..
Нет, просто сдохнуть можно было от этого чучела с его дурацкими затеями!.. Такого еще поискать! Обхохочешься! Ну, распотешил девиц!
– Загорелось тебе! Выпей, да гляди, не потони! Чем тебе плохо здесь, дурило?..
В таких выражениях они высказали свое мнение и привязанность к Вирджинии:
– В школу ее не поведешь? Возьмут за милую душу. Видали, какие на ней носочки?..
Принялись щупать ей икры…
– Отдай нам свою куколку, отдай!.. Зачем она тебе?.. Сбежишь ведь!
Налетели все сразу на Вирджинию… и ну ее обцеловывать.
Бигуди это пришлось не по нраву, она закипятилась:
– Проваливайте, проваливайте! Уже и хвост на сторону!..
– Не пыхти, бабуля! Не пыхти! Не лезь, мохножопая! Наша девочка, наша! Красная Шапочка!..
Снова бурный поток нежностей, бесконечные чмоканья… Все, как одна, лезут к моей мордашке с поцелуйчиками… Просперо, и тот чмокал, двоюродной сестричкой она ему, дескать, приходилась.
Состен посылал воздушные поцелуи из-за стола – совсем уже не мог подняться, не пропустил ни одного стаканчика, пил по любому поводу. На него, сугубого трезвенника, алкоголь подействовал просто убийственно: он не в состоянии был пошевелиться. Его хватало лишь на то, чтобы поднять бокал, который тотчас же наполнялся вновь, да расточать улыбки… Проспер распечатал новую бутылку бренди, вылил ее в кастрюлю с горячим вином, добавил еще джина и лимонной цедры. «Пунш особого качества от «Моор энд чиз»! – возвестил он собранию… Этим можно было напоить до упаду целый полк… Я делал вид, будто пью, но не пил. От хмеля у меня просто голова разламывалась… Пить не было никакого смысла, я и без того постоянно порол вздор… Ну, а в зале только булькало. Тут меня точно кольнуло – счет!.. Даже в жар кинуло… Я к Просперу:
– Смотри, приятель, у меня ни пенса!..
– И думать забудь!.. – последовал ответ.
– Ну хорошо, хорошо!.. Ладно, коли так…
В сущности, так по совести и было… Я платил! А они пусть раскошеливаются!.. Ничего, ничего, попойка-то в мою честь! Мой праздник или нет, в конце концов?.. Я на восемьдесят процентов калека. Это они хотя бы сообразили?.. Пора бы уж!..
Я гордился.
А как же мои именины? Что-то до меня не дошло!.. Мысли мои мешались… Снова полюбопытствовал:
– А как же мои именины?
– Опорожни стопку! И не говори с полным ртом!
Не было смысла приставать с расспросами… А эти уже захохотали, как чумовые, подскочили ко мне:
– Песню, песню спой! Sing, sing, Фердуня! Бис! Мы платим, черт возьми!
Вот липучки!
Чтобы отвязались, спел фразу из своего репертуара в двенадцатом кирасирском:
Твои прекрасные глаза!
И так коротки часы и т. д.
И сразу, без перехода, по-английски, исполняя общее желание:
Fairy Queen…
Эта песня принесла успех Габи Деслис, бывшей в те поры звездой «Эмпайра».
Мне хлопали так, что едва рук себе не отбили, главным образом из-за акцента – у меня были неплохие способности к подражанию.
Пришел черед Вирджинии.
– Ну же, мисс! In French!
Она так хохотала, что была просто не в состоянии петь. Как же ей было весело в этом обществе, да еще и горячее вино ударило в голову – не было привычки… Все же через какое-то время голос вернулся к ней.
– In French! In French!
Пожалуйста, песню без сопровождения!.. «Ласточку»… Бесконечные переливы, извивы, красивые повторы, подхваты на высоких нотах, заливистые трели… Она пела так изящно, как улыбалась и смеялась… Звуки перекатывались в ее рту, точно жемчуг:
Ласточка, вернись!
