Ответа я не получил – он бежит в клозет… Вернувшись, усаживается. Начинается разговор…
– Завтра, – говорит он. – Идем завтра!.. Решительно так говорит…
– Идем завтра?
– Испытать силу!..
– Ты, видать, совсем рехнулся!
– Умоляю тебя, уголовничек! Будь хотя бы раз порядочен со мной! Ты ведь не один, не забывай! Признай, ведь это я раздобыл полковника и шамовку!..
Сцену мне, видите ли, устроил.
– Ведь это благодаря мне ты жрал досыта! Ты счастлив теперь, а благодаря кому?.. Опять же мне! Так сделай для меня хотя бы малость!..
– Что тебе нужно от меня?
– Хочу посмотреть, как действует сила. Он сидит у меня в черепушке, все время чувствую его…
– Уверен?
– На все сто!
– И все-таки боишься?
– Мандраж… Это не значит, что я боюсь… У меня завелась одна мыслишка, очень недурная! Не скажу, сам увидишь! Слишком длинный у тебя язык! Сразу, поди, проболтаешься своей мышке! Сейчас прямо и отправимся…
Взял он меня, можно сказать, тепленьким… В известном смысле это было даже забавно… Забил мне памороки. Была у меня слабина по этой части… Конечно, я беспокоился по поводу Вирджинии. А, ничего страшного! Туда и обратно, через часок ворочусь… Только испробовать, посмотреть, с какой силой действует…
– Ладно, по рукам.
– Испытаем, понимаешь, в походных условиях, среди множества препятствий!
Состенчик предвкушал удовольствие.
– Такое увидишь, дорогуша, что рот забудешь закрыть!.. Сразу предупреждаю! С собой ничего, кроме ложки и салфеточного блюдца, не бери… Будешь стучать… так… так… так! В общем, сам сообразишь. Будешь отбивать такт… Я сойду на проезжую часть, держись прямо за мной, чтобы слышно было!..
– Ну, собирайся, да поживей!..
Наспех одеваемся, он свертывает свое китайское платье, сует под мышку небольшой кулек, и мы пускаемся в путь.
Едва рассвело. Сошли на цыпочках, на улице заторопились, вскочили в первый трамвай. Занималась заря, висел холодный туман… Октябрь на дворе… Мы зябко дрожали…
– Куда же ты направляешься? – спрашиваю его.
– Не могу тебе сказать! Вся соль в неожиданности!.. Ты будешь священнодействовать! Это должно завладеть тобой!.. Не будет неожиданности – не будет потрясения, не будет магнетизма… Тогда и Духов не жди!
– Вот как!
О чем-то подобном я уже догадывался…
– Ты сделаешь это, имея в виду и газы, понимаешь? Окружить себя волнами! В этом – все!
– Гоа по-прежнему в тебе? – осведомляюсь я.
– Во мне ли? Ох-хо-хо, малыш!.. Увидишь сам, и еще как!.. Я ощущаю такой космический ток, что только держись!..
До чего самоуверен! Трамвай набит битком. Привычный все люд, сдавленные в тесноте пассажиры, едущие в сторону Лудгейт… служащие, обитатели пригорода Хэрроу… бледные мужчины, худенькие, потрепанные жизнью женщины. Мужчины покуривали, уткнувшись в газеты… Безрадостные рассветные часы. Испарения пассажиров, едущих в лондонском трамвае… пахнет пароходными трюмами, плаваниями в колонии, в страны Востока… малайскими борделями из-за запаха трубочного табака – табака на меду и чуть-чуть на сандале…
Может быть, едущие в трамвае клерки думают о том же, мотаясь из стороны в сторону от резких толчков, с маху тычась в соседей на стрелках, на перекрестках, когда вагончик враскачку резво сбегает от Хай-Пойнт к Шепперд, пересекая холмистое предместье: россыпь домиков, вереницы садочков, огороженные цветнички с геранями, опрятненькие загончики для цветов, такие же унылые, как бесчисленные концессии, приобретаемые у государства на праздник Всех Святых… Все дело в небе, хранящем в тех краях зловещий вид от зари до полудня.
