувствуя, что моя злость превращается в
ненависть. - Эта черная гадость настойчивей страхового агента! Ну ничего,
придет время, я займусь ею всерьез!
Ганелон промолчал. Впрочем, он не мог говорить, потому что уже с
полминуты не отрывался от горлышка бутылки с водой. Увидев, что я него
смотрю, он протянул мне бутылку, и я вволю напился.
Спуск закончился. Дорога, петляя, как заяц, уходила в глубь лесистой
равнины. Это меня устраивало. Во-первых, лошади смогут отдохнуть, а
во-вторых, если за нами действительно гонятся, выследить нас будет
нелегко.
Примерно часом позже я решил, что опасность миновала. Мы
остановились, чтобы перекусить, и почти закончили трапезу, когда ганелон,
не отрывавший взгляда от далекой вершины холма, вскочил на ноги, прикрывая
глаза ладонью от солнца.
- Нет! - воскликнул я, быстро поднимаясь. - этого не может быть!
Одинокий всадник выехал из пещеры. На мгновение он остановился, потом
пришпорил коня и поскакал по нашему следу.
- Что будем делать? - спросил ганелон.
- Уберемся отсюда как можно скорее. Постараюсь по крайней мере
отсрочить неизбежное. Мне надо подумать.
Мы поехали вперед не торопясь, но мысли в моем мозгу мелькали с
сумасшедшей скоростью. Неужели же не было способа как-то его остановить?
Ничего путного мне в голову не приходило.
Стоял прекрасный полдень, и окружающий пейзаж портила лишь черная
дорога, к которой мы неуклюже приближались. Мне не хотелось портить его
еще и пролитой кровью, в особенности если она окажется моей. Несмотря на
то, что у бенедикта не было правой руки, я все равно боялся скрестить с
ним шпаги. От ганелона ждать помощи не приходилось - мой старший брат
прихлопнет его, как муху, и не заметит.
В очередной раз повернув направо, я поменял отражения и вскоре
почувствовал запах дыма.
- Он нас догоняет! - вскричал ганелон. - я только что... Смотрите,
дым! Пожар! Лес горит!
Я рассмеялся и посмотрел через плечо. Холмы затянуло дымом, оранжевое
пламя плясало по траве, слышался треск горящих ветвей. Наши лошади по
собственной инициативе усКорили бег.
- Корвин! Это... Вы?
- Да! Если бы склон был крутым и на нем не росли деревья, я пустил бы
по нему лавину!
На какое-то мгновение небо почернело от птиц. Мы ехали совсем близко
от черной дороги. Огнедышащий поднял голову и заржал. На его удилах
застыли клочья пены. Он попытался встать на дыбы, потом взбрыкнул. Чемпион
испуганно захрипел и кинулся вправо. Несколько драгоценных минут ушло у
меня на то, чтобы успокоить лошадей и пустить их галопом.
- Он скачет за нами! - воскликнул ганелон.
Я выругался и хлестнул лошадей. Мы ехели параллельно черной дороге,
никуда не сворачивая, и, оглянувшись, я увидел, что весь холм объят
пламенем, а всадник несется по горящему склону во весь опор. Господи! На
каком отражении бенедикт откопал такого коня?
Я решительно натянул поводья, и постепенно лошади замедлили бег,
остановившись футах в сорока от черной дороги.
В конце концов, какая разница, где драться? И кто знает, может быть
подсознательно у меня возникла болезненная тяга к этому черному миру, так
сильно контрастирующему с тем, в котором я жил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51