Какой триумф!.. Дамы так и впились в нее глазами: «Боже, какая прелесть! Чистый ангелочек!..» Более всех неистовствовала Бигудиха:
– Ангел! Небесный голосок!.. Восторг!
Одна Дельфина оставалась равнодушна… ей не нравилась ни песня, ни моя милашка, вообще ничего… разозлилась, запыхтела, раскричалась, взобралась на стол и завела:
It's a long way to Tipperary…
Стала помехой веселью. Ее стащили со стола, прогнали взашей… Как раз в эту минуту поднялся шум, забарабанили в дверь: еще кто-то заявился… Просперо подскочил к форточке… Послышались голоса:
– Они здесь?
Один голос знакомый – Каскад!
Что тут началось в столовке!.. Девки запищали: «Давайте сюда, к нам!» Взрыв радости: как приятно встретиться со знакомыми!..
Поднялся крик:
– Здесь он, здесь!..
Стало быть, я.
– Вот и чудесно! Вот и славно! Ах ты, заводной!..
Я сразу понял. Впрочем, уже догадывался… Вот оно! Западня!.. Попал, как кур в ощип!.. Для того и устраивалась вся эта показуха. Вот это влип!.. Как же, святой Фердинанд и все такое! Уж как они старались, уж как развлекали дурачка!.. Надо было драпать на рассвете во всю прыть! Первое побуждение всегда оказывается самым правильным… Позволил обласкать себя, а они, верно, притащили за собой легавых. Пока, правда, их что-то не видно… Ох, чуяло мое сердце!.. Пляска скальпа! «Уж мы с ним поквитаемся, – решили они, – Фердинанд водит нас за нос!» Ну, вот, примите цветочки! Сварганили дельце! Рвите барвинки!.. Проклятье! Я вскочил, стал лицом ко входу…
– А, вот и ты, Фердуня!
Он шел ко мне… Серый котелок, набриолиненная прядь волос…
– Чего тебе от меня нужно? – бросил я ему.
– Да ничего, малыш, ничего!..
Каскад словно бы удивился, что я так возбужден, так резок.
– Ты, случаем, не захворал?.. – спросил он. – Нет, не захворал? Не рад, что ли, встрече? Да садись, садись же!..
Он был спокоен.
А я с трудом удерживался, чтобы не наговорить дерзостей. Он перешел в наступление:
– Похоже, сударь решил осмотреть достопримечательности Лондона?..
Бросил взгляд в сторону скамейки, посмотрел на Состена, мимолетно улыбнулся Вирджинии…
Девицы хихикали, были страшно довольны, что он обращался со мной, как с мальчишкой, как с психованным несмышленышем…
Подливая масла в огонь, Проспер пустился в подробности:
– Просто беда, Каскад!.. Ты еще не все знаешь: наш сударик собрался покинуть страну, наш сударик собрался путешествовать!.. Надоели мы ему до чертиков! Вот такие новости! Ты вовремя приспел!.. Наладился за океан, в Америку, вместе с птичкой и здесь присутствующим господином Состеном! Эспедисьоне!..
– Хм, что это ты засобирался? Кроме шуток? Вот так, не попрощавшись?
Поразил я Каскада. Щелчком он сбил котелок на затылок, снова надвинул на лоб, не сводя с меня глаз…
Я так же внимательно глядел на него…
Я покинул Лестерский пансион около четырех месяцев тому назад… Время наложило свою печать на Каскада: он постарел, кокетливо напомаженная прядь волос подернулась сединой, на лицо словно легла тень, у глаз появились морщинки… точно придавило его вдруг усталостью… потемнел даже наколотый в углу века крест африканских штрафных батальонов…
Он помотал головой, тихонько смеясь про себя, оборвал смех, провел ладонью по лицу, словно стирая следы забот, задумчиво спросил:
– Значит, вещички укладываешь, малыш? Он растягивал слова, подчеркивая акцент.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204
Нет, просто сдохнуть можно было от этого чучела с его дурацкими затеями!.. Такого еще поискать! Обхохочешься! Ну, распотешил девиц!