На каждой остановке к трамваю подбегали все новые желающие ехать… взбирались, тяжело дыша… измученные работой, еще не приступив к ней, женщины и мужчины… то и дело с беспокойством посматривающие на часы, неуверенно пробирающиеся, точно призраки, в тесноте вагона… непрерывно бормоча слова извинения:
– Beg your pardon.
Во время пути я думал о Пепе. Спросил Состена:
– К жене твоей не зайдем? – Он уже неделю не навещал ее. – Она, верно, бог знает что думает…
– Все что-то думают, молодой человек, все! В жизни всегда что-то думают! Хотелось бы знать…
Я не настаиваю.
Сердечностью он не отличался, это я уже знал…
Прикатили в Шепперд Баш в синяках от локтей трамвайных спутников. Все выходят и толпою валят к метро. Пропасть, все поглощающая пропасть! Все скатываются в нее.
Не очень мне по душе эти потемки, на что имею свои причины. Предлагаю ехать автобусом.
– Куда ты собираешься? Ни звука в ответ.
Тайна олицетворенная. Я заупрямился, набычился.
– Поступай, как знаешь! Я остаюсь – хватит с меня метро! Он уступает, мы взбираемся на империал 61-го автобуса, едущего в центр. Этим автобусом пользуются новобранцы. Катим к Чаринг-Кросс, вокзалу, откуда уезжают на фронт.
Окончательно рассвело… Всюду, куда ни глянь, солдаты, прорва парней, одетых в хаки. Вся улица, вся страна кишит ими. Свежее подкрепление… те, кого посылают под пули, садятся в поезда, чтобы отправиться во Фландрию и ступить на боевую стезю… Девки уже занимаются своим ремеслом на всех перекрестках за мостом Ватерлоо. Я узнаю их сверху, с империала: каскадовых добытчиц… рабочую скотинку Жана Сивки, Жерома… перед большим пивным залом «Искра» на углу Винхэм-роуд торчат неизменные Жинетта и Бигуди.
Состен тормошит меня, говорит, что сойдем на Вильерс-стрит.
– Я тебе все объясню! Двинули!..
Входим в тот самый китайский трактирчик, где мы были в первый день знакомства, на самой середине склона, прямо напротив жерла туннеля. Как и тогда, оглушительно играет гармоника под аккомпанемент труб и тамбуринов, и при каждом бряцании цимбал зажигаются гирлянды лампочек. Громыхает так, что уши едва не лопаются…
– Пойду надену платье!.. – кричит он мне и рысью бежит в нужник.
Отлучился он ненадолго, а когда вернулся, выглядит прямо китайцем: волосы заплетены в косичку, лицо выкрашено шафраном и нагримировано, на ногах котурны, все чин чином…
– Экий франт! – говорю. – Браво! Покажи-ка своего дракона!
Он поворачивается ко мне тылом, явив моим взорам превосходно вытканного ало-зеленого змея. Официантки подходят полюбоваться, пощупать настоящую шелковую ткань.
– Значит, нравится?
Он произвел небольшую сенсацию. Стоявшие у стойки пьянчуги подходят, покачиваясь, разглядывают платье со спины, царапают ногтем дракона, отпускают смачные шуточки…
Кроме чая с пирожными, выпиваем с официантками три рюмочки коньяка.
– Откуда у тебя гроши?
– Гм! – слышится в ответ.
Когда уходили, в карманах не было ни копья… Одно это уже чудо.
– Как же ты собираешься заморочить их? Времени у тебя немного, всего час. Что будешь делать?
– Ты смелый? – спрашивает он вместо ответа.
– Еще какой! Смелости – хоть отбавляй!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204