Я протянул вожжи ганелону и соскочил на землю.
- Что вы собираетесь делать? - спросил он.
- Нам не удалось уйти от погони, и если бенедикт прорвется сквозь
огонь, он будет здесь через несколько минут. Бежать нет смысла.
Ганелон закрутил вожжи вокруг рожка козел и взялся за шпагу.
- Нет, - сказал я. - ты никак не сможешь повлиять на исход поединка.
Отгони фургон назад и жди. Если все закончится благополучно, мы продолжим
путь. Если со мной что-нибудь случится, немедленно сдавайся бенедикту. Ему
нужен только я, и он единственный, кто может отвести тебя в авалон. По
крайней мере ты, окажешься на родине.
Ганелон нерешительно на меня посмотрел.
- Слушай, что тебе говорят, - сказал я. - не медли.
Мой спутник опустил глаза и взял вожжи в руки.
- Желаю удачи! - воскликнул он и легонько хлестнул лошадей.
Я сделал несколько шагов в сторону и очутился рядом с полянкой, на
которой росли молодые деревца. Затем я вынул грейсвандир из ножен, бросил
взгляд на черную дорогу сзади и стал ждать.
Всадник, окутанный дымом, появился у самой границы огня. Сомнений не
оставалось: это был бенедикт. Закутав лицо шарфом и прикрывая обрубком
руки глаза, он несся по склону холма, словно грешник, спасающийся из
преисподней.
Скоро я услышу стук копыт. Из учтивости мне, конечно, следовало
спрятать шпагу в ножны, но я боялся, что не успею ее вытащить.
Я попытался представить, какое оружие бенедикт выберет для поединка.
Впрочем, это не имело значения, потому что он одинаково хорошо владел
всеми видами оружия. Ведь это бенедикт научил меня фехтовать...
Может быть, вложить шпагу в ножны будет не только учтиво, но и
разумно. Вдруг он захочет сначала поговорить? Я понимал, что сам
напрашиваюсь не неприятности, но ничего не мог с собою поделать. Мне было
страшно.
Я вытер мокрую от пота ладонь о плащ в тот момент, когда бенедикт
показался за поворотом. Думаю, мы увидели друг друга одновременно, и он
тут же ослабил поводья, переходя с галопа на рысь. Однако останавливаться
он явно не собирался.
У меня возникло такое ощущение, что свершается великое таинство.
Окружающий мир стал нереален. Казалось, время остановилось, и я ждал целую
вечность, глядя на человека, который был моим братом. В грязной одежде, с
лицом, почерневшим от копоти, он приближался ко мне, нелепо задрав обрубок
правой руки к небу. Огромный черный конь с красной гривой и красным
хвостом бешено вращал глазами. На губах его застыли клочья пены, и дышал
он так тяжело, что больно было на него смотреть. Шпага бенедикта висела на
перевязи за спиной. Управляя конем с помощью ног, он свернул с дороги, не
отрывая от меня горящего взгляда. Левая рука его взметнулась, словно
отдавая салют, и ухватилась за эфес, торчавший над правым плечом. Шпага со
свистом вылетела из ножен, очертила сверкающий полукруг и замерла,
нацеленная для смертельного удара. Сталь клинка блестела, как осколок
зеркала. В эту минуту бенедикт был настолько величествен, что я даже
растрогался. Его шпагу, напоминающую формой косу, я видел раньше. Только
тогда мы стояли плечом к плечу и отражали нападение врагов, которых, как я
считал, победить было невозможно. В ту ночь бенедикт доказал, что я
ошибаюсь. Теперь это грозное оружие он направил против меня, и неожиданно
я почувствовал, что могу умереть, - ощущение, которое я испытывал впервые
в жизни.
Мое оцепенение прошло, и я отступил, встав за молодые деревца. Конь
бенедикта остановился, захрипел и повернулся боком, выбрасывая из-под
копыт комья торфа. Их ноздрей его шел пар. Рука бенедикта мелькнула с
молниеносной быстротой, подобно языку жабы; перерубленное деревце примерно
в три дюйма толщиной постояло на месте и медленно упало на траву.
Каблуки сапог со стуком ударили в землю, и вот уже бенедикт шел ко
мне, небрежно помахивая шпагой направо и налево, а молодые деревца падали,
освобождая ему путь. Если б только он не был таки уверенным в себе, если б
только он не был бенедиктом...
- Бенедикт, - произнес я самым обычным тоном. - она уже взрослая и
вправе принимать любые решения самостоятельно.
Он и бровью не повел. Клинок звенел, проносясь по воздуху, тупо
вгрызался в дерево, замедлял движение на долю секунды и вновь звенел с
прежней силой.
Я поднял грейсвандир, направив острие ему в грудь.
- Ни шагу дальше! Я не хочу с тобой драться!
Он встал в позицию и произнес только одно слово:
- Убийца!
Затем неуловимым движением он отбил мою шпагу далеко в сторону. Я
блокировал прямой удар и сделал выпад, который бенедикт небрежно
отпарировал, продолжая наступать.
- Не понимаю, - сказал я, отражая атаку. - я давно никого не убивал.
Тем более в авалоне.
Очередное перерубленное деревце начало падать, и бенедикт чуть было
меня не достал. Я успел отскочить в последнюю секунду.
- Убийца! - повторил он.
- Я не понимаю, о чем ты говоришь.
- Лжец!
Я уперся ногами в землю и престал отступать. Черт побери! Какая
бессмыслица - Умирать из-за поступка, которого ты не совершал! Я стал
фехтовать быстрее, пытаясь найти незащищенное для атаки место.
Такого места не существовало.
- По крайней мере скажи, в чем дело! - вскричал я. - прошу тебя!
Но бенедикт, видимо, сказал все, что хотел. Он продолжал идти вперед,
и я вновь вынужден был отступить. Фехтовать с бенедиктом было все равно,
что драться с горной лавиной. Я подумал, что он сошел с ума, но легче от
этого мне не стало. Если б на его месте оказался кто-нибудь другой, потеря
рассудка рано или поздно заставила бы его допустить ошибку. Но рефлексы
моего брата вырабатывались на протяжении многих веков, и я был искренне
убежден, что движения бенедикта останутся столь же уверенными и
отточенными, даже если ему вырежут мозжечок.
Мое внимане было настолько поглощено поединком, что я не заметил, как
в него вмешался ганелон.
Издав боевой клич, он накинулся на бенедикта сзади и прижал его руку
со шпагой к туловищу.
Пожелай я убить бенедикта в этот момент, у меня ничего не получилось
бы, поскольку ганелон недооценил силу и ловкость моего брата.
В мгновение ока он отклонился вправо, прикрываясь ганелоном как
щитом, и ударил его обрубком правой руки в висок. Подхватив обмякшее тело,
он что было сил швырнул его в мою сторону. Я еле успел отскочить, а
бенедикт подобрал с земли оброненную шпагу и снова кинулся в наступление.
Краешком глаза я увидел, что ганелон неподвижно лежит шагах в десяти от
меня.
И вновь я лишь парировал атаки, продолжая отступать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51