– Загорелось тебе! Выпей, да гляди, не потони! Чем тебе плохо здесь, дурило?..
В таких выражениях они высказали свое мнение и привязанность к Вирджинии:
– В школу ее не поведешь? Возьмут за милую душу. Видали, какие на ней носочки?..
Принялись щупать ей икры…
– Отдай нам свою куколку, отдай!.. Зачем она тебе?.. Сбежишь ведь!
Налетели все сразу на Вирджинию… и ну ее обцеловывать.
Бигуди это пришлось не по нраву, она закипятилась:
– Проваливайте, проваливайте! Уже и хвост на сторону!..
– Не пыхти, бабуля! Не пыхти! Не лезь, мохножопая! Наша девочка, наша! Красная Шапочка!..
Снова бурный поток нежностей, бесконечные чмоканья… Все, как одна, лезут к моей мордашке с поцелуйчиками… Просперо, и тот чмокал, двоюродной сестричкой она ему, дескать, приходилась.
Состен посылал воздушные поцелуи из-за стола – совсем уже не мог подняться, не пропустил ни одного стаканчика, пил по любому поводу. На него, сугубого трезвенника, алкоголь подействовал просто убийственно: он не в состоянии был пошевелиться. Его хватало лишь на то, чтобы поднять бокал, который тотчас же наполнялся вновь, да расточать улыбки… Проспер распечатал новую бутылку бренди, вылил ее в кастрюлю с горячим вином, добавил еще джина и лимонной цедры. «Пунш особого качества от «Моор энд чиз»! – возвестил он собранию… Этим можно было напоить до упаду целый полк… Я делал вид, будто пью, но не пил. От хмеля у меня просто голова разламывалась… Пить не было никакого смысла, я и без того постоянно порол вздор… Ну, а в зале только булькало. Тут меня точно кольнуло – счет!.. Даже в жар кинуло… Я к Просперу:
– Смотри, приятель, у меня ни пенса!..
– И думать забудь!.. – последовал ответ.
– Ну хорошо, хорошо!.. Ладно, коли так…
В сущности, так по совести и было… Я платил! А они пусть раскошеливаются!.. Ничего, ничего, попойка-то в мою честь! Мой праздник или нет, в конце концов?.. Я на восемьдесят процентов калека. Это они хотя бы сообразили?.. Пора бы уж!..
Я гордился.
А как же мои именины? Что-то до меня не дошло!.. Мысли мои мешались… Снова полюбопытствовал:
– А как же мои именины?
– Опорожни стопку! И не говори с полным ртом!
Не было смысла приставать с расспросами… А эти уже захохотали, как чумовые, подскочили ко мне:
– Песню, песню спой! Sing, sing, Фердуня! Бис! Мы платим, черт возьми!
Вот липучки!
Чтобы отвязались, спел фразу из своего репертуара в двенадцатом кирасирском:
Твои прекрасные глаза!
И так коротки часы и т. д.
И сразу, без перехода, по-английски, исполняя общее желание:
Fairy Queen…
Эта песня принесла успех Габи Деслис, бывшей в те поры звездой «Эмпайра».
Мне хлопали так, что едва рук себе не отбили, главным образом из-за акцента – у меня были неплохие способности к подражанию.
Пришел черед Вирджинии.
– Ну же, мисс! In French!
Она так хохотала, что была просто не в состоянии петь. Как же ей было весело в этом обществе, да еще и горячее вино ударило в голову – не было привычки… Все же через какое-то время голос вернулся к ней.
– In French! In French!
Пожалуйста, песню без сопровождения!.. «Ласточку»… Бесконечные переливы, извивы, красивые повторы, подхваты на высоких нотах, заливистые трели… Она пела так изящно, как улыбалась и смеялась… Звуки перекатывались в ее рту, точно жемчуг:
Ласточка, вернись!
Какой триумф!.. Дамы так и впились в нее глазами: «Боже, какая прелесть! Чистый ангелочек!..» Более всех неистовствовала Бигудиха:
– Ангел! Небесный голосок!.. Восторг!
Одна Дельфина оставалась равнодушна… ей не нравилась ни песня, ни моя милашка, вообще ничего… разозлилась, запыхтела, раскричалась, взобралась на стол и завела:
It's a long way to Tipperary…
Стала помехой веселью. Ее стащили со стола, прогнали взашей… Как раз в эту минуту поднялся шум, забарабанили в дверь: еще кто-то заявился… Просперо подскочил к форточке… Послышались голоса:
– Они здесь?
Один голос знакомый – Каскад!
Что тут началось в столовке!.. Девки запищали: «Давайте сюда, к нам!» Взрыв радости: как приятно встретиться со знакомыми!..
Поднялся крик:
– Здесь он, здесь!..
Стало быть, я.
– Вот и чудесно! Вот и славно! Ах ты, заводной!..
Я сразу понял. Впрочем, уже догадывался… Вот оно! Западня!.. Попал, как кур в ощип!.. Для того и устраивалась вся эта показуха. Вот это влип!.. Как же, святой Фердинанд и все такое! Уж как они старались, уж как развлекали дурачка!.. Надо было драпать на рассвете во всю прыть! Первое побуждение всегда оказывается самым правильным… Позволил обласкать себя, а они, верно, притащили за собой легавых. Пока, правда, их что-то не видно… Ох, чуяло мое сердце!.. Пляска скальпа! «Уж мы с ним поквитаемся, – решили они, – Фердинанд водит нас за нос!» Ну, вот, примите цветочки! Сварганили дельце! Рвите барвинки!.. Проклятье! Я вскочил, стал лицом ко входу…
– А, вот и ты, Фердуня!
Он шел ко мне… Серый котелок, набриолиненная прядь волос…
– Чего тебе от меня нужно? – бросил я ему.
– Да ничего, малыш, ничего!..
Каскад словно бы удивился, что я так возбужден, так резок.
– Ты, случаем, не захворал?.. – спросил он. – Нет, не захворал? Не рад, что ли, встрече? Да садись, садись же!..
Он был спокоен.
А я с трудом удерживался, чтобы не наговорить дерзостей. Он перешел в наступление:
– Похоже, сударь решил осмотреть достопримечательности Лондона?..
Бросил взгляд в сторону скамейки, посмотрел на Состена, мимолетно улыбнулся Вирджинии…
Девицы хихикали, были страшно довольны, что он обращался со мной, как с мальчишкой, как с психованным несмышленышем…
Подливая масла в огонь, Проспер пустился в подробности:
– Просто беда, Каскад!.. Ты еще не все знаешь: наш сударик собрался покинуть страну, наш сударик собрался путешествовать!.. Надоели мы ему до чертиков! Вот такие новости! Ты вовремя приспел!.. Наладился за океан, в Америку, вместе с птичкой и здесь присутствующим господином Состеном! Эспедисьоне!..
– Хм, что это ты засобирался? Кроме шуток? Вот так, не попрощавшись?
Поразил я Каскада. Щелчком он сбил котелок на затылок, снова надвинул на лоб, не сводя с меня глаз…
Я так же внимательно глядел на него…
Я покинул Лестерский пансион около четырех месяцев тому назад… Время наложило свою печать на Каскада: он постарел, кокетливо напомаженная прядь волос подернулась сединой, на лицо словно легла тень, у глаз появились морщинки… точно придавило его вдруг усталостью… потемнел даже наколотый в углу века крест африканских штрафных батальонов…
Он помотал головой, тихонько смеясь про себя, оборвал смех, провел ладонью по лицу, словно стирая следы забот, задумчиво спросил:
– Значит, вещички укладываешь, малыш? Он растягивал слова, подчеркивая акцент.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204